Голливуд. Между Светом и Тьмой

      Прошло несколько лет.       И вот после множества испытаний, которые ей подбросила судьба, видимо, любившая ставить палки в колеса упорно идущим к своей цели людям, наша героиня наконец-то получила главную роль в своем первом настоящем фильме. «Дом покера» — напряженная реалистичная драма с закрученным сюжетом, рассказывающая о девушке, слишком рано простившейся с детством и вступившей во взрослую жизнь. Сначала Дженнифер долго раздумывала, стоит ли приходить на пробы в таком фильме, ведь она не была уверена на все сто процентов, что справится. Сомнения терзали ее довольно долго, кажется, впервые за много лет в душу начала проникать неуверенность. Ну, и где же та Лоуренс, которая готова ради своей мечты на все, упорно пахать до последнего и улучшать результаты (чертова перфекционистка), иногда тратить на подготовку к пробам нереально огромные запасы времени и сил, стремясь добиться всего самой, чтобы просто сдаться? Потому что страх не достигнуть высокой планки проделал трещину в ее целеустремленности? «И подвести родителей, поддерживающих меня», — подлил масла в огонь вкрадчивый голос в сердце. Нет, никогда. Она отправится на пробы и получит роль, как и мечтала когда-то. Возможно, она уже не та маленькая наивная Джен, но глубоко внутри она все та же — дерзкая, веселая, уверенная в себе и обладающая необыкновенной способностью к нужным знакомствам. Пусть вместо задорных хвостиков у неё элегантно ниспадающие по плечам белокурые волосы, а светло-бежевую, близкую к кремовой, блузку оттеняет шоколадная кожаная легкая куртка, но её облик горит возвышенно-пламенным жаром, как и в детстве. Сейчас ещё больше пленяет неподдельная искренность и сила девушки.       Слишком много всего произошло, неимоверное количество путей пройдено, были среди них и счастливые, а иногда в противоречивый карнавал жизни вмешивались и горькие минуту, напоминающие о том, что не все в мире, к сожалению, похоже на сказку. Актерская школа оказалась не более, чем иллюзией, сном, куда попадают только по знакомству богатенькие дети известных продюсеров и режиссеров, не отличающиеся хорошими манерами и уважением друг к другу. После первого же занятия Джен резко отказалась туда ходить, когда поняла, что даже среди детей процветают обман и принцип «за деньги можно получить все». В ней проснулось жгучее омерзение к таким людям, на сей раз реальное, а не построенное на вселенной гламурных журналов, кричащих о несправедливости мира сего. Чудо, но Дженнифер не ожесточилась, внутренний стержень окреп еще сильнее: она не собиралась в будущем становиться одной из искусственных марионеток режиссера, у нее есть все данные для успеха. Настоящего успеха.       После одной неудачной попытки черной полосы не последовало, наоборот, Джен нашла себе агента. Сама, без чьей-либо помощи, девушка выложилась на полную на множестве прослушиваниях, и ее талант высоко оценили. Затем последовала череда сериалов, в которых ей предлагали пока только второстепенные роли, но юную звезду уже заметили на съемочной площадке. Вот оно, долгожданное начало долгой и трудной дороги, в конце которой ждет приз в виде Красной дорожки и миллиона людей, обретших веру благодаря ее фильмам. Ее глаза загорались ярче, стоило представить молодых девушек, которых она способна вдохновить раскрыть свои способности и двигаться навстречу софитам. И сейчас рука взволнованно сжимала билет до Лос-Анджелеса, а ее переполняла гордость. Смогла, справилась, преодолела себя и выиграла этот первый крохотный бриллиант большой императорской короны. Она была на седьмом небе от счастья и позвонила своим родителям, чтобы похвастаться.       Пусть она уже и живет отдельно, но всегда старалась не потерять ту тонкую струну, что связывала их, постоянно писала и звонила, рассказывая о достижениях, если родители не могли быть рядом с ней. Как теперь. Они ведь еще не знают о успешно пройденных пробах, значит, Джен устроит для них маленький сюрприз. Она хитро заулыбалась, представляя их реакцию. Интересно, ожидали ли они, что она достигнет таких высот, или нет?       — Мам, пап! Представляете! Я еду в Голливуд! — кричала в трубку радостная Дженнифер, кажется, забыв о том, что стоит посреди оживленной улицы Лос-Анджелеса. До неё доносился воздушный, почти невесомый, запах свежеиспеченных булочек из соседнего кафе, уютно расположившегося посреди шумного центра города. От аромата веяло чем-то уютным, домашним и таким родным, он входил в резкий контраст с оттенками дорогих духов и бензина, то и дело долетавшие до Джен в паутине улиц. Летнее солнце приятно ласкало кожу, изредка заставляя Джен жмуриться.       Вдруг на неё на полной скорости налетела девушка, явно смешащая по делам. Застигнутая врасплох Джен чуть не выронила телефон, уже открыла рот, чтобы извиниться, но незнакомка лишь огрызнулась и, буркнув: «Смотреть надо, где стоишь», — понеслась прочь, поправляя на ходу тёмные волосы. Да, жизнь в Лос-Анджелесе уже не представляется такой сказкой. Правда, в больших городах мало кому есть дело до чужих взлетов и падений. Хотя не совсем так, падения в саму Марианскую впадину до самого её дна здесь замечают чаще, чем полёты к далеким звёздам. Скорее, последнее заставит остальных тихо завидовать, сквернословя за спиной, но на людях они будут восхищаться тобой больше всех. Омерзительно.       — Поздравляем, дочка! —послышался голос матери. — Я в тебе не сомневалась, — в горле у Дженнифер встал предательский ком, как только до неё долетели слова Карен. С того дня, как они переехали в Нью-Йорк мать будто резко изменила своё отношение к занятиям дочери. Возможно, быстрая находка агента укрепила её веру в дочь, но с каждым разом Джен ощущала, что иногда мама радуется за неё даже больше, чем она сама. Заявление произвело делаемый эффект, в тоне матери проскальзывали ошеломлённые нотки. Сюрприз удался на славу, несмотря на то, что Дженнифер пошла на поводу у своего эгоизма, буквально сбежав с актерских курсов, стоивших немалых денег. Любая другая мать разозлилась бы и запретила иметь всякое дело с актёрским мастерством, но только не она. С поразительным спокойствием приняла и помогла двигаться дальше, и Дженнифер вновь начали посещать жутковатые мысли, что мама пережила нечто подобное в её возрасте. От этого сжималось сердце и всеми фибрами души хотелось поросить прощения.       — Да, мы с мамой всегда верили в тебя, — а это уже отец, которому Карен молниеносно передала трубку. Обычно всегда суховатый, резкий в выражениях и горячий на рискованные решения папа становился мягче, и в его глазах появлялись огоньки счастья, когда он видел успехи дочери. — Желаем тебе удачи, — потом с осторожностью добавил, став серьёзнее. — И помни: мир шоу-бизнеса жесток и опасен.       — Да помню я! Не волнуйтесь! Теперь я ко всему готова! — гордо заявила девушка и со скоростью света запихала телефон в чёрную сумку, где могла поместиться целая гардеробная, хоть и выглядел аксессуар совсем небольшим, да и Лоуренс сама часто находила там совершенно неожиданные вещи. Выполнив наконец-то эту трудную миссию, она поправила воротник бежевой блузки, и, круто повернувшись, так, что услышала цокот своих скользящих по тротуару каблуков, направилась к дому родителей. Надо собирать вещи.       Но она ещё не знала, что её ожидает.

***

      В это время в тайном убежище Тёмных.       — Господин, у нас для вас есть важные новости!       В ответ на этот обсеспокоенный возглас человек, сидящий в высоком мрачном кресле у деревянного коричневого стола, заваленного разнообразными толстыми книгами, среди которых попадались и совершенно любопытные, вроде «Энциклопедия ядов против демонов», повернулся. Они находились в комнате одного из отелей Лос-Анджелеса, судя по обстановке оценки пять звёзд, в номере господствовал изящный стиль, с множеством антикварных вещей, рядом с которыми отлично уживались портативные компьютеры, телевизор и необычно-яркие предметы интерьера вроде современной красной тумбочки. Поразительно, но выглядел такой микс весьма стильно, как у заправского диджея, смешавшего разные музыкальные направления. Он смерил пришедшего на удивление спокойным взглядом, в нём читалась некая отрешенность и загадочность, будто весь его вид кричал о том, что он что-то знает, но ни за что не признается. Высокий, средних лет мужчина, с короткими волосами, в которых уже виднелся белой нитью проблеск седины, в светло-голубой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами. Гость же был чуть пониже ростом, в длинном плаще, хоть на улице и стояла прекрасная погода, волосы почти белые, как у колдунов в фильмах, глаза смотрят из-под густых бровей с тревогой, живым беспокойством, в прищуре оглядывают комнату. Даже без очков легко можно узнать Мартина Скорсезе, известного режиссёра Голливуда. Кажется, он чем-то озабочен, в отличие от своего собеседника, как ни в чём ни бывало с безумным интересом разглядывающего старинные книги. С первого взгляда его можно было принять за обычного человека, но он только казался таким. Если присмотреться, то можно было заметить странный блеск в его глазах, его внутреннюю тьму и силу.       — Мартин! Сколько раз повторять, что не надо меня беспокоить по пустякам! — как гром прозвучал его голос, он оторвался от своего занятия и раздражённо захлопнул том, поняв, что дочитать в покое ему не удасться, это же Мартин, а он не отстанет, пока не добьётся своего. Он глубоко вздохнул, захлопывая книгу, и поднял на него вопросительный взор, потом отложил фолиант к другим. Жаль ещё никто не передумал, как перенести все данные из них в компьютеры, многовато времени приходится тратить, чтобы выудить хоть какую-то полезную информацию. Надо Джоша поднапрячь, пусть дело займётся, а то весь неукротимый пыль тратит на обольщение девушек, особенно Эмбер, умело пользующейся этим. Отвлечется хоть. И что опять случилось такого, о чём он понятия не имеет?       — Но это правда важно! К нам прибывает новенькая! — Мартин начинал уже сердиться и сгорать от нетерпения. Упрямство друга иногда его доводило до бешенства, ужасно раздражало, хотя он и понимал причину его деланного равнодушия (а оно что процентов было наигранным, видно же по глазам), но это злило. Неужели ему доставляет удовольствие так дёшево подшучивать над другими?       — Новенькая? — в глазах мужчины на секунду блеснул интерес, он нахмурился, сделав серьезное лицо. — И кто же она? — он грозно сдвинул брови, а затем рассмеялся, и весь точно изменился: все его черты, незаметные движения, взгляд глаз стали мягче и добродушнее. — А ты, кажется, поверил, да, дружище? — он взмахнул рукой и книги в одно мгновение растворились в зеленоватом дыме. Как же забавно иногда дразнить Мартина, особенно, когда знаешь, что он буквально зависим от правил, и наблюдать за его немым потрясением. Всё никак не может привыкнуть к его тонкому чувству юмора, хоть они и лучшие друзья уже сколько? Несколько лет? Скорсезе тихо зашипел, изогнув бровь, и сделал вид, обиделся. Как же Король Тёмных и не знает отновенькой, кто же в это поверит? Разве что немного наивный и добродушный Мартин, даже не скажешь, что он иногда выступает в роли жестокого судья и советника в делах, от которых кровь холодеет в жилах.       —Очень смешно, — саркастическим тоном отчеканил Мартин, скрестив руки на груди. — Ты и так всё знал, не так ли? А вообще все, как и ты, точно не знают. Но она переезжает в новый дом завтра. А это значит, что Спилберг опять попытается переманить её на свою сторону.       — Не переманит. Я об этом позабочусь. Спилберг не заслужил такого, — он кивнул Мартину. — И, думаю, пора нам отбросить формальности, друг мой, а то что же мы будто чужие? — уголки его губ дрогнули в улыбке. — Надеюсь, слухи о наших совещаниях, не далеких до идеальных, перестали поступать к Светлым, но мы же не виноваты, что у Стивена всё по струнке смирно каждый раз строятся, — последние слова прозвучали с некой гордостью, и он торжествующе посмотрел на друга. Тот шутливо отдал честь и развернулся к выходу с возгласом:       — Служу Галактике!       Как только Мартин ушёл, Де Ниро — а это был именно он — встал и подошёл к окну. Сейчас на эту новенькая и была надежда: её способности могли бы помочь им в противостоянии со Светлыми и дать им больше сил на то, чтобы сдерживать Светлых и пополнить свои силы, которые начали угасать. Его каждый день всё больше и больше удивлял Мартин, хотя многие считают, что иногда дружба и сотрудничество несовместимые вещи. В Мартине сокрыто столько оптимизма, что подивишься, как такой серьезный человек, не терпящий отхождений от плана, может спустя минуту уже улыбаться и отшучиваться в ответ. Правда, мало кто знал, что его жизнь много раз била и ломала, подстраивая под свои нелепые каноны, а он не поддался ни единого раза, и восхищение другом при мысли об этом возрастало у Роберта еще больше. Разумеется, он и сам не всегда носил титул «Мистер серьезность», но выдержка Скорсезе просто поражала. До глубины души.       Сам же Мартин постоянно изнывал от боли, сжигающей его изнутри, ведь приходилось в прямом смысле жить двойной жизнью: днем — режиссер, ночью — советник у самой тьмы. С каждым разом становилось все сложнее и сложнее находить грань между двумя мирами, дабы не подставить под удар друзей, а теперь, когда в его жизни появилась девушка… Невыносимо лгать ей, смотря прямо в глаза с таким выражением, точно у него сегодня по-настоящему миллион дел, а вот завтра правда-правда они сходят в тот самый ресторан, который давно присмотрели, а воспоминания о унесенных жизнях и кознях Светлых выветрятся. Каждый день начинается с обыденного — «Прости, вечером не могу, съемки, новый проект, все дела, ты же знаешь? Давай днем куда-нибудь сходим, а?» — приветствия, настолько тошнотворного, что мерзко становится от себя самого, и появляется неукротимое желание сказать ей все. Пусть возненавидит, но груз с плеч упадет, и не будет больше этого звеняще-дребезжащего тона голоса — «Понимаю, хорошо. Я не против» — хрупкой девушки, в глазах у которой уже сверкает обида и четкое ощущение лжи. С такой ношей приходиться выживать каждый день. «Я Майли Сайрус, чертова Майли Сайрус», — часто иронизировал он над собой, вспоминая о незадачливой волшебнице, пожелавшей стать Тёмной, которой Роберт в самое ближайшее время посоветовал последовать примеру папы, то есть заняться музыкой, продолжать сниматься в музыкальных комедиях, а от большого кино отстать. Вроде подействовало, но кто знает, надолго ли…       В последнее время Голливуд стал принимать меньше новобранцев по причине того, что многие отговаривают своих детей от популярности и неосознанно переводят их на сторону Света. Они становились полицейскими, учителями, бухгалтерами. Имели небольшую зарплату, и не были известны. Тогда как Тёмные обладают властью и известны всему миру своими актёрами, певцами высокого ранга и писателями. Вот только по-прежнему находились не совсем правильные Светлые, играющие по новым правилам, но, кажется, их уже и Светлыми нельзя назвать в полной мере. Хотя, возможно, это лишь их новая ступень развития? Не каждый изменит многовековой традиции.       Именно это, наверное, и отпугивает людей. Они ничего не понимают и не пытаются понять. Новые Светлые, пришедшие в Голливуд, именно этим и пользуются и показывают их тёмную сторону во всей красе: скандалы, беспределы и конфликты. Скорее всего, такие «показательные выступления» и отпугивает начинающие таланты и потенциальных людей от них.       Он усмехнулся. Новенькая была теперь их надеждой на возрождение их силы и могущества. И они её не упустят. Не дадут её Светлым. Он позаботится об этом, даже, если ради этого придется использовать запрещенные приёмы. Светлые не сдадутся просто так. Особенно, когда окажется, что у девчонки большая врождённая сила.       Дело в том, что не все люди рождаются наделенными магическими способностями. Кто-то появляется на свет совершенно обычным человеком, а кто-то с силой, дарованной от рождения. Такой человек в будущем волен выбирать сторону: тьму или свет. Светлый может стать Тёмным, а Тёмный — Светлым. Всё зависит от того, что тебе приглянулось больше. Но, если ты родился обычным… К сожалению, тебе не светит попасть ни к Тёмным ни к Светлым. То, что эта Дженнифер оказалась необычной девушкой, уже подает надежду.       — Мартин! Когда она приедет сюда, устройте за ней слежку. И возьми с собой Ди Каприо. Если понадобится, можете прихватить с собой всех охотников. Главное, чтобы она вас не заметила и ни о чём не догадалась.       — Будет сделано, хозяин! —ответил Мартин, изящно поклонившись. — То есть дружище, — поспешно добавил он, вспомнив об излишних формальностях.       — Ну ладно. Хватит церемоний. Пора приготовиться к встрече с нашей гостьей.