В основе всего

***

В следующий миг Джон чувствует, как пальцы Шерлока скользят по молнии на джинсах, нащупывают бегунок и тянут его вниз. Затем проникают внутрь и замирают. Всё это невероятно дразняще, Джон прижимается сильнее, ловит ртом рот Шерлока, и они жадно целуются. Где-то на заднем плане маячит страх быть застуканными миссис Хадсон, но с каждой секундой он становится всё более блеклым, а вслед за ним всё вокруг тускнеет и гаснет − кроме Шерлока, его губ, рук, горячего дыхания и стука сердца. А тот, обхватив рукой затылок Джона, приникает губами к шее. − Я хочу попробовать тебя на вкус везде, − говорит он, выдыхая слова на кожу, и Джон не в силах сдержать сладкую дрожь. В этот момент слух ловит цокот каблучков. Опомнившись, Джон запахивает свою куртку вокруг расстёгнутых джинсов, а Шерлок торопливо отступает от него и делает шаг вперед, когда миссис Хадсон открывает дверь 221 А. − О, приветствую, − отрывисто говорит он миссис Хадсон, будучи, несмотря на все усилия, не в состоянии выровнять дыхание. Она выглядит удивлённой: − Привет! Что вы там в дверях делаете? Уходите куда-нибудь? − На самом деле мы уже вернулись, − отвечает Шерлок. − Мы как раз шли наверх. Давай, Джон! Он резво взбегает по лестнице, и Джон, подарив миссис Хадсон нервную кривую улыбку (она хлопает глазами), следует за ним так быстро, как позволяют расстёгнутые джинсы и возбуждённое состояние. На площадке перед квартирой Шерлок останавливается, давясь от смеха. Джон дёргает его за руку, разворачивает к себе и, затыкая хохочущий рот своим, оттесняет его в гостиную. Он стремится к спальне Шерлока, но никогда ещё она не казалась такой далёкой. Однако Шерлок ловко вырывается, толкает Джона к стене, и, возвращаясь к начатому, опускается перед ним на колени. Джон догадывается, что тот собирается делать − это не высшая математика − но судорожно выдыхает, веря и не веря. От возбуждения кружится голова, Джон опирается на стену, прилагая все усилия, чтобы не проявлять инициативу, и позволяя Шерлоку распоряжаться ситуацией на своё усмотрение. Он не собирается ни на чём настаивать и ни в чём препятствовать. Но пока Шерлок больше ничего не делает. Лишь легко проводит ладонями по бёдрам Джона, с полминуты внимательно, с явным удовольствием смотрит на член Джона, потом невесомо касается его кончиками пальцев и бросает вверх смущённый взгляд из-под ресниц. − Это... это хорошо? − спрашивает он для подтверждения. − О, да, − ласково проведя пальцами по его шелковистой брови, уверяет Джон, пытаясь улыбнуться, но это так трудно, когда Шерлок сначала очень легко прижимается к его члену щекой, а затем осторожно, как к чему-то крайне хрупкому − губами. − О, Боже, − выдыхает Джон; но он старается сдержаться, пока это в его силах, и слушает, как Шерлок издаёт тихие восхитительные мурлыкающие звуки, и они ощущаются всей поверхностью чувствительной кожи и отдаются прямо в мошонку. Для новичка он удивительно хорош. Хотя Джон всегда трезво представлял себе, что, делая минет впервые, зубы под контролем удержать невозможно, но Шерлок не делает ни одного дискомфортного движения. Он касается члена только чуткими губами, внутренняя поверхность его щёк шёлково-гладкая и горячая, а язык вдохновенно исследует и изучает. Интенсивность нарастает, но постепенно, что создаёт поток невероятно утончённых, полных блаженства ощущений, которые становятся всё ослепительнее и заставляют Джона терять всякий контроль. Его пальцы бездумно царапают обои, он пытается удержать себя от того, чтобы не толкаться в рот Шерлока; пальцы ног в обуви, которую у него не было времени снять, рефлекторно поджимаются. Ему приходит в голову мысль, сознательно ли Шерлок создает эту симфонию ощущений, чередуя разные типы прикосновения и добавляя вибрацию тихим кошачьим урчанием. Но тут же какие бы то ни было размышления и соображения становятся невозможными − его несёт оглушительный и ослепительный поток, он заходится в стонах и может кончить в любую секунду. Он пытается позвать Шерлока по имени, чтобы предупредить об этом, но тот, не выпуская член изо рта (спасибо, Боже, иначе, кажется, Джон тут бы и умер), отрицательно мычит. Крепко вцепившись в бёдра Джона обеими руками, чтобы тот даже не помыслил вырваться, берёт глубже, и это происходит: Джон чувствует, как, горячо пульсируя, изливается в рот Шерлока, хватаясь за всё, что попадается под руку − стены, собственную грудь, лицо. Воплотилась самая невероятная, развратная и крышесносная фантазия, которая у него была. Абсолютно точно уловив правильный момент, Шерлок выпускает его член из рта и откидывается назад на пятках. Джон, кое-как придя в себя, всё же немедленно смотрит вниз и видит, что Шерлок возбуждён как никогда до этого, и брюки ничего не скрывают. Но в то же время он владеет собой и думает, похоже, о другом. − Это было... − начинает он, и в его глазах мелькают неуверенность и сомнение. «Нет! Никакой неуверенности, никакого сомнения здесь не должно быть!», − проносится в голове у Джона. − Боже... это было... у меня нет слов... это было чудесно, − говорит он, вкладывая чувства в каждый слог. − Это было чертовски потрясающе. Шерлок улыбается, но видно, что он больше испытывает облегчение, чем радость. − Это правда так? − Боже, абсолютно! − всё ещё тяжело дыша, Джон откидывается на стену. − Иди сюда. Разреши мне позаботиться о тебе. Шерлок поднимается. Слегка пошатывается, и Джон ловит его в кольцо рук, обнимает, а затем касается застёжки его брюк. Шерлок вздрагивает, запрокидывает голову. Кажется, он уже на грани, но Джон хочет по-настоящему доставить ему удовольствие и ненавязчиво толкает к спальне. Шерлок, застонав, в дверном проёме хватает Джона за запястье. − Пожалуйста, − прерывисто дышит он в жадно целующий рот Джона. − Просто... я не в состоянии ждать... просто... ты не мог бы... − Как? − спрашивает Джон. − Что ты хочешь? − Всё равно... как проще... Боже... − Тогда рукой, хорошо? − предлагает Джон. Кажется, Шерлок не в состоянии отвечать, и Джон не теряет ни секунды. Сейчас Шерлоку много не требуется − пара-тройка быстрых движений, и он кончает, утыкаясь Джону в шею и загнанно дыша. Его тело обмякает, Джон подхватывает его и укладывает на кровать. Вытерев руки, Джон, удовлетворённо улыбаясь, пользуется теперешней расслабленностью и податливостью Шерлока: откидывает волосы с покрывшегося испариной лба, легко поглаживает шею, плечо, грудь, отчего тот явно успокаивается и окончательно приходит в себя. Тогда Джон раздевается, укладывается в постель и тянет на них обоих одеяло. − Всё было чудесно, − говорит он. Шерлок, лёжа на животе и скрестив руки под подбородком, поворачивает голову, чтобы смотреть на лицо Джона, который лежит на спине и пристально смотрит в потолок. − Согласен. Ты должен бегать и стрелять чаще. Данные свидетельствуют, что это имеет положительное влияние на нашу сексуальную жизнь. − Наша сексуальная жизнь − это то, что было три раза? − слегка дразнит Джон, повернув к нему голову. − Четыре, если ты ещё прибавишь тот факт, что я занимался мастурбацией, думая о том, что было между нами той ночью, − улыбается Шерлок. − Тогда пять: я тоже. − Мне надо было подняться к тебе. − Жаль, что ты этого не сделал. А ты хотел этого? Подсмотреть за мной? Шерлок думает над этим. − Я скорее думал о том, чтобы присоединиться, но... да, думаю, что хотел бы. Когда-нибудь. − Участие приносит больше удовольствия. Но и в вуайеризме что-то есть. − Есть что-то в том, чтобы подсматривать за тобой. Ты полон загадок. − И это говорит человек, который вывел мошенника на чистую воду только по следу мыши. Шерлок улыбается: − Я собираюсь снова поцеловать тебя. − Никаких возражений.