***
Джен с Робертом быстро отпрянули дуг от друга, как молодые люди, которых застукали наедине родители. Лоуренс слегка нахмурилась при виде Стивена, а Роберт едва удержался, чтобы не выругаться в отношении Светлого. Такой момент испортить, это ж надо! Как там говориться, если у кого-то со своей личной жизнью проблемы, значит, надо мешать строить её всем? Сто процентов философия Стивена Спилберга. — Да не парьтесь, целуйтесь, целуйтесь, — махнул рукой Леонардо, показно делая вид, что ему всё равно на Стивена, и поощрительно кивнул Роберту с Джен, заговорщически поблескивая глазами. Он метнул в сторону Стивена и Джулии пренебрежительный взгляд и самодовольно улыбнулся, вальяжно устраиваясь на стуле. Стул предательски скрипнул, грозясь накрениться от неподобающего использования, но Лео данный звук удачно проигнорировал. Правда, приход Стивена с Джу оказался не единственный сюрпризном. Очередной хлопок, как залп салюта, — и прямо перед Тёмными появилась Кристен Стюарт при полном параде. А потом — Киану Ривз с исключительно озабоченным лицом, которое тут же просветлело при виде Шарлиз. Повисло неловкое молчание. Джош подавился печеньем, Эмбер начала уверенно постукивать его по спине с очаровательной улыбкой, Шарли закатила глаза, Кейт чуть не уронила чашку с чаем, которую только-только хотела поднести ко рту, у Мартина упала с колен одна из книг по магической фауне, которую он взял почитать у Дэвида, а Роберт молча пронзал новоприбывших убийственным взглядом. Джен лишь удивлённо хлопала ресницами, переводя заинтересованный взгляд с Кристен на Киану. Кристен сначала опешила, замерев на месте и буравя каждого таким взглядом, которым порешить может только девушка, заставшая соперницу в таком же платье, а потом проскрежетала сквозь зубы что-то досадное. Наконец возникшую тишину нарушил Леонардо: — Добро пожаловать на сходку шпионов! Ну, кто начнёт официальное знакомство? Может, я? «Здравствуйте, я — Леонардо и я шпион…» — закончить он не успел: Кейт деликатно, зато ощутимо (в лучших традициях воспитания богатых семей), пихнула его в бок. — Там, случаем, на конце поезда ещё никого не принесло? — включился Мартин, шутливо обираясь по сторонам. — Если что, на места шпионов вакансий больше нет, всё, баста! — О-очень смешно, — саркастически протянула Кристен и изобразила на миг обиженное лицо, будто шутки магов её правда задели, а потом её губы растянулись в обезоруживающей улыбке, скрывающей досаду. Взгляд упёрся прямо в Дженнифер с Робертом, хотя он отчаянно стремился остановиться на Спилберге, но Стюарт поблажек себе не давала. — Это и есть знаменитое гостеприимство Тёмных, да? — Кристен поправила подол платья, точно извинялась за свой внешний вид, который, впрочем, выглядел ошеломительно. — И обычное для Светлых явление «суй нос, куда не надо и особенно когда не просят», — отозвался молчавший до сего момента Роберт. Правда, прозвучали его слова по-доброму ласково и чуть-чуть иронично, будто он журил старую знакомую за проделки, которые ему самому когда-то доставляли удовольствие. — Вам могу сказать точно такой же комплимент, мистер Де Ниро, — и девушка присела рядовом на диван, и не думая спрашивать разрешения. Кому оно к чёрту нужно? Тем более, здесь одни Тёмные (Киану не в счёт, он уже давно на перепутье застрял, скоро в полосочку черно-беду красить можно), так к чему церемониться? Хоть её действия и выглядели как беспечные и слегка легкомысленные, но меткий взгляд умелого психолога сразу бы заметил скрытую тяжесть в её глазах, отточенные до совершенства движения, так что поверить в их искренность просто невозможно, натянуто-радостную улыбку, прикрывающую досаду и ревность. Ну кто звал сюда этих Тёмных, кто? Почему нельзя было дать хоть один-единственный в жизни шанс совершить всё, как задумано, не ломая никакие планы и надежды? Да ещё так резко, с оттяжкой, чтобы побольнее было, а до этого обязательно и намёка не делать на провал. И угораздило же Кэм с Энтони именно сегодня предложить ей «инкогнито» отправиться вслед за Стивеном и Джулией. Подвох ощущался с самого начала, особенно когда Кэм начала уверять её: «Это же отличное шоу, ты подумай! Тёмный (пусть и бывший, а бывших Тёмных не бывает) и Светлый в одном замкнутом помещении! Не упусти шанс!» Да ещё и Энтони двусмысленно смотрел на неё, как на внучку, которую он пытается мягко подтолкнуть на путь истинный, а она всё этого не понимает. Поймёшь тут его намёки, как же. И нет бы прямо сказать, а они с Кэм всё в игры с ней играют. И в глаза сейчас почему-то неприятно щиплет-щиплет, стоит лишь взглянуть на сидящую Джулию, идущую в обнимку со Стивеном, и в горле как-то странно свербит, словно что-то желает вырваться наружу. Может, это что-то — чувства? Да нет, что за бред. Крис мотнула головой, делая вид, что поправляет причёску, и в ответ на вопросительный взгляд Джен лишь улыбнулась уголками губ, мол, всё прекрасно, наслаждаюсь спектаклем и тебе советую. И демонстративно повернулась в сторону Дэвида и Эммы. А в груди всё также громыхала и пела буря, которую Светлая всё также силилась подавить. И все обратили свои взгляды на Стивена с Джулией, подошедших к Дэвиду с Эммой.***
Сказать, что Стивен был не в восторге от этой идеи, значит ничего не сказать. Он находился в таком стоянии, которое обычно называют бешенством, тщательно скрываемым за маской великодушия и совсем немного презрения. Сама мысль о том, что приходится вновь сотрудничать с неподобающими личностями, вызывала дрожь омерзения и заставляла мускулы лица нервно дергаться. Кажется, его волнение заметила Джулия, потому что она чуть ли не ежесекундно одергивала его за рукав, успокаивающе гладила по плечу, улыбалась своей фирменной солнечной улыбкой, в общем, делала всё возможное, только бы успокоить его. А получалось неважно. По крайней мере, не будь она постоянно рядом, пропало бы чувство, будто что-то ему мешает. Нет, он был несказанно рад, что Джулия отправилась с ним и теперь ему не придётся мучиться в одиночестве в уютном семейном гнёздышке Расселов, однако неприятное ощущение не то скованности, не то ещё неизвестно чего не покидало его. Во-первых, он поведал Джулии далеко не всю правду о своём визите к Дэвиду. Разумеется, Джулия знала, что он до сих пор пытается разобраться, как справляться с силой украшения Джен, только вот о том, что все Светлые вообще в тупике, понятия не имела. Бедная наивная девушка действительно свято верила, что скоро они станут обладать силой, о которой никто ещё и не слышал, что все контракты будут доставаться им, а не Тёмным, причём без всяких жертв. А разочаровывать Джу после их недавней ссоры Стивен не решался. Да и считается ли это враньём? Умолчал-то он о всего лишь одной-единственной части своего замысла касательно силы побрякушки Джен: добиться от Дэвида откровения по поводу кулона, сколько бы времени это не заняло. А во-вторых, впервые в жизни он чувствовал себя скованным рядом с Джулией. И проще бы было, если бы она испарилась куда-то, сказала, что у неё дела, и в последний момент бы не смогла отправится с ним. Но нет. Если Робертс чего-то хочет, она добивается этого, неважно сколько скандалов и сцен придётся устроить. Или ещё чего. Как выяснилось, она мастер крутить им, как ей вздумается. Он ей, что, мужчина-калейдоскоп, что ли? И вот сейчас они приблизились к небольшому мягкому дивану, где их уже встречали Эмма с Дэвидом. Хотелось бы добавить с распростертыми объятиями, но получится немного неуместно. Эмма, как истинная француженка, гостеприимно смотрела на магов, из глаз её так и били задорно-умные с капелькой хитринки искры, однако держалась она преувеличено бодро. Дэвид же глядел чуть сурово, сразу давая понять, что если Светлый что-нибудь выкинет в его доме, тому не поздоровиться. И при этом Рассел также расплывался в улыбке, практически не скалясь, словно отдавая дань своему вечному добродушию. Да, приятный разговорчик намечается. — Небо разверзалось, Голливуд пошатнулся! Неужели сам Стивен Спилберг соизволил сойти до простых смертных? — в словах Дэвида слышалась едва различимая ирония и капелька совсем не доброй насмешки. Режиссёр театрально вскинул руки, а сам лукаво заулыбался, но во взгляде его явственно читалось: «Давай уже забирай поскорее то, за чем пришёл, и не мешай нам жить нормально». — Как всегда, твой юмор на высоте. Хорошо же, что я неконфликтный человек, — огрызнулся в ответ Стивен. — Во всяком случае не в открытую. — О, нам так повезло! — преувеличенно закатил глаза Дэвид. — Мальчики, только не деритесь, — вежливо вмешалась в разговор Эмма с тактичность истинной француженки, и в её спокойном тоне проскальзывали ядовито-твёрдые нотки. Без малейшего намёка на грубость, как будто на светском приёме, где глаза смотрят воодушевленно и восхищённо, а из уст выливаются такие точные замечания, сказанные так умело, что и упрекнуть ни о чем. Невинный взгляд и тонкая-тонкая усмешка в глазах и тонких чертах лица. И не придерёшься ведь! — Не волнуйся, дорогая, не будем. Мы люди мирные, — Дэвид стрельнул взором в Стивена, и тот умело сделал вид, что не заметил. Однако на лице промелькнула тень и губы сжались — не актёр он всё-таки, а просто режиссёр. — Так, что за дело? Выкладывай. — Ну, знаешь, ты же у нас эксперт по разным волшебным штучкам-артефактам, — пренебрежительно отозвался Стивен, стараясь показать, что он обратился к Дэвиду не потому, что он понятия не имел, как выкрутиться, а лишь ради любопытства. Проконсультироваться, так сказать. Джулия сжала его пальцы под столом, оказывая моральную поддержку и ободряюще улыбнулась. Только вот Стивену душно стало от её милого жеста, и он лишь тяжело вздохнул. И продолжил, чуть сморщившись: — Так вот, я бы хотел узнать: ты случайно не в курсе, как можно зачаровать предмет, вернее, сделать из него артефакт, чтобы из него невозможно было извлечь магию? — ответом ему был непонимающе-заинтересованный взгляд Дэвида. Кажется, он в некотором шоке выслушал новость. Эмма навострилась, вздёрнув носик и вперив лисий взор в Стивена, в глазах её зажглись тёплые искорки. Стив недолго понаслаждался произведённым эффектом, и резким мазком, точно нехотя, добавил: — А ещё при любых попытках это сделать срабатывает защитное заклинание, которое никак не обнаружить нормальными способами и не снять. Кстати, этой защитой были лианы. Что скажешь, мистер эксперт? Дэвид лишь потрясено молчал. Лицо Джулии на миг исказилась в удивлённой гримасе, лишь на пару секунд, но в её взгляде было столько непонимания, шока, тут же сменившихся вспышкой ненавистных огней в глазах. Обида, яд, немой крик блеснул на радужке на минуту, и исчез, однако Стивену этого хватило. Роберт и остальные маги впали в ступор, как и Дэвид с Эммой. В смысле не извлекается магия? Как такое возможно? Из всех колдовской артефактов можно вытянуть силу, абсолютно из всех! Ведь на этом и основаны свойства артефактов: кто-то зачаровывает предмет, заключая внутрь него определенную магию, и потом артефакт можно использовать как тебе вздумается. Например, исчезающий плащ или карта, показывающая направление только определённому человеку, компас, с помощью которого возможно найти разрывы в пространстве — порталы, для которых не нужно собственное волшебство… Замучаешься перечислять все. А главное — в случае чего раз — и достал магию из предмета. Правда, для предотвращения таких случаев накладываются специальные защитные заклинания: на крови (позволяет деактировать артефакт только кровным членам семьи), для призыва защитников (например, заколдованных растений, животных, в особо опасных ситуациях — призраков и других сверхъестественных существ). Думаете, всё в фильмах про Индиану Джонса и мумию выдумки? А вот и нет, откуда тогда могли возникнуть легенды про пирамиды? Судя по реакции Дэвида, он тоже мало что знал о кулоне. Стивен почувствовал подступающую к горлу жгучую злость, которую так хотелось выплеснуть на ненавистного бывшего Тёмного, но вот черт, нельзя ведь. Он никогда не опускался до уровня тех же Тёмных по всплеску ярости, наоборот, он ненавидел такие явные проявления агрессии, даже по вескому поводу. Всё же можно сделать намного изящней, аккуратней, вместо грубой силы включить хитрость и ложь. Поиграть в игру. Истинное наслаждение — сводить с ума людей, постепенно шантажируя и ломая их изнутри. Раньше он часто прибегал к своими «особым» методам, но каждый раз, когда рядом возникала Джулия с ним что-то происходило. Только сейчас это походило не на возврат к свету, а на удушающую атмосферу. Тут же губы Джулии растянулись в странной улыбке, глаза заблестели нехорошим блеском, и она кровь стала обычной собой. С одним исключением: взгляд полыхал всполохами дьявольско-отчаянного пламени — она приняла правила игры. — Значит, сообщать всю правду не входит в ваши обязанности, Король? — ударил в голову её наигранно-спокойный, с надтреснутой ноткой, голосок. Словно пройдёт пара мгновений, и она сейчас-сейчас сорвётся. — Джу, не время устраивать сцены, — немного резче, чем следовало телепатически ответил Стивен. О Боже, ну только не начинай сейчас… — Правда? Ладно, я уже привыкла, что Королева для тебя ничего не значит, — почти на срыве и вызывающе вначале, но необычайно-равнодушно под конец отозвалась Джулия, и улыбнулась так, словно что-то задумала, в чертах её лица отразилось нечто колдовское. Робертс будто наслаждалась собственными мыслями, появившимися в голове, замыслами, которые её очень забавляли. Ох, не к добру это. — А у нас к тебе деловое предложение, — на губах всё ещё играла улыбка-усмешка, полная самолюбования и достоинства, она была как игрок, который уже досконально знал всю игру и предвиделся следующий ход противника. А ещё неимоверно желал уничтожите его не только делом, но и взглядом, жестами, всем видом крича: «Теперь моя очередь играть первую скрипку». Девушка приосанилась и ухмыльнулась, выкладывая свой план: — Раз вы не можете ничего сказать, то как насчёт исследования самого предмета? Давайте мы вам его доставим, а вы его просканируете, а? Стивен завис. Что, простите? Она реально хочет отдать Тёмным кулон Джен, пусть Роберт и убьёт любого, кто хоть пальцем её тронет? А так он не только узнает личность похитителя, но и сможет ему отомстить. Дэвид больше не входит в свиту Тёмных, так ему можно доверять? Ага, конечно. Дэвид бывший Тёмный, но ведь с Де Ниро до сих пор дружит и точно участвует в магических делишках остальных магов. «Джулия, что ты творишь?» — с остервенением подумал Спилберг и мазнул по ней предупреждающим взглядом, внешне стараясь сохранить спокойствие. В её глазах блеснула ненависть, жутко похожая на чувство, которое плескалась в её взгляде в тот самый вечер ссоры, и сердце будто ножом полоснуло. И снова любовь и восхищение куда-то испарились, оставив лишь выжженную пустоту в душе, и ему показалось, что перед ним совсем чужой человек. — Мы согласны, правда, милая? — обратился Дэвид к Эмме, удивлённо буравящей взглядом Короля Светлых. Та сначала не услышала его вопроса, а спустя минуту, очнувшись, поспешно кивнула. — Прекрасно, — сквозь зубы проскрежетал Стивен и зажмурился, молясь, чтобы не сорваться прямо сейчас, как какой-нибудь Тёмный. Вдруг он заметил стоящие на столике чашки с чаем и, облегчённо вздохнув, потянулся к одной из них. Надо хоть как-то снять напряжение, а зелёный чай для этого великолепно подходит. Правда, разрешения он не спросил, во-первых не привык, а во-вторых, и не собирался. Стоит — значит так и нужно для блага гостей. Хотя какой он гость-то для Тёмных? — Зелёный? — мрачно поинтересовался он, замерев в паре миллиметров от чашки. — Зелёный, — лучезарно улыбаясь, отозвался Дэвид, мягко кивая ему. И чего это у него взгляд такой подозрительно-вежливый? Стивен решил не акцентировать на этом внимание, как и на снова вперившую в него испепеляющей взор Джулию. Видимо, всё-таки отвлеклась от своей игры. Стоило Стивену почти коснуться кружки, как она неожиданно отодвинулась в сторону. Сама. Стивен ненадолго выпал в осадок, буравя взглядом ненавистную чашку так, словно она загорится от одного его взора. Конечно, магические предметы (не артефакты, а именно предметы) ни для кого не редкость, но предупреждать ведь надо! Некоторые личные вещи можно зачаровывать, чтобы они подчинялись только хозяевам, как любимая книга, летящая по первому зову к «своему», а от «чужого» отшатывающаяся. В прямом смысле. Он вновь потянулся к ней, надеясь, что эффект одноразовый, как обычно бывает. Но наглая посудина не только передвинулась, она вообще перелетела на другую сторону стояла, причём прямо в руки к Эмме. — Ой, прости, кажется, она тебя не любит, — усмехнулась оборотень, демонстративно делая первый глоток и победно взирая на Светлого. В её глазах огонь, открытый вызов, насмешка, и все это смешано с французской учтивостью и тактичностью, а на губах улыбка, точно она вот-вот невинно рассмеется ему прямо в лицо. Внутри у Стивена что-то треснуло, терпение окончательно перестало ему подчиняться, и он, бросив резко-сухо «Благодарю покорно, мы с вами свяжемся насчёт объекта», схватил Джулии за руку. Миг — и он телепортировал их, окружив слоем полупрозрачного синеватого дыма, в котором парочка и исчезла. Кажется, им сегодня предстояло обсудить. Стивен так и не узнал, что никакой зачарованной чашки и в помине не было, а представление устроили Тёмные во главе с Джен. Вышло все совершенно спонтанно. Просто в какой-то момент Джен надоело сидеть и наблюдать за ненавистным режиссером и она решила немного поразвлечься. Правда, ей всегда было интересно наблюдать за другими людьми, особенно в незнакомом обществе, а Стивена вживую она видела впервые. Замечать движения, оттенки голоса, взгляды, кто как с кем общается — для неё как хобби, которое иногда очень забавляет. А уж если коллектив для тебя новый — вообще святое сидеть и всё примечать, когда тебя толком не знают, а следовательно и внимание не обращают. Жаль, только она всегда оказывалась в центре внимания в любом случае. Да ей это и нравилось: знакомится с новыми людьми. Но Спилберг уж точно не входил в этот круг. Надменный, смотрящий на всех свысока, наглый, с ледяными глазами, которые вначале оживлялись, смотря на Джулию, а после её выступления в них осталось лишь остервенение. Он и до того, когда Лилит показала им галлюцинацию бала не слишком притягивал к себе, скорее тебя сразу же обдавало холодом и расчётом при первой же встрече. И во сне он казался скрытным и говорящим лишь что-то выгодное для себя, от него веяло отчуждением. — Только посмотрите, это я, великий Спилберг. Вы должны мне подчиняться иначе произойдёт маленький несчастный случай, — начал издеваться Лео, копируя вальяжно-властную манеру держатся Стивена. Он даже смотрел на всех, как на своих поданных, которые обязаны лишь подчиняться и соглашаться. — Ты неисправим, — усмехнулась Кейт, сохраняя аристократическое спокойствие, но в ней уже просыпался сорванец, который и сам не прочь был бы пародировать Спилберга. Жаль, воспитание не позволяет. — О, что-то назревает, — тронул за плечо Эмбер Джош, указывая на изменившуюся в лице Джулию. — Кажется, кому-то не нравится план Стивена? Или он ей не всё сказал? — рассмеялся Хатчерсон. Знал бы он, как недалёк от правды. А сейчас как раз лучший момент, чтобы… Джен кивнула Шарлиз, привлекая её внимание, и взмахнула рукой, глядя прямо на стол. Стив аккурат потянулся к чашке, оставалось всего ничего до неё, как раз подходящий момент. Раз — и чашка отодвинулась. Переговаривающиеся Тёмные сразу же отвлеклись, увидев надвигающуюся движуху. Шарлиз тоже включилась в работу, и следующая попытка Светлого закончилась полётом чашки к Эмме. О, какое наслаждение — видеть взбешённое лицо Спилберга, прямо озаряющий душу свет. А теперь финальный штрих, который уже был задуман. Джен и Шарли одновременно щёлкнули пальцами, и Стивена осыпала разноцветная блестящая, точно звёздная, пыль, которую ни он, ни Джулия не видели. На одежде Стивена теперь был закреплён невидимый для него маячок. Отпускать ведь гостей без подарков невежливо, правда? Стоило Стивену с Джулией исчезнуть, Джен повернулась к Критсен с явным желанием с ней поговорить. Но девушка вскочила с банкетки, быстро пробормотала что-то нечленораздельное и тоже телепортировалась, оставив Темных с удивленными лицами. И зачем она сюда приходила? Даже не поговорила толком ни с кем, а Джен бы хотелось после о многом с ней поговорить, ведь Роберт рассказывал, что она — самая нормальная из Светлых. Конечно, нормальная в ее собственном понимании этого слова. Дженнифер украдкой и за ней подсматривала тоже, уж очень любопытно было увидеть ее реакцию. Однако Стюарт сидела со странной улыбкой на губах, будто ее тоже забавляла сложившаяся ситуация, да Джен уже готова была поверить в это, но иногда во взгляде загоралась такая печаль и боль, что у Лоуренс мурашки по коже пробегали. А проходила минута — и опять все в порядке: смеется, едко подшучивает в полголоса, как и другие Темные, можно было подумать они с ней из одного лагеря. Только тот взгляд, частые нервные движения пальцев, поправляющих прическу… И на Стивена глядела, точно не могла оторваться. Нет, что-то тут определенно не так. И Джен это выяснит. Подавлять любопытство никогда ведь не был ее излюбленный талант, верно? — Вы пока отправляйтесь в замок, там проследите, работает ли оборудование, — прервал мысли Джен Роберт. — Да и небольшая экскурсия тебе не повредит, — добавил он, осторожно проведя рукой по щеке девушки, будто извиняясь за то, что подойдет чуть позже. Он еще утром послал ей открытку, где извинялся за срочные дела ближе к вечеру. Дженнифер и не знала, что он собирался встретиться с одним человеком, который мог бы помочь пролить свет на происхождение медальона.***
Белые волны, меняющие свет на серебряные, возникали прямо из воздуха неистово красивыми лентами, будто они были пропитаны нитками из чистых кристаллов света. Эти кристаллы менялись местами, мерцали, создавая эффект непрерывного движения прямо внутри лент. А сами ленты обвивались вокруг невидимых стержней, превращаясь в подобие маленьких ураганов, и постепенно обретали некое подобие формы. А в центре этого предполагаемого стержня виднелась темная искра, похожая на потухающий и разгорающийся снова уголёк. Роберт стоял в прозрачном коридоре, будто созданном из стекла, на вид оно выглядело ужасно хрупким, но Король Тёмных-то знал, что оно способно выдержать любой удар. Рядом с ним неприступной статуей возвышался смуглый мужчина воинственно-сурового вида, с едва заметной сединой и ярко выраженными скулами, а смутно-грустная улыбка на его лице контрастировала с несколько грубоватой наружностью. Глаза же светились добротой и участием, он будто спрашивал взглядом у каждого встречного всё от у него хорошо и не нужна ли ему помощь. Истинный аристократизм и ощущение, словно он о чём-то приятном думает, но не спешит об этом рассказывать, не могло покинуть ни одного человека, когда-то с ним встретившегося. Сильвестор Сталлоне, известный режиссёр и актёр, а также ещё один большой друг Роберта Де Ниро. Который, как и Дэвид, не входил в свиту Тёмных. Он вообще не был ни Тёмным, ни Светлым, и Роберт лишний раз эту тему старался не поднимать. Он просто попросил его о помощи: показать, как именно воздавался злосчастный кулон, из-за которого и началась эта заварушка. Сильвестер — нейтрал, способный проводить людей по времени. Да, и такие маги существуют, волшебная вселенная безгранична. И он видел, как Роберт не отрываясь ни на секунду смотрит на пляшущие за стеклом ленты, словно это для него жизненно необходимо. Он знал и о Джен, и о Лилит, вообще обо всей истории, которую Роберт выложил ему с самого начала встречи, и даже не знал, как отреагировать. С одной стороны, он был рад за встречу друга с Джен, но демоны (а особенно воскресшая Лилит-Эрика) и кулон вызывали беспокойство. Что за артефакт, ща которым развернулась такая охота и почему Светлые с самого начала обратили внимание не на саму Лоуренс, а на её украшение? Так что решение своими глазами увидеть, из чего он сделан, казалось вполне обоснованным. Пусть он и ненавидел в глубине души моменты, когда открывался его дар. Его и всех нейтралов. Возможность путешествовать во времени, не меняя суть вещей, а оставаясь лишь наблюдателями. Всех нейтралов с рождения преследовала ужасная родовая травма — обезображенная часть лица, покрытая незаживающими шрамами и ссадинами. На внешнем облике она никак не отражалась, а проступала только в моменты использования дара, словно наружу вырывался зверь. Сила нейтралов передаётся по наследству начиная от самого первого, появившегося ещё много веков назад. Он получил свою силу благодаря смешению своей крови с кровью демона, правда, тот демон не захотел спрашивать его согласия. Он всего лишь хотел создать непобедимого солдата для своей армии монстров, объединив силу магов и демонов. Подливая свою кровь в напиток жертвы, демон и не подозревал, что положил начало новому виду волшебников, которые никогда и не собирались служить исчадиям Ада. Они обуздали новые способности и собрались использовать их во благо, победив армию того самого демона. Но для Сталлоне дар всё равно оставался первое время проклятьем. Впервые узрев в отражении холодной безучастной ко всему зеркальной поверхности своё лицо, он не сумел совладать с обжигающим льдом, вспыхнувшем в венах, с беспомощной злостью и холодным ужасом, прошедшимся вдоль позвоночника. Это ведь он. И перед ним изуродованно-отталкивающее его лицо. Лицо истинной магической сущности, навечно запертой где-то на задворках души и выбирающейся оттуда, чтобы показать все своё уродство, чтобы прокричать во всеуслышанье «Посмотри, какое ты чудовище! Да тебя не должно было быть на свете!» Монстр. Тварь. А как иначе назвать того, в чьих жилах течёт кровь демона? И пусть он в этом не виноват, но тем сильнее обида со страхом вгрызалась в кожу: не выбирал он такой жизни вместе с её прокляты даром. В самом наипрямейшем смысле слова. Сталлоне и позже не мог нормально переносить свой вид, поэтому во время колдовства с помощью «особенных» способностей, он завешивал все зеркала, но даже сквозь темную плотную ткань ему виделось искалеченные черты, принадлежащие когда-то чертовому демону. И ткань будто становилась прозрачной, и видения преследовали его после в кошмарах, заставляя едва ли не кричать об бессильной ярости. И только спустя пару лет Сильвестер неожиданно всё понял. Окончательно и бесповоротно. Он не тварь и не чудовище. И даже родство с демонами не значит крест на всей жизни, ведь, черт возьми, не один он такой, в море там-сям нейтралов! И в самом Лос-Анджелесе тоже. И живут же как-то, а многие в восторге от своей магии. Такой, как у них, нет ни у кого. И ведь не уроды они в самом деле, лишь на время проскальзывает их истинная форма, а на внешности никак не сказывается. Да, Сильвестер был прав: фактически это внутренний демон, зверь, спрятанный внутри, но он часть его, а не самостоятельное существо. Просто они вот такие вот необычные и этим надо гордиться. А пока трансформируешься, можешь и парочку кранов напугать, используя эффект неожиданности. Впрочем, именно так он и сделал, когда спас от заблудшей стаи оборотней свою будущую жену. Тоже нейтрала, как выяснилось позже. Именно она и открыла ему глаза, показала, что это просто прекрасно, а некоторые особенности почти всегда являются чем-то исключительным. А исключительным полагается гордиться. Вот он и гордиться теперь, помогая Роберту. Король Тёмных всё ещё стоял и молча глядел на волшебные «ленты» с угрюмо-задумчивым выражением лица. — Думаю, серебряные линии — магия света, это очевидно. А вот что за темная искра там в середине понятия не имею, — честно признался Сильвестер, пытаясь истолковать то, что они видели. Влиять на прошлое они не могли, как и видеть всей картины в целом. Лишь неясные призрачно-прозрачные фигуры, напоминающие людей, виднелись вокруг магических потоков, понемногу обретающих форму сердца, а затем и полноценного кулона. — Следуя аналогии с цветами — это тьма, — очнулся Роберт, мрачно продолжая сверлить стекло взглядом. Видимо, не так далёк он был от правды, когда думал, что Стивен владеет и силами тьмы, и силами света. Говорил он отстранённо, словно мысли и жизнерадостность его улетели далеко-далеко, и лишь потухший взор остался здесь. — И мне это не нравится, Си, очень не нравится. — Ты… ведь расскажешь Дженнифер, да? — как можно осторожнее начал интересоваться Сильвестер, зная, что отныне для Роберта Дженнифер — самая неприкосновенная тема, и стоит кому-то недоброжелательно высказаться по отношению к ней — жди урагана. Да и желание защитить её, кажется, иногда переходит у его друга все границы. Возможно, Роберт просто боится её потерять? Или повторения случая с Лилит? Хотя любила ли она его? Лилит — очень странная девушка, вспыльчивая и резкая. Этого у неё точно не отнимешь. Хотя она демоном и стала теперь… — Конечно. А есть сомнения? — поднял бровь Роберт, приподнимая уголки губ в улыбке — давал понять «Всё хорошо, только избавь меня от твоих сеансов психотерапии». — Ты слишком стараешься её уберечь, — полушутливвм тором продолжил Сталлоне, уверенно продолжая Гуниб свою линию. — А знания — лучшее орудие, как бы это банально ни звучало. Знаешь, она может оказаться в опасности из-за кулона и тех, кто желает его заполучить, и лучше тебе рассказать тебе как можно больше о нашем мире. Я-то вижу, она у тебя девушка любопытная. Ей недостаточно тех рассказов, что ты даёшь. — Может, ты и прав, и мне надо перестать бояться, что каждый человек, который узнал меня получше и которым я дорожу, в один прекрасный день не захочет меня видеть, узнав получше, или расстанется с жизнью по… — голос Короля Темных кидало от одного регистра к другому, он дрожал и колебался, а потом переходил почти на крик, дыхание учащалось и пальцы непроизвольной снимались в кулаки, на лбу проступила напряженная морщина, и глаза беспорядочно бегали по коридору, боясь одного — взглянуть на друга. И достигнув верхней точки, глас резко оборвался, как кульминационная нота в трагической симфонии, в нем послышались звенящие нотки отчаяния и горя, — по моей вине, — почти шепотом проговорил Де Ниро, стараясь не смотреть на друга, но Сильвестер и так все прекрасно понял. Роберт до сих пор боится, что, став Тёмным, он закрыл себе все пути для счастья и вообще его недостоин. И во всём винит себя и только себя, переживая за каждого участника своей свиты, как за члена семьи, и в любую секунду готов пожертвовать чем угодно ради них, ведь в глубине души знает: у всех Тёмных один конец. А у тех, кто с ними связался ещё хуже. Они собственноручно вырыли себя могилу, так хоть других в нее закапывать живьём не надо! Чем-то Роберт был похож на него, на Сталлоне. Они оба выкрасили все двери миллионного выбора перед собой в чёрный и тщательно старались себя уверить всю жизнь в том, что так и есть и иначе быть не может. Но правда ли это? Или это просто самовнушение, которое они оба навязали своим мыслям, ставя блок на счастье и спокойствии?I see a red door and I want it painted black Я вижу красную дверь и хочу, чтобы она была черной, No colors anymore I want them to turn black Никаких других цветов, я все хочу видеть в черном цвете I wanna see it painted, painted black Я хочу видеть всё покрашенным, покрашенным в черный цвет, Black as night, black as coal Черный, как ночь, черный, как уголь
Вдруг Роберт оживился, в глазах его блеснули искры, как будто он вспомнил о Джен и она вернула ему жизненные силы. — Не желаешь поучаствовать в возвращении кулона Джен? — с живым интересом повернулся он к Сильвестру. — Поверь, тебе понравится. Это одно из предложений, от которых невозможно отказаться. Сильвестр задумчиво посмотрел ему в глаза. Уголок рта дёрнулся в подобии улыбки. Роберт знает, как не дать заскучать. Пусть порой эти затеи и опасны в некотором смысле, но всё же… — Хитрец, знаешь же, как меня заинтриговать. Но я согласен. Когда выдвигаемся?