***
Вот уже полтора часа как они сидели на скамейке, общаясь и наблюдая, как один из Сектантов учил Лауру стрелять из лука. И все это время им было о чем поговорить: любимые книги, музыка, и то, чего больше всего не хватало в новом мире — уверенности в завтрашнем дне. Поначалу Кэрол думала, как себя вести, но уже через пятнадцать минут разговора она почувствовала странную расслабленность — в обществе Данталиана было комфортно. Африка, Центральная и Южная Америка — он объездил почти все страны в этих уголках мира и свободно владел французским, испанским и португальским языками. — Но чтоб ты понимала, один и тот же язык в разных странах может иметь колоссальные различия! Так как у меня двойное гражданство, я много лет подряд ездил работать на Кубу как канадский ученый. У них множество локальных религий, но самые известные — сантерия и вуду. Мне было интересно сравнить кубинское вуду с африканским. Так вот, когда я впервые приехал в Гавану и пошел на рынок, то понял, что мой идеальный испанский совершенно не годился для местных. — Почему? — Кэрол поднесла сигарету к губам, и Данталиан щелкнул зажигалкой. — Знаешь фрукт папайя? — Конечно. — Вот я на рынке и сказал: «Буенос диас, синьор! Дайте мне вон ту папайю!». И на меня обернулись все, кто стоял поблизости. Продавец со странной улыбкой наклонился ко мне через прилавок и сказал: «Синьор, этот фрукт на Кубе называют фрутабомба, папайя имеет другое значение», — он замолчал, таинственно улыбнувшись. — Интересно, что именно означало слово папайя, — Кэрол выдохнула облако густого серого дыма, наблюдая, как Лаура в очередной раз натягивала тетиву, а Сектант корректировал ее движения. — Женские половые органы. Да, черт побери, требовать подобное на фруктовом рынке было как минимум странно. — О Господи, извини, — она еле сдерживала смех и прикрыла рот рукой, отвернувшись в сторону. — Ничего, все так реагируют, когда слышат эту историю. Потом у меня случилось еще пару неловких моментов с местным испанским, после чего я решил нанять себе переводчика, для подстраховки. Это было нечто. Бедный паренек сильно рисковал, работая на меня. Им же запрещалось связываться с иностранцами. — Почему? — Мы, буржуи, считались врагами кубинской революции. Ценился только наш вклад в туристический бизнес. Но простому народу брать с нас деньги было равносильно предательству революционных идеалов Фиделя! По официальной версии правительства, разумеется. Вот только кубинцы имели в виду все идеалы, некоторых бедность толкала на отчаянные поступки, и они предлагали иностранцам собственных сестер и дочерей. — Это отвратительно. — Скажи это тем, кому нечем кормить детей. Они плевали на мораль, им нужно было выживать. А когда хочешь жить, хватаешься за любую возможность. Нам с тобой это известно как никому другому. Они молча переглянулись, затягиваясь сигаретами. — Браво, молодец! — издалека послышался восторженный крик Сектанта, и они машинально повернули головы в сторону тренировочного поля. Кажется, Лаура впервые попала по мишени. — Кэрол, что ты думаешь о Лауре? — Данталиан продолжал наблюдать за тренировкой. Она напряглась, заподозрив истинную причину этого вопроса. После завтрака Пола и Лаура по очереди проходили так называемое собеседование с лидером Секты и его хладнокровной помощницей. — Я не знаю ее. — Мне не нужен детальный психоанализ ее характера, меня интересует первое впечатление, которое она на тебя произвела. — Вряд ли мое мнение имеет какую-либо ценность, — она нахмурилась и потушила сигарету о скамейку. — Если я спрашиваю, значит имеет. У нее появилось плохое предчувствие. Она смотрела, как Лаура снова натягивала тетиву и стреляла, а стоящий рядом Сектант хлопал ее по плечу. — Она верна своим людям, и хочет домой. Данталиан повернулся к Кэрол, на его лице скользнула легкая улыбка, и он прищурился, затягиваясь сигаретой. — Каждая из вас верна своим людям и хочет домой. Даже жена Зепара. — Жена Зепара? — Да, твоя подруга Сара. Кэрол задумалась, опустив голову. — Почему ты так решил? — Я общался с ней сегодня. Она потеряна, ей здесь не комфортно. — Два дня назад твои люди гнали нас, как охотники дичь. Мне кажется, это вполне естественно, что все мы чувствуем себя потерянными. — Я бы на твоем месте не обобщал. Вы с Полой тому доказательство. Вы хотите жить и понимаете, что должны для этого делать. Вы стараетесь взять ситуацию под контроль, адаптируетесь. Сару еще можно понять, она нашла мужа и все еще под впечатлением. И ей невероятно повезло, потому что он - ее счастливый билет в жизнь, если ты понимаешь, о чем я. Он снова посмотрел на нее, и она молча кивнула в ответ. — А вот Лаура… Сомневаюсь, что она станет одной из нас. По спине пробежал холодок. Неужели этот интеллигентный человек, познавший мир и философствующий о проблемах человечества, был способен так просто решать, кому жить, а кому становится машиной для убийства? — Данталиан, она… — Так сейчас устроен мир, Кэрол. Система выбирает лучших, — он достал рацию и нажал на кнопку. — Абигор, подойди к тренировочному полю. Моей подруге нужно составить компанию. Он мило улыбнулся, заглядывая ей в глаза. — Данталиан, я сейчас пришлю кого-нибудь. Мне нужно подготовиться к допросу, — приятный голос Сектанта звучал твердо и уверенно. — Что еще за допрос? — Зепар хочет допросить Сару. Кэрол резко выпрямилась и обеспокоено посмотрела на лидера Секты. — Надо же, как интересно! Что ж, тогда пришли Анку, только побыстрее. Он спрятал рацию, и некоторое время они продолжали молча наблюдать за Лаурой и Сектантом, которые устроили что-то вроде соревнования по стрельбе из лука. — Ее убьют, да? — Я этого не говорил. — Но ты намекнул. — Мне нравится, что мы с тобой начинаем понимать друг друга без лишних слов, — он аккуратно взял ее руку и слегка сжал в своей ладони. — Не стоит переживать по этому поводу, Кэрол. Это естественный отбор, который не каждому дано пройти. — Она сумела его пройти! Данталиан, она два года выживала в этом сумасшествии, ты не можешь лишать ее жизни только потому, что она не вписывается в твое представление об идеальных выживших! — Кэрол, есть такая штука как элементарное везение. Разве за все это время тебе не встречались люди, которые были совершенно не приспособлены к новому миру, но по стечению каких-то невероятных обстоятельств продолжали жить? Она сразу же вспомнила прежнюю Александрию, которой правила Диана. Александрию, где люди за высокими стенами устраивали вечеринки с коктейлями, полагая, что могли сохранить прежний образ жизни. Наивные… — Встречались, но… — Все проблемы из-за этого «но». Ты вроде понимаешь, что несмотря на «но» стоит дать человеку шанс. Вот только у меня не благотворительный фонд, мне нужны люди без «но», потому что от этого зависит сохранность и выживание моей группы. — Твоя система отбора похожа на лотерею. — И ты вытянула счастливый билет, оказавшись в правильном месте и в нужное время, — он галантно улыбнулся, поднося ее руку к своим губам. — Ты привыкнешь и не пожалеешь. Увидимся вечером. Она услышала шаги за спиной и резко обернулась — Анку поприветствовал Данталиана и Сектант медленно побрел в сторону главного здания. — Здравствуй, Кэрол, — он сел рядом, поправляя накидку. — Не хочешь прогуляться к водопаду? Ей казалось, что все происходящее было похоже на какой-то абсурдный спектакль, где каждый слепо играл свою роль и делал вид, что так и должно быть. — Анку, ее убьют, — она кивнула, наблюдая, как Сектант и Лаура курили, сидя на земле. — Оливьер расстроится. — Помоги нам, прошу тебя. — Кэрол, я уже говорил, что не имею влияния на подобные решения. — Я не об этом. Он резко встал и протянул ей руку. — Пойдем к водопаду. Тебе пора начинать изучать местность, это занятие куда полезней, чем разработка планов побега. Она поняла, что окончательно потеряла единственный шанс выбраться из этого места.***
Это чувство страха было совершенно не похоже на то, что она успела пережить за два года апокалипсиса. До определенного момента ей казалось, что встреча с Волками была крайней точкой, что хуже эмоций, которые она пережила в тот день, быть уже не могло. Именно тогда она совершила свое самое жестокое убийство. Она просто не успела вовремя среагировать и нажать на курок, когда из-за угла дома Рика неожиданно выбежала девушка с огромным тесаком в руке. Она, словно дикий зверь, сбила ее с ног и повалила на землю. Такое юное лицо, лет шестнадцать, не больше. Но уродливый шрам в виде буквы «W» на лбу напоминал, что это уже не человек, а одичалое зверье. Волчица была сильной, пришлось постараться, чтобы уложить ее на лопатки. Злость, страх, ненависть. Она со всей силы впилась большими пальцами в глаза той девчонки и надавливала, пока ей в лицо не брызнула кровь. Крик ее жертвы, стрельба вокруг, запах крови. Она опомнилась, когда рубила одичалую девушку ее же тесаком, а Кэрол схватила ее сзади и пыталась оттащить от изуродованного тела. — Сара, все закончилось, все закончилось! — она прижимала ее к себе, поглаживая по голове, умудрялась утешать, когда сама была на грани. Нет, не закончилось, потому что потом пришел Ниган и страх приобрел новое очертание — деревянная бита, обмотанная колючей проволокой. Сколько раз она была всего в нескольких сантиметрах от ее лица, напоминая, что жизнь каждого человека теперь зависела от воли хозяина. Понадобилось время и немало усилий, чтобы научится жить с этим страхом и в определенный момент она поняла, что это было нужно для порядка. Но она понятия не имела, что делать со страхом перед собственным мужем. Его предложение прогуляться в лесу вызвало у нее панику, которую она попыталась скрыть, ссылаясь на боль в голове. Но он настоял, уверяя, что свежий лесной воздух обязательно поможет ей. Пришлось согласиться и с замиранием сердца наблюдать, как он открыл свой черный ящик и достал оттуда несколько разных ножей, включая тот, которым вчера ночью неосознанно поранил ее. Неосознанно… Она цеплялась за собственные придуманные надежды. Два с половиной часа прогулки в глухом лесу тянулись целую вечность. Она внимательно следила за каждым его движением, иногда настолько поддаваясь собственной паранойе, что выпадала из разговора. И когда он трепал ее волосы, подшучивая, она непроизвольно дергалась и чувствовала, как страх продолжал нарастать, парализуя ее изнутри. Вот так было впервые. Бояться любимого человека становилось невыносимо. Они уже возвращались обратно, и из-за деревьев виднелась бледно-красная крыша пансионата, как вдруг он обхватил ее сзади за талию и резко прижал к себе. — Черт, ты меня напугал! — она замерла в его цепких объятьях, заметив небольшой нож в правой руке. Он не отвечал, и она почувствовала, как он уткнулся носом в ее волосы и начал глубоко дышать. — Обожаю твой запах, — его руки медленно опустились ей на бедра. — Это, наверное, шампунь, кажется, с ароматом кокоса или… — Нет, Сара, ты пахнешь лесом, как и в первый вечер, — он вдохнул запах ее волос и поцеловал в шею. Она не сводила глаз с ножа в его руке. Внезапно он развернул ее к себе и прижал спиной к дереву. Она машинально уперлась руками ему в грудь, словно готовилась оттолкнуть. На его лице промелькнула странная улыбка, он демонстративно убрал нож, затем взял ее за запястья и медленно наклонился к ее лицу. — Ты боишься меня, да? — Вовсе нет, с чего ты взял? — она старалась смотреть ему в глаза. — Прости меня за вчерашнее, — он обхватил ее лицо ладонями. — Это больше не повторится. Где-то неподалеку хрустнула ветка, и он моментально выхватил пистолет, направив его в сторону, откуда послышался шум. — Нейтан, что… — Ч-ш-ш-ш, — он приложил палец к ее губам и начал всматриваться вглубь леса. — Тихо… Ей показалось, что она услышала шорох листвы и звук ломающихся веток. Там определенно кто-то был. Нейтан молча заслонил ее собой и достал рацию. — Внимание группам, патрулирующим лес. Подозрительное движение в Секторе четырнадцать-Юг, рядом с домом. Он отпустил кнопку, и сосредоточено смотрел между деревьев. — Наверное, ходячие, или звери, — Сара попыталась выйти из-за его спины, но он тут же перегородил ей путь. — Группа 3, докладываю. Полчаса назад в Секторе четырнадцать-Юг было обнаружено небольшое стадо ходячих, мы зачищали территорию, возможно пару мертвяков забрели ближе к дому. — Понял вас, спасибо, — он развернулся к ней и хитро улыбнулся. — А я уже подумал, может это ваши люди каким-то чудом добрались в столь отдаленные места. Это прозвучало как издевательство, и она уже собиралась ответить, как вдруг ветки хрустнули одновременно в нескольких местах. — Держи, — он сунул ей в руку мачете. — Стой здесь, я сейчас вернусь. В этот момент из-за деревьев показалось трое шатающихся мертвецов. Он быстро расправился с ними и вернулся к ней, держа в руке стрелу. — Торчала в шее у одного из уродов. Странно, это арбалетная стрела, еще и с трассером. У нас таких нет, — он нахмурился, вертя в руке находку. — Ты такое раньше видела? Конечно, видела. Она хорошо знала эти стрелы. На последней вылазке Дэрил безумно радовался находке в одном из спортивных магазинов — целый ящик арбалетных стрел с трассерами. — Сара? — он слегка подтолкнул ее. — Ты опять замечталась? Я спрашивал про стрелу. —Я в этом не разбираюсь, — она продолжала смотреть в одну точку, и старалась держаться как можно естественней, чтобы он не заподозрил ее вранья. Что если Дэрил и правда вернулся, чтобы найти их и у него получилось взять след? Вот только это было бы самоубийством, потому что у небольшой боевой команды Рика не было никаких шансов против толпы этих убийц. Она почувствовала сильную тоску по Александрии, по людям, которых уже вряд ли увидит. — Нейтан, я хочу домой, — она осознавала, что он вряд ли поймет, о каком именно доме шла речь. — Мы почти пришли. Перекусишь, и заглянем к Абигору, он хотел с тобой пообщаться, — он обнял ее за плечи и они побрели в сторону пансионата.***
Она повернула голову к окну и наблюдала, как солнце постепенно садилось за деревья, окрашивая небо в тёплый лилово-розовый цвет. Точно такой, как в тот вечер, когда они с Нейтаном сидели в обнимку на пляже в Персе, и он впервые предложил ей подумать о покупке небольшого домика в том регионе. Кто знает, может, на пенсии они могли бы окончательно переехать в Канаду. Двадцать четвертое июня две тысячи четырнадцатого года… Их последняя поездка в Квебек, последнее счастливое воспоминание из прошлой жизни. Она обрадовалась как ребенок, потому что всегда мечтала жить возле океана, но Нейтана долго отпугивала суровая канадская зима. И вот наконец он решился! Она расцеловала его, и они даже успели решить, что было бы неплохо сдавать дом туристам, пока они там не будут жить. У них было столько планов на будущее, тогда казалось, что не было ничего невозможного. Уже через четыре недели все рухнуло и они в спешке покидали ферму, навсегда оставляя позади свою счастливую беззаботную жизнь. Он сидел на подоконнике и курил, глядя в окно. Наверное, тоже наблюдал за закатом, возможно даже вспомнил тот самый вечер, когда его эмоциональная жена на радостях повалила его на песок и начала расцеловывать на глазах у удивленной пожилой пары, сидевшей неподалеку. Интересно, о чем он думал? Не о том ли, что никогда не будет домика на берегу океана, не будет вот таких закатов в далекой Канаде, не будет тех двух счастливых мужа и жены с бесполезными планами на будущее… Их счастье осталось там, на песчаном пляже возле утеса Персе, двадцать четвертого июня две тысячи четырнадцатого года. А сейчас за теплым лилово-розовым закатом наблюдали двое людей, которым казалось, что у них еще осталось что-то общее. — Сигарету? — Абигор протянул ей пачку Мальборо. Рукав его футболки задрался вверх, и она заметила красивую татуировку в виде змеи, пожирающей собственный хвост. У него тоже были татуировки, ей вспомнилось, как в Королевстве они вместе наблюдали за лошадьми, и она впервые увидела их, когда он снял куртку. Ну вот, еще одни чертовы воспоминания возникали из ниоткуда, сильнее разжигая чувство тоски. — Не откажусь. Сектант щелкнул зажигалкой, и она быстро окинула комнату взглядом. Ей никогда не нравился подобный стиль оформления интерьеров. Все было слишком помпезно — репродукции известных художников, кожаная мебель, позолоченные ручки дверей. Здесь было неуютно и ей поскорее хотелось покинуть этот вычурный кабинет. Она старалась ни о чем не думать и молча курила, зафиксировав взгляд на небольшой декоративной статуэтке льва. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Нейтана и это раздражало. Слава богу, Абигор предложил ей сигарету, которая хоть как-то успокаивала нервы. Сектант кашлянул, и она подняла голову. Только сейчас она заметила, что его глаза были серо-зеленого цвета, точно такие, как у… Нет, вспоминать о нем в данной ситуации было не самой лучшей идеей. — Сара, можешь не волноваться. Цель нашего разговора — подтвердить информацию, которую мы уже получили от твоих подруг. Она молча кивнула в ответ, покосившись на мужа. — Главное, ничего не скрывай, — Нейтан подмигнул ей, затягиваясь сигаретой. Она натянуто улыбнулась и посмотрела на Абигора. — Расскажи нам о Спасителях. — Это группа выживших, которая контролирует нашу общину. — Не только вашу, на сколько мне известно. — Есть еще два поселения, которые платят Спасителям дань. — Всего два? — Да, Хиллтоп и Королевство. Абигор переглянулся с Нейтаном и тот слегка кивнул ему. — Что ж, думаю, для тебя будет сюрпризом, что на самом деле Спасители контролируют семь общин, включая Александрию, Хиллтоп и Королевство. Она нахмурилась, стряхивая пепел в маленькую кофейную чашечку. — Я не знала о четырех других. — Кэрол тоже очень удивилась, — Сектант хитро улыбнулся, пристально глядя ей в глаза. — Сара, расскажи о Нигане. Она машинально выпрямила спину и заерзала в кресле, затягиваясь несколько раз подряд. Нейтан слез с подоконника и, подойдя к столу, сел рядом с Абигором. — Он управляет Спасителями. — Как бы ты его охарактеризовала? — Жестокий, хитрый, умный, — она потушила сигарету о чашку и снова потянулась к пачке Мальборо на столе. — Не нервничай, милая, все хорошо, — Нейтан подал ей сигареты и достал зажигалку. Ей не понравилась эта его фраза и взгляд, которым он на нее смотрел. Прикурив вторую сигарету, она откинулась на мягкое кресло и закинула ногу на ногу. — Как он к тебе относился? — Точно так же, как и к остальным — как к куску дерьма. — И тем не менее он спас тебя от изнасилования, а потом очень жестоко наказал виновников, — Абигор не сводил с нее глаз. Она замерла, не успев поднести сигарету к губам. Как он об этом узнал? Сектант улыбнулся и, словно прочитав ее мысли, выдал ей ответ: — Лаура очень любит своего лидера и рассказала мне эту историю в качестве примера его справедливости к людям. Должен признаться, это заслуживает уважения, в наше-то время. — У Спасителей строго карается насилие по отношению к женщинам. — Да, вот только обычно насильников медленно опускали в яму к ходячим, а твоих потенциальных обидчиков Ниган лично пытал два дня и только потом их отдали на растерзание мертвякам. Наверное, его очень разозлило то, что тебе хотели навредить. Она сразу поняла, к чему он клонил. Сделав глубокую затяжку, она посмотрела на мужа. Его лицо не выражало никаких эмоций, холодное спокойствие и пристальный взгляд. Он ведь говорил ей, что она называла имя Нигана, будучи без сознания в первый вечер. Скорее всего, он что-то заподозрил и этот допрос был проверкой, чтобы развеять сомнения. — Абигор, ты ошибаешься, если думаешь, что он ко мне как-то по-особенному относился. Он унижал и оскорблял меня точно так же, как и остальных, он даже не знал моего имени, постоянно называл меня Энни. — Между вами случались конфликты? — Конфликтовать с Ниганом — непозволительная роскошь. За это могли наказать всю общину. — Сколько у него людей? — Без понятия. Этого никто не знает. Когда мы впервые пытались уничтожить его группу, то убили шестьдесят восемь Спасителей. — Представляю, как он вам отплатил за подобный поступок. — Он убил одного из наших, Гленна, он… — До смерти забил несчастного битой, верно? Она сжала зубы, уставившись на пепел в маленькой чашечке. Допрос превращался в какой-то цирк и ее это начало откровенно раздражать. — Именно. Размозжил ему голову на глазах у беременной жены. — Больной ублюдок. Представляю, как люди его ненавидят, как ты его ненавидишь. Сектант замолчал, словно выжидал утвердительного ответа с ее стороны. — Я его не ненавижу, мне уже давно все равно. — Тебе так только кажется. Подобная индифферентность — это механизм психологической защиты. На самом деле ты испытываешь к нему ненависть, и это вполне нормально. Она сделала последнюю затяжку, отвернувшись к окну. Солнце уже село, постепенно надвигалась ночь и все вокруг окутала вечерняя тишина. Ей и правда хотелось бы его ненавидеть, потому что так было бы проще. Вот только то, что она чувствовала каждый раз, вспоминая его, можно было назвать как угодно, но только не ненавистью. Абигор взял пустой стакан, и, налив в него воды, подошел к ней и положил руку на ее плечо. — Больше не придется терпеть его издевательства. Мы о нем позаботимся. Но нам нужна твоя помощь. Они переглянулись друг с другом, и Сектант слегка кивнул Нейтану. Она взяла стакан и залпом опустошила его, обдумывая последние слова Абигора. Он отошел к небольшому шкафчику у окна и, достав оттуда несколько чистых листов бумаги и ручку, вернулся обратно к столу. — Сара, нарисуй мне план Святилища. — Не получится. Я не знаю то место. Она подпрыгнула от неожиданности, когда Нейтан резко встал из-за стола, грубо отодвинув стул в сторону. — Абигор, думаю, пора заканчивать допрос. Мы получили то, что нам нужно, — он подошел к товарищу и пожал ему руку. Она поймала на себе странный взгляд мужа и моментально напряглась от внезапно возникшего чувства тревоги в груди. Абигор посмотрел на нее сочувствующим взглядом и натянуто улыбнулся, убирая ручку и нетронутые листки бумаги. — Спокойной ночи, Сара.***
Он крепко сжимал ее ладонь, пока они молча шли сквозь длинный коридор к широкой лестнице. Третий этаж. Второй. Первый. Она машинально сделала шаг в сторону крыла, где была его комната, но он одернул ее и кивнул на дверь с пометкой «только для персонала». — Куда мы идем? Ничего не ответив, он открыл дверь, и она увидела перед собой небольшой тускло освещенный коридор. — Нейтан, что происходит? — сердце начало биться быстрее, и она замешкалась. — Иди вперед, милая, — снова эта приторная улыбка и странный взгляд. Она послушно зашла в помещение и вздрогнула, когда он громко захлопнул дверь у нее за спиной. В коридоре было прохладно и пахло сыростью. Он обнял ее за плечи и слегка подтолкнул вперед. Они проходили мимо каких-то дверей и наконец дошли до узкой лестницы. Она резко остановилась, уставившись на черные железные ступеньки, ведущие вниз. — Я туда не пойду. Его злобный смешок эхом прокатился по пустому коридору, и он встал напротив, обхватив руками ее талию. — Говоришь, не знаешь Святилище, да? — он почти прошипел эту фразу ей на ухо. — Кажется, моя малышка врет, а я этого не люблю. Его руки скользнули под футболку, и он медленно прошелся ногтями по ее спине. — Мне незачем врать, Нейтан, — она попыталась убрать его руки, от чего он еще сильнее зажал ее в объятьях. — И все же ты врешь, Сара, что меня безумно огорчает, — он взял ее за руку и начал спускаться вниз. Снова длинный коридор с кучей дверей, у одной из которых стоял охранник. — Нейтан, это уже не смешно, куда ты меня ведешь? Он снова проигнорировал ее и обратился к высокому худощавому Сектанту. — Дагис, можешь идти отдохнуть. — Но Абигор сказал, что моя смена заканчивается в полночь. А сейчас только девятый час. — Абигор в курсе, уходи. И да, ключи. Мужчина бросил на Сару подозрительный взгляд и вручил Нейтану связку ключей. Она смотрела в след уходящему Сектантку, как вдруг он обернулся и выкрикнул фразу, от которой она сначала растерялась, а потом оцепенела, зажав рот рукой. — Зепар, только убери потом! Ты же знаешь, я не люблю возиться с выпотрошенными трупами. Она вжималась в стену, испуганно глядя на мужа, а в ушах звенело эхо отдаляющихся шагов Дагиса. В голове назойливо начали звучать слова темнокожего Сектанта, поймавшего ее в лесу два дня назад. «Это ведь ты стреляла по нам, да? Я лично позабочусь, чтобы ты попала ему в руки, когда он придет в себя. Ты не подозреваешь, что тебя ждет. О, нет, даже в своих самых кошмарных фантазиях ты не сможешь себе представить то, что он с тобой сделает». Его безумная улыбка, ящик с ножами и хирургическими инструментами, сумасшедший взгляд, когда он водил лезвием ножа по ее ключице и странные признания о женщинах из его кошмаров… — Не подходи ко мне! — голос предательски задрожал, и она несмело отшагнула назад. — Сара, он пошутил. — Вчера ночью тоже была шутка? — она вытянула руку вперед, пытаясь остановить его. — Не смей ко мне приближаться, иначе… — Иначе что? Ты будешь кричать и требовать, чтобы тебя спасли от собственного мужа? Она быстро оглянулась назад. До лестницы было метров пятнадцать, не больше. Нет, даже если ей удастся добежать и вырваться на улицу, ее пристрелят или поймают еще до того, как она успеет скрыться в лесу. Боже, что за сумасшедшие планы, почему она должна была сбегать от собственного мужа, он ведь… Ее вдруг осенило, и она сжала дрожащие руки в кулаки, стараясь успокоиться. Он взял ее за плечи, и ее охватила смесь отвращения и страха. Она попыталась отойти в сторону, но он сильнее сжал ее предплечья, и она застыла на месте. Если то, о чем она догадывалась, было правдой, то сегодняшний вечер мог стать последним в ее жизни. Она опустила голову и уставилась на темный пол. Струсила, ей не хватало смелости смотреть в его озлобленные глаза. — Ты пытаешь и убиваешь людей, да? — она сухо сглотнула, глядя на его черные ботинки. Холод и сырость пробирали насквозь и казалось, что те несколько секунд молчания длились целую вечность. — Исключительно женщин. Вот так просто и совершенно безразличным тоном. Самое страшное откровение в ее жизни. — Исключительно женщин… — она тихо повторила его слова, поднимая на него глаза. — Значит, твои сны и тот ящик в комнате… — Да, — он взял ее за руку, подвел к двери и вставил ключ в замок. — Меня ты тоже убьешь? Дверь отвратительно скрипнула, и в самом дальнем углу помещения она заметила горевшую на столе свечу. — Не бойся, моя хорошая, тебе ничего не грозит, — он ласково поглаживал ее лицо ладонью. — Мы с тобой похожи, поэтому нам всегда было хорошо вместе. Родственные души, кажется так нас называла твоя бабушка Клер. Она старалась сдержаться, но слезы выступили на глаза сами собой. — Р-родственные души? — ее начало трясти, и она продолжала шмыгать носом, вытирая слезы. — Да, двое убийц, которые обязательно спасут друг друга. Ну же, не плачь, — он нежно поцеловал ее в губы и подтолкнул в комнату. — Тебе нужно разнообразить общение. Я вернусь за тобой утром. Дверь закрылась, и она тут же рухнула на пол, отчаянно рыдая и повторяя его имя. Чья-то рука аккуратно коснулась ее плеча, и она дернулась, испуганно оборачиваясь назад. — Сара? — из полумрака послышался голос Кэрол.Виноват, признаюсь сам Что случилось? Кем я стал? Начну с нуля Но так и быть, Я прощаю сам себя
What I've Done, Linkin Park