Где не бывало никого

Восход солнца, лучи которого лишь в одном месте смогли пробиться сквозь толстое покрывало облаков, окрасил полоску горизонта в оранжевый цвет. Хакс, облокотившись на перила веранды, слушал шум дождя, падавшего на крышу. Этой ночью он спал урывками, проваливаясь в непонятные, запутанные сны. В полпятого утра он сдался и, оставив на кровати ворох смятых простыней, встал и подошёл — голым, как был — к окну. Рассмотрел собственное неясное отражение: узкие плечи и бёдра, бледная кожа, подернутая румянцем, мягкие рыжие волосы на ногах и между ними. — Ты такой огненный везде, — однажды сказал ему Аркан Вайл, когда они лежали вдвоём в маленькой комнате библиотекаря Академии. Вайл был сбоку — он поглаживал рукой бедро Хакса, только что добравшись пальцами до шрама. — Тебе это нравится? — Хакс расслабленно лежал на спине, положив руку под голову. — Очень, — Вайл поцеловал Хакса в плечо, — ты просто очарователен. — А ты — сентиментален, — косо взглянул на него Хакс. — Это комплимент. — Тебе не обязательно мне льстить, я и так уже лежу в твоей постели. Вайл вздохнул — его тёплое дыхание щекотало кожу Хакса: — Это не лесть, а восхищение. Но если ты не хочешь принять даже это, я помолчу. — Не помолчишь, — Хакс убрал несколько непослушных прядей волос со лба Вайла. Он уже понял, что Аркан был гораздо свободней в выражении своих чувств, чем он. Нельзя сказать, что подобных чувств к Вайлу Хакс не испытывал; испытывал, и ещё как. Просто он не выражал их в такой манере, как Вайл — ласками и комплиментами. — Да, ты, наверное, прав, — согласился Вайл, прочертив пальцами линию от бедра вверх, до центра груди, задев по пути плоский сосок, — ты удивительно красив. Хакс в ответ поцеловал Вайла в губы. Это надолго заставило его замолчать. Стоя в спальне поместья, он дотронулся до своей груди в том месте, где когда-то до него дотрагивался Вайл. Хакса уже почти два года никто не трогал — он был настолько занят завершением проекта «Старкиллер», что об отпуске и поиске сексуальных отношений не могло быть и речи. Он, конечно, знал о многочисленных интрижках между коллегами-офицерами — а иногда и подчинёнными — но сам всегда воспринимал уставной запрет на отношения очень серьезно. Привязанность к кому-то в армейских рядах Первого Ордена могла бы нанести ущерб его авторитету, и это было абсолютно недопустимо. Все его партнёры с того времени, как он расстался с Вайлом, были гражданскими лицами, и он проводил с ними одну ночь — может быть, две. Хакса совершенно не интересовали отношения на расстоянии в несколько звездных систем — всё его время занимало командование «Старкиллером» и «Финализатором». Между редкими отпусками он снимал физическое напряжение с помощью собственных рук. Хакс посмотрел через плечо — на полу около кресла всё ещё лежала ткань из-под пакета со льдом. Он почувствовал вспышку отвращения и презрения к собственному поведению вечером. Не к самим действиям, конечно; но тот факт, что ему показалась привлекательной идея о сексе в грязной аллее Порт-Скапараса с человеком, который его безмерно раздражал, был просто омерзителен. Ему случалось бывать с мужчинами в, мягко говоря, не самых приятных интерьерах — зачастую в чьих-то маленьких, обветшалых квартирках — но никогда там, где его могли увидеть посторонние. И никогда в настолько отвратительно пахнущем месте, как та аллея. Сама идея заставила его ощутить себя грязным, испачканным. Подняв по пути в ванную ткань с пола, он бросил её в корзину для белья. Проведя немало времени в душе, Хакс почувствовал себя немного лучше. Он секунду помедлил, потянувшись к тренировочной одежде. Он не собирался избегать Рена, но идея встречи с ним всё же не особенно радовала. — Жалкое зрелище, — упрекнул он себя и решительно натянул штаны, затем — накинул на плечи рубашку и резко захлопнул дверь гардеробной. Хакс взглянул на хронометр: 05:15. Три часа до тренировки. Он подумал, не продолжить ли ему читать книгу про Кореллианские торговые пути во времена Империи, но понял, что вряд ли сможет на ней сосредоточиться. Вместо этого он вернулся на веранду посмотреть на рассвет. За время, проведенное в поместье — то есть за семнадцать дней — он начал привыкать к солнечному свету, хотя его количество здесь было ограничено постоянными дождями. Вряд ли он будет скучать по солнцу, когда вернется на борт «Финализатора», но что-то в этих тёплых лучах его радовало; может, инстинктивно — память предков о временах, когда человечество было привязано к нескольким планетам и не путешествовало так свободно по галактике. Солнце вновь исчезло за облаками — осветив сквозь них пейзаж тускло-серым светом. Кажется, ничего большего от погоды сегодня уже можно было не ждать. Хакс подставил ладонь под капли дождя. Становилось невыносимо скучно, хотелось чем-нибудь заняться, двигаться, тратить энергию, которую он успел накопить несмотря на бессонную ночь. Рен не придёт в гараж до восьми утра, но что мешало Хаксу потренироваться самостоятельно? Он знал базовые упражнения достаточно хорошо, чтобы выполнять их в одиночестве. Он сжал пальцы в кулак и убрал руку обратно под крышу веранды. Капли высохли на коже, пока он шёл до гаража. Освещение в гараже зажглось постепенно. Хакс снял ботинки и аккуратно поставил их рядом с матами. Он начал с медленной разминки, расслабляя напряжённые мышцы. Затем — взял боккэн со стола, бросив мельком взгляд на пакеты с частями для нового Ренова светового меча. Жаль, что кристалл здесь было не найти. Хакс хотел бы увидеть этот меч в действии или даже подержать его, если бы Рен позволил. Возможно, однако, что существовал какой-нибудь запрет на это; что-то вроде того, что только человек, создавший меч, может держать его в руках. Хакс подошёл к боксерской груше, свешивавшейся с потолка в дальнем левом углу матов. Он провернул меч в руке, порадовавшись собственной ловкости, и встал в среднюю стойку. Удар боккэна о грушу отдался громким эхом в тишине гаража. Сначала Хакс держал за рукоять обеими руками, как обычно, но затем вспомнил, как именно Рен обращался с мечом одной рукой. Закусив щёку, Хакс взял боккэн в правую руку и попробовал нанести несколько ударов. Удары, конечно, получались более слабыми — но зато он обнаружил, что может двигаться более свободно. Пытаясь подражать Рену, он развернулся вокруг своей оси, чтобы вложить в удар по груше силу от движения. Хакс знал, что его движения, скорее всего, были неправильными, но продолжил — вспоминая, как именно Рен блокировал удары и наносил их. Спустя немного времени он почувствовал, что вспотел от физических нагрузок. Нанеся особо сильный удар по груше, он широко улыбнулся. — Подними локоть повыше. Вздрогнув, Хакс обернулся и увидел Рена, прислонившегося к стене у боковой двери. На нём были чёрные штаны и черная же майка, не прикрывавшая руки и плечи. — Начинай удар от плеча, — Рен лениво отлип от стены и подошёл к матам, — так будет большее усилие. — Давно ты здесь стоишь? — спросил Хакс. Он не слышал, как открылась дверь. Рен пожал плечами: — Несколько минут. — Сколько времени? — Ровно шесть. — Почему ты пришёл так рано? — Я всегда в это время начинаю. Похоже на правду; Рен всегда уже был в гараже, когда Хакс приходил сюда по утрам. Очевидно, что он начинал тренироваться раньше; но Хакс не думал, что на целых два часа. — А ты почему здесь? — поинтересовался Рен, встав в центре матов. — Я рано проснулся, — ответил Хакс, — и подумал, что мне не помешало бы немного практики. — Да, не помешало бы. Хакс нахмурился: — И что бы это могло значить? — Что тебе не помешало бы немного практики. Особенно если мы собираемся переходить к одноручной технике боя. — Да я просто так развлекался; не думаю, что я на самом деле готов держать меч одной рукой. Рен встал в полушаге от него — чтобы смотреть ему в глаза, приходилось немного поднять взгляд. — Готов, — возразил Рен, взявшись за предплечье и запястье Хакса и подняв его руку на высоту плеча, — начнём вот так. Хакс поправил свою ладонь на рукояти боккэна, глубоко вдохнув. Лёгкий мускусный запах, присущий всем, немного усиленный ночью, проведённой в тёплой постели. Запах исчез, когда Рен отошёл. — Взмахни мечом, — Рен кивнул на боккэн в руке Хакса. Лезвие рассекло воздух между ними, — лучше, но рука должна быть напряжена. Не выставляй локоть слишком далеко. Хакс попробовал ещё раз, напрягая руку и контролируя каждое движение. Рен сделал ещё несколько замечаний — просто наблюдая и ничего не показывая. Хаксу было не очень-то комфортно, когда за ним наблюдали так близко — он привык к тому, что обычно Рен стоял напротив него. Тем не менее, он сосредоточился на собственных движениях, пытаясь как можно лучше запомнить технику ударов и блокировок. — Достаточно, — сказал Рен через некоторое время и отправился за своим боккэном. Хакс наблюдал за ним, восстанавливая дыхание и чувствуя прилив адреналина — как всегда перед поединком. — Продолжай держать меч одной рукой, — сказал Рен, встав в боевую стойку. Хакс сделал то же самое, передвинув пальцы на рукояти ближе к гарде. Рен ждал, чтобы Хакс напал первым. Удар сверху через грудь он легко блокировал, взмахнув своим боккэном по широкой дуге — почти задев Хакса по носу. Тот выругался и отступил на шаг, готовясь отбить ответный удар, которого не пришлось долго ждать — мощный и безжалостный. Сила удара болезненно отдалась в плече; он, стиснув зубы, снова рванулся вперёд — но Рен легко парировал его атаку. Хакс почувствовал, что теряет терпение — ему хотелось хоть раз ударить Рена. Не пытаясь успокоить подступающую ярость, он перехватил рукоять боккэна двумя руками и взмахнул им, целясь в бок. Рен отскочил, но недостаточно быстро: острие меча коснулось его руки. Он зарычал. Хакс удивлённо рассмеялся; впрочем, его смех был недолгим — Рен поднял свой боккэн, остановив его в паре сантиметров от Хаксовой щеки. — Я сказал — держать меч одной рукой. Хакс отбил боккэн: — Да, но будем справедливы — я тебя ударил. — Я же говорил, что у тебя хорошая реакция, — Рен немного отступил. — Такая же хорошая, как у тебя? — Хакс наслаждался победой. Рен одарил его спокойным взглядом: — Может, со временем. Сейчас тебе просто повезло. Хакс вытер пот со лба: — Да, очень повезло, — он пожал плечами, — полагаю, ты не позволишь этому снова случиться. — Нет, — Рен опасно посмотрел на него, подняв меч. Хакс покачался на пальцах ног, проверяя правильность своего положения. Он не сводил взгляда с Рена, пытаясь угадать его замысел ещё до начала движения. Он успел, хоть и с трудом, блокировать серию быстрых ударов — и даже не успел отдышаться перед следующей атакой Рена — на этот раз тот держал боккэн двумя руками. Хакс поймал сильный удар клинком — кисти рук взорвались болью. Рен не разрывал контакта мечей, опираясь на них всем весом. Хоть он и был не особо выше Хакса, но весил минимум на десять килограммов больше. Хакс не сдавался, противостоя натиску — но вдруг Рен уклонился в сторону. Хакс не сумел удержать равновесие и с воплем упал вперед. Рен, отбросив боккэн, схватил Хакса за руку и выкрутил её, заставив его выпустить меч из рук. Он не отпустил Хакса, даже когда оба боккэна уже лежали в стороне на матах. Ярость, кипящая и ожесточённая, зажглась в груди Хакса. Если Рену так хочется настоящего боя — что ж, он его получит. Подсечка — бросить противника через плечо — Рен резко вздохнул, приземлившись спиной на маты. Его дыхание щекотало ухо; вывернувшись из Реновой хватки, Хакс вскочил на ноги. Рен быстро поднялся и потянулся нанести удар в корпус; его остановил кулак в живот. Хакс попытался ударить ещё раз — но Рен поймал его за запястье; впрочем, ненадолго — Хакс умудрился вырваться, отступить на полшага и увернуться от следующей атаки. Рен отстранился, оценивая обстановку. Удар ногой с разворота? Хакс много лет не пробовал сделать что-то подобное и был совсем не уверен, что у него получится, но Рен так соблазнительно открылся. С полукриком-полурычанием Хакс ударил его в центр груди; Рен с тихим стоном упал навзничь. Не тратя времени, Хакс прижал его к матам, сев верхом и схватив за руки. Торжествующе оскалился: — Сдаешься? Рен даже не пытался вырваться. Он посмотрел на свои схваченные запястья, затем — на Хакса. Долгим, внимательным взглядом: — Я полностью в вашей власти, генерал. Хакс сглотнул; всё, что он собирался сказать, вылетело из головы. Рен медленно моргнул и немного подвинулся. Лишь небольшое движение бедер — вполне возможно, просто попытка улечься немного поудобнее под чужим весом, но хищный блеск в глазах Рена подсказывал, что он подразумевал под этим движением нечто большее. Пульс ускорился. Линия между кровожадностью и похотью всегда становилась удивительно тонкой в такие моменты, и кажется, Рен с ней играл вполне осознанно. Эта мысль возбудила Хакса ещё больше; он — не в силах противостоять желаниям — посмотрел на губы Рена. На то, как они двигались, когда он говорил: — Я был прав. — По поводу чего? — спросил Хакс. — Ты лучше сражаешься, когда злишься. Хакс хмуро посмотрел на него; раздражение помогло справиться с неуместными желаниями. — Ты нарочно меня спровоцировал, чтобы что-то доказать? — он почувствовал, как Рен пожал плечами. Насмешливо фыркнув, встал, отпустив его, — всегда думал, что все наоборот. Хороший боец должен быть спокоен и сосредоточен, а ярость ведет к проигрышу. — Джедаи в это верят. — А ты — нет? Рен так и лежал на матах, приподнявшись на локтях: — Гнев помогает сконцентрироваться, обратиться к Темной стороне Силы. — Я не могу использовать Силу. — Осознанно — нет, но это не означает, что ты с ней не связан; потому что с ней связаны все, даже те, кто не может ей пользоваться. Хакс заинтересованно склонил голову набок: — Значит, я могу выбрать сторону Силы? Или предрасположенность к одной из сторон нельзя изменить? — Говорят, что во всех есть и свет, и тьма, хотя некоторые изначально тянутся к одной из сторон. Хакс поднял бровь: — Тебя тянуло к Тёмной стороне, лорд Рен? Рен сел и оперся одной рукой на согнутое колено: — Темная сторона даёт могущество, которое на Светлой просто неоткуда взять. — И ты хотел быть могущественным. — И я этого достиг. — Но ты всё ещё ученик. — Да, но ненадолго, — нахмурился Рен, — когда я закончу обучение, я буду Мастером Силы и никто не будет мной командовать. — Неудивительно, что ты так стремишься вернуться к Сноуку, — сказал Хакс, — окончание обучения займет много времени? — Я не знаю. — Ты не знаешь, что оно из себя представляет? — Будут испытания. — Испытания какого рода? — Владение Силой, контроль над собственным сознанием. Хакс добавил в голос нотку разочарования: — Звучит не очень-то конкретно. Рен посмотрел на него снизу вверх с непроницаемым выражением лица: — Я не знаю, с чем именно столкнусь. Учитель будет меня испытывать так, как посчитает нужным. — Почему всё, что связано с Силой, так таинственно и неопределенно? — Хакс потёр виски. — «Как посчитает нужным»? Например, есть стандарты, которым должны соответствовать кадеты Первого Ордена. Для владеющих Силой подобных стандартов нет? — У джедаев когда-то было что-то подобное, как мне рассказывали. — Но тебя эти стандарты не касаются. — Я не джедай, — сказал Рен, на удивление, без своего обычного яда в голосе. Хакс пригладил волосы: — Ты не ответил на мой вопрос. Рен выжидающе на него посмотрел. — Я могу выбрать сторону? Тёмную или светлую? — Не то чтобы это как-то на тебя повлияло, — Рен встал и неторопливо подошёл к Хаксу, — но ты можешь выбрать, если хочешь. Хакс не сдвинулся с места, внимательно смотря на Рена: — Ты сказал, что Тёмная сторона даёт могущество. Какое? — Власть, сила, контроль, — ответил Рен глубоким тёмным голосом. — А Светлая? — Свет — это слабость, — отвращение Рена было очевидно, — бесконечные разговоры о единстве и самопожертвовании, сдержанности в чувствах и действиях, и отречении. — Отречении от чего? — спросил Хакс. — От гордости, эгоизма, богатства, — он помедлил, — от желаний. — Они живут, как монахи? В нищете и с обетом безбрачия? — По крайней мере, они хотят, чтобы окружающие так думали. Хакс покачал головой: — Какое мрачное существование. Я бы не согласился на это добровольно. — Я тоже. — Ну, — сказал Хакс, — полагаю, я выбрал бы Тёмную сторону. Рен улыбнулся уголком рта: — Верховный Лидер был бы рад. Хакс в задумчивости потёр щёку костяшками пальцев, попытавшись представить, как Сноук радуется сообщению о том, что его генерал выбрал для себя Тёмную сторону Силы (без возможности эту Силу использовать или хотя бы почувствовать). Мысленная сценка казалась… комичной. — Что? — Рен смотрел на него с недоумением. — Ничего, — ответил Хакс и взглянул на боккэны, валявшиеся на матах, — мы закончили на сегодня? Рен, наклонившись, взял один из мечей и протянул его Хаксу: — А ты уже готов закончить? — Нет, — Хакс взял предложенный боккэн.

***

Дождь продолжился во второй половине дня, так что Хакс отказался от идеи заняться стрельбой и остался в доме. В районе четырёх часов в летнюю гостиную, где он сидел, вошла Лорна с подносом в руках. — Вот это сюрприз, — Хакс отложил книгу, — обычно чай приносит Филикс. — Я послала его в город, — Лорна поставила поднос на столик, налила чай в две кружки, опустила в каждую по кусочку лимона и протянула одну из них Хаксу. Затем села и взяла вторую, — вы собираетесь когда-нибудь рассказать мне, что с вами и лордом Реном случилось в Порт-Скапарасе? Хакс неосознанно лизнул заживающую ранку на губе: — Драка. Ничего серьезного. Лорна укоризненно взглянула на него поверх чашки: — Ну вы-то его хоть раз ударили? — Что? — брови Хакса поползли вверх, — вы решили, что Рен со мной это сделал? — Я надеялась, что нет, но учитывая ваши с ним постоянные ссоры, не могу исключить такую возможность. Это ведь логично? Хакс вспомнил пальцы Силы, сжавшиеся вокруг собственного горла: — Наверное, логично. — Но это всё же не он, — Лорна указала на лицо Хакса. — Нет. За разбитую губу нужно благодарить головореза, который попытался меня ограбить. Лорна посмотрела на него округлившимися глазами: — В какую часть Порт-Скапараса вы забрели? Конечно же, это случилось не на рынке. — Да, не там, — сказал Хакс, — возле одной, как оказалось, неблагополучной кантины. Он в общих чертах рассказал, что произошло. — Какое счастье, что никто из вас не пострадал более серьезно, — сказала Лорна, когда он закончил свое повествование, — если бы я знала, что случится что-нибудь такое, я бы не настаивала на поездке. Хакс отмахнулся от этих слов и налил себе ещё чаю: — Мы осознавали, что это рискованная затея, и к тому же Рен нашёл компоненты, которые ему были нужны, так что всё не так уж плохо. — Он выглядит совершенно поглощённым тем, что он делает из этих компонентов, — сказала Лорна, — даже не посмотрел на чай, который я ему принесла. — Это важный проект. — Не сомневаюсь, — она протянула Хаксу блюдо с маленькими печеньями. Он взял одно. — Скажите, мастер Хакс, вы предпочитаете баранину или говядину? — Это неожиданная смена темы, — он медленно жевал печенье, — почему вы спрашиваете? — Мне нужно сказать повару, что готовить в качестве главного блюда на ваш ужин. Хакс посмотрел на неё с подозрением: — Сегодня на ужин будет больше одной смены блюд? — Не сегодня. Послезавтра, — она подняла бровь, — на ваш день рождения. Вы про него забыли? Хакс откинулся на спинку стула. Он уже много лет не отмечал этот день, оставив Арканис и его календарь в прошлом после окончания Академии. — Это не обязательно отмечать, — сказал он. — Возможно; но мне хочется это сделать. — И что же входит в планы вашего тайного заговора? Она щёлкнула языком: — Никакого заговора, что вы! Просто ужин из пяти блюд и десерта. — Из пяти блюд? — Если хотите, можно из восьми. — Нет. Пяти будет вполне достаточно. Она улыбнулась: — Отлично. Ну так что — баранина или говядина? — Баранина. — Очень хорошо, — Лорна поставила пустую чашку на стол, — и я позволила себе заказать для вас костюм. Что-то более праздничное, чем у вас в гардеробной. Хакс вздохнул: — Это официальный светский ужин? — Нет, но ведь день рождения — особый случай, мастер Хакс. Позвольте мне хоть раз всё сделать по-своему. — Хорошо, Лорна. Как хотите.

***

Плазменный заряд рассыпался ворохом искр, оставив почерневшую подпалину на внутреннем круге мишени недалеко от центра. Рен, довольный собой, опустил винтовку. — Неплохо, — сказал Хакс, стоящий рядом. В его руках была одна из охотничьих винтовок Брендола, с узким стволом, более дальнобойная, чем тяжёлое оружие, которое предпочел Рен. — Но ты можешь и лучше. Рен посмотрел на него исподлобья, но ничего не сказал. Он поднял винтовку к плечу и снова прицелился. Выстрел лёг рядом с первым; Рен недовольно фыркнул, вытер пот с брови и сощурился на небо. Солнце немилосердно жарко сияло с самого утра, на голубом небе не было ни облачка. Белая рубашка Хакса давно прилипала к потной спине. — Ещё раз, — сказал Хакс, — и аккуратнее, не торопись. — Я не тороплюсь, — резко возразил Рен. — Значит, ещё аккуратнее. — Ладно. Хакс наблюдал, как Рен снова прицелился. Несколько прядей его волос выскользнули из хвоста и теперь качались на лёгком ветру. — Сделай поправку на ветер, — подсказал Хакс, — совсем небольшую. Ткань рубашки Рена натянулась, когда он вдохнул — и легла свободно, когда выдохнул. Этот выстрел поразил центр мишени. Рен широко самодовольно улыбнулся. — Отличный выстрел — на этом и закончим, — Хакс поставил свою винтовку на предохранитель, повесил на плечо и повернулся в сторону дома. Было бы неплохо выпить чего-нибудь холодного. — Это озеро очень глубокое? Хакс обернулся. Рен смотрел на маленький водоём в нескольких сотнях метров от их импровизированного тира — рядом с холмом поблизости от леса. Водоём был, конечно же, искусственным — выкопанным когда-то с целью улучшить внешний вид поместья. — В среднем метра три. — Идеально, — Рен быстро пошёл в сторону пруда. Хакс последовал за ним; догнать Рена было не так-то просто: — Для чего именно идеально? Рен косо на него посмотрел: — Ты никогда там не плавал? — Конечно же, нет. Там рыба и… грязь. — И в чём проблема? Хакс скорчил гримасу. Он учился плавать в детстве, в интернате. В большом чистом бассейне. Впрочем, это было много лет назад; и уж точно он не хотел бы плавать в грязной воде пруда. — Ты же не всерьез? — спросил он. Рен, ничего не ответив, продолжил с решительным выражением лица идти к пруду. Трава вокруг пруда была аккуратно подстрижена дроидами. Вода, как и ожидалось, была непрозрачного грязного цвета. Рен положил винтовку и начал расшнуровывать ботинки. — Я в эту лужу не полезу, — Хакс скрестил руки на груди. Рен пожал плечами: — Хорошо, — он снял рубашку и бросил её на землю. Хакс сумел на мгновение отвести глаза — но Рен просто приковывал взгляд. Шрамы на плече и боку были ещё свежими, но раны хорошо зажили; если не считать их, кожа была гладкой. Широкие плечи, поджарый живот, мощные бедра. На мускулистых руках проступали вены. Если Рен и был в курсе, что его разглядывают, он никак этого не показывал. Не стесняясь, он расстегнул пряжку ремня, затем — ширинку брюк и снял их. Длинные ноги — может, слишком мощные, чтобы назвать их стройными — но отличной формы, покрытые редкими тёмными волосами. Чёрные трусы-шорты обтягивали бедра и ягодицы. — Ты так и собираешься просто стоять и смотреть? Хакс резко вскинул голову, почувствовав, что краснеет. Он не отдавал себе отчёта в том, что наблюдал настолько пристально. Рен поднял бровь: — Если не будешь плавать, тебе не обязательно здесь оставаться. Я не собираюсь топиться. — Я, — откашлялся Хакс, — я бы предпочёл ещё немного тут побыть. — Тогда забирайся в воду. — Нет. Рен закатил глаза. Он подошёл к берегу пруда и быстро залез в воду, сразу погрузившись до шеи. Довольно улыбнулся, нырнул и вынырнул несколькими мгновениями позже у середины пруда, глубоко вздохнув. Затем — лёг на спину и расслабился. Хакс почувствовал укол зависти. Следовало признать, прохладная вода пруда наверняка была очень кстати в этот жаркий день. Но мысль о погружении в ту грязь, которая в этой воде присутствовала, всё ещё не казалась ему привлекательной. Может, попытаться найти компромисс? Сев на газон у края пруда, Хакс снял ботинки, закатал брюки и осторожно погрузил ступни в воду. Блаженная прохлада. Он оперся на руки и закрыл глаза. Тишина. Отдаленные крики птиц. Шёпот высокой травы на другой стороне пруда, где её не подстригали. И конечно, Рену надо было всё это испортить. Хакса внезапно окатило водой — рубашка немедленно промокла насквозь. — Ах ты криффов ребенок! — прорычал Хакс, сев прямо. Рен стоял в полуметре от берега, смеясь: — Хакс, залезай в воду. Хакс сдвинул брови. Такое обращение вдруг показалось слишком… неформальным. И в этом было что-то обезоруживающее. — Нет, — сказал он снова. Рен приблизился: — Я ведь могу и заставить. — Не посмеешь. Рен двигался слишком быстро, и у Хакса не было шансов уклониться, когда его схватили за талию и утащили в воду. Он изо всех сил пытался освободиться; в итоге, когда Рен его, наконец, отпустил, Хакс обнаружил себя в воде почти по пояс. — Сволочь! — Хакс злобно отряхивался и пытался сморгнуть воду с ресниц, — это подло! Судя по виду Рена, совесть его не мучила. Хакс, фыркнув с отвращением, почти смог вылезти на берег — но вокруг его лодыжки сомкнулись длинные цепкие пальцы. — Рен, отпусти. Я не собираюсь сидеть в этом пруду, — он плеснул водой в лицо Рену, заставив того отступить. Добравшись до берега, Хакс сел на траву. Мокрая рубашка просвечивала, прилипнув к груди. Отвратительные ощущения. Он стянул её и выжал — непоправимо помяв. Бросив рубашку на траву, Хакс повозился с молнией брюк, которая в конце концов поддалась, и, с трудом стянув и их, тоже выжал, попытавшись насколько можно избавить их от воды. Он дрожал от лёгкого ветерка, по коже побежали мурашки. — Залезай назад. Здесь теплее. Он попытался убить Рена взглядом: — Вода ледяная. — Привыкнешь. — Нет, спасибо. Я пойду в дом. — В таком виде? Желудок Хакса сжался. Взглянув на себя, он вдруг удивительно отчетливо почувствовал, что стоит здесь в одних трусах, выделяясь молочно-белой кожей на фоне окружающей растительности. И Рен — он ясно это ощущал — не сводил с него глаз. Годы, проведенные в Академии с её общими раздевалками и душевыми, не оставили места стеснительности, но Хакс уже давно ни перед кем не стоял в таком виде. Холодок беспокойства смешивался с определенным предвкушением. — Хакс, забирайся в воду. Одарив Рена испепеляющим взглядом, Хакс осторожно вернулся в воду, выругавшись от холода. Сначала прохлада пруда была кстати, но сейчас её было явно многовато. Он дрожал и старался не стоять на месте в ледяной воде. Рен лениво проплыл мимо — бледные ноги мелькали в мутной воде. — Тебе действительно это нравится? — кисло поинтересовался Хакс. — А ты действительно настолько это ненавидишь? — Если бы мать застала меня в таком виде, когда я был ребенком, она была бы оскорблена, — Хакс поджал губы, — особенно учитывая, что случилось с моей одеждой. — Одежду можно постирать. — Вряд ли это стало бы подходящим аргументом. Плавать в декоративном пруду — варварство. Рен фыркнул: — Да уж прямо. — У некоторых людей, в отличие от тебя, есть манеры. — Полагаешь, у меня их нет? — Если и есть, то немного, — ответил Хакс. — А зачем они? — спросил Рен, — я предпочитаю говорить, что думаю. Хакс прищурился: — Это обычно называют невежливостью. — Значит, ты считаешь меня невежливым? — И это тоже. Рен подплыл ближе и хитро посмотрел: — Подробнее. Хакс отплыл, чтобы сохранить дистанцию. Рен, однако, не собирался от него отставать. — Моё мнение о тебе? — уточнил Хакс. — Да. Кинув взгляд в сторону, Хакс обнаружил, что берег был уже совсем близко. Если Рен продолжит его преследовать, придётся снова вылезти на холодный берег. Уклонившись в сторону, Хакс поплыл в центр пруда. — Даже не знаю, с чего начать. Рен поднял бровь. Хакс втянул воздух сквозь зубы. Нельзя сказать, что он боялся обидеть Рена своими словами, но и говорить такие вещи прямо он не привык. У него-то манеры, в отличие от некоторых, присутствовали. — Иногда ты безмерно раздражаешь. Словно в доказательство этого тезиса, Рен немедленно ухмыльнулся: — Например? Хакс кинул на него сердитый взгляд: — Например, ты затащил меня в декоративный пруд в одежде. — Допустим. Что ещё? — Ты ведешь себя так, как будто Сила даёт тебе право делать всё, что пожелаешь. Как будто любые правила — и даже элементарная вежливость — тебя не касаются. Ты вспыльчив и абсолютно не контролируешь своё поведение. Вспомнить только ущерб, который ты нанёс «Финализатору», разбив те консоли… — Хакс сокрушённо покачал головой, — если бы ты был под моим командованием, я бы распорядился тебя выпороть. — И занялся бы этим сам? — Что? Нет, конечно же, нет. — Но ты бы смотрел, — продолжил Рен, — считал бы каждый удар, так? — Я… — Хакс отвлекся на картинку, нарисованную воображением: Рен, привязанный к позорному столбу за запястья, тёмные волосы, мокрые от пота, свисают занавесью; на голой спине — десяток длинных красных полос. Без крови, но чувствительных. Эта фантазия была нелепо… возбуждающей. — Я считал бы, конечно, — наконец сказал Хакс, — как командир, отдавший приказ о наказании, я должен был бы присутствовать. Ты бы поступил не так? — Я бы сам это сделал. Роли в воображении поменялись — Хакс почти почувствовал, как веревки врезаются в его собственные запястья. — Силу можно использовать для наказаний? — Это отличалось бы от кнута. Но есть много способов причинить боль. — И эти способы тебе известны? — Ты спрашиваешь, знаю ли я, как мучить людей? — Знаешь? — Да, — сказал Рен бесстрастным голосом, — и физически, и ментально. Хакс вспомнил пилота Сопротивления, которого Рен поймал и от которого он узнал информацию о дроиде BB-серии. Очевидно, этот допрос был доказательством талантов Рена. — Тебя научил этому Сноук? — Некоторым приёмам. Остальные я обнаружил сам, — выражение лица Рена стало серьёзным, — можно сказать, у меня к этому склонность. — Тебе нравится этим заниматься? — спросил Хакс и слишком поздно понял, что вопрос немного неуместен. — Это эффективно, — ответил Рен, — но пытки не доставляют мне удовольствия. Впрочем, мне нравится получать от людей то, что мне от них нужно. Ноздри Хакса раздулись: — У тебя это отлично получается. Если не считать той девчонки, Рей. Ты не смог сломать её. — Смогу, когда закончу обучение, — нахмурился Рен, — тогда ничье сознание не сможет мне противостоять. — Тебя и сейчас боится половина Первого Ордена. Интересно, как они почувствуют себя, зная, что ты можешь уничтожить кого угодно движением руки? — Ты тоже меня боишься? Хакс косо на него взглянул: — Ты же знаешь, что нет. — Почему? Я напал на тебя с помощью Силы. Угрожал убить тебя. — Если бы ты собирался меня убить, я был бы уже мертв, — пожал плечами Хакс, — хотя я тебе, возможно, и не нравлюсь, я не думаю, что этого достаточно для убийства. — Нет, — ответил Рен. Они замолчали, расслабленно лёжа в воде. Солнце исчезло, заставив Хакса посмотреть вверх: с востока приближались облака, а горизонт так и вообще был чёрным. — Опять ливень будет. Нам лучше уйти в дом. — Наверное, — Рен в пару взмахов руками доплыл до берега. Когда он вышел из воды, солнце вновь показалось из-за облаков, отразивших в каплях воды на мускулистом теле. «Ты удивительно красив», — Хакс почему-то вспомнил слова Вайла. Он зажмурился, прогоняя непрошеные воспоминания. Когда он снова открыл глаза, Рен застёгивал ремень брюк. Отвернувшись, Хакс подошёл к месту, где лежала его собственная одежда. Поморщился, одеваясь — она была всё ещё мокрой. Оставив рубашку расстёгнутой, он зашнуровал ботинки и быстро зашагал по направлению к дому. Рен не отставал, хотя они больше не сказали друг другу ни слова, так и разойдясь молчаливо по своим комнатам.

***

К ужину Хакс надел синюю рубашку под тёмно-серый пиджак. Одеваясь, он заметил в гардеробной обещанный праздничный костюм на день рождения. Он погладил пальцами тёмно-зёленую атласную ткань пиджака, размышляя о том, насколько глупо вообще праздновать дни рождения после десяти лет. В тридцать пять он будет себя чувствовать точно так же, как и в тридцать четыре. Он всё ещё будет заперт в поместье и отстранён от командования. В очередной раз напомнив себе, что он ничего не может сделать в текущей ситуации, Хакс закрыл дверь и направился в столовую. Там он встретил Филикса, наполнявшего стаканы водой. — Добрый вечер, сэр, — поклонился слуга. — И тебе доброго вечера, — Хакс подошёл к своему стулу. — Я принесу вино, сэр. Хакс кивнул; Филикс исчез за дверью. Молодому слуге вряд ли было больше двадцати лет, Лорна что-то упоминала про то, что он работает здесь около года. Хакс не очень понимал, зачем нанимать слугу, если в доме никто не живёт, но для Лорны, очевидно, быть готовой ко всему являлось вопросом профессиональной гордости. Впрочем, пока по счетам платила мать, Хакса не особо интересовало, сколько прислуги было в доме и чем они занимались. Внимание Хакса привлёк звук открывшейся двери. На Рене были надеты свежевыглаженные брюки — с аккуратными стрелками — и красная рубашка. Длинные рукава были закатаны до локтей. — Добрый вечер, — Хакс уже привык не вставать, когда Рен входил в столовую (хотя всё ещё не мог прекратить представлять себе недовольное лицо матери при виде такой невежливости). Рен тихо хмыкнул и сел. Очевидно, застольной беседы сегодня не предполагалось. Впрочем, Хакса это не сильно беспокоило. Как ни удивительно, дневное приключение в пруду оставило его в хорошем настроении. Можно было и посидеть в тишине. Филикс вернулся с вином; Хакс медленно отпил глоток из бокала, наслаждаясь букетом. Отличное марочное — прекрасно сочеталось с нежными котлетами, которые сегодня подали на ужин. — Восхитительно вкусно, — сказал он, прожевав. Рен бросил на него скептический взгляд. — Ты так не думаешь? — Они нормальные. — «Нормальные», да. Как обычно, «всё нормально», — Хакс легонько постучал вилкой по краю тарелки, — могу поспорить, это лучше всего, что можно найти на борту «Финализатора». Рен пожал плечами: — Я никогда не возражал против стандартных рационов. — Это… похвально, — поморщился Хакс, — признаться, не могу разделить твое мнение. Я их ел, только чтобы не умереть с голоду. — Это же твой корабль. Почему бы тебе их не изменить? — Не знаю, какое у тебя сложилось впечатление о моей работе, но далеко не все аспекты жизнедеятельности военного космического корабля входят в компетенцию его капитана. — Но если тебя это беспокоило… Хакс махнул рукой: — Может, я немного преувеличил. Честно говоря, большую часть времени я вообще не замечал, что подают в столовой «Финализатора». Это было съедобно, это позволяло выполнять мои обязанности — стандартные рационы вполне соответствовали своей цели, — он поднял бокал, — но вот вино… его никак нельзя сравнивать с тем пойлом, которое можно было найти в офицерской кают-компании. Ты действительно отказываешься от чего-то совершенно экстраординарного, Рен. — Вино затуманивает сознание. — Да, — согласился Хакс, — и это весьма приятно. Ты отказываешься просто по своим убеждениям, или оно как-то повлияет на твои способности? — Только способности необученного новичка могут пострадать от чего-то столь незначительного, как опьянение. — Тогда в чём проблема? — Я предпочитаю сохранять свои чувства и рефлексы ясными на случай нападения. — Ну, я сомневаюсь, что здесь на тебя кто-то нападёт. Можно расслабиться, — Хакс потянулся за декантером, который Филикс оставил на столе. — Нет, — сказал Рен. — Просто попробуй, — уговаривал Хакс, — не понравится — допивать не обязательно. Оно очень хорошее, можешь поверить. У меня требовательный вкус. Глаза Рена сверкнули: — Да, мне говорили. Хакс замер с декантером в руке: — Что ты имеешь в виду? — Требовательный вкус, определенные предпочтения, — Рен отложил вилку, — изысканная еда, дорогая одежда, снайперские винтовки… мужчины. Декантер с громким стуком опустился на стол. — Что, крифф тебя побери, ты сказал? — прошипел Хакс, вновь обретя способность говорить. — Мне повторить? Ладно — я сказал, что ты предпочитаешь мужчин и винтовки особого типа… — Заткнись. Немедленно. Рен имел наглость выглядеть так, как будто это ситуация его развлекала: — Почему? Это же не секрет, ведь так? — Какая разница, секрет это или нет! — заорал Хакс, упершись кулаками в стол, — ты не имеешь никакого права об этом говорить! — Да почему? — «Почему»?! — Хакс был готов его ударить, — потому что о таких вещах не говорят! Ты бы знал, если бы у тебя были хоть какие-то манеры. — Нахрен манеры, — ответил Рен. — Убирайся. — Я ещё не доел. — Меня это не волнует — убирайся отсюда немедленно! — Собираешься выставить меня отсюда силой? Потому что тебе придётся. Хакс вскочил, почти опрокинув свой стул. Вряд ли он мог физически одолеть Рена, но и смотреть на его высокомерное нахальное лицо не было никаких сил. Если Рен не собирается уходить — значит, он уйдёт сам. Обогнув стол, Хакс направился к двери, но на его пути встал Рен. — И куда ты убегаешь? — схватил он Хакса за руку. — Не хочу находиться рядом с тобой, — Хакс выдернул руку из чужой хватки, — прочь с дороги. — Нет, — прорычал Рен, — мы не договорили. Рен прижал Хакса к стене, крепко держа за обе руки. — И что же ещё ты хочешь сказать? — потребовал Хакс, — моё внимание просто приковано к тебе. Рен опасно сощурился: — Я решил, что всё-таки хочу попробовать вино. Хакс открыл рот, чтобы послать его подальше — и вдруг Рен накрыл его губы своими, проглотив удивлённый вздох, просунув язык между губ. Поцелуй не был нежным; голова Хакса со стуком встретилась со стеной, перед глазами на секунду заплясали тёмные пятна. Рен, немного отстранившись, потянул Хакса зубами за нижнюю губу — и прижался к нему в новом поцелуе, позволив разве что поспешно вздохнуть. Рен целовался жестко, беспощадно — но он явно был в этом не новичком. Его губы были бархатистыми, хоть и слегка обветренными, рот — податливым; Хакс почувствовал, что сдаётся, что ему нравится это вторжение чужого влажного ласкового языка. Нет. Отрицание, последняя попытка поймать потерянный контроль; повторяя про себя твердое «нет», Хакс попытался вырваться. Рен, не прерывая поцелуя, крепче схватил его запястья и прижал Хакса сильнее к стене, блокируя всякую возможность к побегу. Хакс сжал кулаки, почувствовав давление чужих бёдер. Его тело его предало — вот он уже сам трётся о Рена, вызывая у того довольный стон. Нет. Отрицание не помогло; Хакс углубил поцелуй, окунувшись своим языком в жар чужого рта, почувствовав лёгкий вкус перца, которым был приправлен сегодняшний ужин. Рен слегка повернул голову, задев своим носом чужой, чтобы поймать губы Хакса под другим углом. Хакс слышал мокрый звук, с которым их языки тёрлись друг об друга. Непристойно… пьяняще, как вино. Его выдержка рушилась на глазах; если он не остановится немедленно — что же останется от его самоуважения? — Нет, — выдохнул он. Последняя решительная попытка. Когда Рен попытался продолжить поцелуй, Хакс отвернулся и почувствовал прикосновение влажных губ к щеке, — отпусти меня. К его удивлению, Рен послушался и отошёл на шаг. Он тяжело дышал, распухшие губы блестели от слюны. Вряд ли он возражал бы против продолжения; но вместо этого Хакс дал ему пощёчину. Рен так и застыл — на щеке разгорался красный след удара. Хакс дрожал от переизбытка адреналина. — Убирайся, — сказал он тихо. Рен посмотрел на него: — Спокойной ночи, генерал Хакс, — и, не сказав больше ни слова, вышел из столовой. Хакс смотрел ему вслед. Рука болела, губы саднили от поцелуев и укусов.

***

Хакс не пошёл тренироваться на следующий день. Филикс принёс завтрак в полвосьмого, но еда осталась стоять нетронутой на столике. Хакс вернулся в постель — он знал, что заснуть не получится, но прохладные простыни привлекали его больше, чем то, что ожидало в гараже. К девяти он уверился в том, что Рен не появится у его двери с требованиями немедленно взять меч в руки. Небольшие проявления почти отсутствующей вежливости? Лёжа на боку, он смотрел на то, как сменяются цифры на хронометре. Несмотря на расслабленную позу, его мысли были далеки от спокойных. Хакс снова и снова переживал вчерашний поцелуй и то, насколько требовательным был Рен, прижимая его к стене. В том, что случилось, не было никакого притворства — явное, неприкрытое желание обладания. Хакс не мог вспомнить, когда ещё к нему так относились. Рен был полной противоположностью типу мужчин, который Хакс обычно предпочитал. Как правило, его привлекали худые, жилистые тела, как у него самого или у Аркана Вайла. Хаксу нравилось, когда его партнёры были ниже него; конечно, безупречно ухожены и красиво одеты. Ему нравились светлые волосы (Вайл был пепельным блондином с синими глазами). Ну и конечно, он предпочитал, чтобы с партнёром было о чём поговорить. В общем, Рен не подходил ни по одному из критериев, если не считать редких — чересчур редких! — интересных разговоров. И всё же его хищная красота очаровывала. Её сложно было ощутить сквозь маску и угрюмость характера, но с открытым лицом, мечом в руке, волнами чёрных волос, свободно спадающих до плеч, Рен просто ошеломлял. Зарывшись лицом в подушку, Хакс застонал. Он не мог позволить этому случиться. Рен находился здесь под его ответственностью. Хаксу приказали проследить за его выздоровлением, а не затащить к себе в постель. Как ему вообще пришла в голову настолько смехотворная мысль? Три недели назад Хакс едва мог терпеть присутствие этого человека. Он смирился с их совместным заточением в поместье, но по сути они были едва знакомы; просто коллеги на службе Первому Ордену. Не то чтобы в постели Хакса никогда не бывали едва знакомые ему люди. На самом деле, только они там и бывали в последние пятнадцать лет. Пятнадцать лет. На фоне вчерашнего инцидента Хакс совсем забыл, что ему сегодня исполняется тридцать пять. И это значило, что этим вечером Лорна устраивает торжественный ужин. Хакс скривился. Он планировал сегодня вообще не выходить из комнаты, но ужина избежать не удастся — как не удастся избежать и встречи с Кайло Реном. Хаксу пришлось пережить немало неудобных вечеринок в честь дней рождения, спасибо матери, но, кажется, ни одна из них не сравнится с той, что ждёт его вечером. Ударив кулаком матрас, он выругался. У Хакса всё ещё не было аппетита, когда принесли ланч — но он решил хотя бы выпить чаю. Выбравшись из постели, он натянул штаны и вышел на веранду, которая за эти недели превратилась в своеобразное убежище, единственное место в доме, где он мог найти спокойствие. Наблюдение за пейзажем — и чай — позволили ему немного расслабиться. Когда солнце, наконец, склонилось к закату, он отложил инфопад, с которого читал книгу весь день, и отправился в гардеробную. Вытащил парадный костюм и повесил его на дверь. Хакс провёл немало времени в ванной, тщательно сбривая рыжую щетину. Он осмотрел своё отражение и обнаружил, что волосы отросли немного длиннее, чем он привык. Несмотря на гель для волос, несколько прядей всё-таки отказывались лежать спокойно и выбивались из прически. Это заставляло его выглядеть менее серьезно. Больше похоже не на солдата, а на какого-нибудь модного повесу из тех, с которыми пыталась свести его мать. Он обнаружил, что его это раздражает куда меньше, чем могло бы; что ж, в конце концов, он не на службе. Он как раз закончил одеваться, когда в дверь постучали. За ней стояла Лорна. — С днём рождения, мастер Хакс, — улыбнулась она. — Я знала, что вы прекрасно будете смотреться в этом костюме. — У вас безупречный вкус, — ответил он, — как вы, безусловно, знаете. Пришли проводить меня на ужин? — Да. Вы готовы? Вот в этом Хакс был совсем не уверен; однако, глубоко вздохнув, он сказал: — Да, — и протянул ей руку. — Я за вас сегодня волновалась, — сказала Лорна по пути из хозяйского крыла, — Филикс сказал, вы почти ничего не ели. — Возможно, просто готовлюсь к ужину. Пять блюд и всё такое. Лорна не выглядела убежденной: — И вы вчера вечером поссорились с лордом Реном. — Ничего особенного, — отрезал Хакс. — Он был сегодня очень задумчив. Харрон сказал, что он весь день провёл за своим проектом. — «Филикс сказал», «Харрон сказал». Я и не знал, что мы находимся под постоянным наблюдением. — Наша работа — знать обо всём, что происходит в этом доме. Как иначе мы узнаем, если вам что-то понадобится? Хакс нахмурился: — Некоторые вопросы вас не касаются. — Конечно, мастер Хакс. Я ни в коем случае не пытаюсь влезть в вашу частную жизнь. Я просто волнуюсь, что вы, возможно, плохо себя чувствуете. — Чушь, — прервал он Лорну грубо. Он остановился и обернулся, глядя ей в глаза, — я очень тепло к вам отношусь и позволяю свободно говорить, о чем хотите, но я не потерплю вторжения в мои личные дела. Это понятно? — Да, мастер Хакс, — она не опустила взгляд. — Хорошо, — он снова взял её за руку и они продолжили путешествие в столовую. У порога их встретил Филикс — одетый не в обычную свою накрахмаленную белую рубашку и черный жилет, а в настоящую ливрею, даже с белыми перчатками. Поклонившись, он открыл дверь. Хакс напрягся, увидев, что Рен уже стоял у стола со стаканом сока в руке. Его черный костюм был идеально пошит; красные линии оторочки оттеняли силуэт и делали его ещё более внушительным. Аккуратно причёсанные волосы спускались к плечам. — Добрый вечер, милорд, — поздоровалась Лорна, — вы отлично выглядите. — Благодарю вас, — сказал Рен на удивление вежливо и поднял взгляд на Хакса. — Генерал. Хакс кивнул, но ничего не сказал. Было бы сложно говорить с комком в горле, если бы он попытался. Он заметил на столе открытую бутылку вина и внезапно обнаружил, что до невозможности хочет чего-нибудь выпить. Лорна, будто проследив его взгляд, подошла к бутылке и наполнила два бокала. Один передала Хаксу, второй оставила у себя в руке: — До начала ужина мне хотелось бы провозгласить тост, — она подняла бокал, — за мастера Хакса, в день его рождения. — Спасибо, — Хакс отсалютовал ей бокалом, прежде чем сделать большой глоток. Отреагировал ли Рен как-нибудь на тост, он не обратил внимание. — Ну что ж, — сказала Лорна, — теперь я вас оставлю. Приятного аппетита, — склонив голову, она покинула столовую. С её уходом на комнату опустилась тяжёлая тишина. Хакс разглядывал убранство стола, старательно не глядя на Рена. Лорна выставила напоказ тончайший фарфор с изящной росписью и эмблемами Империи. Во главе стола сиял восемью тонкими свечами канделябр. — Полагаю, нам — гм — нужно сесть, — сказал Хакс, так и не поднимая взгляда. Они молча сели, нарушив тишину только звуками отодвигаемых стульев. Хакс почти вздохнул с облегчением, когда появился Филикс с первым блюдом. Нежным рыбным филе в сливочном соусе. Когда Рен внезапно заговорил, Хакс от неожиданности царапнул вилкой тарелку. — Сколько тебе исполняется? — Тридцать пять, — сказал Хакс совершенно спокойно. — Ты родился ещё до падения Империи. — Да, за четыре года до этого. — Помнишь что-нибудь? — Нет. Только рассказы родителей. — Я бы хотел увидеть Империю, — сказал Рен. — Я тоже, — Хакс подцепил вилкой кусочек филе, — говорят, она была великолепна. — Да. Хакс медленно жевал, не зная, как продолжить разговор. Беседа казалась не очень естественной, но это всё же лучше, чем сидеть в тишине. — Ты когда-нибудь был на внутренних планетах Империи? На Корусанте? Или, может, на Биссе? — Да, — сказал Рен. — На обеих? — И не только. Тайтон. Дуро. Хосниан-Прайм. — Хосниан-Прайм? — удивился Хакс, — столица Новой Республики? — Бывшая, — угрюмо ответил Рен. Хакс вновь почувствовал гордость, которая наполняла его грудь, когда «Старкиллер» уничтожил обитаемые планеты в Хоснианской системе. — Да, — согласился он, — бывшая. Рен без интереса ковырялся в своей тарелке: — А ты бывал в Центральных Мирах? — Нет. Я мало где был за пределами Неизведанных Регионов. Бывал, конечно, в Западном Пределе — там, где Джакку. Но, как ты понимаешь, в Центральных Мирах не очень-то любят представителей Первого Ордена, — он отпил вина, — ты бывал там по поручениям Верховного Лидера? — Нет. Это было… до того, как я стал учеником Сноука. — Понятно. Рен пристально посмотрел на него: — Ты не собираешься спросить об этом? — Если бы я спросил, ты бы рассказал? — Частично. Хакс отложил вилку и нож: — Хорошо. И как там было, на Хосниан-Прайм? — Полный хаос, — ответил Рен, — Сенат только образовался, всё было совсем неустроенным. Хакс наморщил лоб: — Ты помнишь первые дни Новой Республики? Ты ведь был совсем ребенком. — Даже ребенок может заметить беспорядок таких масштабов. Особенно если его родители в нём погрязли. Хакс округлил глаза: — Ты родился в Новой Республике. — На Хосниан-Прайм, — кивнул Рен. — И каким-то образом нашёл путь в Первый Орден. — Сноук меня нашёл. И выбрал. — Как? — Он почувствовал мой потенциал. — С помощью Силы, — сказал Хакс. — Да. — Через всю галактику? — Я же рассказывал, — сказал Рен, — в Силе всё и все связаны. Мы чувствуем изменения, возмущения. Пробуждения Силы. — И Сноук может тебя сейчас почувствовать? — Конечно. — А ты его? — Очень смутно. Я ещё не настолько чувствую Силу, как он. — Тогда почему он не может почувствовать, где сейчас Люк Скайуокер? — спросил Хакс. Рен нахмурился: — Скайуокер может скрываться, маскироваться так, что его не будет заметно в течении Силы. — Ты тоже так умеешь? — Я так и делаю. Я скрываюсь ото всех, кроме Сноука. Хакс потёр подбородок, обдумывая новую информацию: — С помощью Силы можно найти кого угодно? — Нет. Те, кто не чувствительны к Силе… их очень трудно заметить. — Значит, меня ты не мог бы найти? — Не через всю галактику. Хакс покачал головой: — Не думаю, что когда-нибудь на самом деле смогу по-настоящему понять эту вашу Силу. — Не сможешь, — подтвердил Рен. Дверь открылась до того, как Хакс смог придумать какой-нибудь ответ. Филикс быстро собрал опустевшие тарелки и вернулся со следующим блюдом: лёгким салатом с терпким уксусом. Беседа угасла на то время, пока они ели, но Хакс чувствовал себя спокойнее, чем в начале ужина. Разговор стал напоминать их обычный обмен репликами за едой, хотя полностью расслабляться было рано; непредсказуемый Рен в любой момент мог коснуться неудобной темы. Впрочем, и третья, и четвертая смена блюд прошли без инцидентов. К удивлению Хакса, Рен спросил его про Академию и жизнь кадетов. Что ж — у Хакса было множество историй про боевые симуляторы и учения с настоящим оружием, и он вспоминал их с удовольствием. Он, однако, намеренно даже вскользь не упоминал ничего, связанного с библиотекой. У него не было никакого желания делиться с Реном воспоминаниями об Аркане Вайле; честно говоря, он вообще ни с кем этими воспоминаниями не делился. Когда они закончили с последним блюдом — бараниной, про которую спрашивала Лорна — Хакс промокнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула. Работа повара была выше всех похвал, ужин определенно удался на славу. — Мастер Хакс, — обратился к нему Филикс, убирая грязные тарелки, — десерт будет подан на вашу веранду. — Да? Ну… почему бы и нет. Сейчас? — Всё готово, сэр. Поднявшись, Хакс почувствовал лёгкое головокружение. Возможно, третий бокал вина был лишним. Он обогнул стол, направившись к двери… в памяти всплыли события вчерашнего вечера; сегодня Рен не пытался его удержать. Они направились в хозяйское крыло. В его комнате была включена лишь одна лампа, зато с крыши веранды свисало множество фонарей. На столе в цветных вазочках стояли свечи, освещая богато украшенный шоколадный торт. Хотя Хакс наелся, ему немедленно захотелось попробовать его. Рен тоже посмотрел на десерт с интересом. — Угощайся, — Хакс кивнул на торт и вынул из ведерка со льдом бутылку игристого вина. Открыв её, он наполнил бокал для себя. Вино было ярким и сладким — идеально дополняющим шоколадный десерт. Сев и взяв вилку, Хакс обнаружил, что Рен разрезал торт на куски чуть ли не в два раза большие, чем принято. — Почему ты так ненавидишь поместье? — спросил Рен через некоторое время, — тут так уютно. — Возможно, в этом и проблема, — ответил Хакс, — Академия научила меня сторониться комфорта и уюта. В поместье всё так, как нравилось матери. Отец позволил ей устроить всё по-своему, потому что в ином случае она не стала бы здесь жить. Но сам он редко здесь бывал. Рен прожевал кусочек торта: — Как и ты. — Мне хватало редких визитов, — Хакс помолчал, размышляя над прошлым Рена, — раз твои родители участвовали в становлении Новой Республики, твоё детство тоже должно было пройти в каком-нибудь уютном и комфортном месте? Хосниан-Прайм был богатым миром. — У нас были апартаменты на сто тридцатом этаже квартала дипломатов, — сказал Рен, — они были… хорошо обставленными. Хакс попытался представить Рена в элегантной обстановке квартиры — скажем, что-то вроде квартиры матери в Пантин-Сити. — Тебе там нравилось? Рен пожал плечами: — Мне было не с чем сравнивать, пока я не покинул дом. — Чтобы стать учеником Сноука? — Нет, гораздо раньше. — Да, точно. Ты говорил, что у тебя был ещё учитель до него. Тебе пришлось покинуть Хосниан-Прайм? — Да. — И сколько тебе было? — Шесть лет. — Совсем ребенок. — Мне пришлось уйти к учителю, как только я начал проявлять способности к Силе. Без обучения я был опасен. Хакс отвлёкся от наполовину съеденного куска торта: — Как именно опасен? — Однажды в апартаментах разбились все окна — я был расстроен из-за сломанной игрушки, — он помолчал, — а ещё мне никогда не задавали домашних заданий. — Убеждение Силой? Рен кивнул: — Это у меня всегда получалось лучше всего. — Как полезно, — сказал Хакс, — когда я был маленьким, я был бы счастлив такому умению. — Когда я начал учиться использовать Силу, мне больше не разрешали его применять. Учителю не нравилась эта способность. И не только она. — Вы с ним не очень-то ладили? — Я его боготворил. По крайней мере, вначале. — Что изменилось? Рен нахмурился: — Я обнаружил, чему именно он меня не учил. — Зачем он скрывал от тебя знания? — Он не считал их подходящими. Хакс не стал выпытывать детали. Скорее всего, это ещё какой-то нюанс Силы, который ему никогда не понять. Подняв бокал, он сделал глоток. Рен наблюдал за ним. — Ты, наверняка, опять откажешься, но я всё же рискну снова предложить тебе вино. — Ладно, — сказал Рен. Удивлённый, но странно довольный согласием, Хакс встал и подошёл к бутылке. Он наполнил второй бокал и подал его Рену — который встал рядом с ним. Рен сделал глоток. — И как? — Хакс поставил свой собственный пустой бокал на стол. Рен отпил ещё, облизал губы и опустил бокал: — В прошлый раз было лучше. У Хакса перехватило дыхание под тяжёлым взглядом Рена. Они, наконец, вернулись к событиям прошлого вечера. Хакс опасался этого момента — и в то же время предвкушал его. Он ярко вспомнил свои ощущения; жёсткая стена, пальцы на запястьях, мягкие губы. Губы, которые сейчас ухмылялись, будто зная о мыслях Хакса. — Осторожнее, Рен. Ухмылка стала ещё шире, ещё более хищной: — А то что, генерал? Собираетесь дать мне ещё одну пощёчину? Рен подставил щёку. — Зачем ты это делаешь? — спросил Хакс. — Потому что я этого хочу. Хакс почувствовал, что краснеет. Рен не сводил с него взгляда: — И ты тоже этого хочешь. — Пустые догадки. — Скажи, что я не прав. — Я не хочу ничего подобного, — сказал Хакс. — Не умеешь врать, — Рен подошёл на полшага, — прошлой ночью… — Ты меня заставил. Рен сощурился: — Ты не сопротивлялся. — Ещё как сопротивлялся, — потерял терпение Хакс, — ты не имел права… Одарив его раздражённым взглядом, Рен отвернулся и отошёл к краю веранды. Хакс уставился на его широкую спину. Он не мог не вспомнить, как Рен стоял на берегу пруда — влажная кожа, белые шрамы. Просто потрясающе. — Рен. Он обернулся; Хакс парой шагов пересёк разделяющее их пространство и выхватил бокал из руки Рена. Хакс почти не услышал звук тонкого стекла, разбившегося о каменный пол под ногами; он запустил пальцы в волосы Рена и притянул его к себе. Жёсткий, безжалостный поцелуй; их зубы встретились со стуком — Хакс почувствовал боль, но не обратил на неё внимания. Пальцы Рена сомкнулись на его плечах, сжимая ткань пиджака и кожу под ней. Хакс схватил Рена сильнее за волосы, оттягивая их, заставляя открыть шею — за которую немедленно укусил. Рен судорожно вздохнул. — Не жди от меня нежностей, мальчишка, — сказал Хакс. Рен бросил на него голодный взгляд и притянул ближе к себе. Коснулся приоткрытыми губами чужих губ: — И не надо, — его горячий настойчивый язык скользнул в рот Хакса. Хакс раздвинул ноги Рена коленом; тот в ответ прижался сильнее, позволив почувствовать свой вставший член через ткань брюк. Хакс вздрогнул — это ощущение возбуждало почти до боли. Схватив Рена за пиджак, Хакс развернул его и толкнул в сторону комнаты. Губы Рена были влажными и ярко-красными, волосы в беспорядке прядями падали на лоб. На шее темнел небольшой синяк от укуса — Хаксу хотелось, чтобы этот синяк был там не единственным. — Раздевайся, — приказал он, зайдя вслед за Реном в комнату и стряхивая собственный пиджак с плеч на пол. К вороху одежды на полу через секунды добавился пиджак Рена и его же рубашка. Руки Хакса без промедления легли на чужую разгорячённую кожу; Рен в свою очередь положил ладонь ему на талию, затем — опустил вниз, щупая за задницу, прижимая Хакса к себе. Хакс зашипел — его вставший член тёрся о ткань брюк; ощущений было слишком много… и одновременно абсолютно недостаточно. Он прочертил пальцами по груди Рена, опустив руку ниже, и стал вслепую пытаться расстегнуть пряжку его ремня. Это было непросто — учитывая, как близко друг к другу они стояли — но наконец пряжка и пуговицы ширинки сдались, брюки Рена упали: под ними не было трусов. — Самонадеянно, — фыркнул Хакс, — ты подготовился заранее. Рен толкнулся в ладонь Хакса. Затем — слегка наклонив голову, укусил его за губу. Хакс в ответ грубо засунул Рену в рот язык и полностью обхватил его член ладонью. Рен сжал узкую талию Хакса — кажется, почти до синяков. — На кровать, — сказал Хакс, — немедленно. Рен отступил на шаг, оставив брюки лежать на полу. Его немаленький член стоял, подрагивая, в окружении копны чёрных жёстких волос. Пальцы Хакса вздрогнули — хотелось трогать Рена ещё и ещё. — Мне повторить? — резко спросил Хакс, — на кровать. Рен неторопливо улёгся на кровать — на спину, опершись на подушки в изголовье. Он широко приглашающе раздвинул ноги. Хакс избавился от собственных брюк и встал на колени на краю кровати, разглядывая Рена: раскрасневшиеся щёки и грудь, лихорадочно блестящие полуприкрытые глаза. Опираясь на руки, Хакс лёг на Рена и требовательно его поцеловал. Их члены соприкасались; они оба начали двигаться одновременно, стремясь усилить контакт чувствительной кожи, усилить трение — которого и так было слишком много. Рен уткнулся лицом в шею Хакса — провёл влажными поцелуями дорожку до уха, немного прикусил мочку — Хакс судорожно вздохнул. — Никаких засосов, — предупредил Хакс, несмотря на то, что сам уже оставил не один кровоподтек на коже Рена. Хакс привстал и потянулся к прикроватной тумбочке. Там, в верхнем ящике, он нашёл небольшой флакончик. Помнится, когда он в первую ночь в поместье обнаружил в тумбочке лубрикант, он был оскорблён — очевидно, Лорна положила в ящик этот флакончик, руководствуясь совершенно ошибочными представлениями о характере его отношений с Реном. Он мельком задумался об ироничности этой ситуации, выдавливая холодную смазку на пальцы. Рен наблюдал за ним с явно видным желанием. Второй, чистой рукой Хакс раздвинул ноги Рена, сев между них. Рен протяжно застонал, когда Хакс провёл смазанными пальцами по всей длине его члена, оставляя блестящую влажную полосу. Затем он переместил руку ниже, коснувшись подушечками пальцев входа и нажал — абсолютно безо всякой нежности. Рен выгнул спину, зарываясь пятками напряжённых ног в матрас. Он тяжело, рвано дышал, когда Хакс вытаскивал пальцы и засовывал их вновь. — Повернись, — сказал Хакс, отодвигаясь. Рен перекатился на живот, положив подбородок на сложенные руки. Хакс налил в руку ещё смазки и распределил её по своему члену. — Выше, — Хакс положил руку на бедро Рена, заставив того встать на колени — полностью беззащитная, открытая поза. Он оперся одной рукой на прогнутую спину Рена, второй направляя свой член. Рен коротко ахнул и вцепился руками в простыни, когда Хакс вошёл. Хакс не сводил взгляда с собственного члена, всё глубже погружавшегося в Рена — до основания. Он замер, чувствуя тесный жар. — Двигайся же, — напряжённо попросил Рен. Хакс, жёстко схватив за чёрные волосы, оттянул его голову назад, одновременно резко двинув бедрами. Крик боли быстро сменился довольным стоном. Хакс ещё раз дернул за волосы: — Ты не будешь указывать, что мне делать. Рен, тяжело дыша открытым ртом, посмотрел на него через плечо. Хакс прижал его щекой к подушке. — Хакс, — прошептал Рен. Звук собственного имени заставил Хакса содрогнуться; закусив губу, он крепче взял Рена за талию и начал двигаться в быстром, почти болезненном темпе. Через некоторое время ему, однако, пришлось замедлиться — он почувствовал, что иначе кончит прямо сейчас. Он обернул скользкую от смазки руку вокруг члена Рена и стал ему дрочить; глубоко застонав, Рен подался назад, насаживаясь ещё глубже, невозможно глубоко… — Блядь, — застонал Хакс. Рен, высказав то же самое, выгнулся и кончил на руку Хакса и на простыни. Его тело напряглось вокруг члена Хакса — и это стало последней каплей. Быстро вытащив член, Хакс кончил ему на спину. Сердце громко колотилось в груди; Хакс, сев на колени, опустил голову и закрыл глаза. Рен не двигался — очевидно, тоже пытался восстановить дыхание. Хакс медленно улыбнулся, наслаждаясь чувством удовлетворённости. Матрас немного сдвинулся, когда Рен сел на кровати, а затем встал. Не сказав ни слова, он направился в ванную. На полу возник прямоугольник света, когда он включил освещение — но сразу исчез, когда дверь закрылась. Через секунду послышался шум воды. Хакс запустил обе руки в волосы. На коже высыхал пот — он бы тоже не отказался от нескольких минут под горячей водой, но присоединяться к Рену в душе, конечно, не собирался. Хакс вытерся смятой простынёй — всё равно он не собирался спать на этом постельном белье. Он натянул брюки — вытащив из них ремень и оставив его на ковре. Осторожно, стараясь не наступить на битое стекло, вышел на веранду. Воздух снаружи был прохладным и влажным; за время, которое они провели в комнате, снова начался дождь. «Провели в комнате». За время, когда он в комнате, где прошло его детство, трахал Кайло Рена. — О крифф, — пробормотал Хакс и налил себе вина. Осушив бокал, он налил ещё и отпил из бокала уже медленнее. На пороге веранды появился Кайло Рен: он успел одеться и обуться, хотя рубашка оставалась не заправленной в брюки. — Выпьешь? — предложил Хакс. Рен покачал головой: — Я пойду к себе. Хакс почувствовал укол разочарования — но и облегчение. Он понятия не имел, как вести себя дальше. Лечь спать вместе было слишком сумасшедшей идеей в любом случае. — Да, конечно, — ответил он, — я… да. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Хакс, — Рен закрыл за собой дверь. Хакс снова потянулся к вину. Допив остатки прямо из бутылки, он, тихонько взвыв, бросил её куда-то в темноту.