Такой уж издревле порядок идет: В годину ли смерти, в годину ль рожденья Героям не делают предупрежденья.
Что делают люди, когда нервничают? Некоторые грызут ногти. Мерзкая привычка, микробов под этими ногтями тьма, но, наверное, помогает. Некоторые предпочитают замыкаться в себе. Смотришь на такого и понимаешь: это не человек, это струна. Тронешь — порвется. Некоторые пытаются шутить и все время глупо хихикают. Выглядит это нелепо и ни разу не смешно, но, опять же, наверное, помогает. Однако Стайлз Стилински предпочитал справляться с нервами своим способом. Он доставал всех окружающих. И, судя по многообещающему рычанию Питера Хейла, лучше бы он все-таки грыз ногти. — Я повторяю тебе в последний раз, Стилински: «Я. Не знаю. Где. Нэйдин». Я не видел ее с позавчерашнего дня, так же, как и все остальные! — Ты разговаривал с ней последним! — Стайлз. — Голос Питера резко стал почти нежным. — Я похож на попугая, скажи честно? Похоже, что мне нравится по десять раз отвечать на твои не отличающиеся оригинальностью и разнообразием вопросы? — Стайлз открыл рот, но Питер не дал ему ответить. — Полагаю, что нет. Поэтому, если ты еще раз задашь мне вопрос о местонахождении сильфы, даже если ты его перефразируешь, я отдам тебя на съедение вампирам. Ты меня понял? Стилински насупился и сел на диван, бурча что-то под нос о сильном успокаивающем действии аконита. Питер даже ухом не повел. — Кто-нибудь еще желает поинтересоваться, куда пропала Нэйдин или все-таки мы займемся делом? Питер снова не стал дожидаться ответа и склонился над картой города, лежавшей на столе. — Итак, мэр вещает с трибуны, расположенной здесь, следовательно, вот тут и тут все будет перегорожено. Остается три варианта выхода с площади: два переулка по разные стороны от торгового центра, один из которых тупиковый, и, собственно, по прямой, на дорогу. Народ соберется в центре. Там будут палатки, аттракционы. — На этом слове Питер скривился. — Ну и прочее. Не уверен, что кто-то станет слушать мэра, но начнется это все в восемь, а закончится, скорее всего, под утро, когда народ задвинет аттракционы и нажрется в хлам. — Питер! — возмутилась Лидия, но Питер ее проигнорировал и посмотрел на Маккола. — Ты, Дерек и я держимся поближе к выходам, но не стоим на месте — это вызовет подозрения. Малия переходит между нами так, чтобы оставаться всегда на виду. — Не понимаю, почему я не могу пойти? — фыркнула Кира. Питер закатил глаза. — Девочка с катаной. В толпе. Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть со стороны? Да люди подумают, что там кино снимают, а мы вроде как собираемся не привлекать лишнего внимания. Или вам вампиров мало? Нет, ну, а что, давайте! Припремся туда уж сразу с транспарантами! — вызверился Питер и, резко развернувшись на 180 градусов, отправился на кухню Дерека. Через несколько секунду гробовой тишины Кира робко спросила: — А что я такого сказала? Я же просто хочу помочь. — Думаю, Питер прав, тебе туда идти не нужно, — мягко сказал Скотт. Дерек молча кивнул, подтверждая его слова, и задумчиво посмотрел в направлении кухни, где скрылся его дядя. — Итак, решено, — продолжил Маккол, нарочно отвлекая всех от странного поведения Питера. Обоняние альфы улавливало странный запах — он бы идентифицировал его как нечто среднее между болью и растерянностью, но… это же Питер. Он не бывает растерян. — Сегодня все должно кончиться. — Отлично! — Стайлз хлопнул в ладоши. — До восьми еще есть время и мне надо успеть заехать домой. Малия, ты идешь? Не дожидаясь ответа, он подхватил девушку под локоть и двинулся в сторону выхода. — Он-то куда собрался? — спросил Дерек Скотта, когда за Стилински закрылась дверь. — За битой, естественно. — Маккол пожал плечами, еще раз на всякий случай внимательно оглядывая карту. — А то ты сам не знаешь. — Знаю. И знаю, что ему на площади делать нечего. — Ну, попробуй его переубедить. — Скотт насмешливо глянул на Дерека. — Если получится, я подарю тебе медаль. Лидия, — он обратился к банши. — Вам с Кирой и, я надеюсь, Стайлзом нельзя лезть в толпу, вы остановитесь здесь, в паре кварталов от торгового центра. Если что-то, — он замешкался, — если что-то пойдет не так, вы попытаетесь увезти Малию. — Мы вас не бросим! — возмутилась Кира. Но Скотт, пристально смотревший именно на Лидию, дождался, чтобы банши кивнула. — Хорошо. — Он выдохнул. — Тогда… подвезти тебя до дома?***
Когда подростки ушли, Дерек, который все еще стоял около дивана, не повышая голоса, произнес: — Тебе стоило быть сдержанней. — Иди к черту, — раздался ответ с кухни. Питер не спеша вернулся в комнату, держа в руке бокал с виски. Раньше Дерек не замечал за ним такой тяги к алкоголю. За последние два дня Питер выпил уже несколько бутылок, причем в одиночку. Для оборотня это, в принципе, ничего, да у Питера еще и был опыт, но все же… Все же Дереку это не нравилось. Не то чтобы он жалел Питера, но за последнее время их натянутые отношения улучшились, и на правах родственника Дерек уже собрался высказать дяде то, что думает о его временном, а главное, очень своевременном алкоголизме. Он уж открыл рот, но Питер его опередил: — Даже не начинай. — Это ее не вернет, Питер. — Дерек нахмурился. — Кого? — Питер сел на диван и спокойно посмотрел на племянника. — Ты прекрасно знаешь, о ком я! Нам действительно пригодилась бы ее помощь. — Духа нельзя вернуть, если он этого не хочет. В конце концов, сбегать у нее всегда отлично получалось. — Так ты это ей и сказал?! — прорычал Дерек. — Когда вы говорили в последний раз, ты обвинил ее в том, что произошло тогда?! — Это не твое дело. — Глаза Питера опасно сузились, но Дерек это проигнорировал. — Питер! Я не знаю, что произошло 19 лет назад, но сейчас ты должен был попросить ее о помощи! — Я не стал бы ее просить, даже если бы точно знал, что сам подохну от клыков вампиров! — Питер вскочил на ноги, они с Дереком оказались лицом к лицу. — Я не стал бы просить! Я вообще хочу, чтобы ее там не было! Дерек отступил на шаг назад. Постепенно на лице у него проступило понимание. — Так ты специально все это сделал? Ты точно знал, как она поступит, если надавить. Ты не мог не знать! Вы предугадывали действия друг друга еще 19 лет назад! — Он толкнул Питер в плечо, но тот даже не поморщился. — Ты нарочно сделал так, чтобы она ушла! — Да. — Питер устало потер переносицу. — Да, я знал, что она попытается сделать. Я догадывался, чем это кончится. И я сделал все, чтобы она уехала. — Его губы искривились в какой-то болезненной усмешке. — Я хорошо притворяюсь, не правда ли?***
В заповеднике Бейкон-Хиллз было темно и сыро. В низинах гулял пронизывающий ветер. Но только не здесь, на этом пустыре, окруженном старыми, рассохшимися деревьями. Тут воздух был как будто плотнее, чем в округе, и совершенно неподвижен. Когда-то это место стало священным из-за таинственных обрядов друидов. Многое происходило здесь: что-то давно, что-то не очень. Неметон видел не только добрую волшбу. На его жизнь пришлось еще больше зла и крови. Он видел всякое. Но вот духа, который добровольно пришел бы, чтобы наорать на него на странном, картавом языке, он видел впервые. — Bèque! Putain d’arbre! * На кой-чёрт ты здесь? — выдохлась наконец Нэйдин. Кажется, последние минут пять она не делала перерыва на то, чтобы нормально вдохнуть воздух, так что теперь, когда закончила, выглядела запыхавшейся. — Они пойдут туда! Понимаешь ты это или нет?! Пойдут на эту долбанную площадь, где сто процентов будут эти долбанные вампиры! Что мне делать? Ты, многолетняя, трухлявая коряга, скажи, что мне делать?! Из-за тебя я здесь! Вовсе не из-за Питера Хейла, как ты думаешь! Не его зов я слышала за много миль! Я надеялась, что они уедут. Но с оборотнями, — она горько усмехнулась. — С оборотнями всегда все идет не по плану. Нужно было убираться отсюда еще два дня назад. Но нет, захотела убедиться, что у них хватит ума спрятать Малию и сидеть тихо! Не хватило. Merde**, я разговариваю с пнем! Девушка перестала нарезать круги по поляне и остановилась, повернувшись к неметону спиной и уперев руки в бока. Она долго смотрела куда-то перед собой в вечерней тишине. — Я его ненавижу. Но хочу помочь. И если не помогу, то буду ненавидеть себя. Как это называется?***
На площади уже вовсю играла музыка. Мэр города закончил свою увлекательнейшую (Питер дважды чуть не вывихнул челюсть, когда зевал) речь полчаса назад, теперь жители Бэйкон-Хиллз были предоставлены сами себе. Как и обещала администрация, перед зданием торгового центра установили аттракционы. Малия как раз обходила вокруг палатки тира, держа в руке сладкую вату, когда заметила около батута, метрах в двадцати впереди, быстро мелькнувшую тень. Слишком быстро мелькнувшую. Девушка сглотнула и постаралась взглядом найти в толпе Скотта, Дерека или кхм… Малия мысленно стукнула себя по лбу за то, что в который раз в своей голове назвала Питера отцом. Потом будет разбираться со своими запутанными внутрисемейными отношениями — сейчас, прежде всего дело. — Ой, девушка, простите! — Койот поняла, что слишком долго стоит на одном месте, а в толпе это чревато. Женщина, которая налетела на нее, потирала ушибленный локоть. Малия с трудом вынырнула из своих мыслей. Надо сосредоточиться и найти кого-нибудь из своих. Срочно. — Ничего. Я сама виновата. Извините, мне нужно найти друга. — Она попыталась пройти. — Одну секунду! Я прощу прощения, я вас толкнула, потому что зрение минус четыре, в такой массе людей для меня все сливается. — Женщина, извиняясь, улыбнулась. — Вы не могли бы мне помочь? Я очки в машине оставила, никак не разгляжу стоимость прыжков на батуте для детей до 12 лет. Малия еще раз посмотрела в сторону батута. Вроде ничего необычного. Может, показалось? Некстати вспомнились слова Стайлза о социализации. Ладно, окей, люди помогают друг другу… Она позволила увлечь себя в сторону касс. Женщина, державшая ее под локоть, без умолку щебетала о своей «дочурке». Малия не особенно вслушивалась. Она уже пожалела, что согласилась помочь. Не стоило отклоняться от заранее обговоренного курса: сейчас ни Скотт, ни Дерек, ни… в общем, сейчас они ее не видят. Вот, наконец, кассы. — Стоимость прыжков на батуте для детей до 12 лет за 5 минут… — Малия не успела договорить. Кто-то сильно ударил ее по голове, и наступила темнота.***
Питер злился. В сегодняшнем вечере его раздражало абсолютно все: кругом были — фу, какая гадость — люди. Много. Буквально рекой лился алкоголь, запах которого здорово притуплял обоняние оборотня. А дурацкие аттракционы с визжащими на них детьми и орущая музыка скоро, кажется, сделают его глухим. Еще его раздражал план. То есть в принципе раздражал, неважно, что он придумал его сам! За полчаса, что Малия ходила туда-сюда по площади, маневрируя между людьми, она трижды оказывалась в поле его зрения и трижды исчезала в сторону (зону ответственности) Скотта. И все эти три раза, когда он терял ее из виду, Питер проклинал и этот вечер, и этот план, и площадь, и город, и вампиров. Хотя кровожадные монстры бесили его, пожалуй, меньше толпы. Из-за такого стечения народа вокруг, в нем и самом уже проснулось желание убивать. Малия пропала в четвертый раз минут десять назад. Хейл глянул на наручные часы. Уже должна появиться, его дочь не идиотка, чтобы отвлечься на карусельки или дебильный дартс по воздушным шарикам. Она должна четко следовать плану, и если ее нет… уже 12 минут, значит… — Питер глухо зарычал. — Значит, что их план идет не по плану! Питер достал из заднего кармана джинсов телефон, но почти тут же раздраженно убрал — в таком шуме звонить Дереку либо Макколу бесполезно. Он обогнул «русские горки» и быстро двинулся в сторону тира — там должен вести наблюдение Скотт. Питер был похож на ледокол: он абсолютно не обращал внимания, что задевает кого-то или наступает людям на ноги. Тем, кому не повезло оказаться у него на пути, приходилось либо как можно более ловко уступать дорогу и отскакивать, либо отлетать в сторону, ударившись о каменные плечи оборотня. Когда, доведенный практически до бешенства, он уже был рядом с тиром, ноздри вдруг пощекотал знакомый, сладкий, но внушающий ужас запах — он почуял кровь Малии. Питер остановился как вкопанный, хотя внутри него и метался разозленный зверь. Он не видел дочери, но чуял, откуда доносится запах. Эмоции пытались взять верх над разумом, Хейл с трудом боролся с желанием ринуться в ту сторону в одиночку. Но где-то на периферии сознания мелькала мысль о вампирах, с которыми ему не справиться, даже если изначально не закладывать свое собственное выживание в цель драки. Люди плясали и орали, пили, прыгали, катались на аттракционах, так что вполне объяснимо, почему раздавшийся над площадью рык услышал мало кто. Только сверхъестественные.***
— Скотт!!! Дерек!!! Женщина, склонившаяся над обездвиженной девушкой, дернулась. — Пошевеливайтесь! Ее папаша будет здесь с минуты на минуту! — Пошшему тыы нее приконшшишшь еёё сейчасс? — Потому что не знаю, как вытащить из нее мою силу! Пока она нужна мне живой! Главное, вывезти ее из этого чертового города! — Тыы обещщщалааа крооффь… — Вы выпили троих на площади! — Этого недосстаточноо… — На это нет времени! Нужно уходить, пока не… — «Пока не» что, дорогая? — послышался сзади насмешливый голос. Питер Хейл, светя голубыми глазами, вошел в переулок. За его спиной тут же показались Дерек и Скотт, которые почти полностью перекрыли и без того неширокий выход: его загораживала задняя сторона батута с насосами и музыкальные колонки. — Можно узнать, что тебе понадобилось от нашей дочери? — Питер быстро оглядел связанную по рукам и ногам Малию на предмет повреждений. Кажется, кроме рассеченной головы и кляпа во рту больше ничего не было. — Тебе было совершенно наплевать на ее существование всю ее жизнь. Музыка стала громче. Над площадью и в переулке разносились звуки «I don’t care» в исполнении Апокалиптики и Адама Гонтье. Вампиры зашевелились. Женщина, словно почувствовав силу за спиной, мгновенно ощетинилась. — Не трать мое время, Питер. Мне нужна только она. Прочь с дороги! Вас только трое, а нас пятеро. Вам с нами не справиться, ты сам это прекрасно знаешь! — Им одним — нет, но я помогу, — прозвучал спокойный голос. Питеру не было необходимости оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Она все-таки здесь. Скотт и Дерек расступились, давая дорогу Нэйдин. Она медленно прошла и встала в свете фонаря. Хейл с какой-то обреченностью посмотрел на сиреневое вечернее платье в пол, одетое на сильфе. Ненормальная. Это не красная ковровая дорожка на вручении Оскара, это долбанная подворотня в Бэйкон-Хиллз, господи боже, ну неужели не нашлось надеть ничего попроще?! — Ты еще кто? — грубо спросила Волчица. — Фея-крестная, — убийственно серьезно ответила Нэйдин, склонив голову и внимательно рассматривая красивую, хорошо сложенную, темноволосую женщину перед собой. Потом она повернулась к оборотню. — Серьезно, Питер? Она? Тебя что, тогда на экзотику потянуло? Эпичность момента была бессовестно испорчена. — Меня с тобой на экзотику потянуло. — Питер с огромным трудом оставался на месте, несмотря на очень сильное желание придушить или хотя бы хорошенько встряхнуть сильфу. — Что ты здесь делаешь? — прорычал он сквозь зубы. — Ну что ты, Питер! — Нэйдин нарочито недоуменно подняла брови и пригладила юбку платья, как будто Питер не видел, что на ней вечерний туалет. — Я решилась на самый безумный поступок в своей жизни. Я пришла умереть.***
— Убейте их! — Приказала вампирам Пустынная Волчица. Немертвые двинулись в сторону Маккола и Хейлов. Раздался рык, но броситься на кровососов оборотни не успели. Сильфа перегородила дорогу. — Трое мои. Вам нужно справиться с одним вампиром, ну и с бывшей любовницей Питера, конечно. — Она язвительно и многообещающе улыбнулась. — Нэйдин! — рявкнул Питер, пытаясь задвинуть девушку себе за спину, но та неуловимо сместилась в сторону. — Не спорь, Питер. Не спорь. Так нужно. Она как-то по-особому пошевелила кистями, и Пустынную волчицу и вампира, как раз того, что спорил насчет крови, отбросило от Малии к оборотням. Теперь единственный фонарь в переулке играл роль своеобразной границы: на одной половине — Нэйдин и три вампира, на другой — три оборотня, вампир и Пустынная волчица. — Потанцуем? Эх, жаль места маловато! Но дальше всем стало не до шуток. Переулок действительно в ширину составлял всего несколько метров. Да, вампирам сложно было двигаться здесь с той скоростью, которую они привыкли развивать при нападении, но и оборотням не хватало места для маневра. Все, что оставалось, по сути, клыки против клыков, когти против когтей. Что касается сильфы, то на нее бросились сразу два кровососа. Бросились, но налетели на не пойми откуда взявшуюся стену бьющего, как в аэротрубе, воздуха. Правда, его было достаточно, чтобы сдержать их, но не чтобы выкинуть куда подальше или разнести на атомы. Нэйдин тоже не хватало простора. И это было заметно, потому что, пока она сдерживала натиск тех двоих, не давая подступиться ни к себе, ни к оборотням, третий вампир на ее стороне смог-таки в прыжке дотянуться до нее когтями. И, несмотря на то что был тут же отброшен и впечатан в стену торгового центра с такой силой, что посыпалась каменная крошка, дух на пару секунд потеряла контроль над воздушной стеной. — Твоя кроффь бессумно вкуссно паххнет, духх! — прошипел один из вампиров, поднимаясь на ноги. — Вообще так себе комплиментец! — язвительно отозвалась Нэйдин, быстро проверяя, насколько глубокую рану оставили когти кровососа. Она не стала продолжать словесную пикировку. Дух воздушным жгутом, как подножкой, снова сбила двух вампиров, переключившись на третьего — у стены. — Скотт, что у вас с собой из серебра? — прокричала она Макколу, державшему в этот момент вампира, пока Дерек полосовал того когтями. Скотту пришлось опустить одну руку в карман, чтобы достать длинное, острое колышко, чем тут же воспользовался вампир, чтобы отпихнуть Хейла, параллельно цепляя его когтями по шее. — Лови! — Маккол кинул серебро сильфе и снова налетел на немертвого со спины, оттаскивая его от Дерека. Нэйдин поймала колышек в воздухе и направила, как стрелу, в противника. В тот момент, когда ее сбили с ног два вампира, третий уже был пришпилен к стене торгового центра, а из места, где раньше у него находился левый глаз, вытекала какая-то вонючая грязь. — Нэйдин! — прокричал кто-то. Сильфе показалось, что это Питер, но она бы не стала утверждать со стопроцентной уверенностью. Головой об асфальт ее приложило весьма конкретно, в ушах стоял звон, и что-то горячее вроде текло по шее. Встать не получалось из-за навалившейся сверху тяжести. Тяжести?.. Вампиры. Резко одного из них сорвало с нее и силой отбросило в сторону. Снова Питер? Дух пыталась собрать расползающиеся мысли: «Нужно встать… Встать. Встать!» Второго вампира она смогла откинуть уже сама воздушной волной. Спиной он врезался в только поднимающуюся с колен Волчицу, которую до этого знатно потрепал Питер. Дух огляделась, оценивая обстановку. Вампиры: минус один. Дерек ранен достаточно серьезно, но пока драться может. Маккол в относительном порядке. Питера видно только со спины, но судя по тому, что он только что с хрустом сломал вампиру несколько ребер (жаль, что эффекта почти никакого), то все должно быть сносно. Волчица уже оклемалась и возвращается в строй, плюс три «жизнеспособных» немертвых. Не слишком хорошо. Нужно заканчивать, заканчивать как можно скорее! Нэйдин улучила момент, когда сцепившийся с Питером вампир окажется к ней спиной, и, поднатужившись, подняла его в воздух. В боку резко кольнуло, а голова закружилась сильнее. — Питер, серебро! Хейлу больше ничего объяснять не потребовалось. Вампир рухнул метров с трех прямо на выставленный серебряный кол, острие которого теперь торчало у него где-то из середины спины в районе позвоночника. Минус два. Ну же, еще двое! Надо успеть до того, как она отключится! Она успела сделать только шаг в сторону Маккола, как сзади на нее с яростным воплем накинулась Волчица. От очередного падения спасла воздушная подушка, и койот перелетела через ее голову, только вот правое плечо она все-таки успела разодрать — это плохо. Без рук она окажется… как без рук. Так, Волчицей пока займется Питер. Остаются еще два вампира. На одном грузом повис Дерек, замедляя движения, у Скотта есть шанс справиться самому. А где же второй?.. — Merde! — вырвался выдох у Нэйдин. Ну почему снова по голове?! Кровь заливает уже весь затылок, и волосы сзади уже слиплись в ком. Стоп. Кровь «вкусно пахнет»… — Ох, остановите меня кто-нибудь, — прошептала девушка и, резко сократив расстояние между собой и вампиром, подставила шею. Благо крови здесь уже было предостаточно. Расчет оправдался. Обезумевший от запаха кровосос потерял осторожность и, забыв о драке, проткнул клыками ее яремную вену. Он успел сделать пару глотков до того, как серебряный кол, секунду назад выдернутый воздушным потоком из его собрата, проткнул сзади небьющееся сердце. Минус три. Ну ей что, всю работу нужно делать самой?! А нет, Маккол — умничка, достал-таки последнего кровососа. Хороший удар: снизу вверх в глотку. Конец колышка, наверное, достиг бы мозга, если бы тот там был. Нэйдин за пару секунд проанализировала свое состояние: из головы кровь добросовестно течет, а из бока и шеи — хлещет. Хочется упасть в обморок и очнуться в следующем веке. А вот Дерек, кажется, последовал этому мысленному совету и рухнул без сознания. Даже с его регенерацией потребуется много времени, чтобы залечить такие раны. Маккол выглядит слегка получше. Питер… А где Питер и Волчица? Сильфа медленно, как ей показалось, обернулась. — Я тебя ненавижу! Последняя осознанная картинка: искаженное лицо Волчицы, которая, одной рукой схватив за шею Питера, перекрывающего путь к Малии, второй готовилась нанести удар, причем, судя по характерно изогнутым пальцам, она собралась как минимум вырвать ему сердце. Э нет, это сердце и эта ненависть только ее. Последняя осознанная мысль. А дальше дух делает шаг вперед, поднимает руки. Питера отбрасывает назад, до Малии Волчице меньше метра, ее ничто не заслоняет от смертельного удара обезумевшей матери. Не заслоняло. Когти вошли, как она и думала, почти до сердца.***
Через несколько ужасно долгих секунд все было кончено. Питер Хейл свернул шею своей бывшей любовнице, Пустынной волчице, матери Малии. Мужчина повернулся к сильфе. Нэйдин стояла, слегка покачиваясь. Сиреневое вечернее платье было в крови почти полностью, что неудивительно, учитывая, что ей только что разорвали грудную клетку. Питер сделал шаг вперед. Она бессмертная, она бессмертная, она бессмертная. — Посмотри на меня, Питер, — попросила Нэйдин. По ее подбородку тут же потекла кровь. — Девятнадцать лет назад я ушла, потому что выбрала бессмертие. Дух может завести семью, но он будет жить многие столетия, в то время как близкие люди просто будут умирать от старости. Я выбрала бессмертие, потому что не хотела видеть твою смерть. Я покинула тебя, когда ты был молод, в надежде, что ты… тебе помогут меня забыть. — Она попыталась улыбнуться, хотя больше это походило на судорогу. Девушка тихо опустилась и легла на землю совсем рядом с его дочерью. Питер опустился рядом на колени. — Я сейчас, наверное, умру, Питер. Не уверена, что мое бессмертие вытащит меня с того света… — Нет!.. — Тс-с. — Ей нужно было договорить. Где-то на заднем плане были крики и топот ног. Кто-то, кажется, кричал. Или причитал. Или плакал. Вообще голосов было три, плюс звук сирены, раздающийся где-то вдалеке. Чей-то голос произнес: «Лидия слышала рык Питера! Что сл… О Господи!!!», а потом все резко стихло. Сильфа, бывшая сильфа, по какой-то причине стала слышать только свой голос. Только одно сейчас было важно. Дух поймала взгляд мужчины, словно приковывая к себе. — Помнишь… помнишь, мы придумывали слова свадебной клятвы, Питер? Как у Павезе, помнишь? — Нэйдин закашлялась. Питер зажмурился. Хотелось еще заткнуть уши. Помнил ли он? О да! Тот ненавистный день, который стал последним в его тогда еще счастливой жизни. Такая жирная точка. Когда его ни о чем не спросили, не объяснили, как жить дальше после предательства самого близкого существа. Когда просто вырвали с корнем все хорошее, что в нем было и выбросили к черту, потому что оказалось, оно никому не нужно. Он хотел бы забыть, но он помнит. Он хотел бы думать, что тот день был худшим в его жизни, но нет, рекорд побит. — Мы пообещали друг другу только одно… Они выдохнули одновременно: «Смерть придет, у нее будут твои глаза». Питер распахнул глаза, Нэйдин — закрыла.