***
Несмотря ни на что, приближался Зимний бал.Глава 24. Испытания
19 сентября 2020 г. в 06:02
В комнате, в которой сидел Джек, время текло будто бы как-то иначе. Сложно было понять, а течёт ли оно вообще. Кажется, Альфа успел по несколько раз прокрутить в голове одни и те же мысли, прежде чем двери отворились и в комнату вползла тень дворецкого. В руках Клод держал поднос с горячей едой.
— Сейчас вам нужно поесть, а после мы перейдём в более просторное помещение для проведения первых тестов. Мы с мистером Нортом пришли к согласию, что сегодня стоит проверить скорость, ловкость и сверхчувства. От результатов зависит, будем ли мы сейчас проверять способности к быстрой регенерации, — сказал дворецкий, когда Альфа набросился на еду. Он чувствовал дикий голод, но отчего-то еда принесла меньшее удовольствие, чем Джек ожидал, но он быстро выбросил эту мысль из головы.
Когда с приёмом пищи было покончено, две пары ног прошагали по пустынным коридорам в сторону большого зала, давно неиспользуемого, но идеально вымытого персоналом Академии несколькими часами ранее. Накануне первого испытания Джек чувствовал странное возбуждение. Он жаждал узнать, насколько всё плохо, одновременно с этим страшась возможного результата. Что, если лечить его уже поздно?
В помещении была маленькая клетка, накрытая чёрной тканью, а так же различные препятствия, которые явно делались на скорую руку. По углам были разбросаны кучи вещей, которые притворялись мусором, или мусора, притворявшегося вещами, так сразу и не поймёшь. В тяжёлом воздухе чувствовался запах сырости и плесени.
— Вот ваше первое испытание, мистер Фрост, — произнёс дворецкий. Ткань неслышно соскользнула на пол, и перед Альфой предстал…
— Кролик? — спросил Джек, нахмурив брови и даже застыв от удивления.
Да, в клетке действительно сидел белоснежный кролик и таращил свои невинные голубые глаза. Внизу стояла маленькая мисочка с кормом. Кролик был очень красивый, с аккуратной шёрсткой и милой мордочкой. Как будто специально выбирали самого лучшего.
Клод уже достал какой-то блокнот для записи наблюдений и сказал:
— Подходите ближе и опишите ваши чувства.
Джек смотрел на кролика, кролик пошевелил ушками. Джек сделал несколько шагов по направлению к клетке, кролик решил покушать корм. Его маленькое сердечко билось неестественно-громко, разрезая зыбкую тишину. Внезапно Джек почувствовал этот запах: запах свежей крови. Непроизвольно захотелось оскалить зубы. Потрогав клыки кончиком языка, Джек с лёгким сожалением понял, что они слишком короткие, чтобы… «Чёрт, что это на меня нашло?» — подумал парень. Подавив в себе желание сжать кролика в своих ладонях, он с ужасом посмотрел на свои руки.
— Что ж, можете не отвечать, мистер Фрост, всё ясно без слов, — сказал дворецкий. Послышалось шуршание карандаша: Клод что-то записывал в свой блокнот.
Клетку снова накрыли тканью и убрали в угол, подальше от Альфы, и Джеку пришлось выполнять прыжки в длину и высоту и преодолевать препятствия. Несмотря на свой опыт и постоянные тренировки, никогда раньше он не мог добиться подобных результатов. В других обстоятельствах он бы, конечно, обрадовался, но нынче картина вырисовывалась неутешительная.
Джек даже не начал уставать, когда дворецкий дал знак остановиться.
— Боюсь, ваше превращение проходит быстрее, чем мы думали, — сказал демон то, что не хотел узнавать Альфа, и добавил: — А теперь, мистер Фрост, вам придётся ещё немного подвигаться.
В руках Клода откуда-то возникли изящные острые кинжалы. В тусклом свете подвального помещения Джек видел их серебряное сияние. Он и опомниться не успел, как один из кинжалов стремительно пролетел в дюйме от его шеи.
— Сосредоточьтесь, мистер Фрост, — грубо сказал дворецкий, и кинжалы полетели с удвоенной скоростью.
Джеку приходилось прыгать, приседать, менять положение ног, словно в каком-то безумном танце. Он слышал, как холодные лезвия разрезают воздух в стремлении настигнуть живую плоть и напоить кровью каменный пол. Казалось, они никогда не кончатся.
Ещё один кинжал дворецкий бросил неожиданно рано. Джек не успел повернуться, и лезвие больно резануло над бровью. Горячая кровь потекла по лицу, закапала на подставленные ладони. Проверку на этом пришлось закончить.
Дворецкий вернул Джека в место его заточения и выдал всё необходимое для обработки раны.
Когда Альфа сидел один в своей комнате, казалось, он чувствует, как образуются новые клетки и срастаются куски кожи. Последние слова дворецкого ещё долго эхом звучали в голове: «…вампир где-то наполовину». Наполовину. Так скоро? Что ж, значит, надежды ещё меньше, чем он думал.
Он годами считал, что не имеет права на счастье, и теперь, когда всё было так хорошо и со временем должно было стать ещё лучше, судьба решила преподнести ему такой подарок. Будто в насмешку, в попытке вернуть с небес на землю.
«И у тебя это здорово получилось», — думалось Джеку.
Казалось, эта беспощадная барышня стоит сейчас здесь, смотрит своими холодными бесчувственными глазами. Стоило смежить веки, казалось, она по-змеиному шепчет прямо в уши: «Ты, жалкий мальчишка без роду и племени, был принят в Академию, стал одним из лучших псов самой королевы, тебя уважали коллеги, ученики и начальство. Но человеческая жадность не знает границ, и ты захотел ещё и принцессу, самую прекрасную из всех, о которых только можно мечтать. Забыл, где твоё место? Я покажу».
Оставленный дворецким ужин был ещё безвкусней, чем в прошлый раз, и вызывал лёгкие приступы тошноты. Всё бы ничего, если б не непрекращающийся голод, от которого еда полностью не спасала.
Джек лежал на неудобной постели, сложив руки на груди и согнув ноги в коленях. Тело бросало то в жар, то в холод, а неяркая лампа под потолком слепила не хуже полуденного солнца. Пленник мысленно возвращался к моменту, когда свернул Мэйвис шею, и с безумным наслаждением представлял, как захрустели позвонки. До боли хотелось сделать это ещё раз. Теперь всё не закончилось бы так быстро, нет, он сполна насладился бы властью над ней и потом… В который раз за день Джек прервал поток своих мыслей, которые становились какими-то неправильными. Что это с ним в самом деле? Неужели превращение в вампира изменит всю его сущность, уничтожит всё хорошее, что в нём когда-то было?
Джек закусил губу до крови и мысленно дал приказ взять себя в руки. Хотелось придумать подбадривающие слова, но после долгих безуспешных попыток он просто сдался. Казалось, впервые в своей жизни Альфа Силы чувствует себя действительно слабым. И единственная, кто мог бы сейчас помочь, прикосновениями своих нежных рук разогнать сгущающееся удушливое отчаянье, создать иллюзию того, что всё будет, как прежде, сейчас находилась где-то там, над уровнем земли, так близко и, как никогда раньше, далеко от него. Его Эльза, его Воробышек. Джеку казалось, что он слишком мало говорил, как любит её, и слишком много думал о работе.
От тоски по любимой хотелось выть или лезть на стены. В мельчайших подробностях он вспоминал её светлые волосы, мягкие губы, небесно-голубые глаза… Будто боясь, что они могут взять и исчезнуть из памяти, он хватал воспоминания руками и согревал их в ладонях.
Был тёплый летний день, по небу кто-то рассыпал горстку небольших белоснежных облаков, ветер несмело, почти невесомо касался волос. Цветы со всех сторон обступали лесную тропинку и путались в светлой косе. Эльза бежала всё глубже в лес и звонко смеялась. Джек тоже смеялся легко и радостно, как смеются дети. Эльза протягивала руку и манила за собой, постоянно оглядываясь.
Внезапно возникший под ногами обрыв парень заметил раньше. В мгновение ока он оказался рядом и слишком крепко прижал к себе девушку. Она коротко вскрикнула то ли от неожиданности, то ли от боли. Джек думал, что она сразу же вырвется из его объятий, чтобы бежать дальше, но не тут-то было. Эльза ненадолго отстранилась, чтобы повернуться к нему лицом и мягко коснуться губами его щеки, пока он не поймает её лицо ладонями и не поцелует так, что закружится голова и подкосятся ноги. Где-то вдали шумел водопад и чарующе пели птицы.
Казалось, что-то остро и больно застряло в глазу и выливалось непрошенными слезами. Воспоминание стремительно покрывалось сетью трещин, будто готовое разрушиться от одного касания. Ещё немного — и с прежней жизнью будет покончено. Сможет ли Эльза любить его таким? И позволит ли он оставаться с ним, когда окончательно станет монстром?
Следующие несколько дней прошли однообразно для всех работников Академии. Джеку становилось всё хуже, жажда крови мучила всё сильней, свет надежды в глазах потух, как свеча на ветру.
Каждый день после тренировок, которые сейчас были слишком ненужными и не вызывали ничего, кроме раздражения, Эльза спешила к мистеру Норту, где всё сильней погружалась в историю Академии и тайны вампиров. Каждый раз, когда казалось, что разгадка уже близко, она ускользала водою сквозь пальцы. Мозг кипел от количества информации, и болели глаза.
Девушка возвращалась в комнату за полночь, валилась с ног от усталости и засыпала прямо в униформе, чтобы днём начать всё заново. За бесконечной работой и поисками лекарства ей почти некогда было думать о чём-то, кроме спасения Джека, но со временем стало зарождаться сомнение в успехе их плана. С чего они вообще решили, что лекарство есть? Мистер Норт подбадривал, как мог, но даже в его глазах, кроме усталости, Эльзе чудилось неверие.
В один из дней, когда Джек потерял мотивацию даже на то, чтобы открыть глаза, Клод сообщил о проведении новых испытаний.
— Сегодня, мистер Фрост, — говорил дворецкий, неотрывно глядя на Альфу, — мы проверим ваши способности к регенерации.
Джек непроизвольно коснулся пальцами лба. Рана затянулась достаточно быстро, но на его лице навечно останется уродливое напоминание о кинжале, который оказался быстрей полувампира.
— Я думал, в прошлый раз мы поняли достаточно, — сказал Альфа.
— И да, и нет, — загадочно протянул дворецкий. — Одного ничтожного пореза слишком мало для полной оценки. К тому же прошло время, за которое вампирские способности должны были набрать силу.
Когда демон приближался, в его глазах Джек отчётливо видел язычки адского пламени и своё немного испуганное отражение. Догадываясь, что будет дальше, он невольно стал пятиться, пока не почувствовал спиной стылую стену.
— Не могу обещать, что больно не будет, но, если не станете сопротивляться, всё закончится быстро, — заверил Клод, засучив рукава. Джек нервно сглотнул, чувствуя себя загнанным зверьком в просторной клетке, продолжая смотреть в тёмные глаза.
Когда демон коснулся его руки, Джек затаил дыхание. Кости хрустнули оглушающе громко, и Альфа разом забыл, что есть что-то, кроме острой пронзительной боли и немеющих пальцев. Но Клоду было мало, его тень зловеще разрасталась, подрагивая, занимая собой половину комнаты. Кажется, Джек впервые в полной мере почувствовал что-то тёмное и страшное, исходившее из глубин чёрных зрачков.
Кровь пульсировала в висках похоронным набатом. Легко и мучительно ломались кости, ужасно кроваво, безобразно разрывались мышцы и вены. Вспоротая кожа выпускала тёмную жидкость наружу. Джек кричал надрывно и долго, до жгучих слёз из глаз, мучительных стонов и хрипа. Сосредоточенная в одном месте боль заполняла всё его существо, а лицо дворецкого, как и всегда, не выражало ни доли чёртова сочувствия. Будто в замедленной съёмке, демон вытирал с перчаток кровь. Джеку отчаянно хотелось вырваться из ночного кошмара. Но это не сон. Во сне не бывает так больно.