На десять лет назад

— Вы правда этого хотите? — Том вздрагивает, когда Лили впервые за все время с начала их совместных занятий задает Салазару подобные вопросы. Основатель только закончил говорить о том, что сейчас попытается проникнуть в разум девушки, а она должна ему сопротивляться всеми доступными способами. — Вопрос не в моих желаниях. — И в ваших тоже. Вы правда хотите сейчас увидеть себя участником гомосексуальной оргии в роли пассивного ее члена? Должна заметить, что процесс не откалиброван и в роли активной стороны может быть задействован любой из знакомых или незнакомых вам людей. Зависит от степени пошлости моей фантазии. А она у меня богатая, с порнохабом знакомая, активно на этот порнохаб лет эдак с пятнадцати захаживающая и все, что надо и не надо, запоминающая. Так вот, я повторюсь: вы правда этого хотите? На ее губах заиграла знакомая кривая усмешка, когда Салазар опустил палочку и выругался сквозь зубы. — Нашла способ противостоять так, чтобы у меня даже желания не появилось лезть во все это дерьмо? — Так, а дедуля, похоже, от «наследников» нахватался современных выражений. Впрочем, сам Том тоже уже успел научиться изъясняться на современных диалектах вроде сленга и уличного матерного. — Так вот, девочка, открою тебе секрет — задолго до изобретения вашего порнохаба мы знавали о таких вещах, которые вам и не снились. Легиллименс! Следующие пару минут Том наблюдал увлекательнейшую картину — Основатель с сошедшимися кучкой на переносице глазами открывал и закрывал рот. Лицо его покраснело до такой степени, что у Реддла появились предположения о наличии в предках Слизерина каких-нибудь индейцев. — Ну я ж предупреждала, — Лилиан, потряхивая головой, стояла напротив мужчины, сложив руки на груди. И явно будучи готовой в любой момент сигануть наверх, в секретный проход, чтобы заявиться обратно только тогда, когда дедуля окончательно перебесится и успокоится. Судя по выражению бешенства на лице Салазара — тому было показано явно что-то очень неприятное. Причем, неприятное настолько, что дедуля аж контроль над своей магией потерял, а это был нонсенс. Уж не с Годриком ли Гриффиндором Лили его в своих фантазиях… того? — Если вы двое хоть кому-то проболтаетесь… — голос Слизерина стал походить на змеиное шипение, а это уже было дурным знаком. Том изо всех сил старался удержать на лице серьезное выражение. Очень способствовало этому понимание, что одно «хихи» — и от них с Лили может мокрого места не остаться. — Готова принести непреложный обет, — рыжая чуть кивает. После чего произносит. — И надеюсь, что на этом с тестами на себе вы закончите. А то от проверки работоспособности той же «лимонки» последствия могут быть куда более неприятными, чем от тестирования такого вот «порноментального» барьера. И я вас предупреждала. Впрочем… Одно хорошо — мы поняли, что это работает. — Это будет работать только если ты найдешь для Волан-де-Морта что-то столь же омерзительное. — Да легко! БДСМ оргия из Дамблдора, еще каких-нибудь трех мужиков с вот такими вот… — Лили начала уже и жестами показывать, что приготовила будущему Реддлу, но Тома передернуло уже на упоминании Дамблдора и он едва слышно произнес, сам того не осознавая: — Давайте вы это наедине обсудите, ладно? Я вообще-то еще здесь. И меня вообще-то может стошнить… И это я еще не представлял, почему их четверо… — Потому что два в рот, два в жопу, — тут же брякнула Лили, явно не заметив предупреждающего жеста Салазара. Том нервно сглотнул и постарался закрыть уши руками. Но поздно — он уже все представил. А потом поднял взгляд на Лили, встретился с ней глазами и сознание вдруг заполонили образы еще более мерзкие. — Эй, что за… Том? Том! — когда он осознал реальность, то обнаружил, что сидит, наклоненный вперед, и выворачивается наизнанку. Что все тело покрыто липким, холодным потом, а сам он хочет только одного… — Пожалуйста, наложите на меня Обливиэйт, — судорожно пробормотал он между рвотными позывами. — На самого бы кто наложил, — бормотнул сидящий в отдалении Салазар. Лили шепотом произнесла пару заклинаний, ликвидируя нечаянно устроенный Томом беспорядок и протянула ему бутылку с минералкой. Одним жестом ее откупорив, Том присосался к горлышку. На Лили он старался не смотреть. — Извини. Я не знаю, как это получилось. В смысле, я не хотела, чтобы это увидел ты, да и вообще… Что «вообще» — ей договаривать было не надо. Том и так все понял, поэтому счел нужным поступить так, чтобы максимально сгладить ситуацию сейчас. А именно — протянул руку в сторону и хлопнул рыженькую по плечу. — Забей, я понял. Зато ты знаешь, что при сопротивление тому уроду тебе надо будет встать от него на пару шагов дальше. Ну а пока он будет блевать, ты его хоть авадой, хоть пулей… Черт. Вот дерьмо. Вы тоже не ждали, что все будет так? — вопрос был адресован Слизерину. Судя по шороху ткани, волшебник пожал плечами. — Очевидно, что я этого не ожидал. Хотя мне бы следовало. Уж с ее-то прошлой работой навык мысленной визуализации просто обязан быть лучше, чем у среднестатистического человека. А я это не учел. А ты не учел, что после активного сопротивления сознание не приходит сразу в норму, а рефлекторно сопротивляется любой попытке проникнуть в разум. Причем это происходит даже в том случае, если до этого тебе в это же сознание была выстелена ковровая дорожка. — Я не… — начал было Том, но махнул рукой. Оправдываться смысла не было. Слизерин знал про его навыки легиллимента. Лили знала, что он «читает» ее практически постоянно. Иногда и подкидывая от себя кое-какие сведения, если вдруг что интересное вспоминал или узнавал по делу. Но с сопротивлением от нее он столкнулся впервые. И лучше бы не сталкиваться с этим повторно. И еду не переводить, и не позориться зря. — Что же, наследнички, раз вы оба снова в форме, приступим к нашим тренировкам, — со знакомой изуверской улыбочкой произнес дедуля. И махнул палочкой, отдергивая шторку, ведущую к очередной полосе препятствий. Лили и Том, мгновенно переглянувшись, с готовностью встали в защитную стойку, готовые в любой момент прыгнуть либо на противника, либо в укрытие. Мельком глянув на Основателя, Том успел заметить крайнюю степень удовлетворения на самодовольном и все еще немного змеином лице Слизерина. Похоже, что тот за годы заточения соскучился по преподавательской деятельности. Как по чему-то знакомому. Единственному знакомому в этом новом для Салазара мире. И Том его, пожалуй, понимал. Конечно, в его случае прошло только пятьдесят лет, а не сотни, но все же… Одна лишь Лилька знала, каких усилий ему стоило первый раз выбраться в маггловский Лондон. Улицы, знакомые с самого детства, были для него чем-то неузнаваемым, чуждым настолько, что хотелось сбежать куда угодно, спрятаться и никогда больше не показывать носа наружу из самого темного подземелья… Что Том, по сути, и делал — наверх он поднимался только затем, чтобы выспаться в отведенной ему Грюмом комнате. Да и то все чаще предпочитал ночевать здесь, в оборудованных апартаментах Салазара. Тот, кажется, был даже не против компании мальчишки. По крайней мере, вечерами он не проклясть украдкой Тома пытался, а разговаривал. В основном — о всяких околонаучных вещах, но иногда то ли невольно, то ли намеренно, мужчина со змеиными повадками допускал немного откровенности. Иногда к ним присоединялась и Лили, но происходило это от случая к случаю — обычно девочка предпочитала свободное время проводить в компании этого человека, Северуса. Том с ним виделся буквально один или два раза после совместного залета в больничное крыло. И все эти разы их встречи ограничивались вежливыми кивками друг другу. Мальчик понимал, что мужчина, в свое время с лихвой получивший от Темного Лорда, не будет гореть желанием общаться с его двойником. Да и сам он, признаться, не хотел общаться с кем-либо, кто будет судить его по поступкам его-из-будущего. Да, сам себя Реддл никогда не считал «лапочкой», и уж тем более — не планировал этим самым лапочкой в будущем становиться, но… Но одно дело — убить биологического папашу за все хорошее, а совсем другое — устроить непонятно кому и непонятно зачем сдавшуюся войну, перебить кучу народа и в завершении этого — организовать абсолютно нелогичную и бессмысленную охоту на малолетку, да еще и получить от этой «малолетки» на орехи. И это он уже молчал о том, что Реддл-будущий пытался и самого Тома убить. Если бы не Лилька, да и Северус тоже… Об этом мальчик старался не думать. Появление Северуса на пороге Тайной Комнаты было для Тома полной неожиданностью. А вот Салазар и бровью не повел — видимо, от Лильки уже знал, кто к нему пожалует. Мимолетного взгляда глаза в глаза было достаточно, чтобы понять причину визита и тут же потерять к ней интерес. Ровно до того момента, как Слизерин подозвал его к себе и, кивнув на Северуса Снегга, произнес. — Знаешь, как с этим разобраться? Том не понял, проверка это, или нет. Не может же один из основателей и известный в прошлом легиллимент действительно НЕ ЗНАТЬ или НЕ ПОНИМАТЬ очевидного. И тем более — он не может НЕ ПОНИМАТЬ, к каким последствиям приведет вовлечение Тома в эту историю. Ведь, по сути, в состоянии Снегга виноват как раз-таки Том из будущего. Или Основатель делает это специально? Черт его разберет… Уже по педагогическим методам, применяемым по отношению к Тому и Лили, можно было понять, что дедуля тот еще изувер. Впрочем… Если эти методы действуют, то какая разница, насколько именно они не соответствуют принципам высокой морали и гуманности? Пока Реддл собирался с ответом, Слизерин умудрился исчезнуть непонятно, куда. Остался только мужчина в черной мантии, который смотрел на Тома настороженно, но что радовало — без откровенной враждебности во взгляде. — Полагаю, мне стоит объяснить все на словах и как можно короче, — странно, но голос его плохо слушался. Что было этому причиной — Том понять так и не мог. Да, Северус — друг Лили. Даже больше, чем друг. Но с каких пор его заботят чувства окружающих людей? Да, пожалуй, с тех пор, как эти «другие» связаны с ним так, как ни одна темная магия людей не повяжет… Черт. Вот что делать-то теперь? — Что объяснить? — Причину, по которой с вами это происходит. — Я знаю причину, — в голосе темноволосого было столько напряжения, что Том невольно начал прикидывать, куда именно прятаться. Не сказать, чтобы он был плохим магом, но до взрослого и успевшего побывать в реальном бою волшебника ему все еще было, как до Луны пешком. Опять Лилькины выражения… Вот же ж… Нашел, чего нахвататься. — Считаете, что знаете. Думаете, что это связано с Лилей, — он нарочно называет Гладкову ее родным именем. Просто чтобы убедиться — слова попали в цель. Мужчина не выдает своего замешательства и привычно прячет мысли. Все до одной. Но уже поздно. — Вот только Лилька здесь ни при чем. Верней, она причем, но дело-то не в ней. — А в чем? — напряжение в голосе не ушло, но появился интерес. Том понимает, что надо заставить человека самого додуматься. Заставить проанализировать ситуацию и понять, в чем же соль проблемы на самом деле. Салазар делал именно так, по пути еще и успевая отпустить в адрес двух «подопытных» десяток-другой саркастичных замечаний или магических проклятий (это уже от его настроения зависело). — Я могу объяснить, но вас может опять выбросить не туда, — предупреждает Том. Судя по всему, его предупреждения воспринимаются всерьез, потому что Снегг садится на диван, уперевшись спиной на спинку. Слишком крепко стискивает подлокотник. Том делает шаг назад просто чтобы не нервировать. Хотя и так придется, кажется. — Вспомните, что она делает. Дело не в напоминаниях, — еще один намек. И по пустоте в черных глазах понятно, что до него не доходит. — Вспомните, почему подобное возникало раньше. — Она не легиллимент, — Снегг тряхнул головой. Том видел, что в голове его уже складывается нужная картина, поэтому лишь произносит завершающую фразу. — Но иногда возникает ощущение, что она как раз-таки легиллимент. Похоже очень, ведь правда? Может угадать следующую вашу мысль, или слово, понять, когда человек врет или же — что именно нужно сказать, чтобы добиться нужного ей эффекта. Мысли ей для этого читать и не нужно. Даже больше — именно без чтения мыслей эффект получается более пугающим, потому что подсознательно каждый раз кажется, что это мы не заметили легиллименцию, не смогли защититься и дали ей доступ даже к той части памяти, что хотели скрыть ото всех. — А ты ведь тоже такой же, — напряженным голосом произнес Снегг. — Я бы заметил, если бы ты попытался прочитать мои мысли... Голос звучит слишком неуверенно. Том пожимает плечами и спешит найти наиболее логичное объяснение. — Я вроде бы как часть ее. Только не делайте вид, что вы не в курсе — мне прекрасно известно, кому она рассказывает вообще все. Украдкой он смотрит на мужчину. Тот выглядит… нормально. Мысленно Реддл выдыхает, только сейчас поняв, что рубашка на спине мокрая от пота. Что он слишком боялся повести этот разговор не так и спровоцировать один из тех чертовых приступов, о которых успел узнать из памяти Лили. Та бы ему этого так просто не оставила. Забавно, Реддл и сам не понял, в какой момент заполучил желание не обижать зря Лили. Но точно знал, почему оно возникло. Она была одной из немногих, кто относился к нему по-человечески ПРОСТО ТАК. Это казалось странным настолько, что абсолютно выбивало из колеи. Особенно если учесть, что Лили прекрасно была известна его дальнейшая биография. Впрочем… Этот тоже в прошлом дел немало натворил, а Гладкова умудрилась в него вообще влюбиться и долговременных планов настроить. — Ладно, допустим, причину мы нашли. А дальше-то что? Том пожал плечами. — Я бы посоветовал просто не смотреть никому в глаза. Так меньше вероятность налететь на вот это вот все. Собственно, я бы сам именно так и делал. Верней, так и делаю еще с того момента, как понял, что старый хрыч у меня в голове копаться при встрече пытается. — Дамблдор? — в вопросе нет вопроса. Том лишь отвечает коротким кивком. — Постой, в твои времена он ведь еще не был директором. — Преподавал трансфигурацию и деканил у «грифов», — Реддл почувствовал, как передернулся. — Подсуживал гриффиндорцам, а нас… Не любил, мягко скажем. То есть, снаружи все так сладенько и «хотите лимонную дольку», а на деле… Впрочем, по его отношению к вам двоим понятно, что он особо никого не любил. Просто… знаете… Я вот когда совсем оскотинился, на детей бросаться начал, а этот во вполне здравом уме, трезвой памяти и вроде бы как на светлой стороне находясь, таких же детей то друг с другом стравливает, то вообще подставляет под удар. А я ведь только после разговоров с Лилькой все понял… Что-то хрустнуло под рукой. Только сейчас Том понял, что слишком крепко сжал одну из деревяшек, лежащих на столе, и та переломилась пополам. Только сейчас понял, что, непонятно почему, начал рассказывать этому человеку… Доверился ему, ни с того, ни с сего. Да с чего бы?! Да, он вроде бы как друг Лильки. Но это же не повод… Да что с ним вообще такое! — Грифам он и в мое время подсуживал, — речь Снегга медленная. Словно он то ли старательно взвешивает, то ли с трудом выталкивает из себя каждое слово. Будто тоже прилагает какие-то усилия для разговора. Будто ему тоже надо… выговориться? Но ему-то зачем? У него Лили есть… Да и у Тома тоже. Снова воцарилась тишина. Том чувствовал, что чужой взгляд сверлит спину, но не решался обернуться. Но замечание сделать все же рискнул. — И не надо на меня смотреть. Если вы надеялись услышать от меня какой-то способ борьбы с этим — что же, разочарую: я его не знаю. Верней, знаю стандартные варианты вроде электрошока, клина клином, просто избегания и всех этих «дышим глубже», «ищем, с кем об этом поговорить», только интуиция мне подсказывает, что это все не особо-то и работает, иначе вы бы к Слизерину не пришли. А он, судя по всему, не знает тоже. В их времени вообще такими вещами не заморачивались, судя по всему. Снова молчание. Снова ощущение прожигающего спину взгляда. Хочется уже наорать, но что-то останавливает. Вместо этого Том лишь крепче стискивает зубы и продолжает молчать. Он не знает, сколько времени так проходит, но оборачивается он только когда ощущение чужого взгляда пропадает. Оборачивается лишь для того, чтобы убедиться: Северус Снегг ушел из Тайной Комнаты, причем умудрился сделать это абсолютно незаметно. *** Выходных я ждала с нетерпением. И не только потому, что в эти дни можно было поспать подольше… Да и нельзя мне было — утреннюю тренировку никто не отменял. Но то, что в выходные мне все-таки разрешили отправиться с Северусом в Лондон, заставляло замирать сердце в радостном предвкушении. И дело не в том, что это было почти свиданием — вот уж чего я никогда не ждала, да и не боялась. Просто сама перспектива оказаться вдали от привычных школьных коридоров и малость надоевших подземелий радовала, как никогда раньше. Пусть это всего лишь два дня, но… Отдых не повредит в любом случае. Да еще и все эти события, оставившие свой отпечаток на всех замешанных в уничтожении тех крестражей… Нет, стоп, хватит. Не хватало еще о крестражах думать. К условленному месту я бежала так быстро, как только могла. Несмотря на то, что времени оставалось с запасом, чертова пунктуальность дала о себе знать в самый неподходящий момент. Впрочем, если за десять минут до назначенного времени Северуса на месте не будет… Что именно я сделаю тогда, додумать не удалось. Ведь первое, что я увидела за очередным поворотом дороги — две фигуры, явно дожидающиеся меня. Стоп… Две? — Том, а ты что тут делаешь? — да, надо было сначала поздороваться, но удивление было выше хороших манер. Да и не только удивление, но и досада. Я надеялась на совместное времяпровождение с Севом. А тут… — Трансгрессирую с вами, дальше пойду по своим делам. Салазар сказал, что… В общем, отправил меня за всякими вещами. Собирался со мной пойти, но дела какие-то появились, — в голосе Тома нет должной уверенности в правдивости слов Основателя. И я его понимаю. Явно Слизерин пихнул Реддла в Лондон просто из желания столкнуть воспитанника с призраками прошлого. Проходя мимо Тома, хлопаю того рукой по плечу и сообщаю стоящему рядом Северусу. — Я готова. Дважды того просить не требуется. Короткий миг переноса — и мы оказываемся в одном из закоулков Лондона, вскоре выходя на оживленную улицу обычного города. В смысле, немагической его части. Не знаю, что понадобилось Севу в этом районе, да и спросить не успеваю. Потому что Том восхищенно выдыхает, озираясь по сторонам. И в то же время с некой опаской жмется вдоль тротуара ближе к домам. В его время не было столько машин и шума. Стоп… В его время… Раздавшийся сверху гул не дает возможности додумать что-то важное. Впрочем, что именно надо было додумать, я понимаю в тот момент, когда Реддл, очертя голову, бросается к ближайшему проулку и, метнувшись к полуподвальной нише, вжимается в нее всем телом, закрывая голову руками. Черт! Я должна была это учесть. Впрочем… Нет, все нормально. Об этом догадываюсь, когда Том со смешком смотрит на свои руки, а потом — наверх. — Вот черт. Пятьдесят лет взаперти просидел, а рефлексы все еще работают. Не как надо, впрочем. Так, ладно, теперь давайте о том, как мне обратно добираться. Когда вы собираетесь… — он осекся. И почему-то посмотрел мне за спину. Со странно застывшим выражением лица. Обернувшись, вижу, что Северус криво усмехается. Под прицелом наших взглядов мужчина складывает руки на груди и произносит: — Что? Да, прогресс не стоит на месте, сейчас летают такие большие маггловские железные птицы. — мой жест «молчи» он игнорирует намеренно, явно решив достать Тома. В моей душе волной поднимается ярость. Почти неконтролируемая. Почти готовая смести все на своем пути. — Полагаю… — Заткнись, — прорычала я. — Обернулась к Тому, чтобы спросить, в порядке ли он, и наткнулась на привычно непонимающий и отрешенный взгляд. — Да, в порядке. Нет, мне не нужна помощь всяких малолеток. И хватит уже всех жалеть, достала, — последнее было произнесено с плохо скрытой яростью. Чувствую, что еще немного — и меня пробьет на абсолютно неуместное «хихи». Но этого не происходит, потому что мальчишка, сглотнув ком в горле, произносит. — Пожалуй, я найду способ вернуться в Хогвартс самостоятельно. Спасибо за компанию, — развернувшись, он бросается прочь от нас прямо через дорогу, по которой справа движется поток машин и… Справа… Почему справа? Разве… Все вдруг замедляется в разы. Вижу огромную грузовую машину, которая почему-то беззвучно едет прямо на замеревшего в каком-то странном ступоре Тома. Бросаюсь вперед. Рывок за плечи и назад, мимо себя. Знаю, что он упадет туда, в безопасность, на тротуар. Вижу лицо водителя за стеклом. Так далеко, и в то же время — так близко, что можно разглядеть выражение ужаса на его лице. Ноги сгибаются и резко выпрямляются, как в прыжке. Кто-то внутри отмечает, что прыжок спасает жизнь только в той ситуации, когда на тебя летит легковая машина, а с грузовиком или фурой такой трюк не прокатит. В момент, когда ноги отрываются от земли, машина начинает двигаться быстрей и перед глазами вспыхивает что-то яркое. Дальше — боль в груди и ощущение, будто из легких выбили весь воздух. По телу проносится словно электрический заряд, а потом — все исчезает. А потом я чувствую, как мне ласково щекочет лицо легкий ветер. Понимаю, что глаза мои закрыты и решаюсь их открыть, ожидая, что это будет тяжело. Но это неожиданно просто. И надо мной — не пасмурное небо Лондона и словно нависающие над улочкой стены окрестных домов, а голые ветви деревьев с кое-где встречающейся еще пожухлой листвой. Над деревьями светит солнце, поблизости нет ни одного облачка, и я только сейчас понимаю, что именно произошло. Ну что же… Случайно трансгрессировать — это лучше, чем быть размазанной по асфальту. Осталось теперь только понять, куда именно меня занесло и, главное — сколько времени у меня займет путешествие к ближайшему оплоту цивилизации. А еще… Стоило руке скользнуть в карман, как в ладонь ткнулось зеркало. И судя по сигналу — мне как раз сейчас кто-то настойчиво пытался по нему дозвониться. Кто — это и так понятно. Вспомнив то, что предшествовало трансгрессии, я почувствовала острое желание расхуярить единственное средство связи о ближайший пенек, но здравый смысл подсказал, что этого делать не стоит. Что надо ответить. Хотя бы для того, чтобы меня не объявили в международный магический розыск и не началось очередной шумихи вокруг пустячного, по сути, происшествия. Да и вообще… Нервы трепать ему не хотелось. Въебать после того, как он Тома изводить начал — да, пожалуй. Хорошо так въебать, чтобы лишнюю дурь выбить. А то тридцати с лишним лет мужик, а ведет себя, как ебанько-семиклассник. Да и я не лучше, в принципе. Надо было додуматься, что выяснять отношения при Томе лучше не стоит. Может быть, даже лучше, что я не успела при Реддле рассказать Северусу о том, какой кошмар происходил в Лондоне незадолго до заключения Тома в дневник. Хотя… Меня больше занимал другой вопрос. Северус реально не знает о Второй Мировой и о той же Битве за Англию? Да и сомневаюсь я, что после сорокового года бомбежки Лондона прекратились. Может быть, не были такими массированными, как в сороковом, но все же… Непохоже это на Снегга. Да, он не успел поучиться в обычной, человеческой школе, но по обстановке его дома и по тому, как он ориентируется в «маггловском» мире нельзя сказать, чтобы от этого мира он оторван. Так что — он специально доебывался до Тома? И на что рассчитывал, зная мой характер? Что я смолчу? Или что я присоединюсь к насмешкам? Глупо звучит подобное предположение… — Я цела, — ответив на «звонок», первым делом сообщаю самую важную информацию. — Не знаю, где, но в ближайшие пятнадцать минут постараюсь это выяснить. Что с Томом? — Он в порядке, — Северус отвечает странно деревянным голосом и почему-то отводит взгляд в сторону. — Лили, я должен… — Отбой, я не хочу сейчас что-либо обсуждать. Перезвоню, когда пойму, где нахожусь и что делать дальше. — Авроры тебя найдут в два счета, если твоя палочка при тебе. — А оно нам надо? Потом объясняй, почему я не в школе, почему я с тобой, что с нами за пацан ошивается и все в таком духе. Молчу уже о том, что они могут сунуть любопытные носы к моей трансгрессии, а мне это по ряду причин ни за каким чертом не сдалось. Так что авроров оставим на крайний случай, если тут голубая тайга и до ближайшего города пешкодралом две недели идти. Конец связи? — Постарайся добраться до ближайшего города и выяснить его название. Если там есть хоть один камин — я захвачу Летучий Порох и подхвачу тебя прямо там. — Принято, — не хочу напоминать Северусу, что общественные камины сохранились только в крупных городах, а если тут какая-то глушь… В прошлый раз, помнится, я к Амстердаму неделю добиралась по таким ебеням, куда в здравом уме и трезвой памяти никто не сунется. Забавно, что при спонтанной трансгрессии я именно в таких местах и оказываюсь, судя по всему. Хотя у меня таких случаев в анамнезе всего два, считая сегодняшний, и какие-либо выводы пока что делать рановато. Но кое-что уже сейчас выглядит странным. Узнанное о трансгрессии позволяло мне понять одну простую вещь: ни один человек не может оказаться в месте, где он никогда не бывал. Просто потому, что для трансгрессии изначально надо четко представлять место, где хочешь оказаться, а вдобавок — совершать определенный ритуальный жест. Слизерин говорил, что опытные маги могут обходиться без жеста и просто малейшим усилием мысли переносить свое тело за сотни, а то и тысячи километров от изначального местоположения. Но при этом в незнакомые места попасть все равно было нельзя. А еще — не было возможности «пробить» защиту Хогвартса, установленную как раз-таки от любителей трансгрессировать прямо на территорию. Хотя, с защитой-то все еще может быть объяснимым — после схватки в Запретном Лесу я сначала взлетела, а уже потом трансгрессировала и чисто теоретически — это могло произойти уже после пересечения границы защитного купола. А во время тренировок с Салазаром и Томом я перемещалась только внутри купола и снова не пересекала черту. А вот как быть с местами, в которых я оказываюсь? Почему это был Амстердам, а не Литтл-Уингинг, например? Или не тот же Коукворт? Черт, да даже перемещение в Косой Переулок магического Лондона выглядело бы более логичным, чем залет на территорию Голландии. Да и сейчас места вокруг незнакомые какие-то… Под аккомпанемент размышлений я забралась на ближайшее дерево и, попыталась осмотреться. Мне повезло — как оказалось, лес располагался на каком-то холме, у подножия которого раскинулся… Нет, городом это назвать нельзя. Поселок, или деревня, или как там это в Великобритании называют… В любом случае, об узнанном я поспешила сообщить Северусу, как только спустилась с дерева. И вполне ожидаемо, что никаких новых идей ни он, ни я в текущей ситуации не измыслили. Поэтому следующие полтора часа я потратила на спуск к городку и выяснение его названия на ближайших указателях. А Северус — на попытки выяснить, где именно этот городок находится и, главное — имеется ли в нем хоть один камин на всю округу. С последним судьба нас жестко обломала. А вот с местоположением все оказалось немного более удачно, поскольку оказалась я не так далеко от уже знакомого нам обоим Коукворта. Что же… Эта трансгрессия чуть больше подходит на относительно нормальную. По крайней мере, добираться мне предстоит не на своих двоих в течение недели, а на автобусе и всего лишь шесть часов. — Если ты вызовешь «Ночной Рыцарь»… — в наш с Северусом разговор вклинивается третий голос. Миг — и мужчина поворачивает зеркало, давая увидеть меня еще и Тому. Вздох облегчения сдержать получилось. Проигнорировать дурацкую идею Реддла — нет. — Вызову «Ночной Рыцарь» — и уже завтра обо всем будет знать если не Министр Магии лично, то весь Аврорат точно. Молчу уже о том, что среди пассажиров могут оказаться и какие-нибудь уроды типа тех же Пожирателей, а мне это не упало. — Я могу добраться на «Ночном Рыцаре», — предлагает Северус. Я лишь отмахиваюсь. — Ну хорошо, и уйдет у тебя на это те же шесть часов. Как помнишь, у «Рыцаря» маршрут непредсказуемый, в отличие от нормальных рейсовых «Икарусов» или как они тут у вас называются. — Ладно, твоя взяла. Отзвонишься, когда купишь билет. Я зевнула, прикрыв рот ладонью. — Всенепременно. И отзвонюсь, и номер автобуса скажу, и время прибытия, и фоторобот водителя. Не накручивай. Это обычный автобус, обычная поездка и вполне обычное событие. — Обычное для тебя или в общепринятом плане? Это несколько разные понятия, учитывая твои обычные школьные будни и обычные приключения, в которые ты влипаешь вне учебы. Даже сегодня… — он осекся, понимая, что еще немного — и заведет разговор на тему, касаться которой мне не хотелось. Да и ему, судя по всему тоже. Но меня все-таки прорвало на выяснение отношений, благо что Том к тому моменту убрался из кадра и, скорей всего, нашей беседы не слышал. — Если бы ты сегодня вел себя по человечески, а не как… — А, то есть это я во всем виноват? — язвительно уточнил Снегг. — Да, ты, — припечатала я. Судя по всему, Северус не ожидал от меня именно этой фразы, поскольку не нашелся, что ответить сразу. А я, воспользовавшись возможностью вести монолог, занялась кратким пояснением ситуации. — В сороковом году с июля по октябрь велась бомбежка Лондона. Да и в последующие годы сохранялась как минимум опасность повторения подобного — Вторая Мировая шла полным ходом. А директор нашего славного учебного заведения срать хотел на все это и учеников после завершения учебного года отпускал с миром по домам. Типа, если даже кто из студентов сдохнет, так один-два, не больше. Теперь ты понимаешь, что посмеялся, как мудак, над ребенком, который, помня о бомбежке, бросился к ближайшему укрытию при звуке самолета сверху? Отличное представление, Северус, продолжай в том же… Саркастичную реплику мне не дал завершить обрыв связи. Судя по тому, как побелело от ярости лицо Северуса к концу моей тирады, разборка по моему прибытию в Коукворт будет та еще. Но в этот раз я не собираюсь сглаживать острые углы и стремиться сохранить мир любой ценой. Такое спускать на тормозах уже нельзя. По крайней мере, по моим понятиям. И никакие прошлые заслуги не дают права на подобное скотство по отношению к моим друзьям. Особенно если учесть, что Том всеми силами пытался поддерживать как минимум нейтралитет. Купив билет, отзваниваюсь по зеркалу, как и обещала. Сообщаю время поездки и узнаю в ответ, что Северус будет ждать меня на остановке. Связь снова отключает он, да и смысла нет о чем-то говорить пока что. Молчу уже о том, что я все-таки в маггловском городке и пространные беседы с зеркалом могут быть восприняты здесь не как обыденность, а как повод вызвать бригаду дяденек в белых халатах. И тогда я точно в Коукворт сегодня не попаду. Впрочем, без приключений я туда в итоге и так не попала… Впору уже поверить в плохую карму или какое-то проклятие, из-за которого я умудряюсь ловить все шишки своей бедовой башкой. Впрочем, если результатом этих шишек становятся новые полезные знакомства, да и в процессе приключений особо опасного ничего не происходит, то я, пожалуй, согласна. Хотя кто моего согласия спрашивал, в самом деле…