Не кури больше

- Эй, что у тебя на лице? - спросил Нил и поднес светящийся экран телефона к моему глазу. -Я- я просто упала, - врала я, прикрывая синяк. Стало уже совсем темно, что без помощи света нормально разглядеть кого-либо было невозможно. Со стороны клуба слышалась музыка. А мы все еще сидели здесь. -Кстати, спасибо еще раз за куртку, - возобновила беседу я и встала: - Пошли, я верну ее тебе. - У тебя красивые голубые глаза, - неожиданно сказал он. -С-спасибо. Через некоторое время, пока мы еще не далеко отошли от ворот, я спросила: - А какие у тебя глаза? Я выхватила телефон из его рук и, встав на носочки, посвятила ему прямо в лицо, отчего он с непривычки зажмурился. Однако, когда он привык к свету, его большие зеленые глаза были так близко; я смотрела, не моргая, и тонула в их глубине. Мы тупо пялились друг на друга около двух минут, после чего я выпалила: -Зеленые. На что он просто кивнул. Мы молча дошли до моего корпуса. Никого не было, даже вожатых, ведь сейчас шла дискотека. Я попросила Нила подождать меня на крыльце, а сама старалась побыстрее принести ему его куртку. Я забегаю в комнату, бью по выключателю, отчего лампочка в нашей комнате лопается, и я остаюсь без света. После неудачной попытки достать свой телефон из кармана и тяжелого вздоха, я просто хватаю первую попавшуюся карту на моей кровати и несу ее Нилу. Слава богу это оказалась именно его куртка, а не Алана. Я ведь решила собрать целую коллекцию из мужских курток на своей кровати. -Спасибо еще раз, - поблагодарила я парня и ,встав на носочки, поцеловала его в щеку. -Не за что, - резко ответил Нил и поспешил уйти. Я чувствовала себя маленькой девочкой, которой все это было впервой. Волнение даже от такой мелочи заставило мое лицо гореть. Ладошки потели, что заставляло меня вытирать их о штаны. Это был один из тех самых редких случаев, когда мое настроение было прекрасным без алкоголя и сигарет. Я собралась в клуб, ведь, я уверена, там были мои подруги. Повернув за угол корпуса, мне оставалось пройти совсем немного, и вот я уже вижу мерцающие прожекторы. - А вот и ты, - знакомый голос заставил меня остановиться. - Что вам опять надо? - холодно задаю я вопрос тем самым особам, которым понравилось издеваться надо мной в бане. -Шлюха! - подала голос вторая. - Тебе одного мало, так ты еще и второго решила завести? Мне одновременно было и страшно, и противно. Я ненавидела их и не понимала, почему они так любят унижать меня. Но стелиться перед ними я не собиралась и постоять за себя просто должна была: - Никого я не заводила, и это не ваше дело. Даже в темноте я видела, как скривилось лицо главной. Она со злостью замахнулась на меня, но я остановила ее руку, не дав себя ударить. Если бы все было так просто, я бы давно с ними справилась, но их было трое, а я одна. Они прижали мои руки к стене, а ногами отбиваться не получалось. Один удар, второй, третий. Хватаясь за живот, я медленно опускаюсь на землю. Мои мысли путаются, но я, к сожалению, остаюсь в сознании. Я не поднимаю голову, но слышу, как кто-то пришел спасти меня. Я вижу, как уходят те трое, а мой "герой" в черных олдскулах садится ко мне: - Ты в порядке? Надо было сразу мне рассказать. -Извини, Алан. Он помогает мне подняться, но мои ноги подкашиваются и не держат меня. Голова тянет вниз, а руки свисают, будто не мои. Я понимаю, почему чувствую слабость, почему меня клонит в сон. Причина не только в избиениях, а в том, что я попросту ничего не ем. Алан берет меня на руки и несет в мою комнату. Мне стыдно за это, стыдно. -Почему ты так заботишься обо мне? Но он не ответил. Я уже засыпаю прямо на его руках, но все еще слышу, как он матерится при неудачной попытке включить свет, как еще минут двадцать пытается поговорить со мной, на что слышит мои невнятные ответы. Последнее, что я запомнила перед тем, как заснуть, были слова: - Надеюсь, ты любишь такое. Он положил мне на тумбочку пакет с моим любимым шоколадным печеньем.