Голливуд. Между Светом и Тьмой

      Вот и первый день съёмок для Дженнифер Лоуренс, которая наконец-то сможет попробовать себя в главной роли драматического фильма. Возможно, она и волновалась, как все артисты в свой первый большой съёмочный день, но все эмоции утихли, как только она примерила костюм для первой сцены. Волнение, дрожь в пальцах, которую она никак не могла унять, да ещё к тому же постоянное желание одёргивать края одежды, закусывая при этом нижнюю губу — с утра её так и преследовали эти чувства, но, как обычно бывает у девушек, при виде прекрасного наряда ей стало лучше. «Ну, вот и платье, — усмехаясь про себя подумала Дженнифер. — Славу Богу влезла». Да, даже сейчас оптимизм спасает жизнь в трудных ситуациях. Но, к сожалению, о произошедшем с Де Ниро забыть не удавалось ещё со вчерашнего вечера.       Вспышки фотокамер, софитов, бьющих в глаза, суета на съемочной площадке: режиссёр, раздающий указания каждому из актёров, особенно молодых, оператор, едва успевающий бегать туда-сюда с камерой, куча гримёров, мечущихся тут и там, так и норовящих подправить твой макияж после каждой сцены, хотя он и так практически идеальный — вот примерная атмосфера, царившая там. Воодушевление, всё-таки оставшаяся нервозность, так и не покинувшая до конца Дженнифер, ощущение гордости из-за того, что она отлично со всем справляется по словам Лори Петти не оставляли девушку до последней минуты съёмок. Она твердила выученный текст, который выбить из головы не удалось даже душераздирающим событиям с Тёмными, сверкала своей фирменной улыбкой, уже знакомой зрителям по предыдущим её работам, правда, в этом фильме на экране ей не выпала честь быть так долго. Драма, всё-таки. С одной стороны сложно было воплощать такой многогранный образ молодой девушки, уже в ранние годы постигнувшей разочарования жестокой жизни, но и интересно попробовать себя в настолько серьёзном проекте. Тем более, что в чём-то судьбы актрисы и героини оказались похожи. Детство, которого почти не существовало, серая реальность, слишком рьяно рвавшаяся показать себя, опустошенность внутри… И желание бороться, которое невозможно остановить ничем.       Ослепительные улыбки, которые она дарила своим коллегам по съемке, непринужденные разговоры в перерывах о нарядах, парнях, мечтах о будущем и, конечно, о нелегком творческом пути, казалось, сами делали свое дело, рекламируя дружелюбие и оптимизм Лоуренс, но никто не догадывался, как тяжело порой было сохранять безмятежное лицо. За каждой искрой скрывалась боль, пронзающая иногда девушку как меткая стрела, острая, ледяная, проникающая в самое сердце, разрушая невидимую преграду, оставляющую лишь опустошённость и отчаяние. Воспоминания о предательстве Де Ниро всплывали неожиданно, вновь и вновь прокручиваясь в голове Дженнифер, как кадры какого-то фильма, словно и не с ней это случилось, так всё было странно. Нереально. Не похоже на реальную жизнь. Но убийственно тяжело. Жаль, что это не так, и ей пришлось всё пережить. Но ничего, она с этим справится, вон, Петти, уперев руки в бока и закинув ногу на ногу в режиссерском кресле, уже рассказывает всей съёмочной группе о том, какая же удача встретить Дженнифер Лоуренс. Кажется, об этом знают уже все на свете, при этом Лори оборачивается к ней и подмигивает или делает другие одобрительные знаки рукой, постоянно улыбаясь. Удивительно энергичная женщина, которая способна приковаться к себе внимание любого, истинный руководитель команды. О своих приключениях с Де Ниро она, понятное дело, никому не рассказала, да никто и не интересовался. Либо они не в курсе, либо делают вид. Так даже лучше. Интересно, а все здесь знают о существовании магии, а может, кто-то тоже сам по себе, ни Тёмный, ни Светлый? Столько вопросов…       Наконец, звучит последнее на сегодняшний день «снято», возвещающее о конце первого рабочего денька, суматоха ещё не утихла, но все постепенно начинают собираться, чтобы покинуть площадку. Гримёры на этот раз помогают избавиться от ненужной штукатурки на лице, как шутя многие, даже сами актрисы, называют макияж; пару взмахов кисточкой и всё готово. Лоуренс старалась поскорее всё закончить и отправиться домой, чем ближе был конец рабочего дня, тем беспокойнее становилось на душе, она просто место не могла себе найти. Одно дело, когда ты беседуешь со своими коллегами, возможно, будущими знакомыми или друзьями, стараясь скрыть своё волнение, мысли, воспоминания, загнать их в самую глубину сознания, дабы никто не обнаружил, другое — оставаться с ними один на один, вести бой не с неведомым врагом, а с самой собой. Это ещё страшнее, ведь помочь тебе не сможет никто, кроме тебя самой и твоей души. А оказаться в одиночестве в пустом доме Дженнифер совсем не хотелось. Она покрутила пряди белокурых волос между пальцев, помогая им принять прежнюю форму, лёгким движением руки отбросила непослушные волосы назад, готовясь к выходу на улицу. Теперь на ней красовался обычный костюм, изящный, но не вычурный, как она и любила.       Хотя, в каком смысле обычно: блузка из черной кружевной ткани, на которую надета темная легкая куртка, больше пригодная для красоты, нежели для защиты от холода, как раз подходящая для Лос-Анджелиса, и завершала образ юбка с леопардовым узором. Не очень вульгарно, зато со вкусом, и присутствует один из любимых ее цветов: черный. Попрощавшись с другими актерами и кивнув Лори, Дженнифер направилась к выходу, уловив на ходу одобрительный взгляд Перри, которая озорно подмигнула ей, а затем продолжила разговор с оператором, постоянно толкая его локтем и обсуждая отснятый материал. Эта сцена заставила девушку улыбнуться, и уже у двери она услышала: «Эта зажигалочка сможет сыграть кого угодно, я же говорила. Многим бы стоило поучиться у нее искренности». И эти слова были сказаны с нескрываемой гордостью. Джен ощутила уверенность в себе и стала ещё прямее. «В конце-концов: на Де Ниро мир не остановился. А тех, кто меня оценит по заслугам найдётся много», — думала Лоуренс, идя про тротуару и ловя на себе взгляды некоторых прохожих.       Она идет по улице, а город тоже не стоит, двигается вместе с ней, и не медленно прогуливается, а стремительно бежит. мчится со скоростью пули. Она уже давно успела привыкнуть к бешеному ритму больших городов, ведь в Нью-Йорк она попала в четырнадцать. Но здесь все ярче, безумнее, быстрее и… азартнее: изысканные виллы уживаются с огромными металлическими гигантами небоскребами, в воздухе витает запах свободы; его еле уловимые нотки чувствуются во всем, что ее окружает. Оттенки дорогих духов, бьющих в нос при каждом шаге, миллионы людей, спешащих куда-то, не замечая прохожих, готовые на любую авантюру, шикарные машины, уютные домашние кафе, где еще осталось то чувство дома и защищенности, и шумные ночные клубы и бары — таков этот город. Старое в нем соединяется с новым — и это прекрасно. Дженнифер с юного возраста обожала неумолкаемый бег больших городов, жить с ним в ногу оказалось легко.       Да, точно, и чего она беспокоится, что не достигнет успеха, она популярна уже сейчас, и не нужна ей помощь никаких Тёмных, да и Светлых тоже. И сейчас она, кажется, в первый раз в своей жизни предпочитает справляться со своими проблемами в одиночку вместо того, чтобы провести приятно время с новыми знакомыми. Черт, она изменяет своей природе, показывая фальшивую улыбку, когда сердце разрывается на части, а в памяти всплывают обрывки прошлого дня, от чего становится ещё хуже; а одиночество процветает в этом сумасшедшем мире, который оказался таким же призрачным, как иллюзия. Но, как говорится, беда пришла откуда не ждали. Она пересекла улицу, и тут ее ослепили вспышки фотокамер. Одна, вторая, и вот их уже столько, что невозможно сосчитать; репортёры окружили актрису, не дав ей даже слова сказать. Она зажмурилась, от удивления отскочив в сторону, проклиная про себя тех людей, которые решили попробовать себя на поприще журлалистов, потому что больше не были ни на что годны. Нет, разумеется, она привыкла к обилию интересующихся её жизнью ещё во время этапа своих первых проектов, но как же они бесили её, кто бы знал. Изворотливые, склизкие и хитрые, как змеи, которые пытаются выведать у тебя все тайны, задают вопросы, вгоняющие в краску, и, кажется, так и ждут момента, чтобы опубликовать позорящее актёра интервью.       — Дженнифер, Дженнифер, — приставала к ней одна тощая, с жидкими чёрными волосами репортёрша, очень проворная, настолько, что стоило Лоуренс отвернуться от неё и попытаться сбежать, как она настигала её, — как вы можете прокомментировать ситуацию, которая сложилась с вашим первым большим проектом? Как вам первый день?       Девушка улыбнулась, стараясь скрыть своё явное недовольство и даже раздражение, так и накатывавшее резкими волнами, и скоро в океане мог разразиться шторм. Лос-Анджелес, город ангелов, город, где сбываются мечты, как и Нью-Йорк, был полон назойливых людей, ни во что не ставящие личную жизнь других. Видимо, опять придется играть на публику. Но она здесь более искушенная, нежели у Перри.       — Это было сложно, но если увлекаешься и вживаешься в образ, то роль даётся легко, а время летит незаметно, — отвечает девушка, отбросив непослушную прядь волос назад, усмехаясь во все тридцать два зуба, и ей прекрасно удавалось показать, что она только и ждала появления репортёров. Как всегда: улыбка, вспышка, постоянное внимание к своим волосам и наряду (Дженнифер теребила прическу, поправляла куртку, кажется, это приковывает к тебе взгляды и вызывает интерес), вопрос-ответ и непреодолимому желание запустить огненный шар в приставучих представителей СМИ.       — А что вы скажете о том, что ваши съёмки были перенесены на день из-за разгрома павильона? — задал новый вопрос симпатичный высокий брюнет, всё это время упорно строящий ей глазки. Ну, а она с таким же упорством не замечала его стараний, пыталась сбежать в любую свободную минуту. — Не страшно? — ехидно поинтересовался парень, приближаясь к ней.       — Возможно, злые силы решили мне помещать сняться в фильме, — беспечно отшутилась Дженнифер и залилась тонким, ярким, как вспышка, смехом, похожим на маленькую радугу и на лучик солнца. — Но я не боюсь, думаю, справлюсь с ними.       Кажется, ответ их устроил, они дружно засмеялись, дивясь её сообразительности и находчивости. Кто бы знал, насколько это высказывание было правдивым, и как сердце будто полоснуло ножом, когда она это услышала. Холод ледяными лентами окутывал её, а воспоминания опять возвращались в прежнее русло, в те времена, когда Де Ниро обманул её. Этот город полон лжецов, которые даже не задумываются о том, что своим враньём, пусть и самым незначительным, губят чужую жизнь или делают её невыносимой, так что боль преследует тебя всю жизнь, и мысли об этом прочно вгрызаются в твою память, как надписи, выгравированные на украшениях. «Убирались бы поскорее, им как будто делать нечего», — подумала про себя девушка с раздражением. Но никуда уходить в ближайшее время они не собирались, со всех сторон посыпались новые вопросы, которые уже не были слышны из-за гула, и все вокруг завертелось, как стеклышки в калейдоскопе. Кто бы мог подумать, что с демонами проще справится, чем с кучкой дерзких, надоедливых журналистов Лос-Анджелеса; действительно, в Лилит хотя бы молнии можно было запустить, а здесь… И неожиданно пришло спасение.       — Извините, простите, можно я пройду? — раздался несколько капризный женский голос, и сквозь обезумевшую людскую толпу с явным трудом протиснулась молодая женщина. — Хотя, с чего бы мне извиняться, ведь я не виновата в том, что опаздываю на собственную встречу, не могу же я сама себе намеренно помешать, это было бы странно, — сердито фыркнула она, смерив презрительным взглядом того самого нахального парня, который от удивления отшатнулся, а потом и вовсе решил отойти назад, чтобы не ввязываться в неприятности. И правильно, ведь этой женщиной была Джулия Робертс. А где появлялась эта актриса, там всегда появлялись проблемы. Спасительница носила кремового цвета блузу, темно-синий пиджак, надетый сверху, и джинсы в тон, изюминку образу добавляли нежно-коричневого цвета туфли на высоком каблуке, а рыжие, слегка вьющиеся волосы спадали по плечам свободными волнами. В ее глазах блестел азарт, на губах играла улыбка, которая обычно появляется в предвкушении приключений, но в то же время с обиженным оттенком.       Она остановилась, поправила волосы, прожигая остальных таким же выразительным взором, как бы желая показать, кто тут главный. Дженнифер опешила. С чего бы ей быть здесь, когда она живет даже не в Лос-Анджелесе, да и к тому же, какая хоть встреча может у нее быть, если это уже далеко не самый центр? Джена поежилась, предчувствуя недоброе, но хорошо хоть, упоминания о Де Ниро теперь жгли не так сильно, ведь появилась новая проблема. И она мысленно перебирала разные варианты событий. Только тут до нее дошло, что взгляд этих озорных глаз, в которых блестели огоньки настоящего дьявольского пламени, прикован к ней, да и курс Джулия взяла как раз на Дженнифер.       — Дженнифер, вот и ты! Эти надоеды тебя тоже задержали, — вдруг воскликнула Робертс таким тоном, словно знакома с Дженнифер как минимум с раннего детства, с притворной обидой, подходя к ней, а репортеры расступились так быстро, как только могли, пропуская актрису вперед, поспешно убирая камеры. Джена широко раскрыла глаза от удивления, продолжая молча стоять на месте, наблюдая, как новая знакомая королевской походкой подходит к ней. Джулия её, что знает? Когда это они успели познакомиться? Или она просто не помнит её? Да нет, это невозможно, наверняка очередной трюк магов, но она же теперь ученая и ни за что на свете не поведется на него, верно? Лоуренс почувствовала, как беспокойство внутри нарастает, поднимается к горлу, грозясь стать видимым для остальных, но ей тут же удалось принять невозмутимый вид. Главное, подыграть. Джулия подошла к ней ближе, обняла за плечи, удивленно изогнув брови в немом удивлении и, усмехнувшись журналистам, повела ее в сторону.       — Я так и знала, что им нельзя верить, — как ни в чем ни бывало продолжала актриса, накручивая прядь рыжих волос на палец и раздавая свою белоснежную улыбку всем вокруг. — Они же не знали о нашей встрече, но задержать тебя после съемок было такой наглостью, — все эти слова произносились с деланной заботой, которую, к слову, ей отлично удавалось сыграть. — А теперь уходите все, вы разве не видите, время интервью окончено! — властный и чуть-чуть капризный голос адресовал реплики уже репортерам, которые в спешке в рекордное время убрались с тротуара, оставив девушек одних.       Когда они оказались на другой стороне улицы Робертс наконец-то отпустила Джену, предпринимавшую самые отчаянные попытки вырваться из ее плена, в конце концов ей это удалось, она резко толкнула Джулию в плечо и на всякий случай отошла подальше, прожигая убийственным взглядом. Как раз сейчас огненный шар мог бы пригодиться в случае чего. На лице Робертс мелькнуло удивление и легкая тень обиды, сквозь которую просвечивались плохо скрываемые огоньки света. Она уперла руки в бока, состроив позу женщины, которой только что нанесли жестокую сердечную рану. В это время она еще раз внимательным взором окинула Лоуренс, изучая ее про себя, особенное внимание уделив юбке. «Узнать надо будет, где она приобрела это сокровище», — подумала актриса, продолжая хранить молчание, но оно, честно сказать, могло сказать больше любых слов. Но это потом, сначала стоит перейти к сути дела.       — Ты с ума сошла? — вырвалось у Джены, пожалуй, вышло слишком громко, уж точно громче, чем она рассчитывала. —Какого черта это сейчас было?       — А мне казалось, у вас принято благодарить за спасение, — медленно, растягивая слова протянула Робертс. — Какой народ нынче пошел, удивительно… — фраза прозвучала с легким оттенком иронии, а улыбка так и не сошла с ее лица. Кажется, ее это забавляло, а тот факт, что она поставила девушку в неловкое положение ни капли ни смущал актрису. Она повернулась к Джене с задумчивым видом, ожидая ответа.       — Не просила я ни о какой помощи! — крикнула Дженнифер, сжимая руки в кулаки, чтобы не дать своей ярости вырваться наружу. — Если ты думаешь, что я и дня не в силах прожить без вашей дурацкой опеки, то сильно ошибаешься, — она все так же наблюдает за ней, усмехаясь так, словно ей приносит удовольствие злить ее, оставляя в неведеньи.       Уйти. Сверкнула подобно полету пули мысль в голове Лоуренс, возможно, первая искренняя за сегодняшний день. Просто развернуться и уйти, нет, лучше убежать как можно скорее прочь от новой знакомой, куда угодно, только побыстрее. И тогда можно считать, что ничего этого не было, никакая Джулия Робертс не приходила, не спасала ее и вообще никакого отношения к ней не имеет. Появление этой рыжей бестии (пусть волосы были и крашенными, но Джена все еще продолжала восхищаться ими даже сейчас, и, кажется, Робертс заметила ее взгляд) вновь возродило в памяти предательство Де Ниро и обман других Темных, покрывавших его, маленькими осколками воспоминания проникали в израненное сердце, завершая свое дело. Нет, она не поддастся, ей плевать, к какому клану принадлежит Джулия и на то, что пыталась помочь. Допомогались уже, видели, как это происходит. Каждая из сторон жаждет предложить свои персональные услуги, рассыпается перед тобой в комплиментах, а затем или вонзает нож в спину специально, либо кто-то другой делает это за них. Жаль только, маги не спешат разглашать цену сделки, ведь тогда клиентов не будет. А на них, наверное, у них весь мир держится.       — Я сама справлюсь со всем прекрасно, обманом меня не купишь, — с этими словами Дженнифер развернулась, готовясь уйти подальше отсюда и прервать наконец бесполезный разговор, как Джулия едва слышно пропела:       — Да, вижу, ложь Де Ниро тебя не слабо подкосила, девочка… — Джена замерла на месте. Она знает? Откуда? Смешной вопрос, наверняка эта новость уже хит всех магических сплетен. Роберт обманул доверчивую девчушку из Нью-Йорка, великолепно. Искрой в ней вспыхнула ярость, которую она попыталась скрыть, но это ей плохо удалось. Робертс поправила волосы, ощущая чувство победы, разгорающееся внутри. Вот она и нашла нужный козырь, отлично, хотя бы не зря тащилась сюда, наплевав на свои дела. Правда, дела ее не так уж и волновали, честно говоря. Наоборот, появился повод в конце концов оказаться подальше от надоедливого бывшего мужа, с которым она развелась совсем недавно, но он все еще не терял надежды вернуть ее. Господи, остались же на свете наивные идиоты! Интересно, кстати, а что он сейчас делает? Наверняка ищет ее по всему Нью-Йорку, думает, куда она могла запропаститься. Может, полицию подключил. Но ее мало волновал бывший муженек, да и вообще, по своей природе Джулия привыкла наплевательски относиться к чужим интересам. За некоторым исключением, конечно же.       — Мне наплевать на него и его грязные делишки, — огрызнулась Дженнифер, теребя пуговицу на куртке, чтобы хоть как-то скрыть свое напряжение, но получалось это, к сожалению, не очень. В глазах Робертс сияли огоньками миллионы радуг, прекрасных и чарующих в своем очаровании, но таких лживых и обманчивых на самом деле. — Все маги — чудовища, и поэтому я не желаю иметь с вами ничего общего. Теперь-то мне понятно, чем заканчиваются «маленькие сделки» с дьяволом, — добавила девушка самым саркастическим тоном, на какой была способна, заставляя замолчать рвущийся наружу истерический болезненный смех.       Джулия в удивлении изогнула бровь. Да, Лоуренс предстала перед ней как раз такой, какой ее описал Спилберг: уверенная в себе, дерзкая, готовая биться до конца в неравном бою за право на победу, сметающую на своем пути все преграды на пути к цели, отличную талантливую актрису (не показать того, что ты поражена появлением новой «старой» подруги, дорогого стоит), но при этом кое-что в ее характере проскальзывало, как тонкое лезвие конька по ледяной поверхности, но сразу же ускользало, не давая шанса увидеть трюк во всей красе. Наивность и вера в добро. Эти черты проходили красной нитью сквозь всю ее душу, но словно постепенно исчезали, превращаясь в призрачное подобие самих себя. Действительно, Джена старалась скрыть то, что Роберт не до конца сломил в ней восхищение им и простую искренность. Что-то правда изменилось. Если судить по наблюдениям Спилберга, то раньше она наоборот не пыталась показать себя другой, более серьезной что ли. Ну, а то, что Де Ниро не очень-то и виновен в произошедшей ситуации, меняет дело.       — Я понимаю, он — красавчик, перед шармом Роберта устоять сложно, но влюбляться в него не выход, знаешь? — ох, Господи, что она несет, сама-то хоть верит хоть на секундочку? Ладно, Джулия, продолжай в том же духе и добьешься своей цели. — Тебе нужен учитель, способный защитить тебя и научить магии, я могу помочь найти его…       Ложь, ложь, ложь, и еще раз ложь! Давно заученные слова льются так, как будто ей уже написана целая книга под названием «О том, как Светлые одурманивают обычных людей и не только». При виде боли в глазах девушки и настоящих слез, готовых вот-вот пролиться, в ней что-то дрогнуло. Уже почти забытое чувство, которое она спрятала в глубину своей начавшей чернеть (ах, какое великолепное качество у Светлых) души, вместе с благородством и честью. Светлые много лет назад забыли о своей истинной сущности, миссии нести добро и надежду в мир, помогать людям. Привычное равновесие добра и зла нарушалось, но этого, кажется, никто и не замечал, кроме Темных да нескольких Светлых, скрывающих настоящие помыслы от Стивена. Да, он все равно о них узнает, и им не поздоровится. И она также врет, беззастенчиво, словно с детства выучилась, а в мыслях осыпает свое звание Светлой и самого Спилберга ужасными проклятиями. Надоело. Невыносимо лгать и смотреть, как мир, ты сама и все, кто тебе дорог катятся в бездну. И из нее уже не выберешься. Кстати, с приходом к власти Спилберга все и ухудшилось, а ведь раньше он был неплохим. Слава его испортила, что ли?       Дженнифер резко разворачивается и ускоряя шаг напавляется прочь, воспользовавшись сложившейся паузой, а Светлая так и стоит на месте. «Ну же, Джулия, сделай то, что нужно было, разве ты забыла, что обещал тебе Стивен в качестве награды? — хихикает голос лжи и тщеславия внутри. — И то, что он всем расскажет об истинной причине твоего развода». Мерзко совершать это снова, хочется послушаться в кои-то веки веления сердца и уйти. Но она не может. Имя Стивена жжет и режет сердце, как магический кинжал, отравляя его и вместе с тем вознося к небу. Как же тогда хочется избавиться от этого сладкого плена, от власти, которую он имеет над всеми ними, просто сказать «нет», развернуться и уйти. У Дженнфкр ведь хватило сил остаться в стороне, даже несмотря на то, что она влюбилась в Де Ниро (о, а это несомненно было видно, как бы Лоуренс не скрывала, Джулия-то разбиралась прекрасно в таких вещах). А она не в состоянии. Правильная Светлая, делающая неправильные и грязные вещи ради такого же неправильного мужчины. «Ну же, Робертс, давай уже, дай это чертово приглашение, и дело с концом». Как просто-то звучит, нереально просто. А внутри всё противится этому решению, ищет выход, да не находит. Потому что его нет. Или же она слишком слаба, чтобы вырваться из-под влияния Спилберга (а влиянием ли называется это чувство?), и мозг уверенно списывает неуверенность на комплексы, оставшиеся с детства. Её передёргивает от мысли, что придётся наводнить милейшей девушке, но что остаётся? Быть вышвырнутой из команды Светлых и жизни Спилберга? За считанные секунды она догнала Дженнифер.       — Вижу, что простого «спасибо» от тебя не дождёшься, — вздыхает она с деланным безразличием и легкой усмешкой в голосе, а сердце разрывается-надрывается и кричит, а потом протягивает Дженнфиер приглашение, материализовавшееся в руке. Ладонь обдаёт холодом, но она не остановилась, несмотря на очевидную гнусность своего действия («в который раз ты наступаешь на одни и те же грабли, Робертс, в который раз») и буквально силой вложила его в руку Джены.       — Отправляйся на встречу со своим новым учителем. Он не обманет, даю слово, — каждое слово давалось с огромнейшим трудом. — И ещё… — она помедлила, внимательно взглянув на Джену, — не повторяй моих ошибок, любовь к королям магов не приводит ни к чему хорошему, — и ушла, резко развернувшись, так что слышен визг каблуков по тротуару, изо всех сил стараясь не обернуться. Она поступила правильно. По меркам Светлых и Спилберга конкретно. Видимо, ей всё же придётся принять правила игры. И Дженнфер, немного удивлённая таким поворотом отправилась домой, сжимая в руке нежданно-ненадолго появившееся спасение, которое увидеть она решила лишь дома. Там же всё и обдумать. А дома ее ждал ещё один сюрприз: вместе треснувшего зеркала сияло новое, причём в точно такой же раме. И ещё записка: «Знаю, я виноват перед тобой и мой поступок обычным подарком не исправишь, но вот тебе новое зеркало. Надеюсь, ты не будешь больше меня избегать. Прости. Роберт».