История двух чудовищ

— Да, абсолютно точно девочка! — вещала беременная на пятом месяце Нэйдин Малии, которая уже в третий раз пыталась начать делать математику. — Да и хорошо на самом деле — у Питера полно тараканов в голове, к мальчику он бы ревновал. Мы уже имя придумали: Альде. — Альде? — переспросила койот, отвлекаясь от чтения задачи. — Ага. — Нэйдин довольно облизнула ложку. Бывшая сильфа в данный момент уплетала пралине от «Баскин Роббинс», причем периодически намазывая его на печенье. Беременные, говорят, все с придурью, но конкретно этот экземпляр — особенно. Хотя чего, собственно, еще можно было ожидать? Из бывшего не вполне нормально духа получилась человеческая женщина с весьма специфическим чувством юмора. Но Хейла это качество в его жене полностью устраивало. Да, около полугода назад Питер Хейл и Нэйдин Энглерт стали мужем и женой, причем с того самого момента эти простые слова: «муж» и «жена» — наводили ужас на всех окружающих к вящему удовольствию молодоженов. Питер был в своем репертуаре: свадьба состоялась в тот день, когда Нэйдин-уже-не-духа перевели в стационар из реанимации, где она пролежала месяца полтора. Из того «проклятого переулка» (Питер отказывался называть его как-то по-другому) еле живую сильфу вывезла карета скорой помощи, которую заранее вызвал — ну кто бы мог предположить — Стайлз. Медики успели вовремя. Итого три операции на сердце, до которого «когти крупного хищного животного» не достали совсем чуть-чуть. Спасибо еще, что не задели легкие. Две операции на голове, призванные ликвидировать последствия «внутричерепной гематомы», клыки вампира проткнули внешнюю яремную вену, и от состояния порванной трапециевидной мышцы врачи пришли в «восторг». Питера выводили из срочно готовящейся операционной силой. Потом по идее должен был быть длительный реабилитационный период, а также тишина, покой и никаких стрессов. Ну да. В принципе… Можно ли назвать стрессом похищение из больницы на свадьбу? Невесты. У которой, в общем-то, не спрашивали, собирается ли она выходить замуж. Нэйдин с глубоко философским видом задала этот вопрос Питеру, ставя свою подпись в свидетельстве о браке. Роспись, кстати, проходила в мэрии. Каким образом Хейл умудрился организовать все в столь короткие сроки, так и осталось для всех загадкой. Все аргументы невесты, начиная с того, что она практически лысая (чтобы провести операции на голове, волосы врачам пришлось сбрить), и заканчивая банальным женским «мне нечего надеть на свадьбу», игнорировались им с поистине хейловским покер-фейсом.

***

В лофт ввалились Стайлз и Скотт. — Народ! Все сюда! У нас появилась одна интересная идея! — заявил с порога чем-то жутко довольный Стилински, стягивая рюкзак. — У тебя появилась, — поправил Скотт, придерживая дверь для Киры и Лидии. Малия в четвертый раз с коротким рыком отвлеклась от математики. Питер и Дерек оторвались от партии в шахматы (идея Питера; проигравший идет на концерт Джастина Бибера и делает там селфи в качестве доказательства). Стайлз только отмахнулся от Скотта и плюхнулся в кресло напротив Нэйдин. — Мы решили, что раз у вас с Питером скоро будет ребенок, то было бы неплохо набросать психологический портрет родителей. Ну, так, просто чтобы вы сами были в курсе, чего можно от самих себя ожидать. С Питером все понятно: он чокнутый, который с помощью шантажа вышел из психлечебницы. О чем тут еще можно говорить? — Стилински, даже не оборачиваясь, пригнулся, когда в его голову полетела шахматная доска. — Так что остаешься ты. В общем, это психологический тест, основанный на ассоциациях. Ты просто смотришь на картинку и говоришь, что на ней видишь. Это легко. — Стайлз достал первую карточку. — Вот, что здесь изображено? Нэйдин подалась вперед, отодвигая мороженое. Она пристально вглядывалась в кляксу, закусив нижнюю губу и слегка прищурившись. Питер, да и все остальные тоже, с интересом ждали ответа. — Это… череп? Да, точно! Лошадиный! Или олений?.. Олений. А чем они вообще отличаются? Хотя неважно. Это олений череп без рогов! Стайлз смотрел на нее полных секунд пять, потом дотронулся до нервно дергающегося века и с каменным выражением лица убрал все карточки обратно в рюкзак. — Я сдаюсь. — Эй, ты чего? — подошел Скотт. — Ну, просто у нее богатое воображение. Попробуй еще что-нибудь. — Это был котенок. Котенок, Карл! Понимаешь?! Котенок!