Йоичи чувствовал, что если было бы возможно, за его спиной распахнулись бы чёртовы крылья, блевотно-белые, искрящиеся и большие. Такие, чтобы точно можно было бы обнять весь мир. Решимость отплыть вот прямо сейчас крепла с каждым мгновением. Хирума, зная себя, еще несколько дней назад просчитал всё на десяток ходов вперед и теперь оставалось только спокойно свалить все заботы об этом надоевшим до зубовного скрежета архипелаге на плечи чертовому невидимке, Ишимару, просто сообщив ему об этом, а потом выдвигаться. Правда нельзя просто взять и отплыть, не устроив «ценный обмен мнениями», но это процесс быстрый. В конце концов, зря Йоичи, что ли, сегодня утром автомат чистил?
Не особо многочисленная — как сказать — компашка в достаточно сжатые сроки добралась до логова Йоичи, несмотря на реально большое количество препятствий. Среди таковых отдельно выделялся идиотизм новоприбившегося к сплоченному (нет) коллективу блондинчика. Или блондиночки?
Рэнарт шёл впереди и о чем-то увлеченно трепался со второй блондинкой в этой тесной жаркой компании. Хирума замыкал строй, с задумчивой усмешкой разглядывал затылки своих и не очень своих охламонов и усиленно старался не думать, что третья блондинка — это он.
Ванильный Убийца, приблизившись к уже знакомому всем коттеджу, по привычке выбил дверь, вставшую у него на пути, с ноги. Следующее же, что пришлось делать всем — падать лицом в траву. Потому что когда Йоичи орёт «ложись», сопровождая крик автоматной очередью, лучше лечь. Нет, третьей блондинкой был не Хирума. Третьей блондинкой был Рэн, который за нелегкие годы своей жизни так и не усвоил, что не все двери можно выбивать с ноги.
Громыхнуло знатно. Кобаякава, вскочивший на ноги еще до того, как крошево от того, что раньше было стенами, перестало брызгать в разные стороны, пару раз матернулся, проверил, в порядке ли Яко и обернулся к бывшему капитану с явной претензией дать тому по роже.
— Я надеюсь, что у тебя несгораемые сейфы или бункер под домом, мать твою! Хренов перестраховщик!
— Креветкам слова не давали! Какой дебил будет выбивать дверь в мой дом в моем же присутствии? А?!
Перепалка бы не закончилась так просто и непременно перешла бы на уровень перестрелки, но вмешался Ген, оплот спокойствия, надежности и хладнокровия. Он кинул предупреждающий взгляд Рэнарту и легко коснулся плеча капитана. Йоичи, конечно, не остыл, но ракетницу, цыкнув и лопнув пузырь жвачки, все-таки убрал. Впрочем, Йоичи вообще редко выходил из раздраженно-азартно-веселого состояния.
— Подвал, — коротко рыкнул Хирума, провожая взглядом Такекуру, неспешно подошедшего к развалинам крыльца и принявшегося невозмутимо разбирать обломки в определенном месте. В сторону полетел кусок крашенной зеленой древесины, который совсем недавно был дверью. За ним отправились фрагменты крыльца, потрепанные взрывом больше всего. Через несколько минут Ген с особым удовольствие разнес пинком в щепу красную деревянную штуку непонятного назначения, к которой, судя по всему, у плотника были личные счеты, и, хмыкнув, дернул за массивное стальное кольцо, накрепко привинченное к серьезному такому люку.
Раздался душераздирающий скрежет, а за ним громкий хлопок. Такекура нахмурился становясь еще более угрюмым, чем обычно. Развернулся к остальным и кивнул переминающемуся с ноги на ногу Курите. Рёкан, засияв от счастья, почти мгновенно оказался рядом с товарищем и легко дернул на себя то что перекрывало вход в подвал. В руках у парня остался толстый монолитный кусок дерева, усиленный металлическими вставками, с развороченным замком.
Курита пару раз ошарашено моргнул, с его круглого лица моментально слетело выражение счастья, и Рёкан, игнорируя равнодушный комментарий Гена о заклинившем замке, разрыдался, усаживаясь прямо посреди обломков и поднимая новое облако пыли.
— Заканчивай разводить сопли, чёртов поросёнок! Этот подвал в любом случае уже не будет использоваться! — Хирума пнул Куриту под зад, мастерски и непринужденно сдвигая со своего пути, и исчез в зияющем чернотой жерле люка. Толстяк прекратил рыдать и на его лице расцвела робкая надежда:
— Хирума-а-а, а можно я тоже спущусь? — все еще сквозь всхлипы спросил Рёкан, заглядывая в провал бункера и резко отшатываясь, когда ему в лицо брызнул холодный искусственный свет.
Следом из подвала вылетела ракета и разорвалась чуть поодаль от компании снопом ярко-алых искр. Ответ получился вполне очевидный, по мнению Гена, Хирума счел необходимым пояснить:
— Ты закупоришь своей тушей вход, чертов поросёнок! — из-за обломков показалась блондинистая макушка. — Благодаря невнимательности некоторых придурков обсуждать дальнейшие планы придется на открытом воздухе, — раздраженно буркнул Йоичи и прищурился на Кобаякаву.
Рэнарт патетично закатил глаза, походкой от бедра доплыл до Хирумы и почти отобрал у Демона из рук ящик, который тот поднял на поверхность. Ген, который таким образом остался не у дел, только философски пожал плечами и направился к основной части рухнувшего коттеджа, пытаться найти что-нибудь ценное под грудой кирпича и щебня. К нему почти сразу присоединились Курита, незаменимый в вопросах перемещения особенно массивных кусков, и Ишимару, которому просто надо было куда-то деть руки. Яко осталась стоять практически одна, если не считать эмоционально что-то рассказывающего ей ненормального.
Тем временем, после пятого ящика и очередной перепалки по поводу рукожопости и отсутствия мозгов друг у друга, Хирума, наконец, выбрался на поверхность и довольно оскалился, отметив, что Курита и Такекура вытащили на поляну перед домиком стол из кабинета Йоичи, пару кресел и стулья по оставшемуся количеству человек.
— Итак, яродомо, — как всегда с позитивной ноты начал Широяша, рухнув в кресло и уложив ноги на стол. Отсутсвие вокруг стен, потолка и пола Йоичи ни коим образом не смутило. — Сперва отсеем лишних.
Хищные зеленые глаза в упор уставились на бородатого идиота, которого их разношерстная компания подцепила в порту. Тот, не дожидаясь каких-либо вопросов со стороны Хирумы, так и продолжил говорить, вскакивая на ноги и принимая нелепую и совершенно невообразимую в плане анатомии позу:
— Ага-га! Хирума Йоичи, слухи о тебе не преувеличены! — Йоичи скептически вздернул бровь, а Рэн чуть качнул головой, дернув уголком губы. И тут же был пойман в прицел непонятно откуда извлеченного пистолета Хирумы: тот, кажется, нашел главный источник слушков. — Мне сказали, ты можешь найти мою сестру, где бы она ни была!
— Чёртов бородач, с чего бы мне её искать? Я занят. — Хирума демонстративно зевнул, показывая абсолютно все свои бритвенно-острые зубы, и так и не опустив пистолет. — Или ты можешь предложить что-то взамен? Что-то настолько ценное, что я прямо брошу все и кинусь не пойми куда на поиски какой-то девчонки?
Йоичи спросил скорее по инерции, чем потому, что действительно рассчитывая на ответ. Тем более он не ожидал хоть сколько-нибудь разумный мыслей от этого идиота — Хирума даже не знал, понимает ли этот блондин человеческую речь, или с ним необходимо общаться на его особом языке безумных движений, мимики и этого фриковского «Ага-га». Но люди умеют удивлять…
— Ага-га! — с энтузиазмом завопил парень, подскакивая к Йоичи и плюхаясь прямо на стол, мгновенно сворачивая ноги кренделем. — Кажется, тебя интересовали Дьявольские и их команда? У меня есть немного информации по ним!
Брови всех присутствующих устремились к линии роста волос — настолько это было неожиданным. Кобаякава от удивления приоткрыл рот, а Яко недоверчиво сощурилась: по словам Рэна, которому в этом вопросе вполне можно было доверять, Платиновые пираты жили совершенно автономно, и об их деятельности можно было говорить исключительно по последствиям. Все остальное было догадками разной степени удачливости и скопищем слухов, как правило совершенно бессмысленных, а то и вовсе распускаемых самими Платиновыми. Хирума после секундной задержки зверски осклабился и, не скрывая любопытства, вперился взглядом в блондина:
— И как же тебя, идиота, звать? — спросил Йоичи, нутром чувствуя действительно стоящую частицу информации. Возможно, настолько ему интересную, что он даже разузнает что-нибудь об этой сестре — наверняка такой же тупой блондинке, как и этот странный парень.
— Ага-га! Запомни, меня зовут Таки Нацухико! Для друзей просто Таки, Хирума-кун, так что ты можешь звать меня просто Таки! — воодушевленно представился он и соскочил со стола, теперь просто опираясь на него руками и заглядывая Хируме в глаза.
— Ладно, с чертовым бородачом и его сестрой мы разберемся потом, — Йоичи с энтузиазмом взвел курок пистолета, который все еще был направлен дулом прямо Рэнарту в лоб. — А из лишних у нас остались только чёртова мелкота и его Моль.
— Разве мы лишние, Хирума-семпай? — голос Рэна был полон вполне искреннего недоумения, и кто-то мог бы действительно повестись на эти интонации, но точно никто из присутствующих на спонтанном собрании.
Йоичи пожал плечами и выстрелил Кобаякаве по коленям, но того в последнюю секунду вытолкнула из-под пуль Яко, перевернув при этом стул, на котором сидел парень и роняя свой. Присутствующие во главе с Йоичи дружно выпали в осадок, а девушка, восстановив дыхание от только что пережитого стресса, прижала ладонь к груди, где заполошно скакало сердце. Ген неуловимо прищурился и как-то подобрался, хотя внешне ничего не изменилось. Демон раздраженно щелкнул языком и пистолет исчез в неизведанных недрах: бить женщин было не в стиле Хирумы.
— Топай за своим капитаном, чёртова горничная, — буркнул Йоичи, равнодушно глядя, как Рэн встает на ноги.
На лице Такекуры отобразилось некоторое сомнение в адекватности капитана. На лице Куриты — скепсис. Детское упрямство, с которым Хирума прогонял Рэна, плотников несколько забавляло.
— Вынужден с тобой не согласиться, Хирума, — внезапно вмешался в дискуссию Ишимару, до этого только молча наблюдающий за спорящими сторонами. — У меня некоторые пополнения в библиотеке, и помощь Рэна в свете открывшихся обстоятельств может стать далеко не лишней, — Тецуя чуть нахмурился и на обычно спокойном лице промелькнули злость и страх.
Хирума напрягся, прикидывая, что такого мог откопать его запасная рука, что Кобаякава, эта мелкая заноза в заднице, мог быть полезным. Если инфа действительно важная, то придется снова ходить под одним парусом с этим… Йоичи не мог сказать, что такая перспектива, хоть и временная, приводила его в восторг. Однако, очевидно, Тецуя был сильно обеспокоен тем, что узнал, и вот это вряд ли имело отношение к бывшему подопечному Хирумы.
— Раз уж все такие полезные, — Хирума лопнул зеленоватый пузырь жвачки надутый за время размышлений. — Выкладывай.
— Санта-Моргана отплывает с Мариджоа к Перлийскому Архипелагу через три дня…
И тут Кацураги расхохоталась. Не загадка, но что-то не менее захватывающее сошлось у нее в мозгах и стало почти целым — не хватало только малюсенького фрагмента.
Наверное, именно это обычно имел в виду Нейро, когда говорил, что загадка уже на кончике его языка.
***
Команда спускалась по узеньким хитрым улочкам к гавани, тихо переговариваясь ни о чем. Было еще темно, и в воздухе разлился предрассветный холод, поэтому пираты невольно старались прижаться друг к другу, кроме, пожалуй, Хирумы, который в последний раз о чем-то инструктировал Ишимару, постоянно теряя его из вида.
Все вещи и провизия были уже загружены в трюмы, вода и ром разлиты по бочкам, запасные паруса сложены. Оставалось только поднять якорь.
— Ты-таки обошел меня, чёртова горничная, — Йоичи хлопнул Рэна по плечу, поравнявшись с ним. — Признаю, что твоя черная книжка по Дьявольским толще, чем моя. Так что с меня поход в сэнто.
— Надеюсь, ты не имеешь в виду ничего… — Рэн не договорил, потому что Йоичи прямо на голову свалилась абсолютно очумевшая чайка с вытаращенными глазищами. Хирума аккуратно отвязал письмо, бесцеремонно сунул птицу в руки Тецуе и развернул из промасленного запечатанного воском пакета сложенный в несколько раз лист.
На немного измятой бумаге каллиграфическим почерком Миледи (хотя откуда Хируме было знать, чей это почерк) значилось:
«Даже не думай соваться в Импел-даун, где бы ты сейчас ни был. Хиенна сама разберется, — дальше с небольшим отрывом шли уже кривоватые крупные буквы:
тащи свой комплект из карих глаз, кружевного фартука, задницы и ног к нам, мы свистим общий сбор праздновать помолвку.
П.С. И не дай море ты назовёшь нас где-нибудь сёстрами. Пора прекращать этот инцест.
П.П.С. Надеюсь, ты понимаешь, что информация строго конфиденциальна, Рэнарт.
С надеждой на скорую встречу и попутный ветер, ДД.»
— Ке-ке-ке! — расхохотался Хирума, разворачивая письмо к Рэну. — Кажется, теперь я знаю о твоих накама больше, чем ты, чёртова мелочь!
Кобаякава, вчитавшись, притянул руки к письму, но только схватил пальцами воздух — Йоичи уже ловко сложил лист в несколько раз и убрал в чёрную записную книжку, после чего материализовал из-за спины пулемет дал очередь по ногам своим придуркам:
— Пошевеливайтесь, яродомо, — рявкнул он и с довольной улыбкой взошел на борт следом за буквально влетевшими туда одноэкипажниками. — А, кстати, — Хирума, пойти дойдя до середины трапа, обернулся к Рэну, который вместе с Яко все еще стоял на берегу. — Мне кажется, чёртова моль…
— Я знаю, — мгновенно отозвался Кобаякава и сжал Кацураги за плечи, заглядывая девушке в глаза. — Я пойду выпью со своей Имо-чан кофе! — крикнул он, оборачиваясь к Хируме. — Вы уж подождите нас двадцать минут!
— Десять и ни секундой больше, — уже вдогонку Ванильному гаркнул Йоичи и счастливо улыбнулся, глядя, как его команда разбирает такелаж и готовит судно к отплытию. Над горизонтом показались первые лучи солнца.
Рэн молча завел Кацураги в только открывшееся заведение и махнул рукой его хозяину, здоровенному мужику, изо всех сил борющемуся с зевотой. Тот смекалисто кивнул, и к моменту, когда Яко и Кобаякава расположились за столом, уже поставил перед ними две чашки с ароматным черным кофе. Некоторое время они сидели молча и смотрели то друг на друга, то за окно, где по фалам Дэвид Бэт карабкались Хирума и Ген, проверяя паруса.
— Шансы, что мы сделаем этот раунд чисто — нулевые, — негромко заметил Рэн, поворачиваясь к девушке. — И потери, скорее всего, будут чудовищные.
Кацураги слушала внимательно, даже не думая перебивать. Кобаякава отпил еще кофе, сглотнул и быстро облизнул пересохшие губы.
— У тебя еще будет множество приключений, Имоото. Но то, что произойдет сейчас — это убийство, а не приключение. Я хочу, чтобы ты осталась здесь.
Яко еще некоторое время молчала, глядя исключительно в свою чашку, а потом подняла на Рэна глаза — решительные, искрящиеся спокойствием и уверенностью. Сенины глаза.
— Не напрягайся так — перегреешься, — улыбнулась она, кивая. — Я все понимаю, Рэн.
Дверь хлопнула и в зал вошел Ишимару — строгий и собранный. Он неспешно подошел к столику, за которым устроились Яко и Кобаякава и кивнул Ванильному.
— Еще немного, и босс начнет метать молнии, — застенчиво заметил он и от волнения, наверное, убрал руки в карманы.
Рэн встал и подошел к Яко.
— Несмотря ни на что, наслаждайся приключениями, Яко. На Оскале — документы. Всё тебе. Если что — пиши Дьявольским. Береги себя.
Коротко обняв девушку, Кобаякава резко развернулся и пошел к выходу, потому что чувствовал, что еще немного, и он скатится к совсем уж сопливым напутствиям. За его спиной вежливый Ишимару предложил Кацураги завтрак и та согласилась, после чего парень мгновенно заказал целую гору еды. Журналистка была в надежных руках, в относительно безопасном месте.
Кобаякава вышел на улицу и почти бегом полетел к кораблю, потому что Хирума цену времени знал и трап уже убрали. Заскочив на палубу, он поймал понимающие взгляды сокомандников и недовольно фыркнул. Дэвид Бэт, блестя в свете солнца позолотой на носовой фигуре, медленно и величественно сделал поворот оверштаг. Когда причалы остались уже строго за кормой, Рэн дернулся, услышав какой-то отчаянный крик:
— Обещай! Обещай, что мы еще найдем множество приключений вместе! — Яко, оперевшись руками на гранитные столбики, впилась взглядом в уходящий корабль. В свете солнца ее волосы, растрепанные неожиданным ветром, сияли и походили на пламенный ореол. Ишимару, растерянный таким порывом девушки, замер у нее за спиной, не вмешиваясь. — Обещай, что познакомишь меня со своими накама! Со своим братом!
Кобаякава замер, чувствуя, как где-то в горле клокочут запоздалые слова, запоздалые чувства и слезы.
— Конечно он обещает! — внезапно заорал в ответ Хирума, подскакивая к корме. — И про вероятность от наврал! Тысячная процента — это ни черта не ноль! МЫ ПОРВЕМ ИХ!
— ЙА-ХА! — дружно отозвалась команда, и Рэн оскалился.
— До встречи, Яко, — тихо прошептал он, но Кацураги, и Кобаякава мог в этом поклясться, его услышала.
***
Санта-Моргана отплыла от Ред Лайна не на рассвете, как многие могли бы решить, а ближе к полудню, когда ни ветра, ни попутной волны не было. Впрочем, выбирать командиру экипажа, Гомеру Фицжеральду, не приходилось — во сколько их чернейшее величество Морган соизволил встать, во столько и отплыли.
С погодой был относительный порядок, единственное, что могло, наверное, смущать экипаж, это раскаленное палящее солнце, зависшее посреди блеклого на его фоне неба сияющим пятном. Лучи, пронзающие густой воздух, проплавляли его насквозь и лизали своими огненными языками палубу и покрытые потом глянцевые спины трудящихся на ней людей.
Морган расположился на полуюте*, укрывшись от солнца под тенью огромного шелкового зонта. В вырезе цветастой рубашки, какими щеголяли обычно члены берегового братства, масляно блестела черная гладкая кожа. Когда корабль приподнимало на особенно высоких волнах, солнечный свет искрился на золотых Моргановских зубах, перескакивая потом на тяжелую серьгу. Наверное, не будь все эти детали — и рубашка, на самом деле дорогая, и улыбка, и серьга — не такими фальшивыми, Моргана и правда можно было бы принять за пирата — какого-нибудь алчного ублюдка, падкого до наживы. Но нет. Морган был Знатью — худшим ее проявлением.
Нетерпеливо постукивая металлическим мыском туфли по выскобленной доске,
негр афроамериканец самодовольно усмехался, предвкушая сумму денег, которую он сможет собрать со своего злачного места. Точнее, с устричного. Морган лениво оглядел своими маленькими глубоко посаженными черными глазами натертый до блеска квартердек* и снующих по нему матросов, зевнул и, дойдя до шезлонга, неторопливо и с комфортом устроился под зонтом. Морган был слишком самолюбив, чтобы заниматься чем-то кроме прохлаждения под палящим солнцем.
Некоторые из матросов косо поглядывали на хозяина. Возможно, гадали, заметит ли он их минутные перекуры, а может, и просто проклинали про себя. Или с неиссякаемым любопытством разглядывали тех двоих «собачек», стоящих по бокам от зонта. Милые ребята, в общем и целом, с такими ясными и отстраненными лицами. Кто-то называл их бездушными машинами, кто-то сочувственно провожал взглядом, понимая, наверное, что только заковав свое сердце в броню можно сохранить его в целости.
«Собачки» умели очаровательно улыбаться и… побеждать не смотря ни на что. С той же улыбкой, разве что окрасившейся кислым оттенком вины. И кроме выражений лиц схожестей между собой не имели: высокий шебутной блондин с копной вызолоченной соломы на голове, и в противоположность ему — невысокий подвижный шатен. Великан часто смеялся и вытворял совершенно абсурдные вещи, не в силах ни секунды сидеть на месте неподвижно, чем, по-видимому, офигеть как сильно забавлял Моргана. Из-за непрерывного мельтешения далеко не сразу можно было заметить, что у блондина металлические ноги — протезы. Шатен, на вид— просто подросток, неловко посмеивался и краснел, пока Морган поливал его дождем шуток разной степени пошлости.
Телохранители, кстати, у Моргана тоже были и равномерно распределились по полуюту, окружая негра эдаким защитным кольцом. У одного из них пол-лица занимали темно-зеленые очки, напоминающие защитную маску. Но гораздо больше поражало наличие среди телохранителей девушки. Невысокой, хрупкой, робкой и немного неловкой. Однако те, кто видел Карин в деле, быстро забывали о сомнениях по поводу ее профпригодности. Каждый новичок в команде, а иногда и старожилы (видимо ради прикола) считали необходимым заметить как «органично» смотрелась девушка в компании двухметровых верзил, впрочем такие замечания обычно исчезали, стоило Гере или Таке посмотреть на вопрошающих. Мало у кого было желание прикалываться над двухметровой горой мышц. Или над парнем способным заморозить лишь безразличным взглядом. Ахиллес просто отрывался на любопытных, подкалывая так, что жизнь резко теряла смысл. Вроде дурак дурачком, но попадает не в бровь, а в глаз. Пальцем в небо, так сказать, удивительный везунчик. В стороне, обособленно стоял высокий брюнет, всем своим видом демонстрирующий сухой профессионализм. Он не казался частью команды и не особенно стремился ей стать — просто делал свою работу. Остальное пристальное внимание доставалось непробиваемому Айшилду прозванному так за огромные очки закрывающие перламутровым переливом самоуверенные глаза.
Казалось, командира телохранителей просто невозможно задеть. Даже сам Морган был вынужден признать, что видел немного настолько самоуверенных людей, способных подтвердить эту уверенность силой. Как-то раз Морган упомянул, что если бы не безупречная репутация и характер Айшилда и его команды, он был бы вынужден относиться к Тейкоку с опаской.
«Зря он действительно не относился» — думал иногда Ниджу. Делать было нечего, так что парень в основном думал, когда Мизумачи не вовлекал его в свои авантюры. Или телохранители Моргана не звали сыграть на нижней палубе. Ниджу… точнее, Ниджуичи вообще не предполагал, что Айшилд может во что-то играть. Тем более в Грандболл. Шатен сперва даже не понял о чем речь, чем заслужил порцию чистого удивления от Ямато, так, оказалось звали главу телохранителей. С именами у людей Моргана вообще был натяг — негр давал всем и каждому какие-то клички, зачастую не удосужившись узнать имя. Ниджи знал, что его имя — другое. Но имени не знал. По большей части было все равно, а иногда становилось горько.
А потом Ниджуичи разобрался с основной массой правил, стратегий и тактик и дело пошло. Ниджи сам пробовал сыграть за ресивера и тай-тенда, но в итоге остановился на позиции ранера.
Наверное, было бы интересно и весело сыграть разыгрывающим — квотербеком, ведь за Ямато всегда играла та самая хрупкая Карин, а значит, и у шатена бы получилось, но Така, посмотрев на Кобаякаву сверху вниз, сказал не лезть. Карин была для всех этих угрожающего вида парней чем-то особенным. Ниджуичи не стал настаивать. Ему вполне нравилось играть за ранера.
Мизумачи присоединился к игре не сразу. Большую часть времени он проводил за тем, что нырял в пенистую воду прямо с носа, проплывал под всем килем и ловко забирался по корме на палубу. Моргана это изрядно веселило, так что частенько Кенго приходилось проделывать этот трюк не один десяток раз. Или Мизумачи доставал Шуна — «лишнего» телохранителя, вился вокруг него, то уговаривая поговорить, то сыграть, то поплавать.
Это потом Ниджи привёл друга на поле, и Мизумачи неожиданно пришёлся ко двору: его поставили в линию. Шун после этого, наверное, был обречен.
Казусов возникало бессчётное множество. Ахиллес постоянно переспрашивал у Кенго, из чего же сделаны нержавеющие ноги, и Мизумачи неизменно отвечал, что из чистого золота, хотя было очевидно, что это не так. Каждый раз Ямато и Гомер в кровь почти спорили о том, за кого сыграет Ниджуичи и всегда оказывалось так, что Мизумачи, посмеиваясь, закрывал собой Карин, а Гомер, задорно усмехалась, разыгрывал две свои основные карты: Ватта и Ниджуичи.
А один раз получилось так, что Ниджи на полном ходу сшибся с Ямато, и Морган, ставший свидетелем этой сцены, сначала чуть не грохнулся в обморок, а потом заорал так, что Дьявольские позавидовали бы, если бы могли слышать:
— Совсем с ума подходили мать вашу, идиоты?! Врачей! Несите аптечку! Что вы все застыли, уроды?! Жить надоело?! Я вам сейчас живо напомню о рее!
Конечно же, ничего серьёзного тогда не произошло. Шатен просто встал, неловко рассмеялся и потёр наливающийся синяк.
Больше Морган на играх не присутствовал, а Ямато в свободное время объяснил Ниджи, что такое Воля вооружения и синяки почти исчезли. Но это всё было давно — года три назад, а Мизумачи тогда еще не было и Ниджи был совсем один.
А теперь они все пеклись под солнцем и прыгали вокруг Моргана, как последние шпицы. Чёрт. Не хватало только хорового вокала.
Ниджуичи чувствовал, что именно в эту поездку произойдет что-то грандиозное. По обрывкам разговоров Ямато с его подчиненными и Гомером парень знал, что на них с высокой вероятностью кто-то нападет, но даже навскидку не мог представить себе смертников, которые отважились бы на такой безрассудный шаг. Напасть на Моргана. Три раза «ха», даже не смешно.
Мизумачи молчал, потому что даже у палуб есть уши, но Ниджи знал, что его… наверное, все-таки друг, весь кипит изнутри от азарта и адреналинового нетерпения. Их жизни вот-вот должны были поменяться, или прерваться, что тоже было, в общем-то, не плохим исходом.
Близилось время обеда. Ниджуичи знал, что беспокоиться особо не стоит — и дымка у горизонта указывала на скорую облачность и возможный шторм, а значит, Морган неминуемо спустится в каюту. А там будут мягкие диванчики, одеяла, еда и вода. Прекрасно.
— Эй, ты! — рявкнул Морган, вскакивая на ноги и подлетая к резным перилам. — Какого чёрта твои люди отлынивают от работы и жрут?!
Гомер оторвался от горизонта, на котором он последние минуты что-то высматривал через подзорную трубу и обернулся к Моргану, запрокинув голову. Ватт не втянул голову в плечи, конечно, но ощутимо напрягся: Ниджи мог ясно видеть это сверху.
— Я здесь капитан и только я решаю, когда моему экипажу есть, — Гомер проговорил это негромко, но так четко, что Морган даже отсел обратно.
Ниджуичи слабо улыбнулся. Все было как обычно — нормально. Гомер заботился о своем экипаже, Ямато — о своих людях. Ахиллес вот старательно создавал над Карин тень, чтобы девушка не схлопотала солнечный удар. Мизумачи в очередной раз нырнул. Ему в прохладной воде было хорошо…
Ниджи плюхнулся на разогретую палубу и потянулся. Ему, лучшим ногам Моргана на Забегах, надо было быть всегда в форме.
***
На Гранд Лайн держалась удивительно хорошая погода, перебиваемая штормами не чаще раза в сутки (что большая удача). Море, распростертое до самого горизонта синим ковром, украсило бы собой любой инстаграм, но ни фотоаппаратов в привычном понимании этого слова, ни интернета, ни социальных сетей не было и в помине, так что великолепный изменчивый пейзаж доставался только морякам, расслабленно дремлющим после напряженной недели, полной неожиданных и не всегда приятных событий.
С момента последнего условно спокойного денька прошло уже полгода — бесконечная череда переходов от острова к острову, борьбы со стихией, начиная Риверс Маунтайн и заканчивая крайне неприятным переходом в Новый Мир. Сплошная нервотрепка, выматывающая и матросов, и офицеров похлеще затянувшейся миссии. На миссии хотя бы было некоторое подобие определенности, а у Чёрного Дозора теперь не было даже этого. Скорее всего, уже весь мир знал о том, что они вне закона, и за их головы была назначена крупная награда.
Впрочем, ветра словно сговорились дуть в одну сторону, нужную конкретным путешественникам, так что «Блэк Марина» двигалась по энтернал-посу бодро, развив около двадцати узлов.
— Обед готов! — звонко крикнула Юза. Ударил гонг, матросы стянулись к кубрику, в то время как капитан, размяв здоровенные плечи, направился в офицерскую каюту.
— Эшгор! — окликнула его Рэйчел, отвлекаясь от штурвала. — Пришли мне потом Рио на замену.
— Конечно, мисс, — хмыкнул негр и скрылся за дверями.
За столом уже собрались все, кроме Рэйч, которая несла вахту.
— Я, конечно, смирился с тем, что у меня на корабле заправляют два ребенка, указывая мне, куда держать курс, но чтобы они еще и лезли к моим подчиненным, — Эшгор Рой со значением посмотрел на Бирюзу, но та даже не отвела взгляд, только пожала плечами и улыбнулась:
— Я и не лезла. Просто предложила Дереку свою помощь. И он согласился. У вас вообще хороший кок, Кэп-сан.
Ардент на это хмыкнул и с энтузиазмом принялся за свою порцию.
— Долго еще плыть? — словно невзначай спросила Риоллин, отпивая чай.
— Зависит от погоды, — пожал плечами Ник. — Около полутора месяцев.
— Оптимистично, — покачала головой Юза и прикрыла глаза, рассчитывая. — Даже если ветер будет устойчивым, мы сейчас едва вошли в Новый Мир. А идти за Меху, то есть больше половины Нового Мира еще надо пройти. И это если еще по дороге ничего не произойдет, а мы, хочу напомнить, в Новом Мире.
— Что-то конкретное чувствуешь? — обеспокоено спросил Ардент, и Эшгор напрягся. В прошлый раз эта девчонка как-то поняла, что его команда имела дело с Мировой Знатью, только по запаху. И в Лог Тауне в страшной неразберихе вокруг смерти Короля Пиратов именно она из всех пиратов как-то уловила, что Чёрный Дозор никто не собирается оставлять в живых. И помогла, наполнив дождливый воздух дикой смесью перца и каких-то спор, а теперь направляла на пару со вспыльчивым Ником корабль «в самое безопасное место из всех возможных».
Что еще могло увидеться коку Платиновых пиратов, Рой не знал, но заранее доверял — причин сомневаться не было ни одной.
— Ничего такого, — мотнула головой Гранс, растирая пальцами переносицу. — Просто немного больше проблем, чем сейчас, со знатью и одним нашим накама.
— У кого же там такое шило в заднице, что на месте не сиделось, — недоверчиво хмыкнула Риоллин.
Кэп страдальчески закатил глаза.
Из огня да в полымя, чтоб оно все катилось к Морскому Дьяволу.
