***
— Как ты уже успела понять, самое главное, чтобы шутка была смешная. — Я слушала каждое его слово, хотя и отвлекалась периодически на свои мысли. — Ты меня вообще слушаешь? Я начала энергично кивать головой, как собачка на стекле машины. — Да, мистер Джей, — весело отозвалась я и постаралась улыбнуться как можно шире. — Проехали. — Он убрал свои ярко-зелёные волосы назад, открывая мертвенно-бледное лицо. — Что ты будешь делать?! — Его тон испугал меня и я попятилась. Уголки моих губ нервно подрагивали, превращаясь в улыбку. — Я… Я н-н… Ничего н-не буду делать? — Он подошёл ко мне на два шага, я вжала голову в плечи. В одну секунду он улыбнулся и хлопнул в ладоши прямо перед моим лицом, от чего я вздрогнула. — Умница, молодец, Харли. Я же знаю, что у тебя в голове что-то есть. — Я начала нервно хихикать. Он отвернулся и пошагал в сторону склада. Затем резко обернулся и бросил мне ключи от машины. — Через полчаса занесёшь сюда сумку. — Я улыбнулась и начала кивать. Он вновь отвернулся и пошёл к двери склада. — Как только такую куклу в психиатры взяли… — он сказал это совсем тихо, уже заходя в дверь. Была середина апреля, но всё ещё было холодно и я дрожала, одетая в короткие шорты, майку и спортивную кофту. «Разве тебе не обидно это слышать?» Я начала мотать головой. «Это не так, он не это имел в виду, он прав: как такой псих, как я, мог стать психиатром?! Глупые, глупые врачи», — подумала я и поёжилась. Я так боялась изменений, которые со мной произошли, и этих голосов, сводящих с ума. Но нет, так и должно быть: я сумасшедшая, для меня это нормально. Всё-таки, что нас не убивает, делает страннее… Странное выражение странного человека, но я всё равно как заведённая прокручивала в голове каждую его фразу, брошенную мне. Я посмотрела по сторонам: часов у меня не было и я понятия не имела, сколько сейчас времени и когда настанет это «через полчаса». «Принеси сумку сейчас» — Это глупая мысль! — Я сама не заметила, как сказала это вслух. Хотя, может голос впервые и прав. Я открыла машину и достала из неё тяжелую спортивную сумку. Закинув её на плечо, я чуть не упала из-за её тяжести, но, справившись с весом, захлопнула дверцу машины и зашагала по пути к складу. — Почему ты не смеёшься? Видишь, ты же нашёл Джокера! — Джей засмеялся своим безумным смехом, я когда-нибудь к нему привыкну? Пудинг меня не заметил. Я аккуратно поставила сумку на пол и, увидев на полу пистолет, подняла его. Я отошла в сторону, чтобы видеть, с кем он разговаривает. Джей поднял руку, в которой я разглядела кусок ржавой арматуры. Замах и удар. Звук удара и стон человека, на которого пришелся замах прутом, разнесся по всему складу. Стон мальчика… Это ребёнок, точнее подросток лет четырнадцати, он младше меня лишь на четыре года. На нём был костюм, чем-то напоминающий Тёмного рыцаря Готэма. Нет, не рыцаря, Мышки. Всего лишь глупой Мышки. Приглядевшись, я смогла разобрать на костюме едко-жёлтого цвета надпись: «Ха-ха-ха, тебя разыграли, Бэтмен». Я аккуратно сделала ещё один шаг. Терпеть не могу эти гадкие каблуки, в них до ужаса неудобно! Но, стоило мне только об этом подумать, как каблук мерзко скрипнул о бетонный пол. Джокер резко развернулся. — Я… Я… — Он наклонил голову набок и пряди волос упали ему на лицо. Он небрежно убрал их назад левой рукой, так как в правой всё ещё держал арматуру. — Ты, ты, ты… Если уж пришла, когда тебе говорили стоять за дверью, то хотя бы оправдывайся без заиканий! — Я задрожала и инстинктивно сжала в руке пистолет. Собрав в голове все мысли и вздохнув, я медленно произнесла. — Я стояла на улице, как вы и сказали, но я не знала, сколько мне там стоять, у меня нет часов и… — Он замахнулся в мою сторону арматурой, дав знак замолчать. — У меня времени и без того в обрез, а ты его тратишь. — Он выглядел очень злым, но затем, окинув меня взглядом, улыбнулся и подал рукой знак подойти к нему. Я медленно сделала первый шаг, но затем, вспомнив, что он только что сказал, быстро подошла к нему. Он одобрительно улыбнулся и кивнул на мальчика. — Ты знаешь, кто это? — Он пристально всматривался мне в лицо, как будто мне было что скрывать. — Нет, не знаю. — Он покачал головой и пнул мальчика ногой. Тот издал ещё один стон. Сломаны рёбра, скорее всего ещё лопатка. Он прижимал к себе правую руку: тоже перелом, но ноги вроде целы. «Видишь, не зря ты стала врачом…». «Заткнись, заткнись, заткнись!». Джей постучал мне пальцем по лбу и сказал, еле сдерживая смех. — А ты подумай своей красивой головкой. — Я не могла смотреть на мальчика, но, пересилив себя, снова опустила на него взгляд. «Ха-ха-ха, тебя разыграли, Бэтмен». Бэтмен… Этот мальчик, как же его… — Робин, — сказала я и подняла взгляд на Джея. — Верно, Харли. А то я уж подумал, что у тебя вместо головы тыква. А что, мне нравится: тыковка, — придумал он и засмеялся. Я вымученно улыбнулась. — Тебе не смешно?! — Я натянула на себя широченную улыбку и возразила. — Вам показалось, мистер Джей. — Он улыбнулся. Я ещё раз посмотрела на мальчика: он находился в сознании, хотя глаза оставались закрытыми. Боже мой, он чуть младше моего брата, лишь пара лет. — А зачем он здесь? — Джокер повернулся ко мне. — Как зачем?! Я убью его и сломаю Бэтмена. — Мальчик что-то тихо просипел, слов было не разобрать. Джокер скинул с лица волосы, поправил пиджак и замахнулся на него арматурой. Я, не отдавая себе отчёта в том, что делаю, перехватила его руку и железный прут так и не ударил мальчика. — Не нужно. Этого достаточно. — Он повернулся ко мне. Тёмные круги под глазами делали их ещё темнее, и я могла бы поклясться в том, что в них пляшет огонь. Он вырвал свою руку, не отрывая от меня бешеного взгляда. — Его не нужно убивать, это лишь ребёнок… Ведь ты же сам говорил: твоя цель Бэтмен. Тогда причём здесь мальчик? — Я отступила от него на шаг. Уголки его ярко-красных губ дрогнули в усмешке, делая его ещё страшнее. — Он помогает Бэтмену, он ему дорог, а значит он здесь причем, — сказал джокер, прокрутив в руке арматуру. — Пожалуйста, это лишь ребёнок, он не виноват… — Все в чём-то виноваты! Невиновных не бывает! — прокричал он, делая шаг в мою сторону. Я сжала руки в кулаки. Пистолет, у меня в руке есть пистолет. Я подняла на него оружие. — Пожалуйста, он же ещё ребёнок, что он сделал? Что?! — Крикнула я ему. В горле застрял ком, я почувствовала, как в глазах скапливаются слёзы. Ноги подкашивались. И тут я поймала на себе взгляд. За спиной Джокера, устремив на меня взгляд серо-зелёных глаз, на меня глядел мальчик. Я должна ему помочь, чтобы не случилось. Если бы на его месте был Барри? Да, он ненавидит меня, и этот ребёнок, наверное, тоже, но это не имеет значения, для меня не имеет. — Опусти пистолет, — сказал он спокойно, но его взгляд был разъярённым. Я замотала головой. Он размял шею и в пару шагов преодолел расстояние между нами. Выхватив у меня из рук пистолет, он прислонил мне его к животу в упор. Я услышала звук выстрела, но ничего не почувствовала — боль пришла через пару секунд. Когда он убрал пистолет, я положила руку на живот: футболка окрасилась в красный цвет, кровь, много крови. Он приставил пистолет к моей голове, и, немного помедлив, отошёл в сторону мальчика. Я понимала, что сейчас упаду на пол, и не знала, как до сих пор вообще стояла. Затем он развернулся и выстрелил ещё раз. Этот выстрел я почувствовала сразу. Будто всю грудную клетку разорвало. Я упала на пол. Джей приблизился ко мне, и, замахнувшись арматурой, произнёс: — А я думал, из тебя получится отличная королева, — сказал он и нанёс первый удар. Рёбра. Ноги. Руки. Позвоночник. Снова рёбра. Живот. Ещё ударов пять и я, прикрыв глаза лишь на секундочку, потеряла сознание от невероятной боли. Понятия не имею, сколько я пролежала без сознания. Очнувшись от лязга закрывающейся двери, я поняла, что валяюсь в самом углу склада, а Робин посередине. Вскоре я заметила, как он медленно начал подниматься, а затем, шатаясь, приблизился к двери и несколько раз толкнул её — заперто. Он осмотрел весь склад. Выглядел мальчишка при этом неважно, но, видимо, не так плохо, как я. От боли, разливающейся по всему телу, я не могла пошевелиться и даже дышать было больно. Порой мне казалось, что я не слышу никаких звуков, кроме биения собственного сердца. Робин посмотрел на что-то рядом с дверью и я перевела взгляд следом. Бомба с таймером. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… Я взглянула на мальчика, закрыла глаза — всё. Я проснулась от собственного кашля. Во рту была трубка, я выплюнула её и согнулась пополам от кашля. Лёгкие горели, будто я вообще не дышала тысячу лет. Я чувствовала, что меня сейчас непременно вырвет, но этого не произошло. Тогда я резко откинулась на кровать, не переставая дышать, и внезапно почувствовала боль во всё теле: зря я так резко согнулась. Всё тело было перемотано бинтами, которые на животе окрасились красным. Швы. Точно, швы. В палату забежало несколько врачей, они о чём-то говорили, но я не могла разобрать ни слова, вновь закрыла глаза и потеряла сознание. Спустя некоторое время я снова открыла глаза и несколько раз поморгала, затем попыталась поднять руку. Не вышло. Я плохо соображала, а тело нещадно болело. Попытавшись немного пошевелиться, вскоре поняла, что это бесполезно, и, получше осмотрев кровать, поняла, что привязана к ней. Я пробежалась глазами по комнате, в которой лежала — больница. В руку была воткнута капельница, а к груди прикреплены датчики. Что-то неподалеку от меня тихо пищало. Я перевела туда взгляд: там стоял прибор, который измерял частоту моего сердцебиения. Сердце бьётся. Это чёртово сердце всё ещё бьётся… В палату вошёл врач. Я посмотрела на него, стараясь не двигать лишний раз головой. — Вы очнулись? — Я бы с радостью засмеялась на его глупый вопрос, но сейчас мне было совсем не смешно и сил на это не было. — Я мертва, — ответила я ему, продолжая смотреть на врача. Он, не зная, что сказать, смотрел на меня. — Вы живы, состояние стабильное. Правда, когда вы очнулись в прошлый раз, у вас разошлись швы и вас пришлось снова зашивать. — Лучше бы дали умереть. — Я посмотрела в окно: довольно солнечный день; вновь перевела взгляд на врача. — Вы... Вы помните, что случилось? Я подумала о том, что было тогда. Хочу умереть. А что было? Барри, перед глазами встал мой брат, затем Джокер и Робин. Мальчик, точно. Взрыв, два выстрела, удары. Я помню, хотя лучше бы забыла. Я так и продолжала смотреть на доктора невидящими глазами, а затем помотала головой. Он выглядел расстроенным: видимо, подумал, что я не стану ничего говорить. Ну, конечно, подружка Джокера — он зачастую отказывался вообще что-либо говорить. — Нет. — Я ещё раз помотала головой и она очень сильно заболела. — Не помню. Врач смотрел на меня, пытаясь понять, вру я или нет. Затем слабо улыбнулся и произнёс: — Отдыхайте, мисс Квинн. — Я закрыла глаза, а про себя произнесла. Моя фамилия Квинзель, как и у моего отца…***
— А после меня впервые перевезли в Аркхэм. Врачи сошлись на том, что после того, как я прыгнула в химикаты, состав крови изменился или ещё что-то в этом роде. Может поэтому я выжила, они не могли точно сказать. Благодаря этому у меня исправилось зрение, теперь мне не нужны очки, а мои волосы побелели, хотя раньше были золотистые. Также на меня не действуют никакие химические или наркотические вещества, даже галлюциноген Пугала. Ничто. Я раньше думала, что лучше бы я туда не прыгала, может, умерла бы тогда. Я подняла свой взгляд на Брюса: на его лице отражались грусть и задумчивость. Убьёт, не убьёт, убьёт, не убьёт… Только эти слова и крутилось в моей голове. Он, почувствовав на себе мой взгляд, поднял на меня глаза. Я плакала, пожалуй, я слишком много сегодня реву. Ужасный день, лучше бы я не убивала этого Весельчака, будь он проклят! — Я даже подумать об этом не мог. Харли Квинн пыталась спасти Джейсона и чуть не умерла из-за этого. — Если бы я его убила, то была бы мертва. Тогда бы мне хватило смелости себя убить, я знаю. — Он осмотрел меня. Я сидела на полу своей квартиры, вся в слезах, с растекшимся макияжем, растрепанной прической и в дорогом платье. Здорово. — Чего ты боишься? — Я посмотрела на него, не понимая значения этого вопроса. — Какой твой самый главный страх? — Смерть. Я не знаю, как объяснить… Смерть, но не моя, а чужая. Я не боюсь убить, я боюсь увидеть смерть дорогого мне человека. Когда папа умер, я ненавидела весь мир, я злилась на всех и злилась потому, что ничего не изменилось: Земля не остановилась, конец света не наступил, жизнь продолжалась, а как жить дальше я не представляла. Затем умерла мама, тоже ничего не изменилось — просто теперь я осталась одна и больше ничего. Мне становилось всё хуже и хуже, мой мир понемногу умирал, но никому не было до этого дела: ничего не менялось, люди продолжали ходить на работу, дети в школу, мир остался прежним, а я умирала вместе со всеми. — Я улыбнулась, вспомнив папу. — Когда я занималась гимнастикой, я помню, как упала и сломала ногу. Я не хотела больше заниматься, боялась и плакала, потому что любила гимнастику. И тогда папа спросил: «Зачем люди падают? Чтобы научиться подниматься вновь». А я столько раз падала, что давно уже должна была разбиться, но всё время поднималась. Брюс улыбался, слушая меня. — Мой отец часто так говорил, а вместе с ним и Альфред. Кто у кого научился? — Он пожал плечами, не переставая улыбаться. Брюс поднёс руку к моему лицу, утёр слёзы и сказал. — Кое-кому завтра к шести утра на работу, а то, если ты не придёшь, все пациенты разбегутся. Я засмеялась. — А кто-то из моих друзей сказал, что они разбегутся, если я туда работать пойду, точнее, что я их повыпускаю. — Я очень надеюсь, что этого не случится. Брюс наклонился и поцеловал меня. Он не испытывает ненависти ко мне — Брюс меня любит. У меня есть друзья, любимая работа, квартира, а теперь ещё и человек, который меня любит, а главное, которого я также люблю. Я ответила на поцелуй. Брюс встал с пола, помог мне подняться и посмотрел на часы. — Десять минут второго, — Брюс зевнул и я вместе с ним. — А я думала, летучие мышки днём спят. — Брюс улыбнулся и, ухмыляясь, ответил. — Я умею спать в любое время суток. А психиатры? — Мы просыпаемся рано, а ложимся спать поздно, а иногда, видимо, можем и не спать вовсе. — Он кивнул. — Закроешь дверь? Мне бы выспаться, благополучно доехать до дома, не уснув за рулём. — Хорошо. — Мы вышли в коридор. — Пока, Харлин. — До встречи, Брюс, доброй ночи. — Он улыбнулся. — И тебе. — Брюс вышел из квартиры и я закрыла за ним дверь. Я двинулась в сторону спальни. Сняв платье и повесив его в шкаф, я надела пижаму, распустила причёску и завязала волосы в пучок. Зайдя в ванную и увидев себя в зеркале, я ужаснулась: на щеках черными потеками размазалась тушь. Я умылась, почистила зубы и зашла в спальню. Проверив будильник и положив телефон под подушку, я легла в кровать и практически сразу заснула.