Вольная птица

В трактир ворвались трое мужчин в парадной одежде и замотали головами, пытаясь найти среди присутствующих людей одного, которого, судя по дальнейшей медлительности слуг Коллоредо, здесь не было. Не долго думая, в зал протиснулся тот самый пьяный военный в отставке и вновь закричал. - Он не мог уйти! Посмотрите наверху! – командовал выпивший мужчина, активно жестикулируя руками и, видимо, не в силах перенести собственный проигрыш. Слуги тут же ринулись к лестнице, но остановились, видя перед собой Сальери. Итальянец стоял, скрестив руки на груди и наклонив голову на бок, и внимательно наблюдал за «бешенными», словно сошедшими с ума, охранниками графа. - Кого-то ищете? – спросил Антонио, заграждая путь наверх. - А…доброй ночи, мсье. Да…Моцарта-младшего, - мужчины явно растерялись, не ожидая видеть здесь такого знатного человека. - Ах, Моцарт…да-да, видел, - музыкант медленно покивал и отвел взгляд в сторону, - неужели натворил что-то? Впрочем…видимо это очень важно, раз вы пришли за ним в такое время суток. Он там, - брюнет плавно протянул руку вперед, указывая господам в сторону амбара. - Благодарю, мсье, - четко отозвался один из слуг и, не желая больше ни о чем говорить, убежал за остальными. Сальери тихо хмыкнул и сел за стол, где несколькими минутами ранее проводилась нечестная игра в карты. На столешнице еще стояла чудом уцелевшая бутылка вина, которая и привлекла внимание «мужчины в черном». В отражении стекла резвились огоньки от двух ламп, висящих над стойкой, они завораживали своей непринужденной игрой, «танцами», отвлекали от всего происходящего и заставляли погрузиться в самого себя. Но недолго Антонио был в таком состоянии. Слуги должны были уже вот-вот вернуться, не обнаружив Моцарта, а, значит, находится ему здесь нежелательно. Взглянув в сторону амбара, брюнет поднялся из-за стола и, прихватив бутыль, покинул трактир. Тем временем на втором этаже. Амадей, как бешенный, влетел в комнату, чуть не снеся дверь с петель. Свет зажигать не стал и наощупь стал собирать со стола все партитуры. Далее он чуть не наткнулся на угол кровати, поспешно подбежав к ней, чтобы достать из-под нее сумку, которую так толком и не разобрал. Видимо чувствовал, что скоро придется опять бежать. Суета внизу ощущалась даже здесь. Сердце быстро колотилось в груди, разгоняя кровь и разливая по венам адреналин. Еще немного, и Моцарт стоял уже возле окна, торопливо пытаясь открыть створки. Но ведь закон подлости всегда действовал в самые неподходящие моменты. Створки открываться не хотели, чувствуя напряжение и волнение человека, пытавшегося взять над ними верх. Но все же. Приложив немного усилий, Вольфганг смог добиться своего. Открыв окно, он сбросил сумку вниз, забрался сам на подоконник, а после на карниз, и спрыгнул вниз. Благо было не высоко, и ничего себе не переломал. В голове зашумело то ли от мыслей, то ли от волнения. На мгновение помедлив, чтобы хоть немного придти в себя, Амадей вновь взял свои вещи и убежал, куда глаза глядят. *** Огни фонарей, ламп в не зашторенных окнах домов мелькали на всем пути Моцарта. Казалось, от них даже в глазах рябить начало. Бежал он долго, пока совсем не выбился из сил. У него сложилось впечатление, что он убежал на окраину города, если вообще не на конец света. Но это было не так. Когда музыкант посмотрел по сторонам, то увидел заброшенные постройки, кучу мусора и мост, под которым был виден тусклый огонек. Немного поразмыслив, Амадей направился к нему, словно к свету в конце туннеля. Было холодно, влажный воздух будто просачивался сквозь кожу, а ветер пробирал до костей, отчего Вольфганг невольно поежился и ускорил шаг. Уже через минуту он стоял в нескольких метрах от небольшого костра, возле которого сидел пожилой, в рваной одежде человек. Заметив внезапно появившуюся тень, он поднял голову и посмотрел на блондина взглядом побитой собаки, но в котором еще горел живой огонь, надежда на лучшее. - Присаживайся, беглец, - начал старик и, улыбнувшись, указал жестом напротив себя. - Беглец…но откуда Вы… - Знаю? – продолжил чужую фразу «хозяин» данного места, - обычный человек ночью с сумками по городу ходить не будет. А приезжие в этих окрестностях не водятся. Моцарт только сейчас понял, что и правда выглядит немного…странно. А ведь он бежал чуть ли не по всей Вене с «котомками» в руках. Сделав еще шаг, он сел на бревнышко рядом с костром и протянул к огню руки, дабы согреться. - А Вы…тоже беглец? – неуверенно спросил музыкант, глядя на старика. - Я… Нет. Я был когда-то им. Теперь я, хех, как это говориться…свободный, - мужчина посмеялся, отведя взгляд, а после посмотрел на Моцарта и продолжил, - знаешь вот как бывает… Было у человека все: и семья, и крыша над головой, и любимое занятие, - а потом, оп, и все, нету ничего… - Но как же это так? – услышанное явно заинтересовало Амадея, и он уже, забыв о холоде, полностью перевел свое внимание на собеседника. - А вот как…очень просто, мой юный друг. Захотел я как-то стать независимым, быть сам по себе. А общество этого не давало. Всячески совало, как говорят, палки в колеса, - старик опустил глаза, вспоминая былые тяжелые времена, - привык я к этому очень. Закрылся ото всех. Не стал никому доверять… - И что же? Разве это плохо? Ведь люди заслуживают такого отношения к себе – недоверие, - молодой человек придвинулся ближе к костру, продолжая слушать. - Нет, ты не прав. Хотя, я раньше считал также. Есть другие люди. Люди, которые могут помочь, не смотря ни на что. Люди, которые в нужный момент протянут руку помощи. Я в свое время такой руки не принял… И всю свою дальнейшую жизнь глубоко сожалел об этом, - «хозяин» тяжело вдохнул, но тут же улыбнулся, по-доброму посмотрев на юнца, - Не греби всех под одну гребенку. Послушай старого, наученного жизнью человека. Присматривайся к людям. Вот ты, наверняка, уже во всех разочаровался. А не надо так, - старик покачал головой. - Но как узнать, кому можно доверять, а кому нет? – спросил Амадей, но скорее просто так, не ожидая ответа. Все, что сказал старик, повергло музыканта в легкий шок, ведь все было точь-в-точь как с ним. - Оно разберется, - мужчина легонько постучал кулаком по груди в области сердца, а после махнул рукой, - ну давай-ка спать. Вот, держи, куртку – укроешься. А я посижу, огонь постерегу. Блондин неуверенно взял поданную ему вещь и, послушавшись старика, свернулся клубочком на земле. Он прикрыл глаза, но в голове все еще витали мысли о его будущем. И Моцарт твердо решил, что оно не будет таким, как у этого несчастного и «свободного» человека.