У Вулкана нет Луны

      Если бы рядом с Леонардом сейчас был Джеймс, он бы несомненно стал искать хорошие стороны в произошедшем. К примеру, он бы сказал, что у МакКоя талант: впервые за девять лет разлуки он встретился с дочерью и сумел быстро испортить их отношения и поругаться с Джоанной. Такое дано не каждому. Джеймса, к счастью, рядом не было, а Леонард, увы, не обладал таким запасом оптимизма и благодушия, чтобы отнестись к ссоре с родной дочерью просто. Усугубляла ситуацию и новость о том, что Джоанна дружила с мальчиком-вулканцем. Полукровка он был или нет, не слишком заботило Леонарда, знавшего достаточно о вулканской морфологии. К тому же уже несколько лет он служил бок о бок с, кажется, самым типичным представителем своей расы. Террианское происхождение Спока Леонард никогда не брал в расчет: уж слишком коммандер был привязан к неотступному следованию законам и порядкам, которые ему привили на Вулкане. Предположить даже на секунду, что Споку не чуждо что-то человеческое, было недопустимо. Закономерно следуя выработанным привычкам и наблюдениям, Леонард заочно считал Зарию не меньшим вулканцем, чем Спок. И это в глазах МакКоя являлось серьезной проблемой. В первую очередь его собственной, как отца Джоанны, а уже потом, второстепенно, и ее личной. Разом перед глазами Леонарда представали картины, одна ужаснее другой. Что если Зария разобьет сердце его дочери? Кто будет в ответе за поступки, совершаемые этим вулканцем? Он рос на Земле и не получал должного вулканцу образования — Леонард был уверен в этом. Имея достаточно познаний в области биологии вулканцев (не без помощи Спока), Леонард так же был сведущ и в морфологии террианцев в силу собственного происхождения. Складывая воедино весь свой серьезный багаж знаний, он приходил к неутешительному и даже пугающему выводу: Джоанну нужно было срочно изолировать от Зарии. Черт с ним, с Флотом. Академия до сих пор стоит на прежнем месте, и Леонард что-нибудь придумает, даже если Джоанна поступит — в конце концов ей предстоит учиться несколько лет, прежде чем она станет (никогда!) полноправным членом Звездного Флота. А вот вероятность попасть в серьезные неприятности из-за общения с вулканцем грозила ей прямо сейчас.       И куда только смотрела Мириам, разрешив дочери завести дружбу с таким парнем. Леонард никогда не был ксенофобом и не имел серьезных предрассудков в отношении вулканцев. Особенно вулканцев. В некоторой степени Леонард симпатизировал этой внеземной расе. Рассудительность, приверженность порядку и логике были для них приоритетными, и Леонарду импонировало такое поведение. Вот только вместе с этим вулканцы имели излишнюю надменность в поведении и совершенно не умели, что называется, слушать свое сердце. Это, пожалуй, раздражало Леонарда в Споке больше всего.       Вдруг поймав себя на мысли о коммандере «Энтерпрайза», МакКой нахмурился. Сейчас его сознание должно было полностью уделить себя проблеме Джоанны вместо мыслей о Споке и причинах, по которым Леонард его недолюбливает. Но не принимать во внимание факт их общения, когда Леонард думал о Джоанне и ее дружбе с Зарией, не представлялось возможным. Он слишком хорошо был осведомлен о «вулканских штучках», как называл это Джеймс. Спок старался вести себя подобающим его статусу образом, но мог срываться — эту черту характера Леонард наблюдал не один раз. Спок воспитывался на Вулкане и был взрослым мужчиной, однако даже ему было свойственно терять самообладание. Что же должно было твориться в голове подростка в период бурной гормональной перестройки, Леонарду было даже страшно представить. Настолько страшно, что он, скрепя сердце, обратился к архивам Звездного Флота и изучил раздел ксеноморфологии на предмет чьих-то трудов о вулканцах и их анатомии. Общее строение, сравнение с иными расами Федерации и довольно банальные статьи о уникальных для вулканцев способностях к ментальной связи и соединения разумов — за столько лет в Звездном Флоте Леонард, имея под рукой лишь одного вулканца, сумел выяснить гораздо больше. Это подтвердила даже одна диссертация, подписанная его собственным именем: «Леонард Г. МакКой, офицер Звездного Флота, глава медицинской службы экипажа ЮСС Энтерпрайз 1701». Сам Леонард даже не мог вспомнить, когда успел написать эту никому не нужную диссертацию, хотя больше его удивляло, что комиссия приняла ее на рассмотрение, и он даже защитил ее. Не веря собственной памяти, Леонард бегло ознакомился с содержимым и даже нашел пару неточностей, которые, к сожалению, не заметила комиссия. Если бы он сейчас мучился от безделья, то немедленно отправил бы прошение отозвать диссертацию и удалить из архива, чтобы отредактировать и дополнить. Но у Леонарда имелись иные заботы, которыми стоило забить голову.       Можно было сидеть так долго, переливая из пустого в порожнее и гадая: что же именно может ожидать Джоанну от общения с вулканцем-полукровкой. Леонард был человеком действия, потому его самого утомляли собственные домыслы и попытки прийти к какому-то умозаключению. Пора брать ситуацию в свои руки и решать проблемы последовательно. Вот только не задача: у Леонарда не оказалось номера Джоанны, чтобы позвонить дочери и поговорить с ней ещё раз. Адреса, где она остановилась, у Леонарда так же не было; а значит ему предстоял еще один неприятный (без сомнения) разговор с Мириам. Он уже простился со своими нервами окончательно еще когда согласился на радостное предложение Джеймса участвовать в пятилетней миссии. При всех своих предрассудках и страхах Леонард понимал, что просто не отпустит этого парня одного бороздить неизведанные уголки космоса. Казалось, что после таких серьезных испытаний банальный разговор с бывшей женой не вызовет у Леонарда затруднений. Вот только одна мысль о том, что ему нужно объяснять Мириам, как они с Джоанной поругались, и почему он не знает, как с ней связаться, вызывала вполне физическую головную боль. Хотя это Леонард списывал на ставшую непривычной атмосферу Земли, и теперь его мозг страдал от нехватки кислорода.       — Как ты мог позволить ей остаться одной в незнакомом городе?! — разумеется, Мириам была вне себя от гнева. — На тебя хоть в чем-то можно положиться? Знаешь, не важно. Я сегодня же вылетаю в Сан-Франциско и забираю Джоанну домой. Не стоило мне просить тебя о помощи.       — Мириам, ради всего святого, успокойся. Не нужно никуда ездить. Я уверен, что с Джоанной все в порядке. Просто дай мне ее номер, и я свяжусь с ней.       — Ты понимаешь, насколько это серьезно? Леонард, ей всего пятнадцать. Ты хоть помнишь себя в пятнадцать лет?       — Да, это всего на год раньше того, как я пошел в медицинский колледж.       — Я не о том… Ладно, я дам тебе ее номер. Но если к вечеру ты не убедишь ее…       — Я ее отец. Позволь мне самому выбирать, как именно участвовать в жизни Джоанны.       — Где ты был раньше со своей отеческой заботой? — с недовольством произнесла Мириам.       «Следил за другим ребенком, любящим попадать в неприятности», — про себя ответил Леонард, отключая телефон. Он был плохим отцом в прошлом, этот факт он принимал. Но что мешало стать хорошим отцом для Джоанны сейчас, когда ей действительно нужен был рядом такой человек? В конце концов кому, как не ему лучше знать, чем грозит общение с вулканцем, и кому, как не Леонарду, лучше всех удастся объяснить это дочери. Так думал он сам, а вот Джоанна имела, как оказалось, иное мнение по этому поводу.       — Ты не знаешь Зарию так, как знаю его я, — ответила она, когда Леонард, убеждая дочь в собственной компетентности, предложил ей снова встретиться, но уже с этим мальчишкой-полукровкой.       «Полукровка» — это слово коробило и самого Леонарда, он старался думать о Зарие в более позитивном ключе, но, то и дело, в мыслях называл этого парня именно так. Как хорошо, что мысли пока никто не научился слушать. Не считая телепатических возможностей некоторых рас, которые доводилось встретить Леонарду за время службы во Флоте. И все-таки ему было немного совестно за такое безликое и немного грубое слово, потому Леонард внимательно следил за тем, что говорил, чтобы не вызвать новой вспышки гнева Джоанны. Злиться она умела прямо как ее отец — уж эту схожесть Леонард отрицать не мог. И потому был уверен, что Джоанна будет обижаться на него не долго: он хоть и был человеком резким и за словом в карман не лез, умел быстро остывать и прощать.       — Мы будем в Академии. В девять. Если хочешь, — Джоанна сделала паузу, словно все еще сомневаясь, стоит ли знакомить отца со своим другом. — Ты можешь прийти.       — Я буду там, — подтвердил Леонард, сверяясь со временем. Сейчас было без четверти девять — он успеет в Академию, если оставит попытки воевать с злополучным тостером (Леонард сам не мог объяснить, почему так хотел разобраться с этой допотопной техникой) и немедленно выйдет из квартиры.       Зария, как и большинство мальчишек в этом возрасте, был долговязым, несуразным, но с уже намечавшимися изменениями в комплекции: юноша, но еще далеко не мужчина. Леонард задумался, когда издалека заметил Джоанну, идущую под руку с Зарией: каким был он сам в этом возрасте? Человеку свойственно не замечать собственных изменений, он всегда чувствует себя на один и тот же возраст и внешность. Леонард уже давно подмечал морщины вокруг глаз и рта, когда брился в начале смены перед зеркалом и понимал, что его метаболизм уже не тот, что прежде, но, вспоминая себя на лет пять моложе, он не мог сказать: так ли он отличался от себя прежнего — десять лет назад, пятнадцать, двадцать. Был ли он угловатым подростком, выросшим слишком рано и не знающим, что делать со всей этой своей высотой роста и широкими, костлявыми плечами, или же развивался согласно своей наследственности? Леонард не помнил. Но даже не это интересовало его сейчас, когда он смотрел на остроухого подростка с такими типичными для вулканца чертами лица. В нем проснулся живой интерес к тому, каким был в возрасте Зарии Спок. Никто и никогда не обсуждал с коммандером его юношества или даже детства. Разве что Джеймс за закрытыми дверями. Но Кирк умел молчать там, где это было необходимо. И потому Леонард не мог не сравнивать Зарию со Споком, пытаясь хоть немного угадать в этом подростке что-то от Спока. Но они были так же похожи, как сам Леонард и фермер с ранчо где-нибудь на отшибе Джорджии. У Спока всегда было сосредоточенное лицо и чуть сведенные к переносице брови, он был бледным и осанистым. Зария же имел типичный южный загар, подвижную (даже слишком) мимику и светлые, выжженные солнцем, жесткие волосы. Полная противоположность Споку. И Леонард пока был не уверен, радуется ли этому.       — Вы — Леонард МакКой, — Зария заговорил первым, тут же протягивая свою ладонь. — Джоанна рассказывала о Вас, но я и до этого знал, кто Вы.       Вулканец моментально преобразился, когда его внимание перестало быть уделено исключительно подруге. С лица исчезли живые эмоции, он стал спокоен и говорил ровным уже «сломавшимся» голосом. Такое моментальное преображение заставило Леонарда растеряться, и он оставил без внимания протянутую для рукопожатия руку.       — Ты хотел, чтобы мы встретились все вместе, — Джоанна уже давно отпустила локоть Зарии, но продолжала стоять близко к нему. — Пап?       — Если Вы беспокоитесь, не стану ли я лезть не в свое дело, то хочу сказать, что это просто знак уважения, — Зария не опускал руку, все еще надеясь на взаимность со стороны Леонарда.       — Мне известно о том, что вулканцы способны контролировать свою телепатию и не все их прикосновения могут расцениваться как вторжение в личную жизнь.       МакКой чувствовал себя настоящим идиотом, оправдываясь перед мальчишкой, которого даже не было в планах, когда он уже вовсю занимался медицинской практикой. Но что-то в Зарии заставляло его настораживаться и подыскивать слова, чтобы выразить свои мысли.       — Вы служите на «Энтерпрайз». Вместе с коммандером Споком. Я знаю.       — А ты хорошо подготовился ко встрече.       — Ваш экипаж своего рода легенда, а на капитана Кирка хотят равняться большинство кадетов, поступающих на отделение Управления.       — Вот уж не лучший пример, — хмыкнул Леонард.       — Вам виднее. Вы ведь знакомы уже много лет и видитесь с капитаном Кирком каждый день.       — Сейчас, слава богу, нет. Но не будем об этом. Я хотел поговорить с Джоанной, но и с тобой тоже.       — Вы считаете, что мое влияние пагубно сказывается на ней, — лицо Зарии вовсе перестало выражать какие-либо эмоции, и если бы Леонард не видел каждый день в течение нескольких лет Спока, на него это, несомненно, произвело устрашающее впечатление.       — Я лишь беспокоюсь о том, что Джоанна может позже пожалеть о своем выборе. Вы еще совсем дети, а учеба в Академии — серьезный шаг. Отсюда только одна дорога, — Леонард поднял взгляд наверх. — И я не уверен, что хочу поседеть раньше времени, зная, что Джоанне грозит такая опасность.       — Вам не хуже меня известно, что время относительно и в космосе оно подчиняется иным законам. Вы можете сохранить молодость гораздо дольше, чем если будете оставаться на Земле.       — Это была метафора.       — О, — Зария растерянно моргнул. — Теперь я понимаю поговорку о яблоках и яблонях.       — Слушайте, может мне вас вдвоем оставить одних? Вы неплохо общаетесь, — в голосе Джоанны явно угадывались нотки ревности, хотя внешне она никак не показывала своего раздражения.       — Я считаю правильным говорить с твоим отцом открыто. Честность — ключ к пониманию. Извини, если обидел тебя.       Ладонь Зарии скользнула по запястью девушки, и она вдруг улыбнулась, словно услышала что-то приятное. Леонард знал, что это значит, и едва удержался от того, чтобы не врезать распускающему свои вулканские руки парнишке. Подумать только! Этот парень не стеснялся при всех так откровенно проявлять свои чувства и вступать в короткую телепатическую связь с его дочерью. И это притом, что Леонард стоял всего в полуметре от них и прекрасно видел выражение их лиц, когда на насколько мгновений Зария установил с Джоанной связь.       — Если Вы хотите, мы можем поговорить отдельно, без Джоанны, — Зария вновь обратил внимание на ее отца.       — Черт побери, парень, если ты думаешь, что я не замечаю того, что ты делаешь с ней, то ты серьезно ошибаешься. Тебе лучше придержать коней, пока ей не исполнится хотя бы восемнадцать лет. И то я очень сомневаюсь в том, что позволю тебе приблизиться к Джоанне даже на десяток метров после такого.       — Это обычное проявление дружеской симпатии, мистер МакКой. Я не причиню вред Джоанне. В случае полной телепатической связи имеется риск для сознания представителя другой расы, но мы соблюдаем все правила безопасности.       — Прости, что? — подавшись вперед, Леонард схватил Зарию за воротник пальто и подтянул к себе. — Повтори, что ты сейчас сказал.       — Мы соблюдаем…       — Ты прикидываешься? Мелдинг — это не то же самое, что облапать своими руками другого человека и на несколько секунд установить телепатическую связь. Это вторжение в личное. Не просто в личное, а в самое сокровенное, — Леонард перешел на угрожающее шипение, все ближе наклоняясь к Зарие. — Ты возомнил себя, должно быть, самим Йозефом Хамахером*, если думаешь, что такое тебе легко сойдет с рук.       — Я знаю, что это опасно.       — Это чертовски опасно.       — Папа, отпусти его, пожалуйста, — Джоанна предусмотрительно держалась в стороне, но видя, что ситуация лишь становится все более серьезной, решила вмешаться. — Отпусти Зарию.       Злоба моментально сошла на нет, когда Леонард почувствовал, как ткань ворота затрещала под напором его рук. Разжав пальцы, он позволил Зарие отступить назад. Парень выглядел ошарашено, да и сам Леонард не ожидал от себя проявления подобной грубости. Подумать только, он был готов придушить этого парня прямо здесь. Даже если повод был серьезным, проявление подобной агрессии неприемлемо.       — Мы едем домой, — Леонард чуть дрожащей рукой взял Джоанну за локоть и повел к выходу. — Ты больше не останешься рядом с этим парнем.       — Ты не можешь так поступить! — девушка попыталась сопротивляться, но перевес в силе был очевиден.       Под недоумевающие взгляды толпы Леонард был вынужден вести упирающуюся дочь, успевшую обронить и достаточно громко пару бранных слов. Это могло показаться возмутительным, если бы мысли МакКоя сейчас не были заняты другой проблемой. Зария больше никогда не приблизится к его дочери ближе, чем на пушечный выстрел. И если надо, Леонард лично проследит за этим, даже если ему придется уйти из Звездного Флота.