Недостойна/Notworthy

      Я сонно тру опухшие веки, — наверное плакала во сне, — и смотрю в окно. За толщей темных штор стоит глубокая ночь. Но уведомления на телефон не прекращают приходить. Я беру его в руки и пытаюсь прочесть текст сквозь яркое свечение экрана. Это Сьюзан, мой агент.       "Через полчаса в студии. Беверли Хиллз".       Я не имею права возмущаться или противоречить словам агентства. Они хотят видеть меня на фотосессии тогда, когда им это надо. Это моя работа, и ничто не должно вставать на пути.       Я сползаю с постели, устало плетусь в ванную и даже толком не принимаю душ. Лишь окунаю лицо в умывальник с холодной водой и чищу зубы. Мою ночнушку пробирает холод. Я явно где-то не закрыла окно.       У меня нет времени на то, чтобы поесть, поэтому все, что я успеваю схватить в небольшом холодильнике на кухне, это апельсиновый фрэш. Попутно надеваю лосины, майку и зачесываю волосы.       Спустя немного времени я уже еду в машине. Пришлось разбудить водителя, но тот молодец, что выполняет свою должность на все сто процентов. Улицы пустые, но фотографы успевают поймать меня по пути в студию, когда я неуклюже роняю сумку и оттуда сыпятся какие-то бумаги и прочие журналы. Я наклоняюсь, чтобы все это собрать и пойти дальше, но ко мне подбегает молодая девушка, подбирая вещи и складывая в мою сумку. Мы встаем на ноги, я благодарю ее, но та не отстает.       — Можно фото? — умоляюще трепещет она, пока я устало проворачиваю в голове фразы в свою защиту. Я не выспалась, голодная вырвалась на работу, меня все еще преследуют вспышки фотоаппаратов, с рук все валится, я чувствую себя паршиво. Что еще я должна ей ответить?       — Нет, — холодно плюнула я, быстро проскакивая в раздвижные двери здания. Я даже не оборачиваюсь, потому что знаю, что реакция той девушки мне вполне знакома и мне не стоит тратить время на то, чтобы каждый раз смотреть на то, как фанаты теряют последние надежды.       Меня обвиняют в том, что я грубая и неучтивая по отношению к поклонникам. Но пусть те прежде всего встанут на мое место — будь ты во плоти объекта, который элементарно не может сходить выкинуть мусор, потому что за этим последует куча глупых слухов, ты поймёшь, что уж лучше кто-то потерпит твоего отказа, нежели ты еще раз начнешь трепать себе нервы и сойдешь с ума. А ведь если так и будет, тогда мир никогда меня вообще не увидит.       — Наэль, где тебя носит? — Сьюзан с воплями очутилась у меня на пути, пока я проталкивалась сквозь коробки в помещение фотостудии. Но ничего ответить я не смогла. Любое высказывание моего мнения может только ухудшить всю ситуацию. Я лишь молча поставила сумку и стала переодеваться в то, что мне ткнула в лицо гримерша.       — Усаживайся на стул, мне нужно привести тебя в порядок, — вскользь торопливо бормочет та, удаляясь в тени одежды и прочих вещей. Я нестерпимо надеваю приталенные джинсы и узкую белую майку, поверх которой — котоновый пиджак из новой коллекции Карла Лагерфельда.       Когда я усаживаюсь перед зеркалом, Нора начинает копошится в моих волосах, потом трогать мое лицо, что-то с ним делать. Но мне было не до этого.       Несмотря на недостающий сон, я в свою очередь отвечала на сообщения в своем телефоне. "Занята, не могу говорить", "Подъеду завтра днем", "Отложи для меня пару, куплю позже", "Нет, меня не будет, я занята". В туче текста затерялось и письмо от Бетани: "Хочу встретиться". Я взглянула на время — половина четвертого утра. Я задумчиво стала кусать губы. Для нее всегда можно выделить время.       "В The Nice Guy в полдень" — отвечаю и вижу еще одно пришедшее сообщение. Номер мне неизвестен. Первое, что пришло на ум, это поменять номер, поскольку если кто-то из поклонников или незнакомцев узнает его, ничем хорошим это не закончится.       Я настороженно разворачиваю текст, пока мои глаза напряжены, а мысли запутаны.       "Мое предложение еще в силе? — Ноял". В груди что-то дрогнуло. Я вспомнила о том, как он угрожал мне статьей на вечеринке у Бибера. Если он сделает то, что ни в коем случае нельзя делать, он погубит меня и отчасти мою карьеру.       Но я не могу быть уверена в том, что это действительно Стэнфилд. Потому я не поспешила отвечать что-то, что могло лишь подлить бензина в костер.       Нора отходит от меня, что-то шепчет и я понимаю, что она закончила. Фотограф еще настраивает свет, камеру и площадку, Сьюзан мечется между стопками вещей и запакованных коробок. Я могу выкроить себе время, пока все заняты.       Я выскакиваю в уборную и поспешно вбиваю в телефонную книгу номер, по которому мне пришло письмо якобы от Нояла. Идет вызов, а надоедливые гудки в который раз давят на совесть, будят во мне едва подавленное прошлое. ***       Я уже в седьмой раз пытаюсь дозвонится до Джастина. Но он сбрасывает. Я не могу найти себе места. Брожу по дому, кусая пальцы. Я беспокоюсь за него, а вот волнует ли его сейчас мое состояние? Он обижен, зол и подавлен. Как я могла такое допустить?       Я подхожу к стене и пару раз стучусь об нее головой, шепотом бормоча "дура". Глаза наполняются слезами, щеки горят, а губы уже все искусаны из-за тех чувств, которые я сейчас испытываю.       Он не хочет меня видеть, он не хочет слышать мой голос. Он явно хочет меня убить. Я болезненно упиваюсь представлением о том, как он схватывает меня за горло мертвой хваткой и душит, душит, душит. Я задыхаюсь от этой мысли, сердце колотиться, как после одиннадцати километров пробежки.       Очередная попытка дозвонится до него и все объяснить увенчалась провалом. Я невольно предвкушаю, что это была наша последняя встреча. ***       Звонок пошел.       — Алло, — мой голос нервно дрожит, пока я жду ответа. Зубы погрузились в губу, терзая ее, как хищник свою потенциальную пишу.       — Здравствуй, — Ноял отвечает. Я не расслаблюсь, весь за этим следует еще большая проблема.       — Чего ты хочешь от меня? — взгляд суетится, рассеяно изучая уставшее отражение в зеркале.       — Очень заманчивый вопрос, но, — я слышу, как Стэнфилд игриво облизывает губы, — мне нужен твой вердикт. У нас был уговор.       — Не было никакого уговора, ты лишь пытался шантажировать меня.       — И, судя по твоему голосу, у меня это вышло. Что я могу сказать, Наэль, это моя работа и я отлично с ней справляюсь.       — Зачем тебе это? — безбожность Нояла ущемляет. Я уселась на пол, молча глядя в стенку.       — Это очень выгодный шанс. Я могу ним воспользоваться, — Стэнфилд смакует победной минутой. — Я знаю твое прошлое, и это отлично сыграет мне на руку.       Он журналист, а журналистам известно практически все. В любом случае — они первые, кто возлагает всю потребную информацию прессе. Но личная жизнь в моем мире порой способна быть приватной. И в этот раз наша с Джастином ссора прошла тихо и без криков. Никто не мог узнать об этом. Максимум, что вылезло наружу, это то, что нас с Бибером все реже стали видеть вместе, и это посеяло сомнения в мыслях окружающих, а потом и слухи. Но никто рваного союза не подтверждал. Какое-то время это давало мне сил и надежд. Но все обернулось вспять, и вот я уже вижу Джастина в обществе молодого неопытного чада. Я не специалист в этом плане, но, насколько я помню, Бибер жаловался на то, что хочет серьезных отношений. Но как можно иметь что-то серьезное, переспав с ребенком, который пиарится только за счет чужой постели?       Я распоясалась, даже почувствовала, будто в немом крике выругала саму себя в отражении зеркала. У меня чесались руки убедится в том, что знает Ноял о моих отношениях, но я придержала поток слов и высказалась мельче.       — Что еще ты знаешь об этом? — мой голос упал.       — Гораздо больше, чем кто-то еще.