***
- Это твоя каюта, – кивнул Дональд, пропуская Сэма вперед и заходя следом. – Располагайся, и можешь сразу ложиться спать: по корабельному времени сейчас двадцать один ноль-ноль. А утром ко мне, – и кивнул на коммуникатор: – Код связи внесен в память. - Спасибо, – тихо ответил Сэм, и, едва Дональд вышел, закрыл дверь и, добравшись до кровати, без сил рухнул на нее. Неделя. Целая неделя с того дня, как Сэм узнал, что, возможно, унаследовал от предка «сродство к ангелу». И не какому-то там «третьему помощнику младшего подметальщика перьев» – самому Люциферу, которого даже Сэмуэль не смог победить, а только изгнал обратно в Ад. Но Сэм справился. Для семьи и друзей он оставался таким же задиристым, немного взбалмошным мальчишкой, отцовским любимчиком, который не считается ни с кем из взрослых и делает только то, что хочет. В игру Сэма поверили все. Но чего это стоило ему самому... Хорошо хоть кошмары больше не снились. То есть, снились, конечно, но это были нормальные здоровые кошмары, в которых он от кого-то убегал, а его ловили и пытались засунуть в металлическую статую, под которой какие-то фигуры в балахонах разводили огонь. Но Сэм был даже рад таким кошмарам – только бы не видеть Люцифера со своим собственным лицом.***
...Дональд тем же вечером «случайно» упомянул о предстоящей работе в лаборатории Совета Науки. Мирра в ответ лишь тяжело вздохнула, Пол безразлично бросил «да, мы должны быть на месте уже через неделю», а Сэм, окинув отца и брата подозрительным взглядом, капризно произнес: - Я с вами! - Нет! – раздался единодушный ответ. Вот тогда Сэм и сыграл сценку «щенок, ни за что обиженный злым хозяином». В свое время младший Винчестер, взяв за образец портреты молодого Сэмуэля, не один месяц потратил, чтобы научиться «особому взгляду», и достиг такого успеха, что мог бы преподать урок даже знаменитому предку. - Я думала, ты останешься со мной, – осторожно произнесла Мирра, и Сэм, забеспокоившись, что его не отпустят, посмотрел еще жалостливее. – Хорошо, я не против, – не выдержала она и беспомощно посмотрела на мужа: – Но я не знаю... Сэм, продолжая удерживать взгляд, классифицированный им как «хозяин, здесь дождь идет, мне холодно и я хочу есть», посмотрел на отца. Пол явно чувствовал себя неловко, и ему на помощь пришел Дональд: - Сэм говорил, что собирался изучать древние языки и историю Винчестеров, так, может, он поработает с тобой? Тогда я смогу не отвлекаться от своих обязанностей. - Я думал об этом, – признался Пол, отодвигая тарелку. – Но Сэм ничего не знает… - Я выучу! – выпалил тот. - Енохианский? – скептично посмотрел на него отец. – За неделю? - Я способный, – упрямо повторил Сэм. – И если использовать ускоренное обучение… - Подожди! – остановил его отец и посмотрел на Дональда: – Я согласен, что это был бы оптимальный вариант, но ты уверен? - Уверен, – спокойно ответил он. – Сэмми пора определиться с будущей профессией. И если он хочет изучать древние языки, то может быть зачислен в экипаж как твой стажер, – и неожиданно ехидно подмигнул младшему брату: – Но только не с такой прической, малыш. Ты подстрижешься, потому что на военном корабле существует такое понятие как… - Может, мне еще и форму носить?! – тут же взвился Сэм. - Гражданскому специалисту достаточно носить жетон с именем и указанием отсека, к которому он прикреплен, – пряча улыбку, заметил Дональд. - Успокойся, – Пол остановил очередную возмущенную реплику младшего сына. – Ко мне это тоже относится. Сэм сердито посмотрел на брата, в глазах которого прыгали смешинки, но больше не спорил…***
А потом было ускоренное обучение языку ангелов и древним человеческим и споры до хрипоты с родителями и братом, что из личных вещей можно с собой взять, а что нельзя. В конце концов, Сэм ограничился тем, что взял только «волшебный камешек», подаренный старшим братом, который тот привез из своего первого поиска: синий изумруд в оплетке из тонкой серебряной проволоки. Никакого волшебства, конечно, в камне не было, а необычный цвет минералу придавал ванадий, но Сэм старался никогда не расставаться с подарком, который Дональд передал через Мирру… Сэм, остановившись на пороге, в последний раз обвел взглядом свою комнату. И только в этот миг осознал: он не вернется. Удастся задуманная Доном авантюра или Сэма разоблачат как потенциальную угрозу, но уже никогда он не переступит порог родного дома. Сэм обессилено сполз по двери на пол, подавляя закипающие слезы. Детство закончилось. И от осознания этого хотелось зажмуриться, чтобы открыв глаза, увидеть, что с ним ничего не произошло – он всего лишь прочитал страшную историю, написанную о ком-то другом. Немного успокоившись, Сэм вышел из своей комнаты, аккуратно закрыл дверь и, не оглядываясь, направился в кабинет отца. Пол только удивленно посмотрел на смирно застывшего у двери младшего сына и добродушно хмыкнул: - Не бойся, без тебя не улетим. Ты ведь, если что, автостопом до Плутона доберешься. - Ага, – слабо улыбнулся Сэм. …А потом был короткий перелет до Луны, а уже оттуда через портал Совета Науки – к орбите Плутона. Оставив распаковку личного багажа на утро, Сэм, лежа на кровати, разглядывал свое новое жилище и, как объяснил Дональд, одновременно и спасательную капсулу. Каюта была размером с квартиру средних размеров, но вместо внутренних стен были невысокие – в полтора ярда – легко убирающиеся в пол ширмы из шелковисто-голубого пластика. Они делили помещение на несколько секторов: круглая гостиная в центре, с четырьмя мягкими диванами и столиком посередине, спальня, в которой кроме кровати был шкаф для одежды и небольшая этажерка для личных вещей. Рядом, за матово-непрозрачной стеной находились душевая комната и санузел. С другой стороны от гостиной был кабинет для работы и небольшая оранжерея с земными и экзотическими растениями. В секторе напротив двери располагались кухня и технические помещения с запасом воздуха, воды и продуктов на случай аварийного катапультирования капсулы. Сэм, завершив осмотр каюты, довольно улыбнулся, позволив себе наконец-то полностью расслабиться, и незаметно уснул, чтобы оказаться в продолжении персонального кошмара...***
- Запомни этот разговор, брат, потому что однажды я напомню о нем! Огненный взгляд Люцифера сталкивается с ледяной бездной в глазах архангела, и Падший отступает. Михаэль, не произнеся ни слова, отворачивается и продолжает сплетать знаки, которые разорвут и вбросят в вечный Хаос любого, кто посмеет приблизиться к темнице мятежного ангела. И когда начертана последняя печать, Люциферу кажется, что брат хочет оглянуться и посмотреть на него – но Михаэль только сдержанно произносит: - Однажды. Падший даже не успевает заметить, как остается один. Только что Михаэль был здесь, затмевая багровый сумрак вечной ночи лазурной синевой крыльев, а сейчас вокруг лишь тьма и огонь. Зачем ты так, брат мой? – думает Люцифер. – Ты же хотел посмотреть на меня. Гордыня удержала тебя или страх, что пожалеешь того, кто проклят вами? Но мне не нужна твоя жалость. Твое последнее слово сказало всё: ты не позволишь мне остаться в живых. И твое прощание – это обещание новой битвы. Что ж, я тоже обещаю, что выйду отсюда чего бы это мне не стоило. Я уничтожу любого, кто встанет на моем пути. И ты это знаешь. Но и я знаю, что ты уничтожишь каждого, кто встанет на твоем пути. Мы так похожи с тобой, брат, так почему здесь только я?.. Не сразу Люцифер замечает искру света. Там, где в последний раз он видел Михаэля, лежит свиток из чистого света. И когда узник поднимает его, то узнает набросок двух юных воинов, сделанный рукой Габриэля. Люцифер невольно улыбается: в тот день Михаэль обучал его создавать иллюзию, которую невозможно отличить от реального противника, хмурился, когда Люцифер ошибался, и терпеливо объяснял снова и снова. Габриэль не мешал старшим братьям, сидя под цветущей магнолией и что-то черкая в свитке. И вот теперь Люцифер смотрит на рисунок, который младший брат так никому и не показал тогда. Габриэль... Люцифер особо предупреждает своих соратников: ни одно перо да не падет с крыльев его младшего брата. Но Габриэль не участвует в битве. И Люцифер – хотя и не признается в этом даже себе – в тайне благодарен Михаэлю за то, что тот не привел на войну самого младшего из них. Но Габриэля нет и среди судей. Напрасно Люцифер пытается перехватить взгляд Михаэля, чтобы задать молчаливый вопрос – архангел смотрит куда угодно, только не на мятежного брата. Тогда он ищет взгляд Рафаэля, хотя давно держался от него в стороне – но тот стоит, опустив взор, будто ему не по силам находиться рядом с отступником. Люцифер уже готов переступить через собственную гордость и спросить Отца, но слышит слова своего приговора... На что рассчитывал Михаэль, оставив здесь этот свиток? – думает Люцифер. – Что я расчувствуюсь и признаю их правоту? Что ж, я признал, что они победили. Но пусть не ждут, что я стану пресмыкаться перед ними! Он хочет уничтожить это последнее, что связывает его с прошлым, и внезапно видит под рисунком несколько слов, начертанных четким почерком Михаэля: Габриэль покинул Небеса еще до битвы, не выдержав наших споров. Никто бы не выдержал твоего контроля над каждым из нас, – думает Люцифер. – Почему ты никому не доверяешь? Как получилось, что вместо любящего старшего брата мы получили тирана, правящего железным крылом?..***
Однажды Люцифер понимает, что не может больше быть один – он видит призраки своих соратников, снова и снова переживает битву, в которой мог бы победить, не передай Отец Михаэлю часть собственной силы. Именно в тот момент старший брат воистину стал Михаэлем*, – думает Падший. – А ведь до того небесное воинство уступало позицию за позицией, и это не было уловкой, чтобы заманить мои армии, но Отец... И Михаэль... Горечь от того, что его предали те, кого он сам любил больше всего на свете разъедает разум, как ржавчина железо. И чтобы сохранить рассудок, Люцифер решает написать свою историю. Почему бы и нет? Победители солгут, а он расскажет только то, что помнит сам. Свет. Любовь в голосе, обращенном к нему: живи! Отец. Братья. Михаэль: крылья цвета небесной лазури и напускная строгость, а в васильковых глазах плещутся отвага и шальное веселье. Рафаэль: темные крылья мерцают нежной зеленью молодых листьев, в глубине серых глаз светится понимание и сочувствие. Габриэль: крылья, словно посеребренные лунным светом, и устремленный за горизонт мечтательный взгляд голубых глаз. И он сам: ослепительно-белые крылья, и в глазах цвета весеннего неба сияет любовь... Остальные – самые младшие – появятся позже и тоже будут их семьей, но сейчас и навсегда: они первые. Старшие. Помощники Отца во всех делах Его. Защитники. Архангелы...***
Сэм проснулся в холодном поту. Сон был настолько реален, что... Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, юноша попытался рассуждать спокойно, но в мыслях звенела нарастающая паника: нельзя увидеть во сне то, чего не знаешь! А он никогда не слышал, чтобы у тех двух архангелов были братья. Или все-таки это был сон? Подсознание пошутило: узнал, что у предка кроме старшего брата был еще и младший – и вот, пожалуйста, во сне увидел двух «лишних» архангелов. Но чем упорнее Сэм цеплялся за такое объяснение, тем настойчивее звучало: не обманывай себя, ты – урод, тебе не место среди людей... Он не заметил, как снова уснул. Но на этот раз Сэм видел не архангелов – Солнечную систему. Корабли, перелетающие с планеты на планету, людей на орбитальных станциях – его разум охватывал сектор за сектором: Юпитер казался размером с теннисный мяч, а уж Земля и Марс... А еще было ощущение, что он не один. Сэм не видел и не слышал того, кто был рядом – только чувствовал присутствие кого-то, излучающего любовь и заботу… Проснулся Сэм резко и долго не мог понять, где находится и почему окружающий мир так мал, а потом ощутил на лице следы слез.***
Сэм быстро набрал код каюты капитана, услышал недовольное ругательство, и на экране появился взъерошенный старший брат в расстегнутой рубашке: - Тебе чего? – буркнул он. – Чего не спишь? - А... – неуверенно начал было Сэм, но Дональд возмущенно перебил: - Сейчас три часа ночи! Если у тебя бессонница – читай Устав! - Кто там? С кем ты говоришь? – послышался женский голос, и Сэм с оторопью уставился на неспешно запахивающую халат невысокую брюнетку. – Малыш Сэмми... – протянула она чуть хрипловатым голосом. – Нехорошо мешать старшим. - Лиз… – хмуро посмотрел на девушку Дональд. - Извини, – буркнул Сэм. – Я не знал, что у тебя в каждом порту... - Это он о чем? – Лиз подозрительно уставилась на Дона. - Сэмми, если ты не хочешь оказаться в карцере... – начал «закипать» старший. - Ты сам нарушаешь Устав! – выпалил Сэм и испуганно посмотрел на брата: – Прости, я... - Спокойной ночи, малыш, – рассмеялся Дональд, отключая коммуникатор. Сэм попытался обидеться, но почувствовал, как его разбирает нервный смех, а еще очень жарко кончикам ушей. Вот же, – смущенно пробормотал он. Злиться было не на кого, Сэм ведь слышал слова Дональда, когда осматривался в своей каюте: корабельное время двадцать один ноль-ноль. Спать уже не хотелось, и Сэм решительно набрал код каюты отца...***
- Привет, пап! Можно к тебе? Я проснулся, а потом... Можно? Пол задумчиво посмотрел на умоляющий взгляд младшего сына и кивнул: - Ладно, если ты уже выспался, можешь прийти. Но как ни быстро оказался Сэм в соседней каюте, Пол, очевидно, уже поговорил с Дональдом, потому что встретил младшего сына кривой усмешкой. - Дон уже пожаловался? – уши у Сэма снова вспыхнули алыми фонариками. – Но я ведь не знал! - То, что ты не знал – он не сердится. Но Дональд – капитан корабля, поэтому не советую его злить. - А он умеет злиться? – фыркнул Сэм, бесцеремонно забравшись с ногами на мягкий диван в гостином отсеке каюты. - Сэм, как ты думаешь, легко получить назначение на должность капитана военного корабля, пусть даже и поисковика, в двадцать три года? – задумчиво глядя мимо сына, спросил Пол. - Полагаю, это зависит из какой семьи кандидат на должность, – съехидничал тот. - Тогда переиначу вопрос, – Пол строго посмотрел на не вовремя развеселившегося младшего: – Легко ли получить такую должность по рекомендации Совета Науки только потому, что ты – Винчестер? Если тебе интересно – мне этого так и не удалось. И моему отцу тоже. Твои обвинения извиняет только то, что ты не видел Дональда в деле. И я бы не хотел, чтобы увидел... - Почему? – моментально насторожился Сэм. - Это было пять лет назад… – Пол устроился напротив сына. – Ничего особенного, рядовая стычка с вероятным противником. Но все, кто находился в центральной рубке, в том числе и капитан, погибли. Среди экипажа нашлись изменники, началась паника... Дональд и другие стажеры уцелели только потому, что находились в запасном центре управления... В общем, после этого твой брат официально стал капитаном. - Он взял командование на себя? – понимающе кивнул Сэм, отметив себе обязательно узнать, о столкновении с каким вероятным противником говорил отец. - Мы просмотрели все записи того происшествия, – продолжил рассказ Пол. – И все мои коллеги единодушно говорили, что я могу гордиться своим сыном, что он – настоящий Винчестер. Но не хотел бы я быть тем, кто отказывается выполнять его приказ. - Но Дон же не убивает за это? – Сэму на краткий миг стало очень неуютно. - Нет, – покачал головой отец. – Но даже мне было не по себе от его взгляда, хотя я знал, что смотрю запись. Такому взгляду невозможно не подчиниться... Малыш, мы – его семья и до определенных пределов Дон может позволить нам свободное обращение к нему, но как только он начинает говорить тоном командира – никто не смеет ему возражать. - И ты тоже? – недоверчиво спросил Сэм. - И я тоже, – кивнул Пол. – И еще. С кем твой брат проводит свободное время – его личное дело! И если ты еще раз ляпнешь про «в каждом порту»... - Теперь не ляпну, – буркнул Сэм. – Только эта его Лиз... Она мне не нравится. Чего она со мной заигрывала?! - Дразнила она тебя, а не заигрывала, – хмыкнул Пол. – В общем, подумай обо всем, а пока, если интересно, посмотри над чем нам придется работать. - Можно?! - Само собой.***
- Вот, – Пол указал на появившуюся над столом голограмму небольшого светящегося цилиндра, покрытого выпуклыми знаками ангельского языка. - И что там написано? – Сэм посмотрел на отца и не удержался, чтобы не пошутить: – «Только Избранному дано прочесть это»? - Что-то вроде, – с улыбкой согласился тот. - Пап?! – тут же потребовал объяснений Сэм. - Еще не знаем, – мягко ответил Пол. – Пока мы только изучали, не опасен ли свиток, и из какого материала сделан... Память Сэма услужливо подсказала эпизод из сна, и он сам не заметил, как произнес вслух: - Из света... - Да, это просто удивительно, но ты прав – это, если так можно сказать, спрессованный в тонкий лист свет, – откликнулся Пол, удивляясь, как младший сумел догадаться о природе материала. Но удивление сменила тревога, едва он понял, что Сэм, не отрываясь, смотрит на изображение свитка и что-то шепчет. На енохианском… Примечание: *В народной этимологии имя «Михаэль» переводится «кто как Бог»