Четыре альтмера и одна землянка - 2

После недолгого, но весёлого прощания Ондолемар и Анкано поднялись в гостевые комнаты, а Тося и Альтамир поджидали во дворе Айкантара. Юноша одолжил своего коня Насреддину, поскольку ночевать Ходжа отправлялся в скифское стойбище: не хотелось ему даже остаток ночи проводить в доме Тугарина. Проводив Насреддина, друзья поднялись наверх. Старшие эльфы не ложились спать, понимая, что послушать рассказ Анкано об игре и о том, каким образом ему удалось провести Змея, захотят все. Товарищ Мухин заметил, что такая магия точно должна заинтересовать Наримана, и что об этой партии обязательно надо будет поведать главному волшебнику Лукоморья. Собираясь ко сну, альтмеры, как и в прошлый раз, отдали Антонине Шпунтика в качестве охраны. И хотя, как уверял товарищ Мухин, ожидать какого-то подвоха от хозяина гостиницы не следовало, друзья решили подстраховаться. «Воздушный Змей» всё же стоял на приграничье, и какая-нибудь нежить или разбойники могли нагрянуть в любой момент. А стойбище дружественных скифов находилось не так уж близко. Однако ночь прошла спокойно, весь остаток ночи на постоялом дворе царила тишина. А утром в небе весело запели жаворонки, радуясь весеннему солнцу, быстро согревающему прохладный воздух и пробуждая ото сна всех, кто мог услышать их песню. Первым, как обычно, поднялся Альтамир и спустился к ручью, омывающему подножие старого дерева. Тугарин пока не появлялся, зато за высокой глинобитной оградой явственно слышался топот копыт. Эльф выпрямил спину и прислушался. К «Воздушному змею» подъезжал небольшой конный отряд. Вскоре калитка отворилась, и во дворе появился улыбающийся Ходжа, а следом вошёл и Ариант в сопровождении двух воинов. Охотник оглянулся на лестницу, ведущую на второй этаж, и направился к неожиданным ранним гостям. Оказалось, что Идантрис, узнав все подробности игры с Тугарином, решил отправить скифское посольство к Нариману немного раньше, ещё до того, как закончится праздник. Причин Ариант объяснять пока не стал, но они были, конечно, существенны для того, чтобы царевич не присутствовал на празднике. Во-первых, поступили сведения с границы Восходных царств о том, что Страж её ожидает большой караван с припасами для столицы и планирует провести его в Мараканду по короткому пути. И если Ариант и его свита выступят в поход сегодня, то успеют присоединиться к караванщикам. А во-вторых, иноземным гостям точно не помешает дополнительная охрана, поскольку времена настали неспокойные. Насреддин помог слугам с приготовлением завтрака для постояльцев, несмотря на то, что уже не служил здесь. После трапезы во дворе появился и сам хозяин гостиницы. Тугарин сдержанно поздоровался, но обычаев не нарушил, пожелав своим гостям всяческого благополучия и здоровья. Эльфы вежливо раскланялись, но выражение лиц Ходжи и Змея заставило их нахмуриться и заподозрить неладное. Судя по всему, их отъезд задерживался, поскольку начался напряжённый разговор хозяина с бывшим управляющим. Оказалось, что Насреддин не просто так зашёл со скифами на постоялый двор. Ему нужно было вытребовать назад свой транспорт, а проще говоря – ишака Наджаха. Но Тугарин ни в какую не хотел отдавать его, говорил, что не было такого уговора и что долг управляющий отрабатывал только за самого себя. К тому же, достославный Наджах должен помочь ему восполнить денежные убытки, кои он понёс минувшей ночью. Ведь это ишак самого Ходжи Насреддина, и за то, чтобы на него посмотреть, любые гости отдадут хоть десяток денариев. А уж за то, чтобы подержаться за его уши, приносящие удачу, и все пятьдесят выложат. Восхваление существующих и желаемых достоинств четвероногого друга Ходжи могло бы продолжаться ещё долго, если бы не вмешался Ондолемар. Эмиссар снова возглавил тамриэльский отряд и решение на этот раз принял даже без совещания. По глазам друзей и так было видно, что возражать они не будут. В общем, он предложил Тугарину продать сказочно магического ишака. Змей только того и ждал. Он, конечно, согласился, но цену заломил тоже сказочную: тысячу денариев. В этот момент из-за спины командира уже грозно выплыл товарищ Мухин. Эльфы, как он понял, торговаться не то чтобы не умели, но торг с Тугарином никому из них был просто не по силам. И начал мухомор торговаться, говорил, что за такие деньги можно купить слона или целый табун ишаков, порочил честное имя Наджаха, называя множество недостатков обаятельного ослика, и призывал в свидетели Ходжу. Насреддину было неловко возводить напраслину на верного Наджаха, но он артистично подыгрывал Мухину, понимая, что иначе не получится вернуть имущество. Однако торговался Змей виртуозно, и без всякой магии. Так что через полчаса фантастического торга удалось сбавить цену только до пятисот денариев. Ондолемар не выдержал и остановил мухомора, он поднял руку и сказал, что готов заплатить эту сумму. Тогда уже вмешался Ариант, он предложил двести пятьдесят денариев от имени царя и заметил, что Тугарин теперь ещё прославится, как непревзойдённый продавец ишаков. Поскольку ещё никто и никогда не смог продать осла по цене породистого коня. Под общий смех Змей получил свои деньги и вывел серенького Наджаха хозяину. Насреддин сердечно поблагодарил новых друзей, но долгих речей говорить не стал, понимая, что и так уже давно пора отправляться в дорогу. Он лишь погладил морду верного ослика и шустро забрался ему на спину. Наконец солидно увеличившийся отряд тронулся в путь. На прямой и широкой дороге снова встретился путевой камень, сулящий самые большие опасности, тому, кто поедет прямо. Скифы давно не боялись этих пророчеств: любая смертельная угроза была для них преодолима. Да и не первый раз уже путешествовали они в Мараканду. Но сейчас с ними ехали иноземные гости, поэтому решение предоставили им. Эльфы, конечно, поинтересовались, какого рода опасность может поджидать путников на прямом пути. Матасий, лучше всех знавший дорогу в Восходные царства, сказал, что угрожать там может только нежить, что её там водится много и что нежить эта наглая, даже днём нападать не боится. Тамриэльских магов трудно было испугать подобным заявлением, поскольку на родном Нирне нежить водилась не менее наглая и в немеряном количестве. К тому же Низар напомнил, что прямой путь самый короткий, и что отряд их достаточно многочислен, чтобы отбиться от любого нападения. А товарищ Мухин шепнул ещё на ухо командиру, что присутствие в их компании воина таинственного Магриба может исключить нападение вообще. Ибо местная нежить очень опасается жителей страны колдунов, умеющих не только отбиваться, но и подчинять её своей воле. Так что тёмно-синее одеяние Низара можно было считать гарантией безопасности. Ондолемар выслушал всех и предложил ехать прямо, а его маленький отряд единогласно принял решение командира, поскольку по короткой дороге, как говорили скифы, можно было достичь границы за полдня. Степь быстро редела, на пути всё чаще встречались скалистые холмы, и ветер уже почти не приносил прохлады. За скалами мелькали какие-то тени со смутными очертаниями, напоминающими человеческие фигуры, но попыток нападения не предпринимали. То ли многочисленность путников останавливала их, то ли присутствие магрибского воина, то ли и то, и другое вместе. Когда же ветер стал горячим и повеяло знойным воздухом пустыни, тени почти перестали появляться. Зато невдалеке от дороги то и дело показывались лихие воинственные всадники. Однако и они не приближались, только провожали кавалькаду до определённого места и возвращались назад. - Это местные пограничники, - объяснил товарищ Мухин, увидев, что эльфы с большой тревогой поглядывают в их сторону. - Странные пограничники, - заметил Ондолемар. – Почему у них такой разбойничий вид? - Границу Восходных царств охраняет Али-Баба и его сорок воинов, досточтимый Ондолемар, - ответил ему ехавший рядом Матасий. – Но в прошлом они промышляли разбоем на дорогах. - В прошлом? – нахмурился эмиссар. – А сейчас что? Они больше не опасны? - Не опасны, товарищ командир, - поддержал сказителя мухомор. – Сейчас они патрулируют границу и оберегают всех путешествующих. Только манеры остались прежние. Антонина лишь улыбнулась при упоминании легендарного имени из «Тысячи и одной ночи». Волшебный мир преподносил сюрпризы каждый день, хотя по названию оазиса «Сим-Сим», уже можно было догадаться, кто является Стражем Закатной границы Восходных царств. За поворотом дороги нагретые за день каменные холмы почти окружили путников, но все облегчённо вздохнули, увидев ярко-зелёные кроны пальм. Кони, почуяв близость долгожданной тени и воды, ускорились сами, стремясь быстрее добраться до водопоя. Постоялый двор носил то же название, что и цветущий оазис, и сильно отличался от заведения Тугарина. Здесь вдоль звонко журчащего арыка были построены небольшие домики для гостей, на северной и западной стороне пальмовой рощи стояли довольно вместительные конюшни, ожидающие усталых коней. На юге была обустроена специальная площадка для караванов, удобная и для верблюдов, и для слонов, и для установки походных шатров. А в самом центре оазиса расположился живописный восточный рынок. Постоялый двор Али-Бабы не пустовал никогда, через «Сим-Сим» проходило много торговых путей, и каждый караван или одинокий путник всегда делал остановку в этом тихом и безопасном месте. Страж Закатной границы лично вышел встречать скифское посольство. Это был смуглый и высокий мужчина средних лет, в белом шёлковом халате и тюрбане, под тонким расшитым одеянием были видны зелёные рубаха и шальвары, перепоясанные алым кушаком. Али-Баба улыбался гостям широко и открыто, но лукавый взгляд тёмных глаз выдавал в нём плута и проныру, придавая сходство со Змеем. Узнав, что со скифами приехали ещё несколько иноземцев, Али-Баба пригласил тамриэльцев ночевать в свой дом, поскольку к вечеру прибудет караван, и может не хватить домиков на всех постояльцев. Однако к ужину позвал и царевича со свитой, зная, что не для торговли они едут в Мараканду, и что Нариман уже ждёт сына Идантриса. Получили приглашение и Низар, и даже Ходжа. Впрочем, к Насреддину у хозяина накопилось множество вопросов, связанных с длительным отсутствием Возмутителя спокойствия. Во всём оазисе только дом хозяина имел два этажа и был хорошо заметен среди колыхания зелёных ветвей. Навстречу эльфам вышла жена Али-Бабы. Лучистые, почти чёрные глаза, милая улыбка и тихий голос женщины не могли не понравиться и очень располагали к общению. Но Зейнаб лишь вежливо поклонилась альтмерам, когда муж представил их ей, и увела Антонину на женскую половину дома. Только зайдя внутрь усадьбы, эльфы заметили, насколько богаче Тугарина живёт хозяин «Сим-Сима». Белёные стены дома украшали росписи с красочными орнаментами, под высокими деревянными потолками покачивались ароматные масляные лампы, а в центре каждой комнаты журчал маленький фонтанчик с выложенным мозаикой дном. Пока муж занимался размещением гостей, Зейнаб уже привела Антонину в прохладные комнаты женской половины и опустила тяжёлый полог на двери. Иноземные девушки давно не появлялись во владениях Али-Бабы, и женщина, конечно, была рада принять Тосю, а заодно и поговорить с ней. Не всякие новости можно узнать с помощью крылатой почты. Но и сама гостья тоже оказалась любопытна и много расспрашивала Зейнаб о муже и о том, как он стал Стражем границы Восходных царств. История Али-Бабы и сорока разбойников, разумеется, отличалась от той, что она когда-то читала. За время купания, неспешных переодеваний и разговоров под журчание фонтана девушка узнала много интересных подробностей из жизни сказочной четы и познакомилась с Фатимой. Антонина была приятно удивлена, что старший брат Али-Бабы Касим вовсе не погиб от рук разбойников, и командует сейчас всеми их пограничными отрядами. А вот младший брат оказался далеко не бессеребреником и очень предприимчивым, потому и держит гостиницу. Вверенную ему границу тоже охраняет – только немного иначе. Слушая рассказ об иных способах охраны, узнала Тося и о том, что уже давным-давно заключил Али-Баба некий контракт с одним из огненных джиннов. Да ещё и с пери Сим-Сим, чьё имя носил оазис, тоже договор имелся. Поэтому, кроме самих бывших разбойников, постоялый двор, в случае острой необходимости охраняли и волшебные существа. К концу рассказа о подвигах джинна, защищавшего «Сим-Сим» от злобных духов, до комнаты долетел звук шагов со двора и знакомые голоса. Тося сразу поднялась и подошла к окну. Сквозь решетчатые узоры ставней она разглядела альтмеров, идущих вслед за Али-Бабой, и товарища Мухина, летящего, как обычно, над плечом командира. - Славные витязи охраняют тебя в дороге, - сказала с улыбкой Зейнаб, проследив за её взглядом. - Путь в Мараканду опасен? – встревожилась Тося. - О нет, дорогая, не бойся, - поспешила успокоить её Фатима, - до столицы обычно едут четыре дня и четыре ночи, но ваш путь будет лёгким. - Откуда ты знаешь? – обернулась к ней девушка. - Мой хабиб откроет для каравана короткую дорогу, - ответила ей Зейнаб, - и к Нариману вы приедете уже утром следующего дня. - Короткую? Ты говоришь о Заповедной Дороге? – спросила Антонина. - Да, дорогая, - кивнула женщина. – Так её называют мудрецы Лукоморья. - Но разве Али-Баба – волшебник? - Немножко, - кокетливо наморщила носик Зейнаб. – Он может открыть только один путь и только в одном месте. Завтра он поедет с вами. - И вы останетесь одни? - Зачем одни? – развела руками Фатима. – Касим останется, и воины его останутся. - А куда повёл Али-Баба моих витязей? – поинтересовалась Тося, удивившись тому, как легко у неё вылетело слово «моих». - Может, на базар, - пожала плечами Зейнаб, - а, может, царевича пошли проведать, или на лошадей своих взглянуть. Не волнуйся, к ужину все вернутся. - Твоё сердце тянется к кому-то из них, - лукаво улыбнулась Фатима. – Верно? - Верно, - вздохнула девушка и села на мягкие подушки у фонтана. - Жену Касима не проведёшь, - покачала головой Зейнаб. – Никакая сердечная тайна не скроется от неё. - Расскажи нам про него, Антония, - попросила Фатима. – Времени до ужина ещё достаточно, и наши уши у твоих губ, дорогая. Тося посмотрела на улыбчивых женщин и поняла, что у неё впервые появилась возможность хоть с кем-то поделиться своими переживаниями. Ведь никому в их маленькой компании она не могла рассказать ни о чувстве, возникшем так неожиданно, ни о мучивших её сомнениях. Зейнаб и Фатима слушали внимательно, не прерывая повествования и не нарушая тихого журчания фонтана, только подбадривали жестом или улыбкой, когда девушка ненадолго замолкала. О чём-то Тося, конечно, умолчала, но и того, что она рассказала, её слушательницам было достаточно. Они поняли, что именно этим вечером Антонине предстоит разговор с избранником её сердца, и что она очень взволнована, потому что говорить надо будет наедине, и об очень смущающих её вещах. Фатима улыбнулась и предложила провести этот разговор во дворе. Ужинать-то все сядут именно там, после захода солнца. А после трапезы Тося может остаться у стола. Зейнаб с Фатимой принесут чай и сладости, сами же поднимутся наверх, и уже из окошка будут наблюдать за беседой. Почти все окна их комнат выходят во двор, а оттуда всё прекрасно видно, и любой, кто там находится – как на ладони. И тогда получится, что Антонина будет разговаривать с Ондолемаром наедине, но у этого разговора будут и незримые свидетели. Женщины, конечно, не смогут услышать их беседы, но ведь дорогая гостья потом всё расскажет. Тося улыбнулась и подумала, что для неё такая поддержка не так уж существенна, но это лучше, чем ничего. Вечерняя трапеза была обильна не только восточными яствами, но и довольно серьёзными разговорами. Только сейчас эльфы узнали подробности о надвигающейся войне, которая затронет интересы многих царств этого волшебного мира, включая и Мараканду. Узнали они и о том, что царевич Ариант едет к Нариману с посольством именно по этому поводу. Низар сказал, что его владыка не давал ему полномочий посла, но он обязательно всё расскажет ему по возвращении, и добавил, что Магриб, скорее всего, тоже пришлёт войска на помощь Мараканде. Тося с волнением слушала эти тревожные вести и надеялась, что тамриэльцам удастся вернуться домой до начала этой войны. Поздним вечером гости Али-Бабы стали расходиться на ночлег, а сам он, проводив скифов, отправился к южной стороне оазиса. Оттуда уже доносился шум прибывшего каравана, крики погонщиков и рёв верблюдов у водопоя. Сопровождал Стража Насреддин и уже что-то тихо говорил ему, отвечая на вопросы.