Три метра над уровнем солнца

*Автор заявки опять растворился в неизвестности... О_о Да, и поздравляю Белоручку с прошедшим днем рождения, котят тебе и слеша *_* * Зачем, зачем, ну зачем я решил прочесть это дурацкое стихотворение! Почему в голову не пришло ничего другого? Да я мог просто отказаться, в конце концов! А все Ир виноват. Хотя, он-то как раз и не причем. Но, кого бы я ни решил сделать виновным, факт остается фактом – Сергей свалил. Отлично. Просто шикарно! Может оно и к лучшему: видеть его рядом с бабой слишком омерзительно, но, мать вашу, он свалил! После такого монолога можно было не то, что бросить свою кикимору, но и отбить меня у Ира. Так нет же! Дела у него, видите ли. И вообще, че это я по нему тут убиваюсь? Стихи какие-то пишу... Вон рядом сидит шикарная компания, отчего бы не зажечь? Достало меня все. - Ир, - я притянул его к себе за воротник и, приподнявшись, прошептал на ухо: - Я хочу напиться… - Хм? – он изумленно отодвинулся. – Но я же обещал твоей матери… - Ир! – почти прорычал я, недобро сощурившись. – Мне плевать, что ты там ей пообещал – я хочу напиться! Непонятно? Это ж праздник, все-таки! Последние слова я произнес с большим сарказмом, но Ир, видимо, списал это на выпитый перед этим бокал. А я что, я ничего. Алкоголь, разумеется, не лучший выход, но раз уж он как-то сам собой нашелся, и других не видно, то им и воспользуемся. Ир с изумлением наблюдал, как я вливаю в себя все больше и больше горячительных напитков, постепенно перетекая из состояния решительности в состояние потери контроля. Сначала откуда-то появились силы и вдохновение: жизнь стала казаться радостной и прекрасной, а после этого я впал в философские раздумья. - Вот скажите мне, я прав или не прав? – громко спросил я у всех присутствующих. – Если все выдры сдохнут, то что делать тогда лесорубам? - А причем тут лесорубы? – недоуменно похлопала глазами Мира. Я усмехнулся и обреченно махнул в ее сторону рукой. - Эх, женщины! Ничего-то вы не понимаете! Все проще, чем сыграть на балалайке ноктюрн из водосточных труб, - тут я задумался, догадываясь, что произнес нечто странноватое, но, в конце концов, решил забить и вернуться к насущным проблемам. – Так о чем это я? Ах, да. Трубы. Вот смотри. Выдры похожи на бобров, так? А бобры что кушают? Правильно, деревья. А лесорубы чем занимаются? Правильно, деревьями! А знаешь, почему? Потому что лесоруб – это слово с двумя корнями: лес и руб. Лес происходит от слова «лес», а вот «руб»… - От слова рубль, - подсказал мне в стельку пьяный Кот. - А вариант! – обрадовался я. И тут меня охватило нереальное чувство восторга. Мы же открыли правильное происхождение слова! – Люди, за это надо выпить! Ну, вздрогнем! Я залпом осушил бокал и заел это все мармеладной розочкой со своего куска торта. Ир еще поначалу пытался меня контролировать, но потом решил нажраться сам, чем меня несказанно обрадовал: всегда приятно пить в компании. Не пила, разве что, одна домработница, но она вообще весь вечер молчала, лишь изредка улыбаясь на наши полупьяные бредни, так что ее можно не считать. - Ох, вы не представляете, что значит копать огород! А свекла? А морковь? Кстати, все, наверное, слышали загадку «сидит девица в темнице, а коса на улице»? Так вот, я раньше думал… - Я встал, чтоб произнести очередной тост, но внезапно осознал, что тело меня совсем не слушается. С удивленным писком я завалился на бок и чуть не опрокинул со стола свою тарелку, но меня вовремя поймал Ирис. - Люди, как я вас всех люблю, - я блаженно закрыл глаза и крепко его обнял. – И тебя, и деда твоего, и тетю-шлюху… - Думаю, они тебя тоже любят, - улыбнулся он. Он-то в отличие от меня еще сохранял здравое мышление. - А ты? – я нахмурился, пытаясь сосредоточить взгляд на его лице. Он же типа мой парень, да? Нельзя без любви встречаться, это неправильно. – Ты меня тоже любишь? Только скажи правду! Ирис улыбнулся еще шире, но не тем злым или насмешливым оскалом, а по-настоящему счастливой, хоть и слегка хмельной улыбкой. И стало так светло-светло вокруг, захотелось петь и подарить ему в этот праздник нечто особенное. Почему я раньше не замечал, насколько он красив? И глаза такие яркие-яркие… - Люблю, – тихо ответил он. Этот ответ меня вполне устроил и я от радости прыгнул к нему на колени, цепляясь всеми своими конечностями. Моё! - Ну, а раз у нас все так замечательно, какого черта мы тут делаем? – язык заплетался, в голове мелькали разные образы, но было чертовски здорово. Напился я впервые, кстати. Никогда бы не подумал, что это так весело. – Поехали к тебе, м? Не ожидал, да? - А ты уверен, что… - Ир, - я закрыл ему рот ладонью, заставляя замолчать. – Я был не уверен в правильности поступков, только когда в детском саду девочка хотела мне за площадкой «кое-что показать». И то, инициатива исходила не от меня, поэтому я не согласился. А сейчас-таки да, я уверен. К тому же, кто тут вопил, какой он очешуительный любовник? Или это все пустая брехня? - Только не пожалей потом, - он цапнул меня за руку и потащил в коридор. Нас проводили понимающими взглядами, а заодно и послали Миру закрыть дверь. - Чтоб я и пожалел? Ха! Я никогда ни о чем не жалею! Внутренний голос скептически хмыкнул. Ир помог мне одеться, взял свои вещи и крикнул, что мы ушли. - Ты только соси ему хорошо, ок? – я назидательно поднял палец вверх, чтоб Мира прониклась моими словами. – И… это… иди в жопу! - Пошли уже, - рассмеялся Ир и вытолкал меня за дверь, оставляя Мирославу в полной растерянности. В лифте я задумчиво наблюдал за тем, как цифры медленно ведут обратный отсчет. Словно секунды до взрыва. Интересно, как же все-таки крылатые лошадки попадают в наш мир?… - Мы что, на этом поедем? – возмутился я, когда Ирис подвел меня к своему драндулету. - Тебе же вроде понравилось. - Я хочу лететь на пони! Да и мы как бы пьяные… - Не ссы, доедем, - он тряхнул головой, видимо, пытаясь собраться, а я напялил на голову шлем и стал вглядываться в небо в поисках Деда Мороза… Доехали мы без происшествий. Дом Ира оказался не так уж далеко, что несказанно радовало. Я снова решил грохнуться и меня снова поймали, затем в лифте меня посетила мысль, что я что-то упустил из виду, затем я и про это благополучно забыл и только глупо улыбался на его частые взгляды. - И ничего себе квартирка, - сказал я скорее на автомате, потому что вообще смутно представлял себе, где я, что происходит, и как меня зовут. Меня только снова схватили за руку, а потом я внезапно оказался прижатым к кровати. - А что ты делаешь? – изумленно протянул я, наблюдая, как Ир начинает расстегивать мою рубашку. - То, зачем мы и приехали, - ухмыльнулся он. Я попытался вспомнить, что же это такое было. - Кормить енота? - Какого енота? – не понял он. - Ну, у тебя же есть енот, разве нет? Большой такой, лохматый, на гориллу похож. Ой, или это не у тебя? Черт, наверно это был Денис… Так, стоп! – я резко вскочил, как раз на том моменте, когда мне расстегнули ширинку. – У Дениса есть горилла? - Я не знаю, кто такой Денис, - недовольно пробурчал Ир. - Может, мы продолжим? Ко мне закрались смутные сомнения… значит, мы тут не ради енота? Тогда… И тут я все понял! - Значит, тебе от меня только секс нужен, да?! – вспышка непонятно откуда взявшейся ярости заставила меня оттолкнуть Ириса и устроить скандал. – Плевать вы все хотели на мои чувства! Где твоя совесть?! Мне всего шестнадцать, а тебе… а ты кто вообще? - Мне надоел этот цирк, - прорычал он и с силой прижал меня к кровати, больно сжимая запястья и упираясь коленом мне в пах. – Сколько можно?! А мне вот стало по-настоящему страшно. Пришло осознание ситуации: мне конец. Сейчас он просто грубо трахнет меня, а потом, может быть, даже бросит. Я останусь не просто с разбитым сердцем, но и с изнасилованной душой, и ничего не останется, кроме как утопиться… ничего не оставляя за собой, никакой памяти, лишь горстку стихов… все глубже и глубже… - Прости меня, Ир, - я перестал сопротивляться, отдавшись нахлынувшим слезам, жалости к себе самому и к нему тоже. – Прости меня… - Макс, тебе больно? – видимо, он испугался моих слез, поэтому тут же отпустил мои руки. Но я вцепился в него, сваливая на себя, прижимаясь и ощущая жар его тела. Я во всем виноват… - Ир, прости меня, я не хотел, чтобы все так вышло… Я нравлюсь тебе, я знаю, а вот я последняя тварь… Никто не видит, какой ты хороший, хоть и ведешь себя порой как неотесанная гопота, но это же сути не меняет! Тогда скажи, почему именно мне достается то, чего я никогда не хотел, но о чем всегда мечтали другие? Ты нравишься многим, тебя почти все боятся и уважают, я был бы самым счастливым человеком, если бы любил тебя, а не другого… прости меня, Ир, прости, но это все неправильно, ты должен быть с тем, кто тебя любит, а не со мной… И зачем я только во все это полез? Любовь причиняет лишь страдания… это слишком жестоко по отношению к тебе, поэтому ты имеешь полное право получить мое тело, я даже не буду сопротивляться… как же я себя ненавижу! Закончив речь, я закрыл глаза, ощущая только его неровное дыхание и бешеный стук сердца. Пусть все будет так, как будет, я слишком виноват перед ним. - Максим, пожалуйста, посмотри на меня, - наконец, сказал он. Я послушно открыл глаза и замер. Его глаза как-то неестественно блестели, словно они были под жидким стеклом. Но, тем не менее, он улыбался. - Я обещал, что никогда не сделаю ничего против твоей воли. Но и без твоего желания я тоже делать ничего не буду. - Ир, но я же тебя фактически использовал… - прошептал я, чувствуя, как его образ расплывается, потому что сон берет меня в свои лапы. – Спасибо… *** Конечно, он никогда не строил иллюзий на счет того, что Максим внезапно воспылал к нему любовью. Но и от правды почему-то стало слишком больно. Значит, он всего лишь замена? Что ж… - Мне все равно, я от тебя не отступлюсь, - пообещал Ир уже спящему Максу и, поцеловав его в лоб, накрыл одеялом и вышел из комнаты, чтобы хоть немного все обдумать. Да, его раскусили: Ир никогда не был неотесанным грубияном и хулиганом, каким хотел казаться. В столь интеллигентной семье просто не могло вырасти чмо, разговаривающее одними междометиями. И, тем не менее, ему нравилось, что к нему никто не лезет из-за банального страха. Плюс еще характер – упрямый, настырный, почти несносный. Но Максим понял его, что не могло не радовать, ведь никто из его окружения подобной сообразительностью не отличался. И он еще считает себя тварью?! Нет, он далеко не тварь. Пусть его монолог и продиктован алкогольным опьянением, он был честен. С ним и с самим собой. Злиться на него за ложь? Но он никогда не лгал, разве что ничего объяснять не стал, но это было его право. Да и злость в этом случае не поможет. Просто горько, что он любит другого. Любовь вообще странная вещь – она ценится, только когда приправлена страданиями. А он сам слишком долго добивался этого блондина, чтобы, узнав обо всем, идти на попятную – это было не в его правилах. И тем будет слаще победа, ведь просто влюбить – это одно, а заставить разлюбить другого и полюбить себя – совсем другое.