Десять лицемеров.

Как ни странно, но первым на звук замертво упавшего тела доктора подбежал Себастьян. Военная подготовка давала о себе знать. — Эй, Ватсон, — Моран тщетно бросился к телу в надежде оказать помощь, или хотя бы определить причину смерти, однако из-за ночной темноты, лишь задел торчащую из спины Джона, рукоятку ножа. Теперь Себастьян был не только в недоумении, но еще и в крови. Считанные секунды, и к трупу сбежались все те немногочисленные люди, которым еще посчастливилось остаться в живых. — Джон, Джон, — истеричный крик Мэри разрезал сознание остальных людей, давая понять кто же в этот раз пал жертвой неизвестного борца за справедливость. Она находилась в начале коридора, но уже видела, в каком стоянии находился ее уже покойный муж. Шерлок же молча стоял рядом со странно молчаливым Мориарти, так и не удосужившись наклонится к телу. Нет, ему было далеко не всё равно, и он не был бессердечной тварью, как его часто называли за глаза. Сейчас у него попросту была чёрная дыра сконцентрированая в середине грудной клетки, которая с жадностью поглощала все те прочувствованные эмоции и не сказанные слова. Горячие слезы медленно катились по щекам Мэри, находя свое последнее пристанище на волосах Джона. Не было глупых причитаний и истеричных воплей. За это Шерлок и уважал Мэри. Себастьян выпрямился и стал рядом с Шерлоком и Джеймсом. Сейчас был именно тот щекотливый момент, когда всем троим хотелось чтобы их присутствие было заметно по минимуму. — Если ты меня сейчас слышишь, то сделай лишь одно, — сказала она, обращаясь в пустоту, но так и не отпуская холодеющую руку супруга. — Убей меня следующей, или я сделаю это сама. Мориарти отвел свой взгляд от Мэри, и переведя его сначала на Морана, а потом на Холмса, спросил, с некой предосторожностью: — Может стоит все-таки включить свет? Никто так и не обратил внимание на то, что свет в коридоре не горел. Не подав виду, Шерлок скользнул рукой по стене, и, щелкнув выключатель, констатировал единственный пришедший ему факт: — Из-за надвигающейся грозы опять дал сбой счетчик. Света нет, как и выхода. Затем тишина снова вступила в свои владения. Но её всё же нужно было нарушить, как бы ни не хотели этого последние обитатели острова. Это сделал Шерлок: — Я надеюсь, вы справитесь сами? — Уточнил он, обращаясь к Мориарти и Морану, ещё раз посмотрев на мёртвое тело, в котором отказывался признавать Джона, а затем проследил взглядом дорогу от места убийства до лестницы, ведущей к комнатам, в которых теперь было больше трупов, чем тёплых живых людей с ровно бьющимся сердцем. И, не дожидаясь ответа, или хоть какой-то реакции, детектив ненавязчиво, но уверенно приподнял Мэри за плечи и повёл её в спальню. Она не сопротивлялась. Просто шла вместе с ним. В её взгляде, движениях и походке чувствовалась прежняя твёрдость, но что-то было уже не то. Словно за последние десять минут в ней сломался какой-то невидимый человеческим взглядам, но тем не менее очень важный, механизм. Там, в своей комнате она взглядом попросила оставить её одну. Он сразу всё понял, и молча вышел обратно. Вот и всё. Теперь она вдова. Вдо-ва. Это слово звучало в голове Мэри подобно выстрелу — коротко, но оглушительно и мучительно больно. И в том, что так случилось, виноваты два человека — убийца, устроивший это смертельное путешествие, и… она сама. Мэри сидела на своей незаправленной постели и мысленно обвиняла себя в случившемся. Если бы только она знала, что всё сложится именно так! Она никогда не позволила бы ему жить в другой комнате. Но, всё случилось иначе, и даже врождённый реализм не помешал ей решить, что с Джоном ничего не случится. Когда погибают чужие люди — это грустно, больно, и вызывает жалость. Но долгое время она питала иллюзии. Иллюзии, что жуткое дыхание смерти никогда не коснётся любимого человека. Как же она заблуждалась…и эта ошибка стоила ей слишком много… Сквозь мутную пелену слёз Мэри посмотрела на свои руки. И обнаружила что, вставая под общий переполох, всё же автоматически надела на палец кольцо. Теперь оно было единственной вещью, свидетельствовавшей о том, что ещё час назад Джон был для неё мужем. Но кожа была абсолютно сухой, а крем, который она привычно наносила на свои руки, сох обычно гораздо дольше. — Забыла, — механически сказала себе самой Мэри, поднимая свои стеклянные, почти неживые, глаза. — Забыла намазать руки кремом, когда ложилась в кровать. Это решение явно было от настигнувшей ее прострации. Двигаясь словно бы неосознанно, Мэри потянулась к банке с кремом, что стояла на её прикроватной тумбочке. Наспех намазав кожу полупрозрачной густой массой, она вернула на палец кольцо, которое только что приподнимала. Затем, дождавшись, когда стихнут шаги людей в коридоре, Мэри выскользнула за дверь, и через пару минут уже находилась в одной комнате с мёртвым мужем. Без капли страха она прокралась к его кровати, и горько усмехнулась. Джон не проснулся бы, даже если бы рядом стреляли из пушки. Но всё же выработанная за время их брака привычка сработала, и она инстинктивно старалась передвигаться безшумно. В голове у Мэри стоял туман. Она включила ночник, одиноко стоящий на прикроватной тумбочке мужа, и вспомнила о проблемах с электричеством лишь тогда, когда вместо спасительного света лишь услышала тихий щелчок. Она бесшумно опустилась на пол. Прошлась глазами по безкровным рукам мёртвого тела, и вдруг заметила что-то белое. То, что сначала никто не заметил. — Записка… — тихо прошелестела Мэри. Не без труда, но всё же вытащив предмет своего пристального внимания из сжатых предсмертной судорогой пальцев, она хотела пойти в комнату к Шерлоку и разбудить его, показать сложенный вдвое белоснежный листок. Но сил для этого не осталось. Ей просто хотелось спать. Мэри мечтала о том, что заснёт, и никогда больше не проснётся, не вернётся в тот горький мир, где будет совершенно одна. Она хотела быть вместе с Джоном… Мэри приподнялась, и тихо коснулась его губ своими. И этот последний поцелуй обжёг её холодом. Не было ни капли тепла, только что-то чужое и абсолютно бесчувственное. Она вздохнула и снова вернулась на пол. Взяла его правую руку в свои ладони и опустила на кровать, а затем положила свою голову сверху. Глаза Мэри закрылись, а записка с приговором для Джона выпала из разжавшихся пальцев. И никто не знал, что где-то в соседней комнате лежит точно такой же клочок бумаги. Минуту назад чьи-то руки заботливо разместили его прямо на месте, где спала Мэри. Об этом не мог знать никто. Кроме убийцы…