Академия "Око Тигра" 2. Восстание детей ночи

      Клод открыл глаза. За окном ещё было довольно темно. Который час? Стрелки часов показывали пять минут пятого.       Вздохнув, мужчина сел и свесил ноги с кровати. Его сущности сон не был нужен, но тело, к сожалению, хоть иногда, но испытывало обычные человеческие потребности. Он посмотрел через плечо на спящую Ханну: голое тело накрыто лишь не в меру длинными волосами, одеяло скручено в рулон, который девушка крепко обнимала всеми руками и ногами. Тренировки начнутся в семь утра, у неё ещё есть время для отдыха.       Клод встал с кровати. Это движение было мягким и почти бесшумным, но Ханна всё равно открыла глаза (точнее, уцелевший глаз) и села на кровати. — Спи, — кинул Клод, открывая шкаф и вынимая из него нижнее бельё и свой костюм дворецкого, — У тебя ещё есть несколько часов. — Ты в подвалы? — спрашивая это, Ханна склонила голову на бок, словно любопытная птичка. — Да. С минуты на минуту они придут в себя. Надо поговорить с этими парнишами. — Только поговорить? — здоровый глаз Ханны сверкнул недобрым фиолетовым огоньком, губы растянулись в нехорошей улыбке. В ответ Клод лишь усмехнулся и поправил галстук. — Постараюсь узнать всё быстро, — дворецкий надел чёрный, идеально отглаженный костюм и начищенные до блеска туфли, — Мои обязанности не позволяют уделять много времени развлечениям. — Просто дьявольски тяжёлая работа, — Ханна зевнула и легла обратно в постель. — Да, — Клод холодно посмотрел на своё отражение в зеркале, — Просто дьявольская.

***

      Если часть подвала Академии, куда пускали учеников за одеждой и оружием, выглядела довольно неплохо, то та часть, которая была закрыта для общего доступа, выглядела значительно хуже. Располагаясь ниже по уровню и уходя глубже под землю, она больше походила на типичное подземелье старого замка — довольно холодно, частые перебои с освещением и темницы, использующиеся уже по своему настоящему назначению.       В старых архивах сохранилась информация о том, что в давние времена, когда Академия только начинала свой путь, а в королевстве процветали разбой, грабежи и насилие, учебное заведение использовалось как исправительная колония. Что уж говорить, а основатель хорошо позаботился о сохранности пленных — не каждый замок в темницах открывался с лёгкостью, обычным ключом. И не каждая темница предназначалась для людей.       Клод как раз остановился возле одной из таких, «нечеловеческих». Отличало её от обычных то, что не было решёток. Вместо них — сплошная стена с небольшой дверью и маленьким, плотно закрытым окошком. По краю стены, двери и окна шёл узор, который, при внимательном рассмотрении, был древним заклинанием.       Клод провёл пальцем по одному из узоров. Хватит на века. Ведь когда-то именно он выжег это заклинание, удерживающее вампира на привязи в этой комнате. Как и в нескольких других.       Открыв дверь, дворецкий вошёл в небольшую комнату без какой-либо мебели. На голых стенах были те же узоры, что и на двери. Комната была без углов, идеально круглая, без каких-либо окон. Высокий потолок заканчивался круглой лампой. Её холодный свет освещал съёжившееся на полу грязное тело. Клод презрительно скривил губы. — Вставай. Я знаю, что ты уже в сознании.       Тело пошевелилось и село, подняв на мужчину залитые кровью глаза. Это был мальчик, лет двеннадцати, с волосами до лопаток и без мизинца на левой руке. — Убьёшь? — только и спросил он. — Ты из сгоревшей деревни? — Клод не счёл нужным отвечать на вопросы, на которые ответ уже известен. Мальчик кивнул, — Что произошло? — Ты меня убьёшь, — вновь сказал он. — Что произошло в деревне Фер? — твёрдо повторил дворецкий.       Вместо ответа мальчишка с рычанием бросился вперёд, надеясь схватить мужчину за горло. Но дворецкий успел быстрее.       Мальчик пытался вырваться из цепкой хватки, но лишь беспомощно дёргал ногами в воздухе. — Хоть тебе и не нужно дышать, но сломанная шея в большинстве случаев грозит вампиру смертью, — холодно произнёс Клод, крепче сжимая руку, которой он держал нападающего за шею. — Я… Ничего… Не знаю… — с большим трудом прохрипел пленник.       Клод нахмурился и сдавил руку ещё сильнее. Послышался противный хруст. Тело обмякло и безжизненно повисло. Мужчина отбросил его в сторону и, уходя из камеры, сказал: — Если восстановишься — поговорим ещё.       Впереди его ждали ещё две камеры.       Открыв следующую дверь, Клод едва успел выставить руку вперёд, как в неё тут же вонзились зубы нападавшего. Рукав моментально пропитался кровью, а недовампир, надеявшийся на возможность утолить голод и сбежать, пошатнулся и схватился за горло. Его жгло огнём, во рту стояла невыносимая горечь. Он упал на колени и начал кашлять, стараясь избавиться от этих ужасных ощущений, но это не помогало. Казалось, что кровь вскипает, а органы поджариваются, словно на костре. Упав на спину, он стал расцарапывать себе грудь, потому что огонь горел уже там. А затем охватил и всё тело. — Идиот, — прорычал Клод, — Мою кровь не переносят даже комары, что уж говорить о таких, как ты!       Дворецкий был зол — этот болван даже не выдал никакой ценной информации и так глупо умер! Точнее, умирать он будет ещё около часа. Что ж, это был его выбор.       Оставалась последняя дверь. Клод глубоко вздохнул. Последняя зацепка по делу сгоревшей деревни и возвращения в королевство Эрендел вампирского клана. «Надо было взять Ханну. В работе с мужским полом у неё всегда получается лучше», — подумал дворецкий и открыл дверь.       Только он вошёл в комнату, как на него тут же уставилась пара испуганных глаз. — Вы человек? — тут же задал вопрос тоненький голосок, — Пожалуйста, скажите, что вы человек!       Голосок задрожал. Клод слегка нахмурил брови. — Да, — твёрдо сказал он, — Конечно же я человек.       Ребёнок заплакал, с невиданной скоростью бросился к мужчине и…обнял его. Клод замер. — Я хочу домой, — плакал мальчик, крепок сжимая ткань выглаженного костюма, — Пожалуйста, отведите меня к маме. Я хочу домой! Пожалуйста! Я не хочу больше в тот страшный дом! — Так, мальчик, подожди, — Клод пытался вылезти из цепких детских ручонок. Наконец это ему удалось, — Как тебя зовут? — Том, — всхлипнул малыш, вытирая слёзы рукавом тёмно-зелёной кофты. — Ты из сгоревшей деревни? Расскажешь мне, что там произошло? — в ответ ребёнок лишь кивал головой. На вид ему было лет одиннадцать, а может и вообще десять. Клод никак не могу понять, зачем вампиры отправили в лес детей, тем более таких маленьких? А этот отличается от тех, что сейчас умирают в камерах и тех, что напали на Ханну. — Скажи, — Клод прокашлялся, — Ты хочешь есть? — Да! Я очень хочу есть! В страшном доме мне ничего не давали.       Всё становится ещё запутаннее. Если четверо подростков были на пути превращения в вампиры, то этот ребёнок был самым обычным. Его не кусали. Но почему? Хотели, чтобы он вырос? Тогда кормили бы. Или сразу убили, как ненужный материал. — Хорошо. Сейчас отведу тебя к одной женщине. Она тебя накормит. Не бойся её, — Клод говорил медленно, чётко проговаривая каждое слово и чувствовал, как постепенно, скользкой тенью, от ребёнка отдаляется страх, — Но ты должен мне кое-то пообещать — ты никому, кроме меня, не будешь говорить про страшный дом. Это всё ты мне расскажешь, когда я за тобой вернусь. Понял? — Да, я понял. Я обещаю!       Клод кивнул, взял Тома за руку и повёл по коридорам на кухню Академии. — Здесь страшно, — малыш крепче сжал руку дворецкого, — Как в страшном доме. Но в страшном доме нет людей. То есть люди есть, но они очень страшные и злые. И холодные. — Скоро тебе не будет страшно.       Выйдя из подвала, до кухни пришлось идти обходным путём, чтобы не попасться на глаза слугам и некоторым преподавателям Академии, которые любили рано вставать. Всю дорогу ребёнок шёл молча, с раскрытым ртом рассматривая высокие потолки и колонны Академии. — Это дворец? — тихонько спросил Том. — Нет. Это Академия «Око Тигра», — ответил Клод, открывая дверь на кухню, — Вот мы и пришли.       Среди нескольких плит, тумб, бесконечных полок и шкафов уже хлопотала главная кухарка. Она рушила стереотип о том, что все повара обязательно должны быть в теле. Мадам Пир была настолько худой, что все удивлялись, как её не раздавили те огромные кастрюли, которые она сама перетаскивала с плиты на тумбы или наоборот.       Сейчас на кухне была она одна, похожая на ночного мотылька в своём светло-сером платье и пышном белом переднике, который даже к концу рабочего дня оставался идеально чистым. Мастер своего дела проверяла, всё ли готово к новому рабочему дню. — Мадам Пир, — голос Клода прозвучал неестественно громко в тишине кухни, которую до этого нарушало только щебетание Стефании Пир. Кухарка подпрыгнула и вскрикнула. — Мистер Фауст, зачем же так пугать! — повернувшись, она увидела ребёнка и вскрикнула ещё раз. — Мадам Пир, без лишних звуков, — поморщился Клод, — Для вас задание — накормите его и приведите в порядок. Никаких расспросов, никакой лишней болтовни и сплетен. Я знаю, вам можно довериться. — Да, конечно, мистер Фауст. Но я немного занята, я могу передать мальчика своей помощнице, или вы хотите, чтобы им занималась лично я? — вновь защебетала Стефания. — Как хотите, но чтобы никаких разговор о нём или о том, что он вам расскажет. Том, ты помнишь, что обещал мне? — Да, — мальчик кивнул, жадно глядя на батоны свежего хлеба, которые стояли на одном из кухонных столов. — Мадам Пир, надеюсь на вас. Я приду за ним в девять часов, — Клод сделал лёгкий поклон головой и вышел из кухни, направляясь в кабинет директора. Мистера Норта ждали не самые приятные вести.