POV Велиор
Шеона — прекрасная вампирша с идеальными, будто созданными каким-то скульптором с невозможным чувством вкуса, чертами лица, темными длинными волосами и аристократичной бледной кожей. Но не ее внешность бросалась мне в глаза при наших встречах, нет. А взгляд и пластика, отточенные до совершенства веками тренировок. Она намекала ими, что не против продолжить наше с ней общение в спальне, держа при этом абсолютно холодное выражение лица и ровный тон голоса, продолжая вести беседу о делах. Но разговор не клеился — мысленно я уже был не здесь и не с ней. Я постоянно зависал в своих мыслей, отвечал на ее реплики чуть ли не наугад. Девушке это явно не нравилось — она пыталась вернуть меня с небес на Землю, но подсознание не оставляло меня наедине, подкидывая образы и фантазии того, что сегодня вечером я буду вытворять с Игорем. Для воплощения всех идей мне бы понадобился месяц чистого времени… и, думаю, несколько Игорей — один бы не выдержал потока моей «ласки»… — Велиор, предлагаю ваше с тобой общение перенести ко мне домой — подальше от посторонних глаз. Общение… да я практически не в курсе, что она там говорила, и она это явно заметила. Упорная… — Нет, прости, у меня запланирована сегодня еще одна встреча… — произнес я, кидая взгляд на часы, отмечая, что осталось всего ничего до пяти, а мне еще нужно до дома добраться. Я быстро распрощался с немного растерянной девушкой, которая что-то явно хотела сказать, но мне, честно говоря, было все равно. Может быть, я сволочь, но меня буквально тянуло домой, к Игорю. От всех этих буйств фантазии мне казалось, что я просто изнасилую его там, где схвачу. Но, приехав домой в 17:15, я обнаружил, что парня здесь и не было. Когда он не приехал и в 18:00, я уже немного забеспокоился, потянулся за телефоном, только сейчас понимая, что это бесполезно — номера любовника у меня не было. Вероятность угадать из огромного числа комбинаций стремилась к нулю со скоростью пикирующего сапсана… Значит, придется по старинке. Позвонив знакомому, который имел доступ к телефонной базе, попросил его узнать номер парня. Через пять минут я уже звонил по полученной комбинации цифр, что была зарегистрирована на Игоря. На той стороне трубки будто все оглохли: к телефону никто не подходил, игнорируя меня. Что-то случилось? Наконец из трубки донесся глухой, но знакомый голос, будто выдавивший из горла: «Алло». — Привет, не забыл о своих растущих долгах? Проценты накручиваются, ты смотри, — улыбнулся я невольно, хоть парень и не мог видеть мое лицо. — Велиор… Я не могу сейчас приехать… у меня жена в реанимации. Я не могу ее оставить. Я все отработаю, все равно тебе должен по гроб жизни, но… не сейчас. Я… не могу… Его слова были безжизненными и сухими, будто он пытался задавить в себе боль или же просто растратил все эмоции, неспособный даже говорить по-человечески. Голос был полон боли и горечи, я понимал, что он сейчас, скорее всего, сидит под дверью операционной, ожидая вердикта врачей, или же нервно прохаживается по коридору, сходя с ума, постоянно кидая взгляд в сторону двери, надеясь, что именно сейчас она откроется, и улыбающийся врач обнадежит парня… Почему-то эта картина предстала передо мной столь ярко, будто я видел ее своими глазами. — Где ты? — спросил я, на что Игорь ответил будто на автомате, не успев даже уточнить, зачем мне это. — Я сейчас приеду, — коротко бросил я, сбрасывая звонок. Честно скажу, никогда я не отличался сентиментальностью и состраданием, но от этих скупых слов даже сердце как-то заныло. Мне было абсолютно все равно, что парень не будет со мной спать или что он в больнице из-за жены. Я должен был быть рядом, потому просто сел в машину и помчал в сторону названного мед. учреждения. По дороге несколько раз звонил телефон: Игорь наверняка хотел отговорить меня от приезда, но я не стал брать трубку. Добравшись до нужного здания, я уточнил направление движения, после чего уверенно направился по указанному маршруту. Картинка, что всплыла в моем мозгу, была не так далека от истины: Игорь действительно сидел напротив двери, как-то весь сжавшись, будто от холода. Он смотрел на дверь, вроде даже не мигая. Выглядел он крайне уставшим и измученным. — Привет, — поздоровался я с ним, отчего тот чуть не слетел со стула: видимо, не ожидал. — П-привет, зачем ты приехал? — кинул он на меня быстрый, но полный возмущения взгляд. — Может, я тебя захотел?.. — взгляд, брошенный мне, мог бы, наверное, убивать. Но я за свою жизнь выработал иммунитет к такому яду. — … Поддержать, что ты. Как она? — Не знаю… — растерянно произнес он, продолжая гипнотизировать дверь. — Идет операция, — от своих слов он сжался еще больше, обхватывая колени руками. Я обнял его, прижав к себе, шепча ему на ухо какие-то слова одобрения, а после — пытался отвлечь его от гнетущей атмосферы, тихо рассказывая ему какие-то истории. Поначалу он возмущался, считая, что не имеет права заниматься ничем, кроме самокопания и тревоги, но потом более-менее расслабился. По крайней мере, его перестало трясти, а голос приобрел хоть какую-то живость. Наконец дверь, что явно устала сегодня от тяжелых взглядов Игоря, отворилась, выпуская из операционной людей. Парень сразу подлетел к ним, выясняя, как себя чувствует его жена. Как оказалось, с ней все не так плохо — успели привести как раз вовремя. Ей назначено еще множество процедур и операций, однако состояние стабильное. Но Игоря, казалось, такой ответ не устроил. Он пытался вытащить из врачей все подробности, а также зайти к жене, чтобы самолично убедиться, что с ней все хорошо. И если первое воспринято было с пониманием, то на второе парень получил категоричное: «нет» — она была слишком слаба, чтобы кого-то принимать. Парень уже хотел устроиться обратно на своей вахте, но я схватил его за руку, заставляя отвести взгляд от злосчастной двери. — Я останусь тут и буду ждать, пока не разрешат посещение, — твердо сказал он, смотря мне прямо в глаза. — Да ты посмотри на себя сейчас: ты будто постарел лет на двести-триста, синяки под глазами, безумный взгляд добавляют тебе схожести со свежеподнятым зомби. Зачем тебе тут сидеть? Завтра приедешь, когда ее состояние улучшиться. Пойдем, еще никому от постоянного эмоционального напряжения лучше не становилось. Он пролепетал нечто: «Я не могу ее оставить…», но я зло припечатал: — Так ты ей не поможешь. Думаю, она тоже не была бы рада, что ты изводишь себя, постепенно сходя с ума, пытаясь рентгеновским зрением, которого у тебя нет, просканировать дверь. Пойдем. Игорь только кивнул, соглашаясь с моими доводами, поднялся с места и пошел рядом со мной по коридору, так и не отпуская руку, будто маленький ребенок. Я довез его до своего дома: оставлять его одного сейчас бесполезно, уговорил перекусить, что он без аппетита и сделал. Я же пытался вывести его из апатии, что постепенно у меня получалось: через полчаса он уже не утыкал взгляд в одну точку, мысленно находясь все у той же злосчастной двери. Через час он улыбнулся, а через полтора он будто и вовсе забыл о грусти, поддерживая беседу уже самостоятельно, давая мне хоть какую-то передышку. А потом внезапно сказал, остановившись посередине реплики: — Спасибо тебе… Я только улыбнулся, приобнимая его сбоку. — Ты, наверное, уже устал от меня, да? Я и так тебе должен очень много, а тут я еще и не отдаю тебе долг, а выношу мозги. Если ты хочешь, то мы… — Успокойся, — покачал головой я. — Все хорошо. Я понимаю. Тебе сейчас явно не до этого. А с долгом мы повременим, успокойся, — мой рот растянулся в улыбке, отмечая, что парень незаметно выдохнул с облегчением.*** POV Игорь
Поддержка Велиора была как нельзя кстати — он действительно привел меня в чувство, рядом с ним я действительно верил, что все будет хорошо. Вампир оказался очень понимающим, будто чувствуя, что мне сейчас нужно. Мы проговорили всю ночь, несмотря на то, что ему завтра на работу — я же по настоянию вампира взял отгул. Я рассказывал ему, будто неспособный остановиться, о нашей жизни с Соней, как я ее люблю, как я за нее волнуюсь, а он слушал, несмотря на то, что ему явно было не очень интересно и приятно. Слушал и ободряюще обнимал меня, изредка отпуская какие-то комментарии. И это было так по-настоящему приятно, что я говорил без умолку, смотря во внимательные карие глаза вампира. А потом, под самое утро, он, заметив, что я клюю носом, привел меня в знакомую спальню, уложил спать, как мама маленького ребенка. Единственное отличие — мать не отпускает скабрезных шуток по поводу голого тела и не целует «на ночь» так, что дыхание сбивается, а сердце начинает биться чаще. На удивление, несмотря на переживания и знакомый вид спальни, рождающий множество воспоминаний, заснул я быстро, будто проваливаясь в черноту без какого-либо изображения… почему-то там было только ощущение покоя и поддержки… На следующий день я пришел в больницу, чтобы навестить Соню, но видеть я ее смог совсем недолго — состояние не позволяло устраивать долгие свидания. Выглядела она неважно, но все равно лучше, чем вчера. Это обнадеживало. Да, впереди еще множество проблем, но мы их преодолеем, и она будет здоровой! Единственное, что поставило меня в тупик, это ее вопрос: — Игорь, скажи, а где ты взял деньги на лечение? Она была прекрасно осведомлена, что денег у меня нет, и я по уши в долгах. А лечение в лучшей клинике Столицы явно дорогого стоит. — Я… недавно встретился с другом отца… Разговорились, и он решил нам помочь… — ответил я немного неуверенно, впрочем, я не лгал, а лишь скрывал некоторые нюансы его «решения». — Он хороший человек, — улыбнулась она. — Передай ему мои благодарности, прошу. Я была бы рада поблагодарить его лично, но, увы… — она посмотрела на катетеры, что не покидали ее рук грустным взглядом. Впрочем, ей запрещено даже садиться, а не то чтобы куда-то идти и проводить какие-то долгие беседы. И я надеялся, что Соня никогда не увидит Велиора и, главное, никогда не узнает правду. После больницы я как-то сам на автомате добрался до дома вампира. Впрочем, идти домой, в этот оплот боли и одиночества, мне не хотелось совершенно, да и я задолжал дворянину уже порядочно, нельзя так долго пользоваться его добротой. Если вампир и удивился моему приходу, то виду не подал, а лишь улыбнулся одним уголком губ. Он накормил меня, расспросив о состоянии Сони, что я охотно ему рассказал, а после, когда прием пищи был окончен, я, наконец, решился. Встал на негнущиеся ноги, нетвердой походкой обогнул стол, а затем резко присел к нему на колени, обвивая шею руками. Я понимал, что за все то, что он сделал для меня, я должен был не то что давать ему, а умолять его взять меня со всей страстью. Но до такого не дошло — вампир дальше сам продолжил активные действия, лаская, изучая мое тело своими губами и руками. А затем, смахнув все со стола, оттрахал меня прямо на нем, после чего сразу же захватил член в плен своих губ, помогая мне достигнуть разрядки. Далее мы с ним, как истосковавшиеся любовники, будто пытались найти идеальное место, постоянно перемещаясь по всему дому в поисках идеальной поверхности для секса. Я чувствовал себя так странно: легко, весело и ужасно приятно. Казалось, что у Велиора просто не существует понятие «нельзя», на любую мою инициативу он отвечал согласием, какой бы глупой она не была. И это было крайне необычно и классно. — Кстати, — начал вампир в перерыве между нашими безумствами, — я тут подумал, что на своих всех работах ты все равно мало что заработать сможешь, да и у тебя есть начальник, которому требуется постоянный подчиненный, который будет дома… — Ты предлагаешь уволиться? Но я люблю свою работу… — растерялся я, не зная, что сказать. — Ну, ты явно любишь свою основную работу, а не все бесчисленные подработки. И да, можешь жить у меня. Я кивнул, соглашаясь с предложениями дворянина. Подработки я действительно взял только ради денег. А жить у него… Я ведь все равно должен отдавать ему долг… Но, если я скажу, что это единственная причина, то я серьезно покривлю душой… Нет, даже не главное, если подумать… Я не хотел домой, боялся оставаться один и да… стоит признать, что я очень привязался к вампиру, несмотря на столь долгую разлуку и совсем маленький период общения после нее. Он поддерживал меня, отвлекая от депрессии и грустных мыслей, развлекал, давал веру в лучшее — то, чего мне сейчас так не хватало, за что я был ему очень благодарен. Да и вообще, что может произойти от того, что я какое-то время поживу у Велиора?