***
Скрипнула дверь, разрывая паутинки тишины, окружившей дом, как крепостной стеной, а Джулия и ухом не повела. Она знала, кто пришёл, не видела отца, но инстинктивно чувствовала всеми фибрами души, и была к этому готова. Она будто бы нехотя повернула голову, и по её губам зазмеилась самодовольная, чуть нервная и словно бы надтреснутая улыбка, которая за наигранным блеском пыталась скрыть свои трещины. Стивен. Как неожиданно. Он остолбенел, увидев её, как статуя замер на пороге и уставился на девушку неверящими глазами. Судя по его взгляду, он совершенно забыл о вчерашней вечеринке и вспомнил о ней только теперь, застав дома Джулию. Глаза его точно бы остекленели на секунду, он смотрел на неё, как на призрак. Хотя, может, она и правда его напоминалась после такой-то «счастливой» ночи? — Джу? — его голос прозвучал больше вопросительно, чем утвердительно. Стивен поморгал, точно в тщетных попытках пытаясь отогнать наваждение и надеясь, что оно сию секунду растает, пропадёт. Не пропало. Отрезвившись, Стив вздрогнул всем телом, и решительно взглянул на Джулию. Его глаза блеснули. — О, неужели соизволил явиться? — её тон прозвучал до одури обыденно, словно ничего и не случилось, однако сквозь слова просачивались такие тонкие-тонкие струйки яда, что Стивену стало не по себе. В сухих глазах Джулии на миг что-то зажглось, она сцепила пальцы, нервно перебирая ткань платья, и резко поднялась с непроницаемым лицом. Она оживилась так, как восстают из мертвых, пытаясь скрыть за больной улыбкой мучительную боль, а она нет-нет, да вырвется наружу. — Ну, как всё прошло, ты счастлив? — почти пропела она, медленно направляясь к нему и незаметно поправляясь по пути складки платья — точно хотела всё ещё казаться красивой при нем. — Забыл про вечеринку, забыл про друзей, про кулон, про… — голос дрогнул на секунду, зазвенел, как осколки вдребезги разбитого хрусталя, из которого раньше состояла шкатулка их счастья, но она тут же взяла себя в руки и чуть ли не детски-наивным тоном закончила: — меня? — Джулия, послушай, — Стивен вновь заговорил с ней, как с ребёнком, такая тактика обычно всегда работала, если требовалось снизить градус её напряжения в ссорах, но… Это ведь уже не ссора, верно? — Послушать что, интересно? — Джулия вздёрнула подбородок, подходя ещё ближе, и в голосе явственно послышалась угроза. Стивен непроизвольно отшатнулся от неё, и Джулию точно молния ударила: она ему омерзительна. Только сейчас осознание этого не вызвала волну внезапной сердечной боли, наоборот, она вся вглядывалась в его лицо, будто ища подтверждение салим мыслям. Губы её изогнулись в усмешке: она его нашла. — Как ты в который раз растоптал всё, что я для тебя сделала, забыв себя? Как ты снова бросился к Кристен, я угадала, правда, после всего того, что обещал мне, как мы наконец-то стали парой, как я смогла надеется… Стивен не дал ей договорить. — Хочешь узнать, где я был? Действительно хочешь? Так вот, ты права: я был у Крис, а пришёл сюда, потому что не могу больше лгать. Ты сама видишь, какой я был в последние дни, недели, да что тебе объяснять! Я просто хочу сказать, что… — Что ты предал меня, не так ли? — совершенно буднично докончила его нескладную речь Джулия, чуть элегантно наклонив голову и лёгким движением убрав рыжие пряди со лба с таким видом, точно её заботило лишь то, как она выглядит. И уверенность Стивена пошатнулась от одного удара шепотка этих знавших цену себе и своим словам губ. Он остановился на полуслове, не в силах продолжить, и вопросительно воззрился на Джулию с затаенным стыдом. А она ведь права. Спилберг мельком бросил взор на давно остывший завтрак, наколдованный Робертс. Джулия издала смешок. Пальцы всё ещё помнили холодное прикосновение одеяла на кровати, такого же леденяще-отчужденного, как и обращённый к ней взгляд Стивена. Она знала, когда стоит пустить в ход этот козырь и как на него отреагирует Стивен, решивший, что в кои-то веки поступает правильно. Да, он мог плевать на всех в миру и действовать, как ему заблагорассудится, следуя маршруту на карте собственной выгоды, но для трёх людей он всегда делал исключения. И она была (и, видимо, всё ещё являлась) одним из этих людей, чьи интересы он не забывал и о ком беспокоился. И сейчас она с нескрываемым торжеством наблюдала, как он давится собственными словами, правдой, которая вдруг так внезапно окуталась перед ним и которую он не хотел принимать.Breakfast is cold, as cold as our bed Завтрак остыл, такой же холодный как наша постель I'm watching you choke down the words that you said Я наблюдаю за тем, как ты давишься сказанными словами I watch you devour, mistake me for bread Я вижу, как ты голоден и путаешь меня с хлебом
Стивен впервые не знал, что сказать. Правду? Или снова солгать? А толку в этой правде? Он не мог отменить чувства к Кристиан и Джулии, а также не мог разорваться. Возможно, что Стивен просто не способен на любовь. Это поразило его, словно молнией. Он вспомнил, как он встретил Джулию в первый раз. Такая светлая, чистая и невинная. Преданная душой, способная на любовь. В её глазах горел огонь. Она хотела всё смести на своём пути, но вместе с тем Джу умела быть нежной и чувственной. Сейчас в это сложно поверить, ведь Стивен уже и не помнил, когда девушка в последний раз улыбалась. Когда он впервые её представил магам, кажется. Тогда она счастливо улыбалась. Теперь же — устало и безразлично. Это не его Джулия. Он виноват в том, что она такая стала — потерянная, потухшая. Но тут же перед ним возник другой образ — девушки с темными, как ночь, волосами, любовью к темно-синим платьям и неизменными серебряными украшениями в нарядах. Кристен. Она никогда не упрекала его в упор, лишь смеялась над его слабостями, но эти легкие уколы выглядели куда безобиднее, чем сочащиеся ядом замечания Джулии. И вихрем перед ним пронеслась его первая ночь с Крис — слишком непохожая на близость с Джу, слишком искренняя и личная, то, о чем он давно мечтал. Он ощутил громадную пропасть между тем собой, который был с Джулией, и тем, кто открылся Крис, как пламя, с треском вспыхнувшее внутри, очищающее, возрождающее. Нет, он умеет любить. И ещё как. Только явно не Джулию. Джулия болезненно усмехнулась, отчего её скулы ещё больше заострились: заметила его смятение. И в унисон с этой усмешкой снаружи внутри, в груди, зазвенели отзвуки победной мелодии, пока ещё едва слышные, но стремительно, точно ураган, набирающие крещендо. Получилось. Да, да, да! Кто бы мог подумать, что она сможет поставить в тупик Стивена Спилберга, самого Стивена Спилбегра, чертово кукловода Тьмы в рядах Светлых. Она видела игру сомнений на его лице: в нахмуренных густых бровях, в изгибе губ, колебавшимся от презрительного до растерянного, в глазах, в которых то вспыхивал гневный огонь, возносясь столпом до небес (да, Джулия будто физически чувствовала, как Стивен её в этот момент ненавидит и желает одним взглядом испепелить её), то вмиг потухал, оставляя шипящие угли. А сердце всё пело, пело в такт этим одерживающим победу сомнениям, задевая струны самолюбия и гордости, так что от радости хотелось кричать. Ну что, Стивен, попался в ловушку собственной лжи, запутался сам в своих же нитях? Так и будешь продолжать уверять, что не намерен больше лгать, хотя всё время их отношений уверял в том же самом и так же рьяно? Так в какой же день ты всё-таки врал, а, Стивен Спилберг?Well boy, is you fed? Or are you misled? Хорошо, парень, ты сыт? Или же ты введён в заблуждение? I gave you the messiest head Я сбила тебя с толку
Опьяненная быстрой победой, Джулия не сдержала короткого торжественного хохота и двинулась к Стивену, готовясь нанести сокрушительный удар и вернуть всё на круги своя (он ведь теперь снова в её власти, теперь ничего не стоит вновь стать для него единственным дорогим в целом мире существом, ради которого он исполнит, что угодно). Но внезапно… В Стивене что-то переменились. Стремительно, молниеносно, словно в душе у него произошёл взрыв: плечи в последний раз дёрнулись, точно колебались в чём-то, и замерли, будто окаменев, полураскрытые губы, с которых уже были готовы сорваться нужные Джулии слова, захлопнулись, в глазах полыхнуло то самое пламя, из-за которого казалось, что радужка его соткана из лучистого света, голова резко и горделиво поднялась. В нем не было ни намёка не только на раскаяние, но даже на вину. Словно тот человек, который ещё секунду назад пристыжено кусал перед ней губы, как преступник, пытающийся спастись от полиции и применяющий свой самый искусный приём, но понявший, что его секрет давно раскрыли и сейчас прилюдно уличили в этом, исчез. Она думала, смогла его провести, однако в одурманенном восторге даже не задумалась: «А не провёл ли её он»?You give me the messiest head Ты сбиваешь меня с толку
— О, вижу тебе всё-таки есть, что сказать, — стараясь не подавать виду, что ошемлена, пропела Джулия и, легко постукивая каблучками, преодолела последние сантиметры между ними. Отступать поздно, игру вести нужно до конца, пусть и, возможно, возвращаясь к старому плану. В нос ударил знакомый запах духов — дерзкий, городской, вызывающий, слишком до боли знакомый, чтобы просто его проигнорировать. Значит, не врал насчёт Кристен. — Есть и ещё как, — выдохнул Стив с плохо скрываемым отвращением, как только Джулия приблизилась к нему. Ему не хотелось ни видеть её, ни даже слышать упоминания её имени: вместе с ним в голове возникали воспоминания об разбитых о бесцельную ложь годах, когда он мог признаться во всём Крис и быть с ней, а вместо этого продолжал цепляться за «истинную любовь», за мнимое спасение. — Только, кажется, ты мне и слова вставить не дашь, выставив всё в презентабельном для тебя свете. Ты же всегда так делаешь со мной, не так ли, Джу? Его слова больно прошлись, поцарапав кромку самолюбия, но Джулия снова попыталась сдержаться: лишь закусила нижнюю губу и пригвоздила к полу взгляд, как слегка раненный, но предчувствующий конец зверь. Стивену оказалось достаточно этих признаков, чтобы понять: слабое место Джулии — это она сама, и стал давить на него. Правда, скорее со стороны Джу такие действия можно было бы назвать давлением, на самом же деле он просто досказывал правду. — Можешь прекратить паясничать, Стив, — прошипела Джулия, оказавшись практически вплотную прижатой к нему, и всем телом ощутила, как Стива брезгливо передернуло от физического контакта с ней. А ведь когда-то он сам умолял её об этом, а сейчас смотрит так, словно желал бы никогда не знать этого низкого существа, копошившегося перед ним. Однако, несмотря на дискомфорт, что-то продолжало удерживать его на месте, неужели он ещё надеется на свою победу? Одной рукой она вцепилась в его плечо, не давая вырваться, и подняла голову, с интересом взглянув ему в лицо: что он чувствует? Мечтает ли всё ещё её уничтожить или её запах так близко возымел свою силу и возродил приятные воспоминания о былом? — Ты покраснел? — уголки её рта приподнялись в искренней усмешке. — А я-то думала, тебе незнакомо слово стыд, — она откинула голову и истерически рассмеялась, снова заставив Стивена содрогнуться от ужаса. И это её он любил столько времени? Куда подевалась жизнерадостная, как солнце, Джулия, чей смех мог долететь до звёзд? — Не волнуйся, можешь не заканчивать, если, конечно, в тебе ещё жив здравый смысл, — Джулия подавила смешок и нагнулась к самому его уху, ядовито прошептав: — Просто знай, что я и так уже давно всё поняла, а глядя на твоё лицо сегодня можно было чуть ли не выжженными буквами увидеть: «Убирайся отсюда, я тебя не ждал, ты мне не нужна, лучше бы тебя на свете не было». О да, она уже довольно давно научилась читать не только по губам, но и по выражению лица, по мыслям, скрытым в глубине глаз, изгибе бровей, резким словам, поспешно вырывающимся из горла в моменты ссор. И все признаки (даже самые мелкие) упорно складывались в одну картину, в сообщение, где её мысленно убивали как любимую женщинами миллионами способов. А сегодня на лице Стивена в первые секунды после своего прихода буквально сверкало: «Я бы всё отдал, если бы тебя никогда не было»! Читай — если бы ты успела. Разумеется, в моральном смысле.Oh, you're turnin' red Ох, ты краснеешь I'm tryna give the impression that I get the message Я пытаюсь показать, что получила твоё сообщение You wish I was dead В котором ты желаешь, чтобы я была мертва
Повисло секундное молчание, во время которого у Джулии точно снесло внутри невидимую преграду: нервы затрещали, натянувшись до предела, электрические импульсы ярости пробежались по телу, въедаясь в кровь, и в груди точно что-то взорвалось. Что бы Стивен сейчас не сказал, как бы не начал отрицать правду или, наоборот, сознаваться в ней, она бы не услышала. Его раздражение, вид его перекошенного от презрения лица так близко начисто выбили весь давно составленный план из головы. Они превратилось в катализатор для её гордости, обиженного самолюбия. Как он посмел так обращаться с ней и жил после всех жертв, на которые она прошла ради него? И вот, держите, пожалуйста, благодарность? Ну уж нет. Мысли неосознанно вернулись к такому же минутному моменту помутнения ближе к началу разговора. Пускай он говорит, что хочет, хоть испепеляет на месте правдой, она ответит ему тем же, а потом, когда всё закончится, она его вернёт, обязательно вернёт. Нет, она ни за что не позволит им окончательно расстаться сейчас, нет, уже слишком поздно разрушить союз, который их связывал столько лет. И, прервав тишину, которая и длилась то всего пару мгновений, однако для неё она растянулась на мучительно-тягостные минуты, отчетливо, ударяя на каждое слово, как молотом, закончила: — Хорошо, если ты решил быть окончательно честным сегодня, так почему не рассказал о Крис раньше и не порвал со мной, а продолжал врать? Не потому ли, что именно она и отбила у тебя охоту к постоянной лжи, а? — Джу не упустила случая поддеть Кристен (и Стивена заодно), самодовольно улыбнулась и обратила взгляд на Стивена, передавая ему эстафету не-лжи.See you 'bouta break a sweat Вижу ты вспотел I, I, I Я, я, я I won't let us finish yet Я пока что не позволю нам расстаться I, I, I Я, я, я Please don't take this as a threat Пожалуйста, не воспринимай это как угрозу I, I, I Я, я, я All I'm sayin' is if you don't love me no more then why lie? Всё, что я хочу сказать, если ты разлюбил меня, зачем врать? Lie, lie Ложь, ложь
— Что, наконец закончила? Тебе всего надо было куча слов, чтобы удержать чьё-то внимание и чтобы хоть кого-то убедить, — Стивен не заставил себе долго ждать и сразу выплеснул весь поток злости, накопившейся в нём за время ссоры. Он поспешно оттолкнул от себя Джулию, как только почувствовал, что хватка, которой она в него вцепилась, как в последнюю соломинку, ослабела, презрительно сбросил её руку со своего плеча и наконец вздохнул свободно, избавившись от плена её приторного аромата. — Я прекрасно слышал, что ты сказала. То есть, ты считаешь, что я заигрался в свои игры разума, пробуя их на тебе, и сам запутался? Дорогая, — он протянул последнее слово, словно смакуя его, с чуть насмешливым оттенком, напоминая ей, где теперь его и где её место, — думаешь я никогда не играл с огнём и не знаю, что при недостатке опыта он может обжечь?I heard what you said Я слышал, что ты сказала You talk about your head game Ты говорила об играх разума I know that it's fire flame Я знаю, что это игра с огнём
И он рассмеялся ей в лицо, продолжая, не отрываясь, смотреть ей прямо в глаза, чтобы она, не дай Бог, не подумала, что снова одерживает победу. Он говорил уверенно, по крайней мере, старался так, чтобы растоптать минутное торжество Джулии, корда она решила, что будто бы словила Стивена в его же ловушку. Спилберг и сам окончательно не понял, уверял ли он её так громко или же в большей степени себя (уж он-то убедился, что Джу почти достигла своей цели, но ей-то об этом знать необязательно, верно?). Однако чем громче и решительнее он наступил, умело скрывая под насмешливым тоном, намёки на своё почти поражение, тем явственнее ему казалось, что он и сейчас не врал. Разве он сомневался, разве позволил обыграть себя какой-то, прости Господи, Джулии Робертс? Нет, она всё выдумала, она привыкла всё выдумываться, только бы добиться своей цели. И если ей можно играть так грязно, то почему нельзя отплатить и ей той же монетой? — Знаешь, несмотря на всё, что между нами было, я отдаю тебе должное: ты была, есть и будешь просто мастер закатывать истерики. Браво, Джулия! — он театрально захлопал в ладоши и снова рассмеялся, но его смех, в отличие от болезненного-выгоревшего хохота Джулии, казался искренним, верхом торжества. На её лице отразилась злоба, рот приоткрылся (она явно хотела ответить, только в ней будто что-то снова сломалось, и она осеклась на полуслове), но вопреки всей внутренней борьбе, отразившейся на её красивом и измученном лице, она не проронила ни слова. А Стивен, завладев пальмой первенства, продолжил, вскинув голову и ловко подбирая слова, того выпуская стрелы на волю: — И ещё кое-что, за что я тебе благодарен. Ты дальновидная, видно, годы подозрений и слежек за мной пошли тебе на пользу. Да, я люблю Крис, и она любит меня. Мы любим друг друга, понимаешь? И любили, наверное, с самой первой встречи, хоть ни один из нас не верил во всю эту чушь вроде любви с первого взгляда. А как иначе объяснить, что нас тянуло друг к другу, противоречиво, непреодолимом, пусть и во взаимных шутках, но тянуло. Она никогда не желала меня изменить насильно, но благодаря её замечаниям (они меня, кстати, всегда веселили, но иногда я, клянусь Богом, чуть не вскипал от них от злости), я и сам понимал, что мне нужно в себе менять и нужно ли вообще. Поэтому мы и любим друг друга, потому что готовы хотя бы иногда идти на уступки, потому что терпим несносный характер друг друга, а не считаем, что должны полностью переделать себя под другого человека или какой-то несбыточный идеал, засевший в голове. Разницу чувствуешь?Your mouth make a hurricane Твой рот словно ураган You notice that we in love Ты заметила, что мы влюблены That's something we cannot change Это то, что мы не можем изменить It's the plans we should arrange Мы должны действовать по плану
И пока он говорил, вновь и вновь возрождался перед его взором образ Крис, с её смехом и шутками, непревзойдённым запахом духов, который всегда преследовал его, после того, как она уходила, и Джулия показалась ему такой бесконечно далекой от того идеала, который он нашёл для себя в Крис, что он и секунды не сомневался в правоте собственных слов. На сей раз он не врал и врать больше не будет. И вместе с внутренним торжеством над самим собой, над Джулией, которая в тот момент олицетворяла для него лживую прошлую жизнь, фактически его двойника, сотканного из худшей версии себя, он ощутил ещё что-то, совсем на задворках сознания. Это что-то из той прошлой жизни, но оно не представлялось настолько ужасным или преступным, скорее светом, тлеющем в конце тоннеля. Жалость к Джулии. А если это действительно он сделал её такой, если он виноват в перемене характера девушки, она же не виновата, что попала под горячую руку, когда он встретил Крис. Ведь на месте Робертс могла оказаться любая девушка, так всё-таки, что если… «Сделай всё, как было, только посмотри, как она страдает, — неожиданно шепотом змеи-искусительницы раздалось в груди, и Стивен на миг замер. — Забери свои слова обратно, верни её титул, который ты сам подарил ей не так давно, она же так мечтала провести всю жизнь рядом с тобой, а ты портишь всё из-за какой «истинной любви»! Откуда тебе вообще знать, что с Крис у вас всё настоящее, если ты сам недавно думал, что не умеешь любить?» Нет. Одно лишь слово заставило голос подсознания (и почему он всегда возникает так невольничий да ещё и всегда с такими странными мыслями?) замолчать и его отголоски испариться. Стивен едва заметно тряхнул головой, порывисто отгоняя дурман, и отвернулся от Джулии, измученно потерев лоб. Нет, ребята, на настоящую любовь это ни капельки не похоже, а вот на каприз богатенькой актрисы, у которой отобрали любимую игрушку, вполне. Губы Стивена снова изобразили усмешку, но уже над жалкими попытками самого же себя исправить начавшую рушиться привычную жить и побыстрее вернуться в прежнюю колею (забавно, даже сейчас он не изменял самому себе: комфорт прежде всего). Где никаких забот, нет надобности делать удручающий самоанализ, где всё решено и всем руководит только он, а не внешние обстоятельства. А не послать ли такие утверждения к черту далеко и надолго?Treat her right and she won't complain Удовлетвори её, и она не будет жаловаться Bring back the title Верни её титул She talk like the iPhone Она поступает, как богатая
Только все равно нельзя было вот так бросить Джулию на произвол судьбы, говоря просторечным языком «кинуть» её. Поэтому Стивен предпринял последнюю попытку хоть как-то облегчить её участь, протянуть руку помощи, дабы немножко успокоить свою совесть и пресечь её порывы к выходкам, подобным «голосам подсознаний». — Джулия, да, я всё-таки понимаю, что вина во всем случившемся лежит и на мне и что не стоит так наседать на тебя, поэтому прими, пожалуйста, кое-что в качестве последнего подарка, — он участливо наклонил голову и улыбнулся, стараясь сделать свою улыбку как можно более искренней, даже нежной и вложить в неё то ещё ему самому непонятное сострадание к Джулии. — Никакого публичного книженция не будет, я уже придумал, как все устроить в свете. Многие удивились, что мы с тобой стали парой, так мы и сыграем на этом. Я объявлю о своих отношениях с Крис и ты тоже найдёшь себе в ближайшее время какого-нибудь симпатичного парня, я даже могу подыскать кого-то, кто тебе бы понравился, а наше с тобой объявление выставим как шутку. Вроде: «А, так вы все поверили, а на самом деле мы решили вас разыграть и проверить, надолго ли хватит вас. Это была лишь шутка, маленькое представление, а вот на самом деле наши вторые половинки». Стивен даже протянул застывшей недалёко от него Джулии руку, словно бы приглашая её перестать валять дурака и принять хотя бы его последний дар, но вопреки ожиданиям здравый смысл в Джулии не взыграл. Наоборот. Видимо, его предложение напомнило ей что-то из прошлого, их общего прошлого, и всё время, пока он говорил, она затравленно смотрела на него то затухающими, то разгорающимся странным огнём глазами. Сначала на её лице отразилось изумление: глаза расширились, рот приоткрылся, а пальчики, перестав нервно теребить ткань и постукивал друг по другу, вцепились в подол платья, так там и окаменев; потом в этом изумлении пронеслась волна ужаса, словно он говорил что-то ужасное, то, что она никак не ожидала от него услышать (обычно так смотрят лишь страстно и беззаветно любящие девушки, вдруг открывшие в чистых помыслах любимых мужчин смертельный обман), и в довершении всего под конец речи глаза её уже полыхали почти что дьявольским, оскорбленным огнём, каким, наверное, только инквизиторы в Средние века сжигали ведьм на кострах. Только звук его голоса прервался, как Джулия с видом нанесённого ей величайшего оскорбления развернулась на каблуках (было слышно, как они заскрежетали по полу), сжала свои хорошенькие пальчики в кулаки и, поправив причёску, щелкнула пальцами. Яркий свет заставил Спилберга зажмуриться, а когда он открыл глаза, Робертс и след простыл. «Телепортировалась, проныра, — не без такого же оскорбленного чувства подумал Стив, но вместе с тем испытал и ощутимое облегчение. — Раньше не могла, что толку мне и себе нервы мотать?» Правда, как выяснилось, Джулия всё-таки оставила ему сюрприз. Прямо посреди комнаты горела огнём надпись, начертанная в воздухе, и её содержание было весьма затруднительно передать литературным языком. Несколько приблизительно содержание сего удивительно лаконичного и красноречивого сообщение можно было бы передать так:«Пошёл ты к чёрту, Стивен Спилберг!»
Если бы Стивен не знал Джу, он бы решил, что та просто обиделась и решила исчезнуть, чтобы не сорваться прямо на него, но он её знал. И ему точно бы стоило отправиться к чёрту, если он ошибся и таким образом Джулия сказала «да» на его прощальный подарок. Она и не могла ответить иначе, разве что гордость (прямо как сейчас) помешала ей высказать ей всё вживую. Зато сегодня Стивен наконец отказался от лжи, высказав Джулии то, что должен был по идее сказать ещё года два тому назад. Ему уже просто надоело впасть, это такое привычное раньше занятие становилось невыносимым, когда ложь касалась дорогих ему людей, личного счастья, к которому он в кои-то веки смог прикоснуться. Всё, кончено, теперь больше никакой лжи!What you gon' die for Ради чего ты умрёшь, When every day you told lies, alright? Если ты каждый день врёшь?
Правда, одного Стивен не знал. Он думал, что Джу отправилась пожаловаться какой-нибудь своей подружке из Светлых (например, к Энн Хэттуэй). На самом же деле Джулия решила, что ей необходима помощь человека, который так же хорошо знает Стивена, как и она, и испытывает такую же ненависть к Кристен, разрушившей их счастье.