Roche-Papier-Ciseaux (Камень-Ножницы-Бумага)

Плавные движения, сконцентрированный взгляд и безупречный контроль над телом. Он был в полной гармонии с собой, поддерживая идеальный баланс между внешним миром и своим внутренним состоянием. Он часто предлагал ей начать заниматься, но она предпочитала лишь молча наблюдать, как он упорно работал, совершенствуя свои навыки. Морган, как обычно, тренировался на лужайке возле пруда. Кэрол задумчиво наблюдала за ним, домывая посуду после завтрака. Впервые с момента ее возвращения из Королевства он приехал в Александрию и пробыл тут почти неделю. Колючий подбородок слегка царапнул кожу на плече, и она почувствовала, как крепкие руки обхватили ее за талию. — Ай! — Что «ай»? — Щекотно! Дэрил специально потерся подбородком о ее шею, и она весело рассмеялась, повернувшись к нему лицом. — Я решил отвлечь тебя от подглядывания за черным самураем! — Он айкидист, вообще-то. — Да какая разница! — Ревность, м-м-м! — Если бы я ревновал, он бы сейчас не пританцовывал там с палкой. Кэрол улыбнулась, поглаживая его лицо. — Буду скучать по твоей улыбке. — В смысле? — она насторожилась. — Ты что, забыла, через три дня двухнедельная вылазка. — Не забыла, потому что я тоже еду. — Не понял? — Хочу отдохнуть от Александрии, развеяться, мне уже надоела кухня! — она недовольно поморщилась, кивнув на кастрюли. — Кэрол, это не самая лучшая идея. Путь неблизкий, мы не знаем, что там и как, тебе лучше… — Мне лучше поехать с тобой, так будет спокойней нам обоим. Ты так не считаешь? — Нет! Она убрала волосы с его лица и внимательно посмотрела ему в глаза. — Дэрил, в чем дело? Что-то не так? — Я просто хочу, чтобы ты осталась дома. Вот и все. — Понятно. У тебя опять плохое предчувствие. Точнее, оно у тебя постоянно, как только мне куда-то надо поехать или даже просто выйти за ворота. — Кэрол, в тех местах не бывали даже Спасители, а это значит, что там может быть все что угодно, много ходячих, люди… — Не начинай. — Просто останься. Сара ведь тоже не едет! Тебе не будет скучно. — При чем здесь скучно или нет? Мне это необходимо! Я хочу сменить обстановку, пострелять, в конце концов! Дэрил слегка улыбнулся. — Пострелять? Ты серьезно? — Вполне! — Пойдем в лес, постреляешь из арбалета по белкам. — Ты издеваешься? — она ткнула пальцем ему в грудь и он пфыкнул, посмотрев на ее волосы. — Ой, капец! Я только заметил! — Что заметил? Да что с тобой сегодня? — У тебя эти завитушки так торчат с обеих сторон, — он попытался сдержать улыбку. — Ты похожа на чертика. — На чертика? Ты на себя давно в зеркало смотрел? — Да ладно, не обижайся! — он зажал ее в крепкие объятья и вдохнул запах ее волос. — Просто останься в Александрии, прошу тебя. Она тяжело вздохнула и еще сильней прижалась к нему. — Кэрол, если бы меня так просили, я бы осталась! — Сара широко улыбалась, стоя на пороге кухни. — Так, чертик, предлагаю попить кофейку! — Сара,ты дошутишься, что останешься без печенья! — Кэрол взяла Дэрила за руку и они сели за стол. — Я-то переживу, а вот Юджин расстроится больше всех! Она подошла к кофеварке, разлила ароматный напиток по чашкам, и села напротив Дэрила и Кэрол. — Чертик, м-м-м, cʼest très mignon, — она игриво вскинула брови, поглядывая на подругу. — А можно перевод? — Дэрил обнял Кэрол за плечи. — Это миленько. — Ну-ка повтори еще раз! — Сʼest très mignon. — Се тре миньйон! Надо запомнить. — Сексуальный акцент, мне нравится! — Кэрол ухмыльнулась, попивая кофе. — Се тре миньйон! — Черт, Дэрил, тебе идет французский язык! — А как сказать «я люблю охотиться»? Сара и Кэрол удивленно переглянулись. — Jʼaime la chasse. — Жем ля шасс! Се тре миньйон! Черт, как ты это выговариваешь, язык сломать можно! — фыркнул Дэрил. — Кстати, у тебя отлично получается. Вот когда Нейтан пытался сказать что-то на французском, это была умора. — А он разве не свободно им владел? — Нет! Он знал парочку слов, и полностью выучил только одну фразу. — Какую? — с интересом спросила Кэрол. Сара покраснела. — Какую? — переспросил Дэрил. — Je veux faire lʼamour avec toi, — она сделала губки бантиком и подмигнула друзьям. — Же ве фэр лямур авэк туа, — протараторил Дэрил. — Ничего себе! А ты быстро схватываешь! — Сара, а что это значит? — Кэрол ехидно улыбнулась. — Я хочу заняться с тобой любовью. — Отличная идея, кстати! — хихикнула Кэрол. — Так, я тут вспомнил. Мне к Юджину надо. Список написать, а то он заказал всякого барахла, такие слова, хрен запомнишь! Дэрил встал и уже собрался уходить, но внезапно обхватил лицо Кэрол ладонями и протяжно поцеловал ее в губы. — Хорошего дня. Я потом на охоту, — он взъерошил ее волосы и направился к выходу из кухни. — Пока, Сара! — Ага, давай! Она с улыбкой посмотрела на Кэрол. — Он так тебя любит, это здорово! Надеюсь, ты сказала ему? — О чем? — О том, что ты тоже его любишь. Кэрол обхватила чашку ладонями и опустила глаза. — Понятно, значит, нет. Знаешь, как я жалею, что не говорила Нейтану чаще о своих чувствах? А теперь уже поздно. Кэрол, надо сказать, чего ты боишься? — Что ему будет еще хуже, если со мной что-нибудь случится. — Ну и зря. Мне кажется, что в наше время способность любить свидетельствует о том, что мы все еще люди, а не твари. — Наверное, ты права… Сара потянулась через стол и крепко сжала руку Кэрол в своей ладони. — Просто скажи ему, он заслужил, и должен знать, — она замолчала. — Классный был поцелуй, неожиданный. — Я сама в шоке, — Кэрол слегка покраснела. — Даже мне захотелось поцеловаться. Боже, что я мелю? — Сара закрыла лицо руками. — Ого, вижу, кое-кто наконец-то сдвинулся с мертвой точки! — Ничего я не сдвинулась. Помечтать нельзя, что ли? Если бы ты знала, как Нейтан целовался, это был улет! У меня от одних только воспоминаний мурашки по спине. — Твоему телу нужна разрядка, срочно! — Я вот думаю, может мне с вами поехать? Вместо Тары или Розиты. Заодно выбью себе эту дурь из головы. — Думаю, у Ричарда лучше получиться выбить твою дурь! — Еще чего! — Сара нахмурилась. — У тебя одно на уме. — Представляю, как он обрадуется, когда ты приедешь. — Юджин тоже поедет, кстати. Обмен огородническим опытом. — Ты надолго планируешь там остаться? — Думала, дня три-четыре так точно. — Ричард будет счастлив! — Я еду по делам, между прочим. — Он не дурак, чтобы упустить такую красотку. — Ахаха, издеваешься, да? — Лицо уже зажило, не осталось никаких следов, чего ты! — Ладно, давай проясним раз и навсегда. Он очень классный, симпатичный, список его достоинств можно продолжать бесконечно. Но он мне не подходит. Точнее, я к нему ничего не чувствую. Просто когда мужчина нравится, ты сразу это понимаешь, есть притяжение, эмоции, как тебе объяснить, ну… — Странное и беспричинное волнение в груди, мурашки по телу, взрыв мозга при малейшем прикосновении, все мысли только о нем и когда он на тебя смотрит, ты одновременно хочешь растаять в его объятиях и провалиться сквозь землю и бла бла бла! Сара нервно улыбнулась и замерла с чашкой в руке. «Вот черт! Кэрол, зачем ты это сказала! У меня все не так, или так? Только не это… Нельзя, особенно по отношению к нему! Нельзя! Боже, да что со мной?» — Тебе просто нравится кто-то другой, — Кэрол подозрительно посмотрела на Сару. Это прозвучало, словно ответ на ее последний вопрос и Сара почувствовала, как внутри все перевернулось. Она нервно заерзала на стуле.  — Никто мне не нравится, с чего ты взяла? — Ты после происшествия в Святилище изменилась. Ты что-то не договариваешь, да? — Боже, тебе и правда пора на вылазку, ты стала слишком подозрительной к людям. — Сара, прости. Я и правда в последнее время как не в своей тарелке. Мне нужно за стены, на волю, проветрить мозги. — Если честно, мне тоже. Все, я решила! Вернусь из Королевства завтра вечером и поеду с вами. А куда именно собрались? — Не очень далеко, но Спасители еще не зачищали те места. Это там, где заканчивается их Красная зона. — Ты хоть знаешь, где она начинается? — Да, в шести километрах на Юг от Королевства, там есть небольшое озеро. Лес за ним — это уже запретная территория. Я когда жила там, у нас был один странный мужчина, Джош. Он разговаривал сам с собой, вечно куда-то уходил. И однажды не вернулся. На следующий день Дуайт привез в Королевство его тело. Оказалось, что Джош забрел в Красную зону и его поймал патруль Спасителей. По правилам это карается смертью, Ниган забил его битой. Последняя фраза вернула ее с небес на землю. Она очень быстро позабыла, какой он на самом деле был жестокий, или, по крайней мере, хотел таким казаться.  — Ладно, пойду, подготовлю Майдрим к отъезду. Еще увидимся! — Будьте осторожны в пути. — Не переживай, с нами будет Морган и его волшебная палочка Твикс! Кэрол начала хохотать. Сара послала ей воздушный поцелуй и ушла. Оставшись на кухне в полном одиночестве, Кэрол вдруг почувствовала, как ее постепенно начало охватывать чувство тревоги. Она подошла к окну и провожала Сару взглядом, пока та не исчезла за углом дома. Затем она посмотрела на то место, где совсем недавно тренировался Морган. Пусто. Легкий ветер покачивал деревья, небо было затянуто тучами. Она нахмурилась. «Странное затишье» — она выдохнула и достала из кармана пачку сигарет.

***

Наконец-то настал этот долгожданный день. Скромный багаж был давно собран в небольшой рюкзак, и Лаура молча сидела на подоконнике в пустой комнате, ожидая отправления в Красную зону. Последние шесть месяцев эти четыре стены грязного серого цвета были ее домом. Она посмотрела в пыльное окно и вспомнила день, когда встреча со Спасителями перевернула всю ее жизнь. Обессиленная и голодная, она сидела на дороге возле указателя « Вашингтон — 120 километров». Она понимала, что мамы, скорее всего, уже не было в живых, но крошечная надежда заставляла ее бороться и идти дальше. Начиная с детского садика, все считали ее проблемным ребенком. Слишком упрямая, самоуверенная, не знающая предела. Окружающим так хотелось видеть в этом миловидном создание послушную девочку, следующую общепринятым правилам поведения. Но у нее не получалось. И только мама, набравшись терпения, старательно искала к ней подход, не опуская рук и не слушая назойливых рекомендаций школьных педагогов. Мама всегда была рядом, и повторяла, что она особенная, что настанет время, и она себя покажет. Лауре хотелось чудить, и она быстро определилась с профессией — художник-иллюстратор. Казалось, в доме не осталось ни единого места, где бы не висели ее картины. И мама была счастлива. — Надо было тогда выехать на день раньше… Всего один гребанный день, и я бы успела, мам. Прости меня, я не знала… — она разговаривала сама с собой, то утешая, то, наоборот, упрекая себя. Их отделяло друг от друга каких-то двести пятьдесят километров, но машина была в ремонте. А потом… Огромные пробки на всех дорогах и во всех направлениях. И с каждым днем становилось все хуже. Прошел год. Ей не везло с группами. Каждый лагерь или община, к которой она примыкала, рано или поздно становились мертвым местом. И ей нужно было идти дальше. Было много плохих людей, и так мало хороших. Но все же они ей встречались. Как последние ребята, Люк и Бэтти. Они дали ей воды и еды на пару дней. Предлагали поехать с ними, но она отказалась. Они направлялись в Онтарио, а ей нужен был Вашингтон. — Мам, никогда не забуду твою реакцию, когда я сделала татуировку на шее. Я знаю, что тебе не нравилось, но ты сказала, что это миленько. Миленько… Твое фирменное словечко. Эх, увидела бы ты мою новую прическу, мам. Ты бы подумала, что я сошла с ума! Было так жарко, хотелось пить, а солнце, как назло, невыносимо пекло. Она сидела, опустив голову на колени, и настолько погрузилась в свой монолог, что не сразу услышала звук приближающихся моторов. Удары захлопывающихся дверец автомобилей вернули ее в реальность. Она медленно повернула голову — посреди дороги стояло шесть мотоциклов, две машины и куча вооруженных людей. А прямо перед ней — две пары ног. — Ебать тебя жизнь помяла! — перед лицом промелькнула бита, обмотанная колючей проволокой. — Да, дорогая, считай, тебе повезло. Еще пару часов, и все, — рыжеволосая симпатичная женщина убрала волосы с ее лица. — На, попей. Лаура схватила бутылку и начала жадно пить холодную воду. Женщина и высокий мужчина с битой переглянулись, наблюдая, как она поливала лицо водой. — Пола, помоги ей встать. — Я сама! Лаура остановила женщину жестом и безуспешно попыталась встать. — Хватит выпендриваться, дура! — Пола подхватила ее под руку и помогла подняться на ноги. Мужчина в кожаной куртке с интересом рассматривал ее. — Классная татуировочка! Куда направляемся? — В Вашингтон. — В Белый дом к черному президенту, что ли? — все вокруг громко засмеялись. — Нет, ты не подумай, я не ебанный расист! Но какого хрена ты волочишься в город, кишащий тварями? — Там мама… — она смотрела на него стеклянным взглядом. — Пола, ты это слышала? В тех ебенях ее мама! Ну да, там еще как минимум пол миллиона чьих то мам, пап, братиков и сестричек, бродящих по улицам в ожидании свежего мяска! — он перестал улыбаться. — У меня плохие новости. Думаю, твоей маме давно пришел пиздец. Он скорчил жалобную гримасу. — Более того, если ты идешь туда, чтобы драматично подохнуть, то не стоит так стараться! Мы любезно грохнем тебя прямо тут, — он причмокнул, крутанув биту в руке. — Есть и другой вариант. Ты едешь с нами, будет крыша над головой, безопасность и откроются интересные возможности! Ну, жить-то хочешь, или как? Лаура оглянулась по сторонам, рассматривая вооруженных людей и машины. — Или как… — Ниган, она сейчас не соображает. Ей надо отоспаться. — Ниган? Что за тупое имя? — Лаура пошатнулась и Пола поймала ее под руку. — Дура, закрой рот и слушай, что тебе говорят! Поняла? — она сильно потрясла ее за плечи. — Идите к черту, мне надо в Вашингтон! Лаура попыталась оттолкнуть ее, но она отвесила ей пощечину и схватила за ворот рубашки. — Успокойся, чокнутая! Иначе умрешь. — Идите в жопу, спасители хреновы! Кто сказал, что мне нужна крыша над головой? Я иду в Вашингтон! Проваливайте нахрен отсюда, ненавижу людей, уйдите! — у нее потекли слезы и она села на землю. — Босс, да она, видать, ебанулась от одиночества! — послышалось из толпы вооружённых людей. Ниган и Пола несколько минут шушукались между собой, время от времени поглядывая на рыдающую девушку. — Вот и сказочке пиздец. Башку подними, чмо припизженное! Лаура подняла голову, и ей в лоб уперся холодный ствол пистолета. Она замерла от неожиданности, и растеряно смотрела на Нигана, пошмыгивая носом. — Знаешь, что может быть хуже тупой бабы? Сопливая тупая баба с зареванным фейсом! Прямо как у тебя сейчас. — Я не тупая, — дрожащим голосом сказала Лаура. — Серьезно? На такую амебу даже пулю жалко тратить. Пола права, надо на тебя глянуть, когда очухаешься. Тревор, пакуй ее в тачку и поехали! Какой-то тип с мерзкой улыбкой потянул ее за руку и усадил в машину. Деревья. Деревья. Деревья. Поле. Заброшенные города. Снова деревья… Высокая бетонная стена. Ходячие, насаженные на металлические пики. Много людей с оружием, свет прожекторов, голоса. Маленькая комната. Четыре стены грязного серого цвета. — Имя? — холодно спросила Пола, закрывая за собой дверь. — Лаура. — Итак, Лаура. Тебе дали шанс. Если ты выносливая и умная, тогда это место как раз для тебя. — А если это место не для меня, тогда что? — Тогда вот что, — она приставила палец к виску, имитируя выстрел в голову. Лаура сглотнула. — Возможно, тебе скоро поступит интересное предложение. Ты имеешь полное право отказаться. Но от этого ответа будет зависеть твоя дальнейшая судьба. — Что еще за предложение? — Твое тело в обмен на сытую жизнь. — Еще чего! — Поначалу все так говорят. — Ты тоже продалась, как проститутка? Пола улыбнулась. — Мои исходные данные позволили мне выбрать другой путь. — Я не буду ни под кого ложиться! У меня тоже есть исходные данные. — Что-то не особо заметно, судя по твоему поведению на дороге. Тебе повезло, что Ниган не пристрелил тебя на месте. — Кто он, этот Ниган? — Скоро узнаешь, — она развернулась к двери. — Постой, кто вы такие вообще? — Все мы — Ниган. Спокойной ночи. Дверь захлопнулась, и Лаура осмотрелась вокруг. — Пф-ф-ф, все мы Ниган. Чокнутая какая-то. Черт, а где кровать? Эй, Пола! — она захотела выбежать в коридор, но дверь оказалась запертой на ключ. — Мать вашу, откройте! Вы не имеете права держать меня взаперти! Она начала сильно колотила по железной двери. — Еще один звук и я вышибу тебе мозги. Заткнулась немедленно! — послышался строгий мужской голос. Она притихла и села на пол, обхватив голову руками. «Ничего, Лаура, ничего! Все люди рано или поздно подыхали, и эти вымрут. Все мы Ниган. Фанатики хреновы. Я найду способ отсюда выбраться» — она подложила рюкзак под голову и уснула. Лаура слегка улыбнулась и протерла краем рукава стекло. Бесполезно. Грязь налипла с внешней стороны и как бы она не старалась, картинка перед ее глазами оставалась такой же тусклой, как и ее жизнь. Раздался стук и в комнату вошел Дуайт. — Собралась? — Как видишь. Она кивнула на пустое помещение без мебели, посреди которого лежал один рюкзак. — Я пришел попрощаться. Она спрыгнула с подоконника и почувствовала, как к горлу подошел комок. « Не смей, Лаура!» — она глубоко вдохнула, сжимая кулаки с такой силой, что ногти больно впивались в кожу. — Я бы вас провел, но Ниган решил съездить в Королевство. — Ясно. Он быстро подошел к ней и неожиданно прижал к себе, уткнувшись носом в ее макушку. Ей показалось, что она вот-вот упадет. Она тяжело выдохнула и обхватила его руками, осознавая, что ей было отведено всего пару секунд давно желанного ею счастья. Он долго не отпускал ее и просто молчал. Объятья любимого мужчины и тишина… Она боялась пошевелиться, наслаждалась каждым мгновением, вдыхала его запах и понимала, что, возможно, видела его в последний раз. Ей вдруг захотелось сказать ему, что она чувствовала, как сильно любила и как на самом деле будет скучать. Но не решилась. Не хотела испортить момент, о котором раньше даже не могла мечтать. — Пообещай мне, что будешь осторожной. — Обещаю быть эгоисткой, как ты учил. Они оба хмыкнули. — Я тебя знаю, Лаура. Ты без тормозов. Но там это ни к чему. В первую очередь всегда думай о своей безопасности. Они смотрели друг другу в глаза. Его лицо было так близко, но сердце было занято другой женщиной. Она прекрасно это понимала, поэтому не решилась. — Мне пора, — он снова обнял ее, поцеловав в лоб, и быстро пошел к двери. — Прощай, Дуайт. Он резко остановился и нахмурился. — Я скоро заеду к вам, — он исчез за дверью. — Прощай…

***

Данталиан задумчиво разглядывал свою скрипку, аккуратно водя пальцами по изящному контуру инструмента. Раздался стук в дверь, и он тяжело вздохнул, подняв глаза. — Входи, Зепар! Сектант уверенно переступил порог, и встал у двери. — Что-то случилось? Я так понимаю, это срочно, раз ты отозвал меня с задания. — Присаживайся, — Данталиан кивнул на стул. Зепар сбросил ружье с плеча и сел за стол, сомкнув ладони. — Я скоро подготовлю для тебя отчет по той общине. Объект сложный, но стоящий. Надо брать. — Я не поэтому тебя вызвал. — Тогда почему? — Ее звали Хелен. Зепар нахмурил брови. — Она не блистала красотой, многие вообще считали ее обычной, ничем не примечательной женщиной. Но для меня она была особенной. Уверен, ты понимаешь, что я имею в виду, — Данталиан посмотрел ему в глаза. — Я знаю, что понимаешь. Он замолчал, повернувшись к окну. — Не всем везет повстречать в жизни своего человека. А мы с ней были на одной волне. Ты только представь, она, не раздумывая, уехала со мной в Африку на три года! Я тогда писал книгу о религии вуду на Западе континента. Моя Хелен была такой же сумасшедшей, как и я. Она давала мне ту поддержу и понимание, которых не было даже со стороны родителей. Наши девятнадцать лет вместе были самыми плодотворными и счастливыми в моей жизни. А потом я ее потерял, рак. Частичку меня взяли, заколотили в деревянный гроб и засыпали землей. Первые месяцы я днями сидел возле ее могилы и скулил, как побитое животное. Ты знаешь, каково это, знаешь… Мы с тобой понимаем друг друга, потому что пережили не просто потерю любимых женщин, с ними ушла часть нас. Елизаздра желает тебе добра, но она просто не осознает глубину твоей боли. Она женщина, она сильнее морально, ей не понять. Я понимаю и не осуждаю тебя. Зепар слушал, склонив голову. — Как ее звали? Расскажи мне о ней. Сектант продолжал смотреть в одну точку. — Сара, — он слегка улыбнулся. — Она с характером. Смешная. Преданная. И когда она любит, то это сумасшествие. Он сделал паузу, задержав дыхание. — Мне кажется, она не понимала, как много на самом деле для меня значила. В тот день, Боже… Она была вся в крови. Без сознания. Я думал, что потерял ее. Она взяла мой мотоцикл и попала в аварию недалеко от дома. Я был беспомощен. У нее остались шрамы на спине, они будто предупреждали меня, что она со мной не навсегда, что она может исчезнуть в любой момент. Ее у меня забрали. Я тоже в этом виноват. Можешь считать меня сумасшедшим, но я уверен, что она где-то там. Она всегда возвращалась ко мне. Она пришла тогда на парковку после концерта, в день, когда мы познакомились. Она выжила после той аварии. Я найду ее, и обязательно верну. — Твоя вера и целеустремленность всегда меня восхищали. — Ты пытаешься меня утешить? — Вовсе нет, я знаю, что это бесполезно. Ты мужчина, ты силен физически. Но женщины сильнее морально, так они дополняют нас, а мы вдохновляемся их верой. Наша с тобой трагедия в том, что мы отвергаем другие источники поддержки. У меня это осознанный выбор, я живу так уже четыре года. Боль никуда не исчезнет, просто со временем ты привыкнешь. Научишься с этим жить. — Ты говорил, что вступая в Секту, я получаю возможность начать другую жизнь, создать нового себя. У меня не получилось. — Если бы не получилось, ты бы здесь не сидел. Каждого из вас я тщательно выбирал. В Секте нет случайных людей. И ты прекрасно знаешь, что нас всех объединяет. Мы создаем общество, которое, в отличие от павшей цивилизации, никогда само себя не разрушит, потому что мы заботимся друг о друге, умеем уйти, минуя неоправданные риски. Кстати, о рисках. Абигор рассказал мне о Пентагоне. Зепар оживился и обеспокоено посмотрел на Данталиана. — Продолжай наблюдение. Я приму решение после собрания. Зепар встал и собрался уходить. — Любовь нуждается в мучениках. Но ты нужен мне, Зепар. Я стараюсь ради всех вас. Помни об этом и держи себя в руках. Ты живой, ты еще можешь многое изменить. Она бы не хотела, чтобы ты сдался. Она бы поддержала. Он хмыкнул, не поворачиваясь к Данталиану. — Даже после всего, что я делал? После всех убитых мною женщин? — Ты слышал о Еве Браун? Любовница Гитлера. Так вот, женщины всегда умудрялись любить мужчин, творивших ужасные вещи. Они могут закрывать глаза и делать вид, что все прекрасно. — Она бы не простила меня, Данталиан. Глава Секты таинственно улыбнулся. — Сытый голодного не поймет, ты прав. Но если она, как ты уверяешь, жива, то наверняка ей пришлось хотя бы раз убить человека. Не важно — одного или тысячу. Убила, значит перешла черту. Поверь, сейчас все люди — звери. И те, кого мы уничтожили ранее, ни секунды бы не колебались, если бы у них была возможность убить нас. Помни об этом. Убийца всегда поймет убийцу. Если она сумела выжить, она простит. Ступай. Они переглянулись, и Зепар покинул комнату. Он медленно шел по длинному коридору, обдумывая слова своего лидера. «Если она сумела выжить, она простит» — по телу побежала дрожь. Конечно, простит. Она всегда прощала. Потому что любила. — Где же ты, Сара… Он продолжал смотреть на бескрайний лес, в то время как за спиной постепенно исчезали последние лучи уходящего дня.