Странности.

— Лен, прошу, ты только не волнуйся, — Барри выставляет руки в защитном жесте, нервно закусывая алую губу. Снарт не двигается несколько секунд, смотря куда-то сквозь своего парня и пытаясь собраться с мыслями. Буквально десять секунд назад Барри, с которым он встречается уже полгода, признался в том, что он (здрасте приехали) вампир и ему больше трехсот лет. И это Леонард переживал, что у них большая разница в возрасте при его сорока, а тут оказывает трехсот двадцати пяти у Барри! Нет, конечно, Лен подозревал, что с его парнем что-то не так. И самое страшная мысль — какая-нибудь смертельная болезнь, но, вот новость, его парень вообще бессмертен. Мужчина то открывает, то закрывает рот, часто моргая и пытаясь все же что-то сказать, но с губ не срывается ничего, кроме раздраженного рычания. Барри стыдливо отводит взгляд и опускает голову, прижимая коленки к груди. В квартире Лена достаточно холодно, так считает сам хозяин квартиры, который считал, что его Барри все время мерзнет, но, увы, температура тела Барри, как оказалась, гораздо ниже, чем в комнате. Снарт медленно садится в свое кресло, не отрывая взгляда от бледного мальчишки. Теперь многие вопросы нашли свой ответ: почему Барри всегда холодный, почему мало ест, почему не спит по ночам, почему избегает солнца (хотя тут Барри это объяснял боязнью света), и многие-многие другие вопросы. Да, Лен знал, что-то очень не так с его парнем, но чтобы все было так плохо… Снарту срочно нужно выпить, хорошо так выпить. Как ни странно, но в голове крутится один назойливый вопрос, который так волнует мужчину: — Барри, каждый раз, когда я случайно резался, ты… — Это было сложно, — тихо выдыхает Барри, все еще не решаясь посмотреть на Леонарда, — но за долгие годы жизни я научился стальной выдержке, так что… Я держал себя на поводке. — А… Чем ты вообще питаешься? В смысле, ты уби… — Нет! — тут же восклицает вампир, быстро мотая головой. — Нет, нет, что ты, я… Я охочусь на животных. Конечно, кровь людей для нас — нечто невообразимое, но наша семья придерживается животных. — И… И когда я попадал в передряги, то все эти вспышки молний, это… — У каждого вампира свои способности, — выдыхает Аллен, — мне досталась сверхскорость. Лен кивает сам себе и затихает. Он не отводит взгляда от Барри, словно пытаясь каждую его частичку приписать к вампирской натуре. Да, многое стало на свои места, но почему-то внутри нет никакой неприязни к мальчишке, не хочется его отталкивать, не хочется бросать. Такое чувство, что Лен теперь знает своего мальчика от «А» до «Я». Только вот лицо Барри совсем не радостное, и Лен понимает, что Аллен рассказал не все. — Есть еще что-то, что я должен знать, Scarlet? Барри слабо передергивает от этого прозвища, и Леонард напрягается. Потому что когда Барри так реагирует — это значит, что ему кажется, что он недостоин этой нежности со стороны Лена, это значит, что сейчас будет не менее дикая новость, как предыдущая. — Просто дослушай до конца, хорошо? — тихо просит Барри. — Конечно, — обещает Лен, удобнее устраиваясь в кресле. — В жизни каждого вампира однажды встречается один человек. Этот человек очень важен для него, он как вторая половинка души. Возможно, ты не раз слышал что-то про родственные души, но в мире обычных людей этого нет, а у вампиров — есть. И один единственный человек становится этой родственной душой, и.… И ты, Лен, стал ею для меня. Барри замолкает на несколько секунд, но Снарт, как и обещал, молчит. — Не знаю, как это сказать мягче, но… Я не хочу, чтобы ты думал, что я использую тебя или ты мне нужен только для этого. Нет, это не так. Лен, я очень сильно люблю тебя, ты не представляешь, как сильно я люблю тебя, но я… Я просто… — Барри, скажи как есть. Я постараюсь понять правильно, — просит Лен. — Кровь родственной души — единственная, которую мы можем пить, при этом не убив человека. Думаю, ты понимаешь, что человеческая кровь — это источник энергии для нас, она жизненно необходима, и мы на крови животных — как вы на воде и хлебе. И.… Как я уже сказал, родственная душа не погибнет, если ее родственный вампир будет питаться ее кровью. Но если ее выпьет чужой — то, естественно, она умрет. И.… Как-то так. — То есть я для тебя пожизненный запас еды? — фыркает Лен, но тут же понимает, что шутка не удалась, потому что в яркие глаза Барри тускнеют, и мальчишка отворачивается. — Я не хотел, чтобы это звучало так, но.… Но да, ты прав, — судорожно выдыхает вампир. — И что будет, если я не хочу быть парой? — Лен знает, чувствует, что этот вопрос бьет по Барри хуже осинового кола, но он должен знать ответ. — Ничего, — глухо отвечает Аллен. — Ну… Ты просто продолжишь жить, как раньше. Найдешь любовь всей своей жизни, кроме грабительства банков и прочих мест. — А что будет с тобой? Барри неуверенно пожимает плечами и отходит к окну, выводя на подоконнике круги. Лунный свет так красиво падает на его бледную кожу, что мужчина невольно любуется своим вампиром. — Ничего, — сглатывает ком в горле шатен, — я просто исчезну из твоей жизни. Остальное тебя не должно касаться. Я… Я не хочу держать тебя рядом с собой из-за ответственности или что-то вроде. — Барри, я хочу знать. — Я не хочу говорить. Тут и без того все ясно. Лен не дурак, далеко не дурак. Возможно, он один из умнейших и хитрейших людей, которых Барри удалось повстречать за свою жизнь. Или он просто так сильно любит его, что никто не ровня ему. Снарт понимает, что Барри погибнет без него. И дело даже не в крови, дело во внимании, прикосновениях, любви. Лен осторожно подходит к мальчишке и оглаживает его острое холодное плечо. — Барри… — Мне жаль, Лен, — тихо всхлипывает Аллен, хоть и не может плакать, — жаль, что тебе так не повезло с парой. Я… Я, правда, не хочу, чтобы ты думал, что нужен мне только из-за крови. Я не хочу, чтобы ты был со мной только из-за чувства вины. Я… Я не хочу мешать тебе жить, понимаешь? Я… Рано или поздно ты бы все равно обо всем узнал, и я… Я просто так устал «играть в счастливую жизнь», потому что… Потому что тебе так не повезло, и… Барри тихо стонет, когда теплые сильные руки Снарта рывком прижимают холодное тело парня к широкой груди. Лен всегда такой горячий и уютный, такой мягкий и ласковый с Барри, что вампир всегда тает в его руках. Аллен обвивает чужую шею руками, прижимаясь ближе и подставляясь невесомым ласкам. — Не говори так, — просит Лен, осторожно подталкивая мальчишку к дивану, — не говори, что мне не повезло с парой. Ты — лучше, что было и будет в моей жизни. Ты потрясающий, Барри Аллен. А уж с твоей сущностью я смирюсь и обязательно влюблюсь в нее, как влюбился в тебя. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы отказаться из-за такого пустяка. — Впервые такую новость называют пустяком, — неловко смеется Барри, позволяя усадить себя на колени и обнять за талию. Снарт прикрывает глаза, любуясь своим вампиренышем. Барри смущенно отводит взгляд, играясь с подолом майки мужчины и слабо улыбаясь каким-то своим мыслям. Его пальцы холодные, но Леонард всегда был из тех людей, который предпочитают холод. Он часто открывает окно зимой, кутая Барри в одеяло, даже не подозревая, что тому, собственно, все равно, какая температура около него. Если задуматься, то Барри очень тяжело жить. Особенно летом, когда солнце светит большую часть дня. Аллен может позволить себе выйти на улицу исключительно ночью, и повезло, что Лен любит ночные прогулки. Теперь, зная многие слабости и страхи своего мальчика, Лену будет гораздо проще защитить его и не смущать очередными вопросами типа «что случилось?» или «что не так?», «ты в порядке?». Конечно, все это время Барри был не в порядке, нервничая и боясь правды, боясь своей истинной сущности двадцать четыре часа в сутки. И Лену просто хочется, чтобы Барри всегда был расслаблен и спокоен рядом с ним, чтобы доверял всего себя, чтобы был честен и чтобы был настоящим. Барри слабо хмурится и оглаживает щеку мужчину, когда замечает глубокую задумчивость на и без того вечно хмуром лице. — О чем думаешь? — спрашивает Барри, и, осекаясь, быстро качает головой. — В смысле, да, понятно, о чем ты думаешь, и… Тебе нужно время, чтобы привести мысли в порядок? — Мои мысли в полном порядке, Scarlet, — усмехается Снарт и замечает, как вампиреныш быстро облизывает пересохшие губы. — Ты голоден? Аллен вздрагивает и сжимает губы в тонкую линию, и, о Господи, Лен видит едва заметные очертания отросших клыков. — Тебе не обязательно делать все сразу, Лен, — шепчет Барри. — Все хорошо, я… Я не так сильно голоден. — Но все же голоден, — настаивает Снарт. — Лен, я… — Барри, — мягко перебивает мальчишку Лен, оглаживая бледную шею вампира, — у меня появился шанс сделать твою жизнь проще. И я буду пользоваться этим всю оставшуюся жизнь. Запомни: в любом месте и в любое время я буду рядом, чтобы помочь справиться с голодом, слышишь? Тебе больше не надо охотиться на животных, не надо скрывать от меня всю правду, не надо стыдиться себя, Барри. Я люблю и буду любить тебя во что бы то ни стало, слышишь? Сделай это, малыш. Барри сжимает подол майки мужчины, после чего мягко скользит ладонями по груди, останавливает на плечах, стискивая в хватке. Аллен наклоняется к лицу Лена и оставляет мягкие поцелуи на его щеке, скуле, подбородке, губах. Снарт расслабляется, откинувшись на спинку дивана, открывая доступ к шее. Барри видит, как быстро бьется жилка со сладкой кровью, и клыки больно режут губу. Вампир медленно наклоняется и покрывает шею несколькими поцелуями, чувствуя, что мужчина спокоен и расслаблен. Барри чувствует, что Лен доверяет ему. Барри тихо выдыхает на покрывшуюся мурашками кожу и отпускает себя с короткого поводка, позволяя внутреннему вампиру захлестнуть его полностью. Клыки резко и глубоко вонзаются в шею, заставляя Снарта вздрогнуть и зашипеть, тихо болезненно простонав сквозь зубы. Вампир в его руках напрягается, и Лен моментально обвивает его талию, прижимая к себе ближе и что-то шепча на ухо. Чувство боли исчезает также резко, как окутывает, оставляя чувство эйфории и легкого удовольствия. Глаза Барри прикрыты, руки крепко и осторожно обнимают мужчину за шею, и Снарт позволяет себе отдаться новому чувству. Барри отстраняется через неизвестное количество времени, зализывая оставшиеся следы от клыков. Лен медленно открывает глаза, когда Аллен быстро слизывает капельки крови с губ и как-то странно смотрит на мужчину. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Я говорил, что ты выглядишь очень сексуально, когда облизываешь свои губы? — усмехается Снарт. — Ты в порядке, — смеется Барри и оглаживает щеку Снарта. — Спасибо. — Всегда к твоим услугам. Знай я, что это так приятно — быть твоей едой, давно бы отдался и покрыл себя сливками. — Боже, Лен! — Барри заливисто хохочет и накрывает губы мужчины, целуя так ласково и нежно, что Лен повторно тает в руках вампиреныша. — Но серьезно, все хорошо? — Я в полном порядке. малыш, — честно отвечает Лен, — но я хочу спать. Я буду признателен, если ты… — вспышка молнии, и Снарт уже лежит на их постели, -… я хотел попросить тебя принести нам плед, но это тоже неплохо. Барри широко улыбается и сваливается рядом с Леонардом, укрывая их одеялом. Он знает, что когда они проснутся, то будет укутан в одеяло, а Лен будет обнимать его. И возможно это будет первый спокойный сон вампира в руках его родственной души.