Dead inside

Магнус шёл по коридору, ведущему к разъезду, в строю рядом со своими друзьями. Белые стены иногда сопровождались красными стрелками-указателями и лампами, извещающими об угрозе. У двери, что находилась в конце коридора, уже стояли Саймон и другие врачи, которые вводили поочередно каждому солдату сиреневую жидкость в вену на шее. – Неужели в этом мире всё должно быть либо белым, либо фиолетовым? – раздражённо бросил Магнус, нервно потирая шею через плотную ткань. – Разговорчики в строю, – Рафаэль прикрикнул через плечо и, подойдя к пункту вакцинации, остановил свой отряд. – К вашему отряду будет прикреплён Льюис, – сообщил доктор Лавлейс. – Он сделает вам необходимые для нахождения за защитой прививки. Саймон по очереди вколол каждому ампулу необходимого лекарства и вместе с отрядом Рафаэля двинулся дальше. Разъезд представлял собой ровную площадку, покрытую металлическими пластинами, сверкающими в красном свете солнца, что неуклонно ползло к горизонту. Полукругом от входа стояли белые корветы* с чёрными иллюминаторами и острым носом, способные становиться невидимыми. Сама площадка находилась между двумя жилищами, к востоку от головного центра, сейчас укрытая тенью. Над коммуной уже не было куполообразной защиты, когда Магнус и остальные покинули герметизированное помещение – так сказать, переходной пункт между стерильным и радиоактивным мирами – и выстроились в шеренгу. Постепенно к разъезду подтягивались и другие отряды, каждый из которых собирался около своего корвета. Раздался гулкий звук, оповещающий о начале операции, и скоро все корабли оторвались от земли, поднимаясь ввысь и отлетая друг за другом в направлении поселения порченных. Магнус сидел около окна и наблюдал, как срастается защитный купол над коммуной, мерцая в свете последних лучей солнца. Рядом сидел Имасу, сжимая в руках белый бластер, и смотрел перед собой, безмолвно шепча что-то одними губами. Магнус помнил, что его друг был верующим ещё до катастрофы, и он часто перед вылазками молился своему богу, в которого сам Магнус ни капли не верил. Напротив устроились Рагнор и Катарина. Девушка сложила ладони на руке Фелла, которой он придерживал её, и опустила голову на его плечо. Магнус всегда думал, что они бы были отличной парой, но их сердца молчали, а что-то делать с тем, что их тянуло друг к другу, они не могли. Рафаэль, как всегда, уселся в дальний угол, закинув ноги на длинную скамейку, и пристроил голову на стене так, что было хорошо видно происходящее за небольшим иллюминатором. Саймон скрылся в рубке пилота. Остальные рассыпались по салону: кто-то лежал, кто-то сидел на полу, кто-то проверял исправность бластера. Стояла тишина, и только негромкий шум ветра, завывавшего снаружи, был слышен солдатам. Это был своего рода ритуал для отряда Рафаэля. Никто и никогда из ребят не говорил о чём-либо, пока корабль нёс их к пункту назначения, и любые темы были запретными. Это было время мыслей. Каждый мог поразмышлять о своей жизни, или о том, что самое ужасное было в их коммуне, или о том, что бы они хотели сделать, будь точно уверены в том, что вернутся. Постоянные стычки с порченными уносили жизни множества солдат, и каждый мог приготовиться морально к тому, что эта ночь, возможно, последняя. Солнце скрывалось за горизонтом очень медленно, и, когда все четыре корвета опустились на белый песок, капитан Скотт отдал приказ о сокрытии. Каждый из кораблей обволокло бледно-розовым полем, и за доли секунды они стали невидимыми для человеческого глаза. В пустыне стояли только солдаты, разбитые на четыре отряда. Магнус держал голову прямо, глядя вдаль и слушая указания Рафаэля, который проходился вдоль шеренги. На нём, как и на всех солдатах, была белая униформа, полностью закрывающая его кожу, белые сапоги со шнуровкой до середины голени и шлем, защищающий от внешней радиации. Визор** был снабжён миникомпьютером, с помощью которого солдаты видели друг друга, карту местности и план рассредоточения. – И помните, – подытожил Рафаэль, – красная ракета – сигнал к наступлению, жёлтая – к отступлению. Стариков и порченных в плен не брать. За дело, парни! Все по команде завели рычажок, что находился на правой стороне у шлема, тем самым активировав функцию «хамелеон» своих униформ, которая позволяла ткани маскироваться и сливаться с окружающим фоном. Поселение порченных находилось в получасе ходьбы и представляло собой обветшалые, притесненные друг к другу лачужки, собранные из обломков корветов и шаттлов, старинной мебели, различного мусора и грязного, ветхого материала. В сумерках солдаты отряда Рафаэля двигались незаметно, сливаясь с обстановкой, но полностью исчезать подобно кораблям комбинезоны не могли. Редкие огни в некоторых домах мелькали впереди, и, достигнув задних ворот, Катарина и Элиас заняли исходные позиции, прикрывая спины товарищей и вглядываясь в темнеющую даль. Первым через невысокий забор перемахнул Рафаэль, за ним Магнус, Рагнор, Саймон, Имасу и остальные. Стояла тишина, иногда разбавляемая лёгким ветерком, отчего лачужки поскрипывали. Рафаэль показал двумя пальцами на Магнуса и Саймона и махнул в сторону амбара, который немного возвышался над остальными построениями. Парни кивнули и двинулись в назначенном направлении. Магнус осторожно переступал через небольшие кочки и следы от костров, сжимая бластер двумя руками и держа палец на курке. Встроенный в шлем датчик теплового движения показывал нахождение кого-то в полуразрушенном здании, и Бейн махнул Саймону, показывая рукой, что необходимо прибавить шаг. Дверь была приоткрыта и тихонько скрипнула, едва Магнус просунулся внутрь. Саймон прикрывал его со спины, когда тот прошёл в следующую комнату. Серые стены были забрызганы грязью и кровью, в потолке зияла огромная дыра, обрамлённая деревянными опилками и острыми металлическими шипами, выставляющая на вид половину верхнего этажа. Оконные проёмы пустовали, и ветер гулял по ветхому амбару. Раньше это было помещение для животных. Об этом говорило сено, разбросанное по всей земле, и корыто с протухшей водой, стоящее в углу. Повсюду были чёрные пятна, и стоял запах мазута и чего-то металлического. – Здесь был какой-то транспорт, – тихо сказал Саймон. Он наклонился к земле и указал на две тёмные линии, ведущие к широким воротам. – Следы от шин?! – удивился Магнус, и Саймон кивнул. Следы были свежими и чётко видными, что говорило о том, что транспорт покинул свою обитель совсем недавно. – Не позже сегодняшнего утра, может, ночью, – заключил Льюис и выпрямился. С верхнего этажа послышался шум, и парни синхронно подняли голову и прицелились. В дальнем углу верхней комнаты находилось какое-то тепловое пятно, которое изредка вздрагивало, и парни двинулись по лестнице, прикрывая друг друга. Комната на втором этаже была такой же грязной и заброшенной: сваленная в одну кучу мебель, разломанные доски и толстый слой песка под ногами. Магнус ткнул бластером в дальний угол, и Саймон кивнул, прицеливаясь и прикрывая друга. Магнус подошёл совсем близко, ухватился за край пыльного ковра, под которым невооружённым глазом было заметно движение, и рывком дёрнул на себя, сразу же выставляя бластер. В углу, прижимая коленки к подбородку, сидела девочка лет шести на вид. Её чёрные густые кудряшки закрывали пол-лица, и лишь один глаз со страхом смотрел на солдат. – Ты что здесь делаешь, малышка? – первым нарушил тишину Саймон. Он подошёл к девочке и опустился перед ней на корточки, протягивая руку. Тонкая ручонка легла в широкую ладонь, и в свете луны, льющем через оконный проём, парни заметили, что пальцы на руке были сросшимися и покрытыми гнойными волдырями. – Порченная! – чуть громче вскрикнул Магнус, и девочка резко отдёрнула руку. – Тш-ш, – прошипел Саймон, раздражённый реакцией друга, и потянулся к своей перекинутой через плечо сумке, в которой был набор врача. – У тебя заражение, – сказал он уже ласково, глядя в маленькое личико. – Я тебе помогу. – Ты не имеешь права, – возразил Магнус. – Она порченная. – Она ребёнок, – шикнул в ответ Саймон и, открыв аптечку, выудил оттуда механический шприц и ампулу. Магнус недовольно фыркнул и отошёл на два шага, кинув взгляд на друга и на его лекарства, а потом отвёл взгляд на секунду и снова посмотрел на сумку. Внутри лежали ровно десять ампул с сиреневой жидкостью – такой же, какую обычно вкалывают перед выходом наружу. – Что это? – спросил он, доставая прозрачную коробочку. – Саймон? Парень замер с шприцом в руках, округлив глаза и боясь посмотреть в глаза друга, которые сейчас пылали яростью. – Если ты нам вколол вакцину перед вылазкой, то зачем тогда тебе ещё целая упаковка? Саймон вынул иглу из кожи девочки и обернулся. Его лицо выражало полнейшую растерянность, а взгляд бегал по комнате, словно стараясь найти в ней ответ. – Саймон? – снова позвал Магнус. – Я вколол вам крашеный витамин, – наконец, сказал он и посмотрел другу в глаза. – В вас нет ни капли этого препарата. – Ты с ума сошёл?! – Магнус вскинул руками и едва не уронил коробку с ампулами. – Ты же понимаешь, что теперь весь наш отряд находится под угрозой заражения? Это лекарство – единственное, что удерживает нас от превращения в порченных. – Это лекарство не является тем, за что вы его принимаете, – тихо сказал Саймон и вырвал его из руки друга. – Послушай меня, Магс, – он подошёл ближе и понизил голос до шёпота. – Я обследовал состав вакцины. И в ней есть сильнодействующее успокоительное. – Теперь ты понимаешь, почему я сейчас взбешён? – Не такого вида, Магс, – он поднёс одну ампулу к лицу. Сиреневая жидкость искрилась в лунном свете, переливаясь из одного конца колбочки к другому. – Оно подавляет наши чувства. Тот же элемент, я думаю, присутствует и в вакцинах, которые мы получаем на завтрак и ужин. – Что за чушь? – возмутился Магнус. – Зачем кому-то подавлять наши чувства? – Для того чтобы мы не могли найти свою одну вторую, – спокойно ответил Саймон. – Мы становимся их солдатами. – Этого не может быть, – Бейн помотал головой. – Скажи мне, как давно ты видел воссоединённых? Сколько лет прошло с последнего случая? Магнус задумался. – Это не значит, что нас подавляют. Если бы это было так, многие бы начали стареть, что не скрылось бы от глаз. – Поэтому я и думаю, что все приёмы пищи не так полезны, как нам говорят, – Саймон сделал шаг назад. – Нас не просто так кормят всей этой химией. Это не для здоровья и чистоты генов, Магс. Я пока не исследовал всего, но уверен, что это далеко не всё, что скрывают от нас. – Ты не можешь так думать, Саймон. – Могу, – парень потянулся к визору на шлеме. – И я уверен, что ничего опасного и радиоактивного во внешнем мире давно нет. Его экран потух, а визор поднялся на затылочную часть шлема, открывая взору лицо. Саймон вдохнул полной грудью и облегчённо выдохнул. – Ты можешь получить ожоги, – прошипел Магнус. – Не получу, – пожал плечами тот в ответ. – Ты тоже можешь снять свой шлем. – Не буду, – отрезал Бейн. – Только порченные могут дышать таким воздухом. Наши лёгкие к такому не приспособлены. – И кто это сказал? – усмехнулся Саймон. – Консул и его солдаты? Ещё они тебе сказали, что можно убивать тех, кто живёт вне коммун. Несмотря на то, что это дети, – он ткнул пальцем в сторону девочки, которая сейчас испуганно смотрела на спорящих парней. – Их некому защитить, Магс. В этом поселении нет оружия и солдат. Магнус хотел ответить, но по земле словно прошла невидимая волна, немного встряхивая всё вокруг, отчего он пошатнулся, а потом послышался громкий, протяжный скрип. – Они пришли, – вдруг улыбнулась девочка, глядя на полную луну, которая уже успела подняться над землёй. – Кто? – синхронно спросили Саймон и Магнус. Она не ответила. В небо за окном взвыла красная ракета, и раздались звуки перестрелки. Парни молниеносно кинулись к выходу. Луна сияла на чистом небе, и её свет отражал грязно-белый песок, отчего в округе было довольно светло. Ещё минут двадцать назад стоявшее в поселении спокойствие было нарушено звуками пальбы и криками раненных. В воздухе витал запах дыма и подгоревшей плоти – неподалеку горели некоторые лачужки, а с солдатами Идриса сражались неизвестные. Раньше ни Магнус, ни Саймон не видели так искусно обученных солдат, поэтому даже замерли на какую-то долю секунды перед тем, как ринуться в бой. Они приметили нескольких нападавших, что засели на одной из крыш и стреляли оттуда. Саймон крикнул Магнусу, и они бросились к лачужке напротив, притаившись под оконным проёмом. Магнус взял одного на прицел, но тот проворно перепрыгнул на соседнюю крышу и провалился сквозь ненадёжную конструкцию. Остальные его пособники поспешили туда, прикрываемые одним стрелком. Магнус заметил, как к той лачужке бегут Рафаэль и Рагнор, отстреливаясь от гнавшимися за ними неизвестными. Он вытянул шею, чтобы получше рассмотреть их, но возле уха раздался свист, и висок прорезала острая боль, а на скулу потекла тонкая струйка крови. Оставшийся стрелок помахал ему с противоположной крыши, словно насмехаясь. Саймон навёл на него бластер и увидел в прицеле, что это девушка. Оружие со звоном выпало из его рук, и, схватившись за сердце, он кинулся к ней, словно зачарованный. – Саймон, ты совсем спятил?! – выкрикнул Бейн и бросился следом, прикрывая спину друга. Тот бежал, не обращая внимания на то, что улица была в огне, и выстрелы свистели вокруг. Магнус ругался и кричал ему вслед, но он словно не слышал. Внезапно один из выстрелов попал в бедро, и Бейн рухнул на пыльную дорогу. Костюм мгновенно окрасился кровью вокруг раны, а маскировка пала, оставляя его в паре шагов от порога лачужки, где скрылся Саймон. Дышать становилось трудно, и он снял шлем, откидывая его в сторону, и, поднявшись, заковылял в сторону построения. Внутри было темно и практически пусто, не считая одинокой кровати, стоящей в углу. Следы Саймона вели наверх, и, превозмогая боль, Магнус направился к лестнице, как вдруг тело словно парализовало. Он рухнул, ударяясь лицом в пыльный пол. В глазах стояли тёмные пятна, и он еле перевернулся на спину, чтобы посмотреть, кто ударил его. Над ним возвышался блондин, весь в чёрной одежде, со странными знаками на теле, которые в свете луны отливали серебром, и с чёрным бластером в руках. – Так-так, – улыбнулся он своей обворожительной улыбкой, – кого мы тут поймали? Алек, иди сюда! Веки слипались, разум уплывал куда-то далеко, но Магнус прилагал огромные усилия, чтобы оставаться в сознании ещё какое-то время. В дверях появился тёмный силуэт, который медленно приблизился к Магнусу, и последнее, что он запомнил, прежде чем отключился, голубые глаза – того самого цвета, цвета прежнего неба – и громкие удары сердца.