Целуя не те губы

Я подскочила и выпрямилась, а в проеме гостиной как раз появился Хансоль, залипая в телефоне. Тут он поднял глаза и, пропустив меня, сразу уставился на полуголого Юнги, а тот в свою очередь равнодушно рассматривал моего бывшего парня. Почему-то я тоже осмотрела Соли, и мне вдруг стало стыдно, что этот тип - мой бывший. Но, к моему сожалению, Юнги я уже не смогу соврать, думаю, он догадался, что это за гость. - Прости, я забыл умывальные принадлежности и носки, - наконец заговорил Хансоль, сделав вид, что только что ничего не видел. И прошел в спальню. Соли или Юнги, подумала я. Если кинусь к Солю, прося о помощи, Юнги, каким бы каменным ни был, смутится и покинет дом. Но тогда этот голубиный сын подумает, что я его простила. А я нихера его не простила. Но если я сделаю вид, что Юнги здесь по моей воле и, вообще, у меня все хорошо, то - гей или не гей - Хансоль локти-то покусает немного. Но тогда Юнги подумает, что ему тут рады. Сосед или бывший? Парень, не выходящий из головы или гей, встречающийся с братом? Когда Соль вышел с пакетом из спальни, я уже приняла решение. Воспользовавшись несколькими секундами, пока Соли отвернулся, чтобы закрыть за собой дверь только что покинутой комнаты, я обежала диван, запрыгнула на него с ногами, повалила Юнги, прислонившись руками к его груди и впилась в его губы. Судя по эмоциям, что я испытала, впилась я в губы долгожданные. Несколько минут я наслаждалась, пока Юнги лежал бревном, а потом подумала о Хансоле. В тот момент входная дверь-то и захлопнулась. Теперь у меня не было права трогать соседа. - Второй раз ты мной пользуешься, - констатировал факт парень, когда я поднялась с него. - Это ведь все равно не трогает твою гейскую душу, - отмахнулась я и направилась в спальню за футболкой, которую спрятала от Хансоля, видать, на такой случай. Сосед вдруг подскочил и начал идти за мной, развернул за плечи у двери в спальню и прижал к ней, впившись в меня глазами. - А может и трогает, - глубоким голосом произнес он прямо мне в лицо. Я вновь не выдержала его пристального горячего взгляда и, нажав на ручку, открыла дверь и шмыгнула в комнату. Успокоила свое сердце дыхательной гимнастикой, постояв немного прижавшись к двери, а затем выползла из комнаты с синей футболкой. Вручила ее Юнги, который стоял слева от двери, уперевшись в стену боком. - Вот, возьми, она стираная. Завтра зайдешь за своей футболкой. - Сама занесешь. Девяносто третья квартира, - с суровым лицом принял он одежду и направился прочь. Мразота заносчивая, первым делом мелькнуло у меня в голове, но потом я вроде даже расплылась в улыбке, осознав, что теперь я знаю номер его квартиры и даже приглашена в нее. Я отстирала его футболку, почти полночи не спала. Словно к свиданию готовилась, отбитая. Все скорее ждала утра, хотя знала, что, возможно, и вечером не решусь его навестить. Больше всего я боялась побывать в шкуре Соли: зайти и увидеть там парня Юнги. Не знаю, почему меня так напрягала эта встреча. Утром мне позвонил начальник и сообщил, что я уволена. Кажется, по записям он понял, насколько я больная, и даже не потребовал возмещать ущерб деньгами или уборкой. Поэтому позавтракав, я села за компьютер на сайт по поиску работы. Снова к обеду меня одолел сон, и я, видимо, заснула, а подорвалась от звонка в дверь. И радость, и печаль посетили меня в тот час, когда я открыла дверь. Не знаю, какую форму тогда приняло мое лицо. Юнги бесцеремонно вошел в квартиру, что-то буркнул про "долго открываешь" и зашел в ванную, где сушилась на веревке его футболка. Забрал свою вещь и молча направился к двери, но, видать, мое лицо приняло какое-то выражение возмущения, а он заметил его боковым взглядом и решил оправдаться. - Ты бы все равно не принесла, - пожал плечами он и ушел. А я ведь хотела прийти. Очень даже была готова. Такой повод потеряла. На душе стало дерьмово, поэтому, чтобы не рыдать об опущенном шансе, я снова принялась за поиск работы. Но голова была забита только Юнги, перед глазами Юнги, в ушах - его голос. Кажется, Юбин сходит с ума. Наступил вечер, и я, попытавшись бороться с собой лишь минуту, опять схватилась за бинокль. Шторы были задернуты, но свет горел. Интересно, он с кем-то или один? Не то чтобы я собиралась к нему идти, но вдруг решила примерить что-то красивое, будто бы у меня еще был шанс к нему заявиться. Каждый образ выглядел так вульгарно, и я почувствовала себя полным ничтожеством. А все из-за этого гребаного кретина! Что ж за жизнь? Может, позвонить Соли и вернуть его? Такие мысли пугали меня наравне с теми, которые промелькивали, когда я думала о Юнги. В итоге я облачилась в свой каждодневный лук: майка, худи и легинсы. Так хотя бы это не будет выглядеть, будто я пытаюсь ему понравиться, при чем неудачно. Я снова всунула ноги в тапки и спустилась вниз, держа руки в карманах. Бродила по парку и смотрела на окна его дома. Это так по-идиотски, хорошо, что меня никто не видел сейчас. Хотя мне казалось, что я снимаюсь в дораме, так все это глупо выглядело. Я уже подошла к его подъезду, но все не решалась позвонить в домофон. Но тут вдруг кто-то вышел и я, действуя бесконтрольно, кинулась внутрь, пока дверь не закрылась. Я стояла в подъезде и тяжело дышала. Вверх или назад? Боже, моя голова готова была разорваться. Подумать только, из-за чего. Хорошо, была не была, я уже тут, глупо отступать. Я начала подниматься и, достигнув его квартиры, сразу позвонила, чтобы не было времени передумать. Он явно не спал и не был занят, через пару секунд зашоркал ногами под дверью. Открыл её и угрюмо уставился на меня. - Я просто захотела прийти, - пробурчала я и сделала шаг внутрь, боясь жутко, что он вытолкнет меня. Но он просто тихо закрыл дверь, когда я прошла. Мои ноги двинулись в первую комнату - маленькую кухоньку. Юнги был любителем ослепляющего минимализма - никакого декора, все по существу и только в бело-бежевых тонах. Кухня переходила в гостиную, часть которой я наблюдала, и в ней стоял черный кожаный диван, невероятно выделяющийся во всей квартире. Я и уселась на него, продолжая осматривать белые глянцевые стены, натяжной потолок и паркет под ногами. - Позаниматься пришла или как? - хмыкнул парень, встав в дверном проеме со скрещенными на груди руками. - У меня с английским хорошо, мне не нужны услуги педофила под прикрытием. - Тогда зачем ты здесь, сорока? Я уставилась на него с возмущением, нарочно чересчур скривив губы. - Почему это я сорока, раздолбай? - На блестящее кидаешься, а потом плачешь, - выдал он и преспокойно направился на кухню к чайнику, который закипел. - И о чем это ты? - О твоем парне-гее. Я вспомнила слова Хансоля, решила подтвердить их или опровегнуть при помощи Юнги. - Хансоль сказал, что я красивая? Думаешь, он не врал? Юнги был повернут спиной, но при усмешке, слегка дернул плечами. - Хочешь проверить слова гея у другого гея? Да пошел он, чего с ним вообще разговаривать о чем-то серьезном. - Кстати, твой парень не против, что я тебя целовала пару раз? - Если б он у меня был, думаю, разодрал бы тебе лицо. Я сделала вид, что мне было глубоко плевать на новость об отсутствии парня у Юнги, и начала ковырять кожу вокруг пальцев, как бы показывая скуку. Я посидела так немного, а вскоре почувствовала дыхание у своего лба. Юнги стоял рядом, наклонившись к моему лицу с заведенными за спину руками. - Не пора ли возместить мне ущерб за потерянных клиентов? - ехидно улыбнулся он, но затем с мега-серьезным лицом подался вперед, заставив меня лечь. - Я...я же сказала, что...что английский у меня хороший. - Но по твоей версии, мы ведь с учениками тут не только английским занимались,- он навис надо мной с пугающим огнем в глазах.