Трофей

Легче Карстену не становилось. Но казалось, к своему положению он привыкал. Совсем просто было смириться с глупыми, а часто и унизительными правилами, когда кажется, что могло быть хуже. Он даже попробовал было распереживаться по этому поводу, обозвать себя трусом и пораженцем, а потом махнул рукой и на это. Ну гадко, конечно, жить будто комнатной собачонке и каждый вечер вставать перед хозяином на колени. И хорошо еще, что хвостом вилять не заставляют! Вообще, было похоже, что Ральфу и вовсе все равно, что себе думает раб о подобном положении вещей. Не было в его действиях и голосе ни насмешки, ни любопытства. Он благородно предоставлял Карстену чувствовать что угодно, и даже позволять этим чувствам отражаться на лице. Главное было не отстраняться и, даже на секунду, не напрягаться. Иначе его подтаскивали обратно, легким, но властным прикосновением, и начинали гладить. Как будто хозяин предполагал, что от этого может стать легче. Да от такого и пес бы насторожился! Слишком уж невнятными, будто бы механистическими были эти поглаживания. Как будто Ральф разучил когда-то, как именно нужно действовать, и старался не отступать от этого шаблона ни на миллиметр. В общем, Карстен предпочел не напрягаться. Даже голову ему на колени укладывал почти машинально. И глаза закрывал, стараясь подумать о чем-нибудь отвлеченном. В конце концов, это были лишь вечера. Молчаливые, странные, но вполне конечные. Отвоеванным правом говорить Карстен пользовался экономно, да и Ральф редко просто сидел без дела, пребывая где-то в неизвестном сегменте виртуальной реальности, куда простым смертным, не желающим заменить половину мозга компьютером, ходу попросту не было. Впрочем, уж этому Карстен никогда не завидовал. Как это ни странно, его мозг был ему дорог. А затем следовала неподвижность. Жутковатая и унизительная, но уже тоже почти привычная. Как и подспудное ожидание, что вот в этот-то раз почесываниями и разглядываниями дело не ограничится. Но лишь однажды за прошедший без малого месяц, Ральф приказал Карстену раздеться полностью. Тот подчинился, с мрачной решимостью обреченного, отчетливо понимая, что деваться ему, собственно, некуда. Оставался шанс прямо сейчас, пока хозяин так удобно сидит, полубоком откинувшись на спинку кресла, броситься вперед и с первого же удара, как по учебнику, вырубить его на столько, на сколько получится. А лучше бы, сразу добить. Это было бы надежнее, вот только Карстен не был уверен, что поднимется рука на безоружного, да еще и бессознательного. Так что, лишить сознания. И он, медленно стягивая брюки, обдумывал этот вариант, несколько на удивление ярких секунд. А после отбросил эту мысль как идиотскую. С контроллером-то сильно ведь не побегаешь. Хозяин очнется, и тут же отыщет взбунтовавшуюся собственность. Разве что, не очнется. Тогда у них с Джойс, конечно же, оставлять ее здесь не следовало, будет, по крайней мере, ночь и часть утра, пока Ральфа не хватятся. Или даже больше, если удастся избавиться от тела. Тогда можно было бы… Карстен только губу закусил едва ли не до крови, чтобы разогнать такие соблазнительные планы, а потом послушно улегся. Их найдут все равно. Сигнал-то никуда ведь не денется. Даже если не будет тела. Проще всего отследить раба и спросить, почему хозяин не вышел на службу. И если Ральфу хуже-то уж всяко бы не было, то Джойс так подставить он бы не отважился. Ему нужен был новый план. Причем, как можно скорее. Он последними словами ругал себя за идиотизм. Как можно было так расслабиться?! Как можно было целый месяц беспечно сидеть себе под крылом у хозяина и даже не думать о том, чтобы сбежать?! И вот результат, ненавидеть за который нужно было вовсе не Ральфа. Прошло минут семь, прежде, чем Карстен опомнился и сообразил, что ничего такого особенного все еще не происходит. Ральф касался его привычным уже маршрутом. Плечи, шея, волосы, уши, снова шея и верхняя часть спины. И лишь однажды ладонь его скользнула почти до самого копчика. И то только для того, чтобы прикрыть «тылы» Карстена покрывалом. Как выяснилось, этот эксперимент Ральфу не удался. Или же результат его не устроил. В любом случае, больше раздеваться рабу не приказывали. И вечера вернулись в прежнее русло. Но дни, дни, будто в старые времена, принадлежали Карстену полностью. Достаточно было вернуться домой к девяти. И он спешил этим воспользоваться просто чтобы хоть на немного почувствовать себя человеком, а не тщательно оберегаемой игрушкой. Да и скучно было до ужаса. Вот Джойс сразу нашла себе дело. Множество дел, если уж совсем честно. С энтузиазмом, удивительным для ее возраста, она принялась хлопотать по дому, отыскивать в близлежащих и дальних магазинах что-то там особенно качественное, лишь одной ей понятное, готовить потом из всего этого что-то на удивление домашнее, даже душевное, и, с энтузиазмом любящей бабушки, скармливать свою стряпню всем, до кого могла дотянуться. Чаще всего доставалось рабочим, в весьма расслабленном темпе заканчивающим в оставшейся свободной комнате ремонт. Конечно же, спальни там больше не было. Их хозяин решил, что ему нужен кабинет. Видимо, возомнил себя взрослым состоятельным мужчиной. Как же, своя квартира, рабы. Кабинет. Это было смешно и почти трогательно. Карстен знал, что Ральф не такой уж и мальчишка, ему перевалило за тридцать, но все равно не мог отделаться от ощущения, что его подарили Ральфу к дню выпуска из детского сада. Слишком уж похоже тот с ним игрался. Ухаживал, кормил, накупил кучу одежды, разглядывал, расчесывал. Взрослые, насколько Карстен знал, играли иначе. Впрочем, он старался не вдумываться. Его жизнь не состояла из одних вечеров. Впервые оказавшись на улицах незнакомого города, Карстен слегка растерялся. Он не знал, куда собирается пойти, а бесцельно бродить не пробовал никогда. Да и не собирался. И цель нашлась достаточно быстро. Этот город не был затронут войной. Не было разрушенных зданий или следов прошедших боев. Просто небольшой городок, вроде того, в котором когда-то родился и вырос сам Карстен. Ничего нового. И не скажешь, что в другой стране. Хотя, какая там другая? Даже язык почти не отличался. Должно быть, у него дома сейчас тоже не хватало мужчин, и свободные руки были нарасхват. А впрочем, когда их вообще хватало? Карстен и сам еще помнил, как сложно найти толковых рабочих. Собственно, особенная толковость от него и не требовалась. По сути, не требовалось ничего. Он просто потолкался по улицам, поговорил со всеми, кого не испугал его акцент, и уже через пару дней нашел место, где с него не попросили документов и платили наличными. У него вообще ни о чем не спрашивали. Карстен и не скрывал, ни своего статуса, ни своего происхождения. Ральф снял с них с Джойс дурацкие, неуклюжие ошейники еще в первый же день в новом доме, и даже выдал какой-то крем, чтобы обрабатывать оставшиеся потертости и царапины, да так ничем и не заменил это «украшение». Отчего-то именно эта «формальность» его не волновала. Но Карстен был уверен, что бригада шабашников, к которой он так удачно прибился, приняла бы его и в ошейнике. Они подрабатывали там и здесь, хватаясь за любое дело. Что-нибудь подвезти и подвинуть, в крайнем случае – покрасить. Работы хватало. И за нее платили. Карстену было смешно снова считать жалкие, по его меркам, гроши, и слегка стыдно смотреть, как радуются подобным доходам его свободные «коллеги». Им, должно быть, казалось, что они напали на золотую жилу. А ведь раб не жил на эти деньги. Он просто складывал их в ящик тумбочки. На всякий случай. В голове у него, медленно но верно, болезненно бесполезно складывались разные суммы. Билет в один конец до соседнего континента. До ближайшего места, откуда его не выдадут. Два билета в один конец. Стоило бы попробовать считать свои «сбережения» в каких-то других единицах, но не выходило. Он таскал какие-нибудь ящики или шкафы, и раз за разом прокручивал в голове очередной безнадежный план побега. Что бы он сделал, если бы не штука в его плече? Поддельные документы? Где их взять в незнакомом городе? Аккуратно поспрашивать мутного какого-то знакомца Джо. Он часто нанимал Карстена с товарищами, чтобы разгрузить фуру с коробками без всяких надписей. Коробки были тяжелыми, и в них ничего не тряслось и не звякало. Джо мало болтал. Если был трезвый. С пьяным Джо можно было бы попробовать поговорить. Только о чем? Не все преступники в городе знают друг друга! Разве что понадеяться, что необходимость в поддельных документах объединяет их всех. У Карстена были мысли и планы. И от них делалось все больнее. Он легко смог бы прокормить одну работящую старушку в любой тропической стране по ее выбору. Он даже усмехался, прежде чем скривиться, когда вспоминал женщин, которые совсем недавно были бы не прочь там с ним очутиться. А вот повезло бы Джойс. Если бы не контроллер. Его планы были безумными, но они могли бы сработать. Карстен сжимал зубы, послушно укладывая голову Ральфу на колени, и думал, отстраненно и холодно, что даже если ему придется искать несколько лет, он все равно найдет подпольного медика, способного извлечь прибор из его тела. Или техника, способного его отключить. Он должен был вернуть себе собственную личность. Иногда расслабиться было чуть проще. Когда все тело болело, и от усталости сами собой закрывались глаза. Случалось такое не часто, но в таком состоянии Карстену легче дышалось. Он уснул однажды едва ли не раньше, чем Ральф его обездвижил. Тогда впервые наедине с хозяином ему было спокойно. Вообще не до того было. Он проснулся чувствуя, что Ральф встревоженно теребил его за плечо, что-то спрашивая, и явно уже не в первый раз. - Что? – как-то вяло вскинулся он, поворачиваясь к хозяину лицом и пытаясь приподняться и подавить зевание одновременно. – Что такое? Хозяин? Обращение вырвалось машинально, и Карстен мимолетно нахмурился собственному послушанию. А потом все-таки зевнул. - Так ты заснул! – обрадовался Ральф неизвестно чему и отодвинулся от раба подальше. На самый край кровати. – Я подумал, что-то случилось. Карстен сонно помотал головой и завозился, садясь и спуская ноги с кровати. Обычно, он уходил сразу же, и Ральфу не надо было даже приказывать. Только позволить ему двигаться. Но сейчас резко прерванный сон сделал его неуклюжим. А через секунду Ральф сжал пальцы на его запястье, удерживая. - Подожди пожалуйста, - сказал он, и было слышно, что слова удивляют и его самого. – Приляг обратно. На спину. Карстен подчинился, вытягиваясь на постели, и Ральф заерзал, отодвигаясь еще немного и садясь на постели, скрестив ноги. Выглядел он недоуменно и вдруг даже слегка напугано. Неужели так разволновался за Карстена? А еще слегка напрягало нарушение привычного ритуала. Тревожило очередной неизвестностью. Правда, только слегка. Слишком уж активно тот отстранялся. - Мне это почему-то нравится, - задумчиво оповестил его Ральф и посмотрел так, будто собирался Карстена препарировать, чтобы разгадать эту загадку. – Мне приходилось видеть спящих людей так близко. Но с тобой это куда приятнее. Почему? - Потому что я тебе нравлюсь, - как идиоту сообщил ему раб и заерзал, без спросу потянул на себя покрывало. От резкого пробуждения его слегка зазнобило. – И ты пытаешься меня приручить. Раз я уснул, значит, по твоей извращенной логике, это сработало. Хозяин. Он чувствовал себя раздосадованным и в чем-то обманутым. Только вот не мог сказать, в чем же именно. - О, - сказал Ральф и помолчал какое-то время. – Ты прав. Должно быть, поэтому. Я знаю, что не действует. Просто надеялся. Такого ответа Карстен не ожидал, но сейчас понял, что следовало. Ральф всегда был с ним до болезненного честен. Даже когда очевидно собственные слова причиняли ему боль. - Бывает, - пожал он плечами и слегка усмехнулся, - хозяин. - А что бы подействовало? – Ральф так простодушно спросил, что Карстену на секунду вдруг даже стало неловко. Пришлось в который раз напомнить себе, что перед ним не ребенок. - Да, скорее всего, ничего, - честно ответил он, но не выдержал слишком открытого взгляда. – Ладно, я понял. Ну попробуй, может, не делать меня тупой куклой. Ты думаешь, я не способен пролежать часок не двигаясь? - Тебя беспокоит не это, - Ральф отвел взгляд и скривился. Карстену показалось, что он пытается его в чем-то обвинить, и мгновенно сам разозлился. К чему вопросы, если сам все понимает? О каком «приручении» может идти речь? Он всерьез рассчитывает, что можно привязаться к хозяину? Впрочем, за других Карстен бы не сказал. Наверное, случалось и такое. - Ну, раз ты такой умный, - пожал раб плечами и тоже отвернулся, посмотрел в потолок, - зачем спрашиваешь? Ральф снова замолчал. Карстен ждал, что он или отпустит его уже, или сделает что-то, зачем приказал остаться. Но тот все не двигался, рассматривая собственную комнату. А затем опять заговорил. - Тебе правда так было бы легче? – спросил он и наклонился вперед, чтобы тронуть Карстена за плечо и тут же отдернуть руку. – Мне казалось, терпеть легче, если не имеешь возможности сопротивляться. Мысль эта показалась будто бы горькой, едкой на вкус. Казалось ему! Сам бы и попробовал. А потом подумалось вдруг, что именно это хозяин и имел в виду. Но что такого ему приходилось терпеть? Таким тоном не говорят о простых прикосновениях. - Да чему тут сопротивляться? – кое-как смирившись с необходимостью говорить по душам, уточнил Карстен и даже вернул взгляд к хозяйскому лицу. – Ты же меня не бьешь. Ему казалось, Ральф поймал его в какую-то ловушку, и теперь он вынужден утешать хозяина, убеждая, что он не делает ничего плохого. Так ведь недолго и самому в это поверить! - Но я, - Ральф заметно растерялся, обдумывая что-то, одному ему понятное, - ты сможешь лежать неподвижно? - Но сидеть-то сижу, - еще сильнее изумился Карстен, вообще не понимая, к чему вся эта беседа, и с чего хозяин так напряжен. Что его так пугает? Ну не раб же, в самом-то деле! - В кресле не так, - начал было Ральф, но запнулся, прикусил губу подбирая слово, - не так мешает. Если ты этого хочешь, я не стану больше тебя обездвиживать. Но, если ты попытаешься меня коснуться, или приблизиться, мне придется тебя наказать. И сильно. Снова прозвучало как-то наивно для взрослого человека. Карстен хлопнул глазами, пытаясь осознать, что же именно он сейчас услышал. Так Ральфа волновало вовсе не сопротивление? - Не прикасаться, - пожал он плечами и скривился. – Я запомню, хозяин. А что теперь? - Кажется, - Ральф чуть дернул плечом и обнял себя руками. Помедлил секунду, потом будто спохватился и сел ровнее, - ничего. Иди. Карстен нахмурился, но поскорее выбрался из постели. Он был уже у двери, когда в голову пришел очередной идиотский вопрос, ответ на который он знать не хотел. - Тебя изнасиловали или что? – спросил он, останавливаясь и оборачиваясь через плечо. – Или в принципе никогда не стояло? Ральф вздрогнул и помотал головой. Карстен видел, как тяжело, испуганно он дышит. На секунду забылось все, что он только что думал и чувствовал. Рабы, хозяева. Уж слишком беспомощным и уязвимым тот выглядел. Захотелось шагнуть назад, к кровати, и даже обнять его захотелось. Но это уж точно не после того, как ему запретили под страхом «страшного наказания». Карстен просто обошел кровать и уселся на пол прямо перед Ральфом. Он понятия не имел, зачем это делает, и что теперь ему за такое будет. - Нет, - ответил, наконец, тот и посмотрел почти жалобно, явно сдерживая желание отодвинуться, - меня не насиловали. И иногда у меня бывает эрекция. Только пропадает, если кто-то есть рядом. Но, если ты про себя, то я не собирался заниматься с тобой сексом. Мне это не нравится. Подумав, Карстен согласно кивнул, показывая, что верит его словам. В самом деле, Ральф даже поцеловать попытался его всего один раз, в плечо, в тот самый первый день, когда привел его в свою спальню. Это самому рабу в его действиях все время что-то мерещилось. По крайней мере, выходило, что так. Легче от этого, правда, не становилось. - А ты хоть пробовал? – спросил он недоверчиво, да и опасливо. Вдруг хозяин разозлится? - Да, - зачем-то снова ответил Ральф, вместо того, чтобы прогнать его, как того ему очевидно хотелось, - пробовал. Женщины не вызывают нужного отклика. А мужчины, - он жалобно поморщился, - случается. Но это так тревожит. - Страшно что ли? – перевел его витийства Карстен, удивляясь все больше. – Так у тебя был кто-то? - На войне, - кивнул Ральф и поежился, - мне сказали, так может быть. Полевой роман. Было не слишком больно. И можно было дотрагиваться. А еще говорить всякие вещи. И спрашивать все, что приходит в голову. Отец говорил, что нельзя с мужчиной. Что это неправильно. Но Винс сказал, что мой отец ошибается. - И что в результате? – спросил Карстен, сам себе удивляясь. Зачем вообще он в это полез? И хозяин в честь чего так разговорился? – Какие выводы? - Мне понравилось быть с мужчиной, - пожал Ральф плечами, глядя куда-то в пол. – Но не секс. Я не хотел бы этого снова. Но с тобой, если это поможет тебе не чувствовать себя униженным, я бы попробовал. Хочешь стать моим любовником, Карстен? Только тебе придется самому меня, нуу… ты понял. Моей эрекции недостаточно, как я уже сказал. Карстен едва не шарахнулся от него прочь, расслышав толком, что ему предлагают. Он не знал, чего испытывает больше, ярости или истерического веселья. Даже если бы он думал часами, он не придумал бы именно такого окончания их разговора. - Ты думаешь, - проговорил он, стараясь нервно не усмехаться, - что это менее унизительно? - Винс научил меня делать приятно разными способами,- сообщил ему хозяин так, будто бы это что-то объясняло, - если тебе будет приятно, ты не будешь чувствовать себя ниже меня. Разве нет? - А контроллер свой из меня ты тоже вытащишь? – подозрительно уточнил Карстен, впрочем, не сомневаясь в ответе. И Ральф не подвел. Сжал губы и виновато сверкнул глазами. Лицо его стало испуганным. - Его нельзя вытащить, - сказал он совсем тихо и почему-то потер свою шею рядом с портом передатчика, - он теперь часть тебя. - Я так и подумал, - горько кивнул Карстен, чувствуя, как рушатся все его и без того невероятные планы, по крайней мере, те, что касались медицинского вмешательства, - да и не стал бы я тебя так использовать. Это мерзко. И унизительно, что бы ты об этом ни думал. Или тебе кажется, чувствовать себя шлюхой лучше, чем рабом? - Не шлюхой, - Ральф подался вперед, даже ноги с кровати спустил и перестал дрожать там, будто среди болота с крокодилами, - нет. Винсу нравилось. Он сам так говорил! - И куда он подевался, твой Винс? - окончательно разозлился Карстен на весь свет разом, вскинулся грозно, заставляя Ральфа отшатнуться, и даже не думая об этом. - Погиб, - совсем слабо ответил хозяин, расширяя глаза от испуга, а в следующую секунду раб почувствовал, что не может двигаться. Ральф снова лишил его этой возможности. – Мне сказали, артподготовка. Там место такое, не было укрытия. И с ранеными особенно не побегаешь. О, прости. Я обещал так не делать. Нечто, удерживающее Карстена, исчезло, но он подумал, что Ральф был прав. Так терпеть было бы легче. - Мне жаль, - сказал он неискренне. Ему не было дела до неизвестного Винса. – Он сопровождал раненых? - Он был врачом, - Ральф кивнул и снова укусил себя за губу. Вышло почти трогательно. – Говорили, хорошим. Обычно госпитали не трогали. Ни мы, ни вы. Но там такая неразбериха была. Но я, кажется, понял, что ты хотел сказать. Винс был со мной добровольно. А ты – нет. Даже если тебе будет приятно. Прости, что предложил. Карстен только головой покачал, не зная, что по этому поводу чувствует. Ему вспомнилась Джойс. Как быстро она забыла, что перед ней враг? Всего-то и надо было, что хвалить ее стряпню. Может быть и он, Карстен, мог бы смириться? Слишком легко привязаться к тому, о ком приходится заботиться. Кому нужно сочувствовать. Он представил себя далеко. В жаркой стране, где много воды, а вдалеке видны горы. А потом вдруг спросил: - Кто же тебя так напугал, хозяин? Что ты готов собственной задницей платить за возможность поболтать и пообниматься? Это и бесплатно бывает, знаешь? У тебя что, нет друзей? - Никто не станет позволять себя трогать, - рассудительно заявил Ральф и даже, казалось, слегка успокоился, - без возможности потрогать в ответ. А мне это почти все равно, что и эм… задницу. Меня никто не пугал. Я просто такой. И, если других вариантов нет, раб меня полностью устраивает. Нельзя получить все и сразу. - Понял, хозяин, - Карстен скривился, снова начиная злиться. Вот так вот. Стоило на минутку расслабиться. – Хочешь сегодня чего-то еще? - Нет, - сказал он и вытянулся на постели, как будто собирался уснуть прямо в одежде. – Ты можешь идти. Завтра приходи в это же время.