Три метра над уровнем солнца

«Я… я всегда любил людей. Сколько себя помню. Вернее, даже не так. Они просто были мне интересны. Я любил шаг за шагом углубляться в них, в их интересы, страхи и тайные желания, и просто радоваться от того, что они не похожи на тебя. В каждом из них спрятаны свои секреты, и именно их я старался вытащить на поверхности. Мне всегда доставляло искреннюю радость, если люди начинали постепенно раскрываться передо мной. Мне нравилось чувствовать доверие с их стороны, нравилось восхищаться ими. Многие ведь умеют то, чего я в жизни никогда не достигну, и наоборот, иногда мои таланты восхищают их. Я всегда любил читать их, как книги. И мне иногда кажется, что моему ненасытному желанию понять человеческую природу никогда не будет конца. Меня влекут люди. Не все. Лишь избранные. Те, которых я не могу раскусить за несколько часов общения. Те, к которым не скоро еще угаснет мой интерес. Те, с которыми так же легко, как дышать. Первых двух типов мало. Третьего еще меньше. Но я старался найти такого человека. Все больше и больше разочаровывался в пустых физических оболочках без живого огонька в сердце, но продолжал поиски. От человека к человеку. Разочаровывался, не падал духом, снова искал и снова разочаровывался. Иногда кто-то задерживался около меня надолго. Но и он вскоре становился чем-то вроде вещи, которую ты уже не замечаешь, но без которой невозможно обойтись. Были и такие, кого я настолько задалбливал своим повышенным к ним интересом, что они рвали всякие связи со мной. Тогда я страдал. И искренне не понимал, в чем же была причина такого разрыва. Мне было больно без них, но… все чувства, которые я испытывал к ним, были словно ненастоящими. Полумерами. Даже, когда мне приходилось плакать, я словно смотрел на себя со стороны и понимал, насколько глупы и неискренни мои слезы. Будто плохо поставленная трагедия… Я отчаянно желал отыскать в этом огромном пустынном мире того, кто пробудил бы ото сна все умершие чувства. Ведь однажды их убили. Точнее, я сам их уничтожил, выжег дотла, стер с лица земли. Будто навсегда. Моя история? Банальна. До невозможности. Просто однажды меня предали. И дали понять, что моя искренняя и чистая любовь никому не нужна. Она так и осталась в состоянии не раскрывшегося бутона где-то внутри, в сердце. С тех пор я изменился. Я ведь и раньше мог восхищаться людьми. Правда. Я мог верить им. Мог по-настоящему чувствовать. И каждая эмоция охватывала меня целиком. Я мог уйти в нее с головой, мог действительно ощущать, что живу. В полную силу. Но после того переломного момента… да. Я могу также восхищаться и нравиться людям. Я не забыл, что такое улыбка. Только дверь в мое сердце теперь заперта на замок. И я не позволяю себе и кому бы то ни было открывать ее. Потому что в моей памяти эхом слышится та боль, которую мне пришлось пережить. Больше я ее испытывать не желаю. Тогда я допустил непоправимую ошибку – доверился. И это чуть не обернулось суицидом. Но нет. Я жив. И улыбаюсь. Иду дальше, постоянно пытаясь избавиться от холодных скользких щупалец, тянущих меня назад. Странно, но я не стал после этого ненавидеть всех людей без разбору. И сейчас меня окружают друзья. Ну, или люди, которые смогли на время приблизить меня к понятию счастья. Я знаю, что рано или поздно, они тоже уйдут. А мне придется искать им замену. Чтобы снова на отдельный промежуток времени занять себя разгадыванием их. Потом я разочаруюсь. Но чтобы не успеть осознать это, я исчезну сам. Вернее создам такие условия, что жизнь нас сама разведет в разные стороны. Потом найду новых людей. Вокруг меня ведь целый мир. И… сказать по правде, я не надеюсь снова найти того, кто навсегда привяжет меня к себе. Точнее, не надеялся… как раз до того момента, как в моей жизни появился он… На начальном этапе было лишь мое предвзятое отношение. Что уже было ново, ведь обычно я пытаюсь впустить в себя людей, слушая только внутренний голос. Будто бы раньше я точно знал, что нельзя судить о книге по обложке, поэтому брал и читал ее, а в этом случае забыл о своих принципах и составил мнение о целом произведении по одной лишь картинке на первом развороте. И на это была причина. Ведь он, по определению, встал на позиции моего врага. Он – учитель. Ну, или репетитор, какая разница, главное, что по ненавистному мне предмету. Опять назовет меня идиотом. Ну, или кем-то вроде того. Ведь те четыре престарелых идиотки пытались убедить меня в том, что я ни на что не способен. Мне, собственно говоря, наплевать на то, что обо мне говорят. Да и на всю математику я тоже, с позволения сказать, клал с высокой колокольни. Но, согласитесь, за свои же деньги терпеть оскорбления и унижения… это выше моей собственной гордости. И тут внезапно он. Молодой высокий брюнет с аккуратной прической и темными глубокими глазами. Даже за стеклами очков от меня не скрыть было какую-то затаенную печаль и загадку. Он словно сам сплошь и полностью состоял из загадок, за разгадки которых еще придется побороться. Но кидаться к нему на шею от того, что он весь такой загадочный, я не стал. Мало ли, внешность обманчива, да к тому же раз он доучился до пятого курса физмата, то определенно вступил в сговор с темными силами. В общем, с таким вот отношением к нему, как к демону в человеческом обличии, мы и приступили к занятиям. Естественно, я ожидал от него какого-то напора на меня или пренебрежения. Но все ожидания не оправдались. Он совершенно спокойно следил за всем, что я делаю и лишь иногда исправлял ошибки, вдумчиво всё объясняя и пытаясь донести до меня смысл своих слов. Это и поразило. Вернее, сразило наповал. Наверное, больше от того, что я ждал от него определенной манеры поведения, которая оказалась совсем иной, нежели в моей голове. Он был… не таким как все. Обычно рядом со мной люди тут же раскрываются, ведь я интуитивно знаю, что именно им нужно сказать, а здесь неожиданно для себя натыкаюсь на непробиваемую стену. Или… мне только так кажется? Может, сумрачный вид всего лишь маскировка, рассекретить которую будет не так уж сложно? Во мне проснулся азарт охотника. И неподдельный интерес к его персоне. Он понравился мне. Своим спокойствием, своей вдумчивостью и удивительной красотой. Ведь он действительно красив. А мне ли не разбираться в людской красоте? Это при том, что ничего удивительного, на первый взгляд, в нем не было. Такой же, как все. Правильные черты лица, красивые, почти черные, глаза, прослеживающаяся аккуратность во внешнем виде, поведении, голосе и неизменные классические костюмы. Но меня привлекло далеко не это. Скорее… Его безэмоциональность. Действительно, поначалу понять, что он чувствует, было сложно, ведь выражение лица почти никак не менялось, лишь изредка губ касалась мимолетная полуулыбка. Но мне же этого мало, так? Если я решил узнать, какой скелет находится в его шкафу, мне нужно сократить дистанцию. Я сразу отмел метод резкого нападения. Поэтому сначала просто слушал то, что он мне говорит на уроках, и, как бы невзначай, узнавал о его жизни. Да, для меня это было непросто, ведь я ненавижу ждать. Но я ждал. И ожидания не оказались безуспешными. Через два месяца я знал о его предпочтениях практически все. И, самое главное, чувствовал, что ему тоже интересна моя жизнь. Он действительно расположен ко мне. Настолько, насколько он может. Интерес подогревала разница в возрасте. Ведь он прожил на семь лет дольше меня, а, значит, и видел намного больше. Я так увлекся им, его изучением и его познанием, что незаметно для себя перестал удерживать дверь в свое сердце. Точнее, я догадывался, что защита ослабла, но мне было так легко с ним, поэтому я не придал этому значения. Так хотелось улыбаться ему и так хотелось в ответ видеть его улыбку, что я в принципе забыл обо всем. Мне хотелось верить. И, конечно же, я даже не вспомнил, что обычно познаю человека максимум за две недели, а здесь за два месяца, я знаю о нем только малую часть. Поэтому вскоре мне стало мало сухих фактов. Мне захотелось эмоций. Живых эмоций. Его эмоций. Прежде всего, смущения. Радости. Нежности. А для достижения этой новой цели стал медленно, терпеливо, сокращать дистанцию. Сначала стул ближе. Потом больше визуальных контактов. Почему-то мне казалось, что я еще играю. Я находился в какой-то опьяняющей агонии от погони за его эмоциями, напрочь забыв, что дверь в свое сердце все же стоит контролировать. Рядом с ним из памяти стирались частички прошедшей боли и страдания, я жил от субботы до субботы, чтобы вновь увидеть его. А однажды… случайно он прикоснулся ко мне. Нет, ничего такого, упала ручка, и он, наклоняясь, задел меня рукой. Я вообще люблю физически контактировать с людьми, поэтому не нахожу в этом ничего необычного, но здесь… словно дрожь прошлась по моему телу, остановившись где-то в районе груди. Сердце замерло. Никогда прежде я подобного не испытывал. Что со мной? Почему мне так легко находиться рядом с ним? И почему просто хочется улыбаться от того, что он снова пришел? Повидав так много людей в своей жизни и изучив многих досконально, я забыл главное правило, которое чуть ли не татуировкой выбил на своем теле: «В погоне за людскими эмоциями никогда не влюбляйся». В тот самый миг прикосновения дверь в сердце слетела с петель. И маниакальный интерес к нему, наконец, смог вылиться в конечное осознание всей ситуации – я влюбился. Снова. Искренне. По-настоящему. Конечно, если бы я подсознательно не разрешил этого себе, то этого и не произошло. Но… оно случилось. Помню, как голова после понимания этого стала пуста. И в то же время, необъяснимое тепло разлилось где-то внутри, в сердце. Я понял, что ничего не изменить. Я… я влюбился. Влюбился в своего репетитора по математике. Возник логичный вопрос: "Что мне теперь делать?". Ответ пришел мгновенно. Ничего. Во всяком случае, пока. Он сам должен понять, что мы встретились не просто так. А, значит, нужно ему помочь. И слегка изменить тактику поведения. Единственное, что я знал наверняка, он пока одинок. Но это только пока. Вряд ли достаточно взрослый мужчина надолго будет ходить в одиночестве. Сложности добавляло то, что я младше его и, возможно, он видит во мне лишь ребенка. Хотя это далеко не так, но что поделать? Я довольно низкий и худой. Наверняка завоевать его сердце будет непросто, но я приложу к этому все свои силы. К тому же, я уже чувствую, что тоже нравлюсь ему. Пусть чуть-чуть, но все же. А, значит, все не так уж безнадежно. Еще была сложность в том, что раньше я не сталкивался с таким типом людей. Поэтому приходилось полагаться на интуицию, благо она меня никогда не подводила. Конечно, со стороны могло показаться, что все это с самого начала был холодный математический расчет, но это не так. Я действительно искренне интересуюсь людьми. Всегда. Просто у меня свои методы познания. Интерес ведь все равно исходит из самых светлых побуждений. Я не желаю людям зла, я достаточно много делаю для них, при этом ничего не беру взамен, разве что возможность быть чуточку ближе и верить в то, что я кому-то нужен. И с ним я всегда был и буду предельно откровенен. Так же, как я откровенен бываю только с самим собой. Я хочу быть с ним, хочу дарить ему себя. Поэтому буду надеяться на лучшее. И даже несмотря на то, что я был преисполнен надежды и энтузиазма, меня не покидал страх. Я уже влюблялся. И это принесло только боль и обиду. Вдруг и в этот раз все окажется так же? Вдруг снова мне придется пережить отказ, а после этого долго работать над собой, чтобы убить любовь и уже навсегда забыть о ее существовании? Вдруг мне никогда не суждено получить взаимность от тех, кого я могу любить? Это ведь не просто. Мучительно. Я должен был думать, прежде чем вот так вот запросто отдавать свое сердце человеку, которого знаю всего ничего. Многие достойнейшие люди не могли завоевать меня, а у него получилось. Просто потому, что он такой: вроде бы неприступный, но с другой стороны чуткий и ранимый. Я же знаю это. Вижу. И назвать это можно хоть интуицией, хоть невидимой связью, мне все равно. Я просто знаю, что те чувства, на которые он способен, еще никогда в его жизни не достигали апогея, и моя цель была стать тем, кто поможет ему узнать, как прекрасно может быть чувство, если испытывать его на пике проявления. Чувство любви. Чувство полета. Чувство, которое мне так и не дали когда-то выразить. И вот все остатки умерших эмоций соединились в едином порыве, чтобы любить его. И в глубине своей души я даже знаю, что это последний раз, когда я так влюбляюсь. Либо он воплотит все мои мечты, либо уничтожит любую способность повторения подобного раз и навсегда. Это действительно было рискованно. Мне далась еще одна попытка, и больше подобного счастья мне не выпадет уже никогда. Поэтому, когда я, наконец, понял во что влип, поздно было пить боржоми. Но не все было так безнадежно, как я сам себя мог иногда уверить. Ведь погружение в отрицательные эмоции и мрачные мысли было моим хобби. Благо, не единственным. Я попал в странную, удивительную ситуацию: я зависим от него, впоследствии, когда встанет вопрос ребром, от меня зависит, как он поведет себя в той ситуации. А, значит, я брошу моря к его ногам. Океаны. Подарю небеса. Лишь бы только в ответ я услышал согласие. Но это только планы, я не знаю, сколько еще придется штурмом брать этого неприступного человека, поэтому пока что, на данном этапе, я научу его познавать собственные эмоции. Я раскрою его в этом плане, и только тогда... когда он уже полностью станет зависим от того, что чувствует… когда станет зависим от меня… вот тогда я прощу судьбу за боль. И буду счастлив. Рядом с ним…»