***
Из директорского кабинета все разошлись кто куда, но все были в радостном предвкушении того, что принесёт им визит самого Великого Тигра. Особенно радовалась Эльза, почти подпрыгивая от радости, ежеминутно забывая, куда она вообще шла. И стоит ли куда-то идти в такой момент? Джек, её Джек, скоро сможет вернуться к ней не на время в маске и с конвоиром, а навсегда. Ни на одно задание она больше его одного не отпустит. Если понадобится уберечь — можно даже связать. Но больше всего просто хотелось со всех сил сжать его в объятьях и зацеловать до полусмерти. Но это потом, всё потом, она дождётся. Теперь, когда исцеление так близко, ей надо успокоиться и с большим энтузиазмом вернуться к тем обязанностям, которые были ей так безразличны в последнее время. Приближался вечер, так что приступать к работе было уже поздно, поэтому девушка просто вышла прогуляться и подышать свежим воздухом. Февраль выдался снежным, но не очень холодным. Под ногами было множество следов обитателей Академии. Солнце ещё не успело скрыться за горизонтом, но ни один луч не касался земли: небо было покрыто тёмными тучами. Они были такими тяжёлыми, что, казалось, должны свалиться на голову. Но мрачная атмосфера была не в силах испортить настроение. Будь Эльза сейчас способна на что-то, кроме мыслей о Джеке, она бы могла заметить, что за время своей прогулки по территории она так и не увидела ни знака присутствия часовых. Может, она бы даже увидела несколько тёмных силуэтов. Но кому вообще нужны какие-то мелочи?***
Разговор с Тигрой приобрёл нотку душевности, и Джеку он виделся старшим братом, которого у него никогда не было. Само его присутствие вкупе с уверенностью успокаивало. Надежда по крупицам собиралась из пепла. Основатель Академии был первым, кроме, разумеется, Эльзы, кто относился к нему не как к угрозе, а как к обычному юноше, которым ему отчаянно хотелось быть. Бывший Альфа нехотя, но всё же начал рассказывать о трудностях последних недель, о вынужденной разлуке со своей любимой. Тигра смотрел очень понимающе и в конце только поднялся и подошёл к шкафу со словами «думаю, у меня кое-что есть для тебя». Ржавое брюхо металлической коробки гулко опустилось на стол, и Джек немного опешил, когда мужчина достал из неё старый стеклянный шприц. Его иголка казалась такой толстой, что было не ясно, как она вообще должна проколоть кожу. — Как ты уже знаешь, в моих венах течёт кровь оборотня, — пояснил Тигра. — Ликантропия и вампиризм — несовместимые болезни. Если добавить к твоей крови мою, они начнут бороться. Рано или поздно твой недуг победит, но у тебя будет время побыть почти нормальным. Думаю, тебе не повредит глоток свободной жизни. С этими словами он медленно приблизился к Джеку, закатывая рукав на левой руке. Как завороженный, парень смотрел, как иголка плавно входит в плоть, словно в пластилин, как багрится в шприце кровь… Её запах разом заставил забыть о запахе плавленого воска, растёкшегося по комнате. Когда свободного места в шприце не осталось, юноша молча поднёс свою руку к протянутой ладони Тигры. Всё в нём сжималось в предвкушении, Джек даже нервно облизал губы. Металл пропорол плоть немного болезненно, но на него это произвело не большее впечатление, чем дуновение ветра. Чужая кровь стремительно исчезала, соединяясь с его собственной. Когда всё закончилось и Тигра отпустил его руку, Джек ещё несколько мгновений смотрел на неё, будто надеясь увидеть какие-то изменения. Они не заставили себя ждать. Режущая боль вгрызалась в вены, расползаясь вверх к плечу и дальше по всему телу. Сердце пропустило целых три удара, а потом забилось снова. К щекам подступал жар. Тяжело дыша, недовампир откинул голову на спинку дивана, на лбу выступили капельки пота. — Ничего страшного, — заверил его мужчина. — В первые минуты особенно сложно, но где-то через полчаса ты будешь чувствовать себя гораздо лучше. Он ещё что-то говорил, но мысли Джека постоянно соскакивали с темы разговора. Он уже представлял, как придёт к Эльзе. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он видел её в кабинете директора. На улице было уже темно, когда Джек спешил в их с Эльзой комнату. По пути он слышал перешёптывания обитателей Академии и словил на себе внимательный взгляд Клода. Руки слегка дрожали, когда он потянулся к дверной ручке. Дверь отворилась, жалобно скрипнув, сидящая на кровати Эльза мгновенно напряглась всем телом, пока не поняла, кто там. Радость на лице смешалась с удивлением, и девушка почти подпрыгнула с постели, чтобы заключить Джека в кольце рук. Его пальцы были тёплыми и слишком правильно чувствовались на её теле. Эльза уткнулась носом в изгиб его шеи и слушала, как бьётся чужое сердце. Джек пах пылью, затхлостью подвалов и чем-то едва уловимым, но смутно знакомым, и этот запах смешивался с цветочным запахом её шампуня. Это было как столкновение двух миров. Вместо того, чтобы оттолкнуться, они сплетались воедино. Джек смежил веки и наслаждался тем, как её волосы щекочут кожу, как приятно окутывает теплом её тело, контрастируя с летящим из открытого окна морозом. Эльза немного отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза, и заскользила взглядом по лицу. — Твоя кожа, она… может, мне кажется, но ты выглядишь более… — Живым? — закончил Джек. В его глазах плясали радостные искорки. Эльза коротко кивнула. — Неужели тебя уже вылечили? — с надеждой спросила она. — Лечение невозможно так быстро, — слегка помрачнев сказал Джек. — Тигра смог временно блокировать симптомы, так что сейчас я почти человек. Вместо ответа девушка поместила ладошку на его щёку, и бывший Альфа потёрся о неё, как котёнок. В последнее время ему начало казаться, что он сможет привыкнуть к такой жизни, но, когда Эльза оказывалась рядом, ему мучительно не хватало прикосновений. Хотелось хоть сейчас повалить её на кровать и не отпускать, пока не закончится эффект смешения кровей и даже дольше, но он знал, что вампирские инстинкты не ушли насовсем, а только временно притихли. Страх перед тем, что они проснутся и Джек потеряет контроль рядом с Эльзой, парализовывал. Джек был готов согласиться на самую малость: немного её присутствия и непринуждённого разговора, как будто ничего и не менялось в его жизни, как будто, не будь в его кровь добавлена кровь элурантропа, он не захотел бы вонзить свои зубы в хрупкую шею. У Эльзы были другие планы. Она подалась вперёд, чтобы несмело коснуться его губ, словно не веря, что у неё есть право это сделать. Воздух застыл у Джека в горле, сердце забилось ещё сильней, когда он крепче сжал руки на её талии, нетерпеливо отвечая на поцелуй. Сначала осторожная, с каждой секундой девушка становилась всё настойчивей, уже вжимая охнувшего Джека в стену. Цепкие пальцы путались в волосах и гладили шею. Руки парня мимо воли начали блуждать по чужой спине, до минимума снижая расстояние между телами. Становилось до невыносимого душно, при соприкосновении кожи так жгло, что, казалось, должны остаться ожоги. Воздух стремительно заканчивался, стоило оторваться от чужих губ, сжимались лёгкие, как будто влюблённые больше не могут существовать порознь. Эльза лихорадочно целовала его щёки и острые скулы, проводила языком по венке на шее, чтобы опять вернуться к его губам. Член давно стоял, и от соприкосновения с женским телом Джеку хотелось закусывать губы. Нотка сомнения в голове ещё советовала остановиться, но в вихре возбуждения закрутило слишком сильно, мысли путались, обрываясь на середине, и всё, что оставалось — это бездумно блуждать руками по пояснице, рисуя невидимые линии на нежной коже. Ворот милостиво отданной Клодом рубашки сдавливал горло. Будто прочитав его мысли, Эльза потянулась расстёгивать пуговицы. Пальцы дрожали, то и дело соскальзывая, в конце, почти зарычав, девушка дёрнула края рубашки в разные стороны, кусочки перламутра падающими звёздами посыпались на пол, разлетевшись по всей комнате. Эльза провела рукой по впалому животу и выступающим рёбрам. На её лице на мгновенье Джеку почудилась жалость, которую тут же сменила страсть, плескавшаяся в бездне зрачков, почти поглотивших радужку. Волосы растрепались, щёки покраснели, а из приоткрытого рта вырывались судорожные вздохи. Колени подкашивались и Джек даже рад был, что есть опора. Он хотел снова притянуть её для поцелуя, но Эльза мягко перехватила его руку и потянула за собой. В непосредственной близости от кровати бывший Альфа снова почувствовал нерешительность, словно забыл, как это делается. Девушка тут же этим воспользовалась, толкнув его в мягкость холодной постели. Как в замедленной съёмке, Джек смотрел, как она садится на него сверху, как заводит руку за голову и распускает косу, как откидывает голову и волосы разлетаются, опускаясь на плечи. Наклонившись для нового поцелуя, она прижалась к его паху, казалось, что Джек может кончить от одних поцелуев. Эльза прихватила зубами его нижнюю губу и поспешила зализывать боль языком. Торопливо парень стянул с неё свитер, лаская спину руками, цепляясь за столь лишнее сейчас бельё. В нетерпении Эльза сама подцепила застёжку и отбросила бесполезный кусок ткани, тут же бросившись стягивать с возлюбленного рубашку, которую теперь стыдно будет вернуть демону. При взгляде на её тело Джек коротко простонал и впервые за вечер решил проявить инициативу. Мгновенье — и он уже нависает над Эльзой, проводит руками от плеча до самых кончиков пальцев и впивается в шею поцелуем. Ему почти стыдно, что его губы оставят следы, но, видя, как Эльза плавится от его прикосновений, даже не думает остановиться. Джек хватает её тонкие запястья и вжимает в кровать над головой. И целует, целует так, как будто этот поцелуй — последний, как будто эта сказка может закончиться в любую минуту и он просто обязан напиться до дна этой страсти. Он позволяет себе опуститься ниже и целует грудь, оставляет влажные следы языком. Изгибы чужого тела идеально ложатся под его ладони, горячее тело змеёй извивается, просит большего, и Джек не смеет сопротивляться, расстёгивает молнию на джинсах и стягивает их на пол. Оказавшись полностью голой, Эльза непроизвольно раздвигает ноги. У Джека темнеет в глазах и голова кружится, словно он школьник, которого впервые пустили к женскому телу. Он склоняет голову и целует её живот, сжимая руками грудь. Проводит носом по бедру и покрывает его поцелуями, двигаясь от колена. Эльза всегда пахла по-особенному, её лёгкий запах окутывал его, но сейчас чувствовался особенно сильно, Джек готов был вдыхать его вместо кислорода. Эльзе не терпится, беспокойная она снова притягивает его, чтобы найти губами его губы, оплетает его руками и ногами, расчерчивает царапинами его спину, затягивает всё глубже в уютную темноту, где нет ничего, кроме их возбуждённых тел. Джек теряет связь с реальностью, он уже не помнит, где потолок и пол, а Эльза снова оказывается над ним, проводит рукой по его члену и протяжённо смотрит в его глаза. Грудь то и дело вздымается в рваном ритме. Эльза опускается на него, и Джек даже не пытается сдержать стон. Руки девушки блуждают по его груди, тело задаёт стремительный темп. Эльза откидывает голову назад и выгибается в спине. Звуки стонов сливаются в одну непрерывную мелодию. Перед глазами пляшут яркие огни, и Джек так и не понимает, кого оргазм накрыл раньше. Эльза падает рядом почти в обмороке, пытаясь отдышаться, они оба смотрят в потолок. Из открытого окна вылетают колючие снежинки и тают на разгорячённой коже. Джек прикрывает глаза и почти проваливается в сон. Словно в другой реальности, где-то немыслимо далеко коридор Академии пронзает отчаянный крик — слуга с оторванной рукой бежит и зовёт на помощь. Рана зияет алыми краям, усыпая пол свежей кровью.