Вольная птица

Громкий щелчок и стук упавшего замка заставил Моцарта вернуться в реальность и приоткрыть глаза. Едва он успел отползти в сторону, как дверь со скрежетом отворилась, и в комнату вошел мужчина лет сорока. Он надменно посмотрел на лежащего на полу Амадея и бесстыдно усмехнулся. - Очнулся, значит, - проговорил он и поставил кружку с водой посередине каменной поверхности. - Кто Вы? И где я? – спросил блондин немного погодя. - Ух, какой шустрый. Отдыхайте, маэстро. Вам тут сидеть еще деньков этак два-три, впрочем, это зависит от того, как быстро приплывут мои денежки. Но, думаю, долго ждать не придется, т.к кое-кто Вами ой как дорожит, - мужчина снова изобразил нечто похожее на усмешку, а затем, потянувшись, отправился на выход. - Подождите… Какие деньги?... О чем Вы? – остановил его Вольфганг, все еще не понимая, что происходит. - Какие деньги, какие деньги, - передразнил его слегка раздраженный «тиран», - выкуп. Чтоб тебе понятней было. Граф не поскупится и не пожалеет денежек ради такой певчей птички… - послышалось хмыканье, а затем дверь захлопнулась, оставляя за собой все надежды и желания музыканта. - Коллоредо… - медленно произнес имя Амадей и уткнулся лицом в колени. «Неужели мне придется вернуться? Неужели это конец?...» - его «батарейка» снова садилась, а рядом не было того, кто смог бы зарядить Моцарта энергией и позитивом… Не было его, кто помогал Вольфгангу не сдаваться и стоять прочно на ногах. Блондин уже позабыл, какого это справляться со всем самому. Сальери слишком его разбаловал. Раньше Амадей был намного решительней и уверенней в себе, но…это уже вина не Антонио, а всех навалившихся бед и проблем. Когда Моцарт поднял голову, тот тусклый пробирающийся через решетки свет, который хоть как-то поддерживал молодого человека, погас. Музыкант закрыл глаза и лег на бок, готовый снова полностью отдаться в руки своей нелегкой судьбы. *** Лошади мчались настолько быстро, насколько сейчас это было возможно. Ступая на лужи, они разбрызгивали копытами воду, бежали дальше, подгоняемые укутавшимся в плащ кучером, и ржали от каждого раската грома. На улице царили тьма и хаос. Лишь изредка можно было увидеть бегущего человека, прикрывающегося листком бумаги и искренне надеющегося на то, что он спасет от этого ужасного ливня. Сальери не находил себе места, нервно стуча пальцами то по своему колену, то по сиденью. Он двигался к прямо намеченной цели. По пути он не пропускал ни одного трактира, заходя в каждый и получая в ответ на свой единственный вопрос пожатие плечами, возвращался в карету и ехал дальше. Мужчина знал, что искал, и это, пожалуй, было главным. Он даже предполагал, где находится то, что он ищет. Поэтому, когда все трактиры закончились, он приказал ехать прямо и нигде не останавливаться. Прошло уже слишком много времени, Антонио боялся опоздать. А кучер, тем временем, мысленно перебирал весь свой словарный запас, сетуя о том, что мсье взбрело в голову ехать куда-то ночью и в такую непогоду. На черном небе периодически вспыхивала и расплывалась яркая сетка, словно сеть вен или нервов, обволакивающих человека. Когда данная картинка исчезала, город снова окутывал мрак. Казалось, что все звезды, все планеты потонули в черной бездне, что эта мгла могла засосать все, что угодно, подобно черной дыре. Настолько устрашающе все это выглядело. Внезапно с громким ржанием лошадей карета остановилась, от чего Сальери не усидел на месте и упал на сиденье напротив. Потерев ушибленный лоб, он отодвинул шторку и посмотрел в окно. Тут же послышалась громкая ругань возницы, несколько непонятная, т.к видимо мужчина в порыве эмоций смешал все говоры и языки, какие только знал. Увидеть Антонио ничего не смог сквозь пелену дождя, но после того, как экипаж продолжил свой путь, а кучер немного успокоился, понял из тихого бормотания, что какой-то ненормальный бросился под копыта лошадей, благо мужчина быстро отреагировал, и пьяного не затоптали. Однако про это происшествие итальянец забыл уже через минуту, снова погружаясь в свои мысли и задерживая взгляд на одной точке. Спустя десять минут они снова остановились, но на этот раз весьма тихо. Решительно посмотрев на дверцу, Сальери сделал глубокий вдох и вышел из кареты, раскрывая прихваченный с собой зонт и укрываясь от дождя. Он стоял перед массивными воротами, загораживающими большой дом, в некоторых окнах которого еще горел свет, не смотря на поздний час. Чуть помедлив, брюнет поежился от холода и стал громко стучать по ограде, надеясь, что стража в данном месте ответственная и не спит. Ждать пришлось недолго. Через пару минут послышался скрип входной двери, потом шаги, тихое бурчание, а затем щелчок открывшегося замка. - Мсье Сальери? Что привело Вас в такую погоду и такое время? – пред итальянцем показался мужчина преклонных лет в дождевике, - Граф уже отправился к себе… - Нет, - перебил его Антонио, - я пришел не к нему. Скажите, сестра Моцарта младшего до сих пор здесь? В воздухе повисло неловкое молчание, позже прерванное раскатом грома. - Да…Мадемуазель Моцарт пакует вещи. Завтра они уезжают обратно в Зальцбург, - неуверенно проговорил мужчина. - Могу ли я увидеть ее? – Сальери мысленно радовался тому, что успел вовремя и не стал ждать завтрашнего дня. - Да…конечно, мсье… - слуга отошел в сторону, пропуская гостя во двор и закрывая за ним ворота. В доме было так тепло и уютно, что в итальянца появилось желание остаться здесь, но оно исчезло сразу же, как только он вспомнил цель своего визита. - Я позову ее. Подождите здесь, - мужчина поклонился и побрел на второй этаж, где располагались все комнаты. Гость кивнул и стал ждать. Было тихо. Лишь монотонное тиканье часов не давало тишине стать абсолютной. Не было никакой суеты, которая обычно бывает перед отъездом. Было ощущение, что все дом спит. Сальери сделал пару шагов вперед и оказался в большой зале. Легкая тень улыбки легла на его губы при одном воспоминании о том вечере, когда он только увидел Моцарта. Казалось, только вчера Амадей сидел за фортепиано и дарил людям волшебную музыку, которая так потрясла итальянца. Сердце его снова сжалось, а сам он невольно вздрогнул, услышав позади себя тонкий девичий голос. - Мсье, могу Вам чем-нибудь помочь? – заговорила Наннерль, а Антонио, вновь приняв серьезный вид, обернулся к ней. - Добрый вечер. Прошу простить меня за поздний визит, но… - он прервал фразу, глядя на милую улыбку барышни. Такая грациозная и стройная, похожая на редкую и эксклюзивную статуэтку. Повезло Моцарту с такой сестрой. - Ничего страшного. Присядем? – девушка жестом указала на диванчик, а брюнет отметил, что у нее очень красивые руки, - честно говоря, я не ожидала, что такой знатный человек придет ко мне. Чем могу быть полезна? Еще одной замечательной чертой Наннерль было то, что она не была наивной дурочкой, какими бывают девушки ее возраста. Она была умна и мудра не по годам. Она не витала в облаках и не видела в любом мужчине потенциального жениха. Поэтому сейчас она четко осознавала, что Сальери пришел по делу. - Понимаете, Ваш брат… - Антонио притормозил, но заметив слегка напуганный взгляд собеседницы, поспешил продолжить, - я знаю, что он ушел от Коллоредо. Я помогал ему все это время, но… утром… - мужчина снова замялся, - он не приходил сюда? - Нет… Вольфганга здесь не было с тех пор, как он ушел… Скажите, как он? – девушка сложила руки на коленях и внимательно посмотрела на гостя. - С ним все хорошо, не волнуйтесь, он передавал Вам большой привет и просил, чтобы Вы не беспокоились, - поняв, что единственная зацепка не вывела его на правильный путь, Сальери сильно расстроился, но внешне старался этого не показывать, дабы не расстраивать зря прелестную леди, которая уже и так чувствовала, что что-то не так. - Хорошо… Благодарю Вас. Прошу, мсье, передайте брату, чтобы он был осторожен. Коллоредо до сих пор не забыл о предательстве, а мы с отцом завтра уезжаем. Я не смогу быть в курсе всего… Вольфганг…я так скучаю, - после этих слов Наннерль закрыла ладонями лицо и тихонько заплакала, не в силах сдержать той горести, что поселилась у нее в душе после ухода брата. - Не плачьте. Я все передам. Я присмотрю за ним, - мужчина осторожно дотронулся до хрупкого девичья плеча. Он пообещал, а значит, изо всех сил должен выполнить свое обещание, - мне пора. Благодарю Вас за прием. Удачной Вам дороги и да…Вы обязательно еще увидитесь с Амадеем. Антонио поднялся, посмотрев на девушку сверху вниз, поклонился ей и поспешно вышел из дома. За воротами его еще ждала карета, только вот куда ехать, итальянец, увы, не знал.