***
Хирума стоял в дверном проёме, задумчиво закусив травинку. С крыльца его коттеджа было видно город — пестрое полотно плоских крыш, гавань, грязную и мутную, и пелену бесконечного тумана, за которым притаилось чистое, свободное море. Недавно в гавань вошло новое судно. Хирума видел, как баркас ловко развернулся, несколько раз поменяв галс, словно красовался перед кем-то, а потом пришвартовался. Флага на мачте не было, и Йоичи сильно удивился бы, если бы флаг был. Огласку никто из его гостей не любил. Переведя взгляд на город, Хирума пронаблюдал траекторию движения Агона — к пристаням. Самого парня не было видно, но там, где он проходил, люди становились в несколько раз быстрее, разбегаясь в стороны. Конго боялись. Маяк мелькнул несколько раз, оповещая островную охрану о прибытии потенциально опасного человека. Хирума встал прямо и выплюнул травинку. Он не знал, кого там еще попутным ветром принесло, но чувствовал, что спокойно ему точно не будет. Чёртово чутьё. Чтоб оно раньше так хорошо работало… Хирума прищурился, вглядываясь в Нижнюю Площадь, на которую выскочил Агон. Несмотря на туман, Йоичи отлично видел его красные, словно залитые запекшейся кровью дреды. Конго остановился перед какими-то людьми… Хирума дёрнулся в кабинет за подзорной трубой, но когда выбежал на улицу и посмотрел на площадь, там уже не было ни Агона, ни трупов тех, с кем он говорил. Йоичи сжал губы в тонкую полоску и вернулся в кабинет, усаживаясь за стол. Ему надо было привести документы в порядок, чтобы иметь возможность уплыть из королевства, оставив всё на кого-нибудь компетентного. Например, на Ишимару Тетсую — мозги есть, силен, осторожен, в меру бестолков. Правда, он незаметен, но кто знает — может, это и обернется для него плюсом. Хирума так задумался, просчитывая, что сказать, а чего не говорить Ишимару, что вздрогнул, когда во входную дверь аккуратно постучали. Йоичи мгновенно вскочил на ноги, целясь по двери из автомата. Ген и Курита стучали по-другому, Агон не стучал, к тому же, он только что свалил к чертям. — Я говорил, что стучать бесполезно, чёртова имоото! — раздался раздраженный голос. — Стой, нельзя же просто взять и вломиться? Это чужая собственность! Мы нарушим закон! — ответил ему тихий девичий голосок. — Какой, к чертям, закон? — Заткнитесь! — рявкнул Хирума, вскакивая и направляясь в коридор. — Кто такие? — В сторону, — шикнул парень с той стороны двери, а потом ударом ноги вышиб дверь. Хирума дал автоматную очередь по открывшемуся проему, но там ожидаемо никого не было — гости притаились за дверным косяком. — Что надо? — рыкнул Йоичи, меняя магазин и передергивая затвор. — Стой, не пали, — отозвался незнакомец. — Я Рэн. Кобаякава Рэнарт. Сейчас выйду. В дверной проем медленно вышел Рэн, держа руки поднятыми. Хирума замер, разглядывая его. За то время, что они не виделись, Рэн сильно вырос, раздался в плечах. Он все еще был угловатым, но за счет постоянных тренировок и жизни в экстремальных условиях это было почти незаметным. Его лицо утратило свою детскую округлость, заострилось. Возле застывших в прищуре глаз расходились морщинки, над губами пролегли упрямые складки. Рэна словно обтесало морскими ветрами, солью и водой, сделав из нескладного мальчишки молодого сильного воина. — Какие люди, — ухмыльнулся Хирума, поставил автомат на предохранитель и закинул на плечо. — Ну, проходите, не стойте на пороге, — Йоичи махнул рукой, радушно приглашая гостей в свой кабинет. — Ты вроде не один? С девушкой? — Хирума с намеком растянул букву «е», насмешливо глядя на бывшего накама. — Эта девушка тебя не касается, Хирума-сан, — резко обрубил Рэн, сразу же напрягаясь, как струна. — Кацураги, иди сюда. Из-за косяка нерешительно вышла невысокая блондинка, замотанная в огромный шарф. Её глаза блестели неподдельным любопытством, а в руках она сжимала синий блокнот с нарисованным попугаем. Хирума демонстративно окинул её взглядом с головы до ног и фыркнул — не больно-то ему и хотелось знакомиться с этой бледной молью. — Ты что, её в трюме держишь? — спросил Йоичи Рэна, направляясь к кабинету. — Она у тебя бледная, как моль. — Не держит он меня в трюме! — неожиданно подала голос девушка. Её, кажется, возмутило предположение Хирумы настолько, что она нашла в себе смелость вмешаться в разговор пиратов. — А где тогда? — Йоичи уселся за свой стол и с намёком двинул бровями, кончиком языка проведя по ряду острых зубов. Рэн уже оскалился и собрался нанести Хируме хороший такой удар по челюсти, когда Яко абсолютно невозмутимо ответила, с вызовом поднимая подбородок: — Я боюсь холода, поэтому мы живем в одной каюте. Уверена, у вас тоже есть человек, который согревает вас холодной ночью? Хирума клацнул зубами и неожиданно для самого себя немного покраснел, а Рэн захихикал, сгреб Кацураги одной рукой за плечи и плюхнулся вместе с ней на диван. — На кой ты пришёл? — с напускной ленцой спросил у него Хирума, перекатывая в пальцах карандаш. — Не пассией же похвастаться? — А что, если и так? — Рэн насмешливо вскинул брови. — Может, хочу получить свое благословение на «долго и счастливо». — Хорош придуриваться, — цыкнул Йоичи и положил карандаш на стол. — Выкладывай, давай, что надо. Дел и без тебя невпроворот. — Хиенна Джео. Где она? Хирума удивленно вскинул брови, забавно приоткрыв от изумления рот. — Ты что, продолбал своего капитана? — воскликнул Хирума, наконец обретя дар речи. Рэн раздраженно шикнул, но Яко ободряюще сжала его предплечье и парень остался сидеть на месте, так ничего и не ответив. — Может, ты еще и Миледи потерял? — продолжил насмехаться Йоичи. — У неё свои планы, — резко ответил Рэн. — Как и у Хиенны. И теперь мне надо их найти. Хирума, все еще дьявольски ухмыляясь, достал из стола папку с лаконичной пометкой «ДД» и быстро пролистал её почти до самого конца. Ткнув пальцем в какую-то запись, он хмыкнул: — Должен вас, наверное, огорчить. Хиенна сейчас в Импел Дауне, ожидает приговора к казни, судя по тому, сколько она уже наворотила. Яко задушено пискнула: Унсуи-сан несколько раз угрожал ей заточением в Импел Дауне, и, судя по его рассказам, эта тюрьма была действительно страшным местом.***
— Доброе утро, Хирума-сан! Йоичи вздрогнул, услышав неприлично бодрый для раннего промозглого утра голос Яко Кацураги. Она стояла на краю лестницы, вцепившись пальцами в свой шарф, и внимательно следила за тем, как Хирума проверял патроны к винтовке. — Доброе, Моль, — оскалился в ответ Демон и щелкнул затвором. — Легче на поворотах, Хирума-семпай, — ядовито протянул Кобаякава, появляясь в поле зрения. — А то я могу решить, что вы угрожаете моей Имо-чан. Рэн легко сбежал по лестнице, на ходу застегивая кожаный жилет поверх свободной рубашки. — Хорош кривляться, чёртов недомерок, — хмыкнул Хирума, на что Рэн не удержался и закатил глаза, а Яко тихонько улыбнулась. Её так называемый брат действительно заботился о ней, пусть и так своеобразно. — Где здесь можно поесть? — спросил Кобаякава, уже не растягивая манерно гласные и не добавляя слащавых ноток. — Есть неплохое якинику у берега, — отозвался Йоичи, закинул винтовку на плечо и направился к выходу. — Пошли, вместе позавтракаем. Еще обсудим пару вопросов. Например, я собирался отплыть через два дня, с еженедельным приливом. Это дело можно и отложить, но я хочу знать, сколько еще твоя задница проторчит на Диминьютив. И зачем ты здесь. — Не волнуйся, — Рэн вальяжно закинул руку Яко на плечо и захлопнул за собой дверь. На улице было сыро и холодно, солнце не было видно за дымкой совсем, ветер лениво гнал над землей сгустки тумана. — Я не отниму много твоего времени. — Не уходи от ответа на второй вопрос, Рэнарт, — резко одернул бывшего накама Хирума. — И не думал, — пропел Кобаякава, растягивая губы в ломаной угловатой улыбке. — Я всего лишь заехал узнать, как у тебя дела и не сдох ли ты от тоски по тому, кого уже не вернуть, — Йоичи недоверчиво поднял брови. — Возможно, еще мне было интересно, где сейчас Хиенна Ди Джео. — Не дури меня, — Хирума нахмурился и дернул плечом, перехватывая винтовку удобнее. Яко вздрогнула, но Рэн успокаивающе сжал её плечо. — Я не буду говорить об этом на улице, — холодно отрезал Кобаякава и отвернулся, показывая, что разговор временно окончен. До якинику дошли в полном молчании. Разместившись за дальним столиком в просторном чистом зале и заказав много мяса, Хирума и Рэн некоторое время просто сверлили друг друга изучающими взглядами, пока Кацураги, наконец, не поставила на стол свою чашку с чаем громче, чем следовало бы. — Я приехал спросить про своего брата, — глухо сказал Рэнарт, сжимая руки в кулаки до посиневших костяшек. — Кобаякава Сена. Где он? Появилась ли какая-то информация? Хирума прикрыл глаза, вспоминая, а потом выдохнул ставший внезапно раскаленным воздух через нос и кивнул, вскидывая руки, пресекая готовый обрушиться на него град вопросов. — Недавно, несколько недель назад, ко мне приходила неизвестная девушка. Скорее даже девочка. Она представилась как Элизабет, сказала, что родилась на Ооусе и была свидетелем того, что устроили там Платиновые. В том числе она сообщила мне некоторую информацию, напрямую взятую из засекреченных архивов Дозора. Я уверен, что все, что она рассказала, как бы ни досталась ей эта информация — правда. У меня было несколько своих источников, чтобы проверить спорные моменты. И среди потока информации об изъятых с родных островов детях… ну, ты и сам в курсе, что именно на Ооусе были документации обо всех этих… короче, там упоминался мальчишка, которого забрали с Канто. Описание совпадает с тем, каким был твой брат, но имя не упоминается. Или девчонка не посчитала нужным его сообщать. — Это была Тиэнжел, — уверенно заявил Рэн, залпом осушая свою чашку, а потом сосредоточенно нахмурился. — Только у неё были документы. Их даже Шаман не видела — если бы да, она рассказала бы мне о Сене раньше… А самой Уолке я ничего не рассказал, не до того было… В курсе о документах кроме Миледи была только Хиенна, но ей в тот момент было не до меня — умерла Уолке… И половину при мне продали на сторону, но туда вроде ушли бумаги, касающиеся исследований фруктов, кайросеки и влияния морской воды на фруктовиков, которые проводили на людях, как я понял. Сейчас я уверен в этом — это те самые публикации, вокруг которых все сейчас носятся. — Ну значит, мне достались данные о рабах и махинациях Мировой знати на человеческом рынке, — медленно произнес Хирума, воссоздавая в памяти малейшие детали монолога Тиэнжел. — Чёрт! — экспрессивно выругался Рэн и грохнул кулаками по столу, едва ли не проломив столешницу. Яко сидела, затаив дыхание, и с ужасом пыталась осознать и принять то, о чем говорил Кобаякава. — Всё это гребенное время ответы были прямо у меня под носом! — Я навел справки через своих осведомителей, — продолжил Йоичи, подаваясь вперед. — Зная, чем занимается парень, было проще его найти. Он работает у знатного ублюдка Моргана на побегушках, выполняя самые разные поручения. Говорят, что пару раз ему пришлось убивать рабов, которые не понравились его хозяину, и что он участвует в забегах на выживание с кем-то в команде. Он один из лучших. Рэн стиснул зубы и зажмурился. Яко, совершенно не представляя, что может сделать, чтобы помочь Кобаякаве, только сжала его ладони в руках и положила голову на плечо, выражая молчаливое участие и поддержку. — Он будет на борту Санта Морганы, которая через несколько месяцев с инспекцией нагрянет в Новый Мир. Там есть некоторое белое пятно, официально находящееся под юрисдикцией Дозора, фактически — на территории без Йонко. Белоус от Мехи не дотягивается, а других потенциальных желающих пока не нашлось. Там есть несколько островов, промышляющих жемчужным ловом, виноделием и сельским хозяйством, а подпольно подрабатывающих ночными клубами и куревом. Вот с них за крышу и дерут «налог». — Отлично, — прошипел Рэнарт сквозь зубы. — Я наконец-то верну своего брата домой.***
Когда Хирума, Яко и Рэн, согласовав все детали скорейшего отплытия, через несколько часов вышли из якинику, все мрачные и поглощенные своими безрадостными мыслями, с берега отчетливо стали слышны возбужденно-возмущенно-испуганные возгласы, которые с каждой секундой становились все более напряженными, нервными и громкими. Йоичи дернул заостренным ухом, словно был зверем и это действительно был инстинкт, заставивший его отреагировать на приближение опасности, а потом решительно пошел вниз по улице, к докам. Кацураги и Рэнарт, переглянувшись, поспешили следом за Демоном, недоумённо оглядываясь на разбегающихся с набережной людей. Ещё издалека у одного из причалов можно было увидеть чёрную громаду, словно сотканную из густого мутного тумана. Исполинский морской король, неотвратимо нависнув над островом и заслонив собой, кажется, полнеба, качал угловатой, покрытой костяными наростами, обсидиановой головой и порыкивал на особо смелых любопытствующих, но не двигался с места, будто послушный чьей-то воле. Это в некоторой степени завораживающее зрелище и застала подоспевшая троица. Зверюга раздула ноздри и, резко вытянув шею, закованную в глянец чешуи, опустила голову, оказавшись нос к носу с Хирумой, Рэном и Яко. Из выпученных глаз на Демона смотрело само море — такими чисто-синими они были. Йоичи пробрала нервная дрожь от того, насколько знакомым показался ему взгляд. Что оттенок радужки, что непробиваемое спокойствие и легкая насмешка, искрящаяся на дне. Так всегда смотрел Мизумачи. Еще секунда напряженных гляделок, и Хирума, наверное, поддался бы эмоциям, но его опередили. В голову Короля, почему-то не среагировавшего мгновенно на движение в слепой зоне, как полагается хищнику, что-то мощно впечаталось, заставив чудовище разорвать зрительный контакт с человеком. Что-то заливалось слезами, хлюпало носом и непрестанно изрыгало из себя сбивчивые потоки слов, в которых можно было услышать что-то отдаленно похожее на: «Солнышко, как я скучал, ты похудел» и многое другое в том же духе. Рядом с рыдающим чем-то стоял как всегда непоколебимый в своем наплевательстве и смешливости Ген. И сразу становилось понятно, что растроганное нечто — Курита. — Блэк, — Курита в последний раз шмыгнул носом и, светло улыбаясь, погладил Морского Короля по шкуре. — Я уж думал, ты в Калм Белт уплыл… Хочешь тортик? Зверь радостно оскалился и гулко заворчал, разгоняя уже собравшихся зевак, сообразивших, что жрать никого не будут. Кто-то спохватился и театрально грохнулся в обморок. — Слинял тогда, значит, скотиняка такая, — Такекура редко когда ошибался, вот и в этот раз лишь мельком мазнул взглядом по наезднику и кивнул ему, словно давнему другу. Яко с нескрываемым интересом созерцала одну за другой драматичные сцены, разворачивающиеся прямо у неё перед глазами и делала пометки в попугаистом блокноте, выглядывая из-за спины Рэна. Поминутный репортаж с места событий, так сказать, Сладкоежка к вашим услугам. — О Боги Энель, Усопп и прочие прямоходящие, он жив!!! — Рэнарт патетично взмахнул руками, нагоняя в голос пафосно-рыдающих ноток. — Завались, чёртов недокормыш! — Хирума рявкнул скорее по привычке, нежели действительно обращая внимание на Рэнарта. За сотни мормиль от Диминьютив, Юза смачно чихнула, всех она кормила хорошо. — Всё, Блэк, заканчивай спектакль, — голос Такекуры сочился весельем, в противоположность содержанию фразы. Морской Король театрально закатил глаза, с присвистом, как бы обиженно, выдохнул воздух и пригнул голову к самой пристани, почти полностью скрываясь в воде, оставляя над прозрачной гладью только макушку, при этом выжидательно смотря на Рёкана, который, спохватившись, принялся искать тортик (и), по карманам. Справившись-таки с нелегкой задачей поиска тортиков по карманам, Курита теперь с самым довольным видом скармливал их светящемуся от счастья Блэку. Морской король чуть всплывал, открывал пасть, дожидался тортика и с довольным урчанием снова погружался под воду, до тех пор, пока широко улыбающийся Рёкан не вытаскивал из своих бездонных карманов (эй, эй, что за копипаст) очередную порцию сладкого. Такекура же, сидя на корточках у самого края досок причала, с каменным выражением лица почесывал животное за предполагаемым ухом и заодно отслеживал реакцию местных жителей. Ген как всегда наблюдал за тем, до чего у Хирумы руки не дотягивались. Вот какая-то девочка собралась было подойти к композиции «четыре странных существа, девушка и большая рыбка», но её очень вовремя одёрнула мама, видимо знавшая, как Хирума любит посторонних, лезущих не в свое дело. Да что там, каждый на этом острове знал, что Широяша терпеть не может излишне любопытных. Народ потихоньку отходил от увиденного, стоящие на ногах расталкивали тех, кто, увидев монстра, грохнулся в обморок, благо таких было не много. Всё-таки на острове, где всем заправлял Хирума Йоичи, слабонервных было на порядок меньше, чем на любом другом клочке суши. Люди, пресытившись зрелищем Морского Короля, начали расходиться, однако от одной из групп горожан отделился высокий блондин, у которого на лбу жирным шрифтом светилось: «мозгов нет», и направился прямиком к Яше. За отсутствие здравого смысла у парня так же говорила принятая поза: он высоко поднял ногу, так, будто собирался прямо здесь устроить балетное шоу. Мусаши ещё успел удивился растяжке парня, прежде чем тот очень быстро оказался прямо рядом с Хирумой. — Ага-га! Наконец-то я нашёл тебя, Хирума! — Это еще что за фрукт? — обреченно спросил Рэн, которого внезапно всего целиком затопило весёлой злостью. Была ли встреча с Дьявольскими поворотной для Рэна — вот о чём он думал. О том, что Ти и Хи своей волей перемололи судьбы, искривили их, изогнули немыслимым образом, подчинив себе время. Это ли не повод надеяться, даже не надеяться, а знать, что и Сена в порядке? Что и он жив, и не сломлен и ждёт его, Рэна? А не сломлен ли сам Рэн?.. — Хирума! — заорал незнакомый блондин, широким жестом откидывая челку с лица и чуть ли не падая на Йоичи (его в последнее мгновение удержал среагировавший Ген). — Ты знаешь, где моя сестра? Секунду ничего не происходило. Курита растерянно хлопал глазами, застыв с откусанным тортом в одной руке и скомканным носовым платком в другой. Хирума растерянно хлопнул жевательной резинкой, ошарашено оглядывая парня и очень высоко подняв брови, даже выше, чем когда выяснилось, что они украли с Диминьютив принцессу. Яко, прищурившись, уже сделала шаг вперед, чувствуя загадку, ощущая её — как Нейро — на самом кончике языка, когда Рэн, до этого боровшийся с собой, фыркнул и расхохотался. Он смеялся громко и надрывно, хлопая себя руками по коленям, захлебываясь смехом и иногда размазывая по щекам несуществующие слезы. — Совсем уже у чёртовых детишек крыша поехала, — фыркнул Хирума, отмирая, и засунул руки в карманы. — Моль, бери своего болезного. Все за мной. Хватит уже развлекать широкую общественность.