***
Вспышки фотокамер, спертый воздух, замечания-сплетни журналистов вполголоса, неприятно-резкий свет софитов прямо в лицо, снова камеры и снова разговоры — примерно таким себе и представляла Джулия вечер исполнения их со Стивеном договоренности. Собственно, реальность буквально сползла в мир из мыслей Робертс, но сейчас ее на удивление это не волновало. Куда больше хотелось, чтобы все поскорей закончилось. Стивен теперь с Кристен, а она с Тейлором, а весь предыдущий фарс — спектакль, разыгранный специально на потеху требовательной публике. Простая шалость, ведь на самом деле все совсем не так, верно? Так и звучала версия для многочисленных репортеров и работников крупных и не очень газетенок, но кому какое дело, что весь этот — прости Господи — фарс (выдумка, проделка, называйте, как хотите) — самая что ни на есть реальность? Небольшой импровизированный конференц-зал оказался небольшим элитным рестораном «не для всех» с тайными приглашениями и строгим дресс-кодом. Длинное помещение, уставленное круглыми аккуратными столами, обрамляли декоративные колонны, подпиравшие белой с роскошной лепниной потолок. Скатерти с разными оттенками белого и бежевого нежно сочетались с мягким светом, льющимся из бра наподобие старинных канделябров, вделанных прямо в стены. Стены с некоторой благородной желтизной придавали помещению огонька и живости. Единственной контрастирующей с общей обстановкой деталью была барная стойка из черного, точно грязно-угольного дерева. В своем полностью желтом уголке она казалась ярким драгоценным камнем в нежной тиаре. Дальняя комната — небольшой зальчик для обедов вип-персон — кокетливо прикрыта бежевым занавесом с желтыми тесемками, намекая, что здесь-то и творится все самое интересное. За кулисами. Заглянем же туда и мы. Джулия стояла за «кулисами» — небольшой шторой, отделяющей общее помещение клуба от вип-комнат, которые на время превратились в секретное убежище. Несмотря на суматоху, творившуюся внутри (сновавших туда-сюда костюмеров, звуковиков, то и дело многозначительно и с нескрываемым любопытством поглядывающих на Джулию), наблюдать за происходящим извне было весьма удобно. Джулия слегка отодвинула занавеску, склонив голову и, нервно закусив губу, наблюдая за суетой снаружи. Повсюду суматошно носились репортёры, грубовато переговариваясь друг с другом и то и дело посматривая цепкими глазами по сторонами: не явился ли ещё Стивен. Кто-то панически поправлял украшения-ленты и штативы камер, некоторые с максимально сосредоточенным видом настраивали софиты и прожекторы, особо смелые даже взяли на себя обязанность командовать другими и высказывать недовольства по любому поводу. Всё жило и двигалось, только если раньше волнующаяся толпа людей поднимала Джулии энтузиазм, то сейчас её это раздражало. Боже, стоило сказать одно-единственное имя Стивен, как все сорвались с насиженных и тёплых мест и ринулись исполнять его малейшее желание. И когда это он успел стать новой иконой американского кинематографа среди Светлых? Кто-то действительно думал, что он такой святой, неприкасаемый, более умные выражали своё восхищение только внешне, а втайне посмеивались над Спилбергом, но одно оставалось неизменным: перед ним все пресмыкались. — Джу, ты в порядке? — неожиданно подошедший к ней Тейлор дотронулся до длинного рукава платья актрисы. Робертс вздрогнула. — А, что? — рассеянно спросила она, оборачиваясь и устремляя на него расфокусировавшийся взгляд. Элегантные пальцы соскользнули с занавеса, и он упал с легким шелестом. — Да-не переживай ты так. Просто душно что-то стало. — Уверена? — Тейлор вопросительно изогнул бровь и уголок его губ дёрнулся в улыбке: он знал истинную причину её волнения, и, кажется, она тоже догадывалась об этом. Просто не желала признавать. — Может, всё дело в том, что спустя пару минут Стивен объявит о своих отношениях с Кристен, которой ты вот этими ноготочками лицо расцарапать готова? Джулия остолбенела. Нет, он издевается! И откуда такой человек, как Тейлор Лотнер, научился чувствовать людей и без спросу влезать им в голову? Спустя несколько дней, проведённых рядом с ним Джулия узнала для себя одну шокирующую вещь: а Тейлор, оказывается, хороший психолог, черт возьми. — Да ладно, расслабься, — развязно протянул Лотнер, хлопнув Робертс по плечу. — Мы оба хотим отомстить Крис, так насладимся сегодня шоу сполна. Пускай они со Стивом упиваются последними нормальными деньками, совсем скоро их ждёт сюрприз. Джулия ответила ему ослепительной улыбкой. Она воспряла духом, вскинула голову и выпрямилась, став ещё выше на и так немаленьких каблуках. Её шикарные рыжие волосы рассыпались по плечам мягкими волнами, окутывая Джулию небрежно-роскошным плащом. У Тейлора снова защемило в груди от этого умилительно-решительного вида. В нём в который раз зажглось, как вспышка, странное чувство, напоминающее трепет. Он пытался и не мог оторвать взгляд от огненно-медных прядок, от того, как на них играют отблески разноцветных софитов. Захотелось подойти поближе, протянуть руку и коснуться жара её волос, ведь осталась-то до них пара сантиметров, каких-то жалких сантиметров. Он не увидел, что и Джулия вся напряглась, как только заметила его заинтересованный взгляд, гуляющий по её локонам. До него только Стивен так на неё смотрел, с немым восхищением, словно любовался чудесным произведением искусства. Только было нечто иное в глазах Тейлора, едва просвечивающееся сквозь напускную развязность, эгоизм и уверенность, что весь мир упадёт к нему под ноги, стоит только ногой топнуть. Что-то… тёплое? Родное? Но разве Стив относился к ней по-другому? Конечно, нет, нужно просто помочь выбить из его головы эту девчонку Крис и всё вернётся на круги своя. Правда, Джулия не желала признавать очевидного: всё-таки чувствовалась какая-то разница между эмоциями Тейлора и Стивена. Неожиданно в полузабытье Тейлор подался к Робертс, чуть вскинул руку в попытке убрать выбившийся из её причёски локон. Она застыла на подрагивающих ногах и вся словно обратилась в комок нервов. Боги, как же он сейчас похож на Стивена, вылитая его копия! А если представить, что это правда не он, а Стивен? Всего на секунду, крохотную секунду, чтобы почувствовать хотя бы иллюзию близости Спилберга. Пальцы Лотнера уже почти коснулись её волос, как он внезапно, будто вдруг осознав, что собирался сделать, остановился. Джулия ошарашенными глазами уставилась на него, прерывисто дыша. Нет, это не Стивен. Стивен никогда бы не замер на полпути. Только вот… так ли хороша эта черта Короля Светлых была на самом деле? — Ты… чего? — выдохнула Джулия невинным голосом, часто и непонимающе моргая. Точно она тут и не при чём, просто на Тейлора что-то нашло. Хотя она поклясться могла, что в её тоне звучала и немая просьба: «Зачем ты прекратил?» — Да я просто хотел… занавес поправить, — быстро нашёлся Тейлор и с беспечным видом потянулся, чтобы затянуть тесёмку на занавесе потуже. Но вот незадача: он располагался прямо за спиной Джулии. Сердце бешено забилось о рёбра, дыхание сбилось: по несчастливой случайности его ладонь прошла в считанных миллиметрах от плеча Джулии и в нос снова пахнуло её обволакивающе-приторными духами. — Оу… а я и не подозревала, что ты такой хозяйственный, — с ноткой сарказма протянула Джулия, пытаясь скрыть разочарование. Захотелось упереть глаза в пол, но она специально подняла их прямо на Тейлора. Победа не останется за ним. — К сожалению, люди вообще мало что обо мне знают, кроме того, что я весьма наглое и непременно обаятельное протеже Спилберга, — вырвалось у Тейлора прежде, чем он успел подумать. И в любой другой обстановке он бы замолчал, принялся флиртовать и заигрывать, перевёл бы всё в шутку в конце концов! Не зря ведь о его остроумии ходят легенды. Но рядом с Джулией почему-то возникала потребность быть искренним и говорить о своих проблемах, не задумываясь. И вообще, она же психолог, черт побери! — Видимо, всего, чего я добился, им всегда будет мало, чтобы считать меня нормальным актёром, у которого за душой есть что-то стоящее, помимо романов с кучей вульгарных моделей. Джулия уловила оттенки горькой насмешки в его голосе. И он как обычно пытался их скрыть за наигранно-веселым видом, будто бы всё сказанное и не к нему относилось вовсе. — Извини, я не знала… — попытка оправдаться оказалась быстро сорвана Тейлором. — Никогда и не перед кем не смей извиняться, поняла, Джу? — порывисто воскликнул он, — Будь ты хоть трижды психологом или самим профессором Икс, но ты не обязана лезть каждому в голову. Затянувшееся молчание прервал телепатический возглас Марго: — Эй вы, Бонни и Клайд, живо на сцену. Стивен со своей стервой только что заявились, пора править балом, — по-командирски приказала Робби тоном не терпящим возражений. В нём одновременно звучала и наигранная скука, и начинающее закипать в крови раздражение. А ещё невысказанной обещание, что если они сию минуту не заявятся в нужное место и нужное время, то их ждёт медленная и мучительная казнь. — Боже, наконец-то, — процедил сквозь зубы Тейлор, как сказочному чуду радуясь внезапному спасению от неловко сложившейся ситуации. Он кивком головы подал Джулии сигнал, она в ответ поджала губы, изображая на лице горделивую улыбку самой счастливой женщины на Земле. Практически одновременно она вышли из-за занавеса, идя нога в ногу рядом с друг другом, и точно пересекли черту иного мира. Через минуту стеклянная стена закулисного мира пала, и они окунулись в свет софитов, вспышки фотокамер и непрекращающегося бурлящего гомона журналистов. Их ослепили и оглушили на мгновение мерцающие огни, хлопающие звуки и восторженные крики. И Джулия как только немного освоилась и вернула себе способность нормально слышать и видеть, действительно выхватила прищуренным взглядом из собравшейся в ресторане толпы Стива и Крис. — Клянусь, это последний официоз в твоей жизни, который я намерена терпеть. Как только мы отсюда выйдем, я навечно запру тебя в твоём особняке, — горячо тараторила Крис, таща в глубь за руку ничуть не упирающегося Стивена. Нет, это просто неслыханно! Ни минуты покоя, постоянно у Стивена в голове возникают какие-то дурацкие идеи. Конечно, Кристен любила посещать любые публичные мероприятия, покрасоваться перед камерами, а потом совершенно случайно обнаружить себя на первых полосах какого-нибудь модного журнала, но у всего есть пределы в конце концов! Когда Стивен объяснил ей, как он попытался уладит ситуацию с Джулией, Стюарт лишь посмотрела на него, как на полоумного, однако вслух ничего не сказала. Да и не требовалось: её взгляд красноречиво обещал испепелить его в следующий раз за подобные заявления и любое упоминание имени Джулия. — Запрешь? О, какой ужас! — шутливо удивился Стивен, едва поспевая за темпом Кристен, которая неслась вперёд, точно ракета. — А как же ты одна, не заскучаешь? — Так я себя в первую очередь с тобой в одной комнате запру, — как ни в чём не бывало заявила Крис, на мгновение умерив свой пыл и обернувшись к Спилбергу. Стивен облегчённо вздохнул, ожидая минутной передышки после гонки, которую ему устроила Кристен, но не тут-то было. Крис, точно прочитав его мысли, снова схватила Стивена за руку и, как на прицепе, потащила за собой. Она не желала оставаться здесь даже лишнюю секунду и лицезреть Джулию Робертс во всей красе, в то время как хотелось ей глаза выцарапать. Поскорей бы закончить с последними обрывками бывшей жизни Короля Светлых и можно будет наконец расслабиться. Боковым зрением Стюарт успевала осмотреться вокруг, и она заметила вдалеке среди толпы журналистов рыжую макушку Джулии. Она о чём-то болтала с репортёрами, стараясь казаться спокойной, а рядом слышался уверенный и раскрепощённый мужской голос. И даже вроде знакомый. Правда, его обладателя не удавалось разглядеть: его заслоняло то же людское столпотворение. — Поверить не могу, что ты когда-то связался с этой истеричкой, — едко прошептала Крис на ухо Стивену, стрельнув глазами в сторону Робертс. — Значит, с твоим появлением в моей жизни у меня появился вкус. Можешь собой гордиться, — Стив шутливо толкнул Кристен в бок, продолжая пристально наблюдать за Джулией. — Как думаешь, какого парня она сегодня представит? Уголки губ Крис дернулись в усмешке: — Наверняка какого-нибудь заику или сумасшедшего… — она не успела договорить, как собравшийся вокруг Джулии и её спутника народ расступился, открыв взору… Тейлора Лотнера. От неожиданности у Крис широко распахнулись глаза и на мгновение пропал дар речи. Простите, вы серьёзно? Господи, это что, специально? Ну, почему Вселенной надо, чтобы она обязательно страдала, почему нельзя было всучить Джулии какого-нибудь симпатичного оборванца и покончить со всем? Судя по тому, как Стивен сжал ладонь Крис и ежесекундно дергал её, он тоже перебывал в некотором шоке. А Тейлор тем временем улыбнулся своей фирменной улыбкой, располагающей к себе каждого, и сдержанно, будто бы только ради правил приличия, помахал пришедшим рукой. Как опальный принц, нашедший в себе силы вернуться с запасным планом и взять реванш. Весь его нагловатый вид намекал на наличие несколько тузов в рукаве, о которых никакие хвалёные умы и в жизни не догадаются. — Не ожидали такого сюрприза, Ваши Величества? — раздался в головах обоих его насмешливый голос, из которого так и сочились оттенки собственного превосходства. В Кристен вспыхнула злоба, ударив тёмным пламенем по венам. Как он посмел заявиться сюда после всего, что натворил? После того, как заставлял её играть по его правилам, после того, как ни во что её не ставил, после того, как требовал в мгновение ока превратиться в пай-девочку и не уважал её интересы? — Что он здесь делает? — Крис обернулась к Стиву, в её тоне зазвучали ядовито-злобные нотки. В глазах угольным пламенем вспыхнуло негодование, по серебряным камням на платье будто прошёл темный отблеск, а в темных волосах точно искры пробежали. — Ты же сказал, он с позором сбежал, когда вы с ним чуть не подрались? Стивен не сразу нашёлся, что ответить. Он ведь и правда сбежал. И правда не было похоже, что Тейлор хоть ещё раз решит связаться с ним и с Крис. Не после такого унижения. Тейлор привык копить победы, складывая их, как удачные фотографии в альбом, а поражения рвать на части и сжигать в огне камина. Да, Лотнер никогда не отличался чувством насыщения, но обычно он всегда четко представлял грань своих возможностей и не переходил её. Так что же случилось сейчас? — Видимо, он решил вернуться, — мрачно подытожил Стивен, исподлобья посматривая на неестественно-веселого Лотнера. Что-то тут не так, определённо не так. Он взял потрясенную Крис за руку и, минуя улыбающегося Тейлора, направился к репортёрам. Крис предприняла попытку вырваться и наброситься на Тейлора с кулаками, а возможно, и огненными шарами, но, почувствовав острожное поглаживание Стивена на своём запястье, поумерила пыл. Она подняла на него глаза и прочитала в его взгляде понимание, увидела плещущуюся плохо скрытую злость на Тейлора и обещание со всем разобраться. Но только когда настанет более подходящее время. Проходя мимо Тейлора, Стивен старался не смотреть на него в упор и сделать вид, что ничего не случилось, — иначе натянутые до предела нервы сорвались бы. Однако зубоскальная ухмылка Лотнера, больше похожая на оскал акулы, ощутимо резанула по самолюбию. Стивена передернуло. Перед мысленным взором пролетел тот вечер, когда Тейлор приставал к Кристен. Его дерзкая уверенность в безнаказанности и вседозволенности, наплевательское отношение к чувствам других, желание отомститься и вернуть тёплое насиженное местечко, унизив безвинную девушку. Как низко и мерзко. И сейчас Тейлор стоял как ни в чём не бывало с тем же расслабленным лицом и ядом на губах. Черт, какое-то дежавю. Боже, как же хочется, наплевав на беснующуюся толпу с прицеленными огнями камер, броситься на Лотнера, ударить по этой беспечной симпатичной мордашке и бить, бить, бить, разукрасить её так, чтобы до конца жизни помнил. Показать, что если это подонок хоть ещё раз мельком посмотрит на Крис, то может заочно считать себя трупом. Крис тронула Стивена за плечо — он вздрогнул и поспешно скинул с себя наваждение. Не время мериться, кто сильнее. Сдвинув густые брови и смерив Тейлора насупленным взглядом, — нельзя показать перед Тейлором слабину — Стивен двинулся вперёд за Крис. Они с Кристен прошли чуть вперёд и остановились рядом с Тейлором и Джулией прямо напротив собравшихся и гудящих, как пчелиный рой, от нетерпения журналистов. Они оказались ослеплены сразу несколькими камерами, как под прицельным огнём. Кто-то из репортеров сразу выдвинулся с микрофонами поближе, поднялось оживление, фотографы замельтешили туда-сюда перед глазами. В крови у Стивена заиграл адреналин, на языке появился приторно-горький привкус. Время чертовски знакомой игры. Нужно притвориться, что всё в порядке, что у них не существует жизни вне этой крохотной площадки, заполненной любопытными людишками и мерцающим неоновым светом. Эту толпу легко заставить поверить в исключительно любую ложь, только бы она была в яркой, искусно придуманной обертке и напичкана фантазиями-ожиданиями людей. Ведь именно на таком принципе и строится любой бизнес: отыщи заветные желания людей и материализуй их. Прибавим сюда отличную рекламную компанию, броский внешний вид объекта, красивые слова — и дело в шляпе. Люди сами хотят быть обманутыми, но только, как они хотят. Поэтому люди и рвутся так часто на фильмы в жанрах фэнтези, ужасов и фантастики. Они желают быть удивлёнными, погруженными в несбыточную сказку, испуганными, и поверят в свои чувства на киносеансе, хотя и знают: всё на экране — ложь. Но какая же хитровыдуманная, пестрая и блестящая! Стивену нравилось так играть с эмоциями зрителей, поэтому-то и подался в режиссеры. Проникнуть человеку в голову, узнать все его тайные надежды и стремления, обвести вокруг пальца и заработать на этом дельце деньги — что может быть лучше? Но истинное наслаждение для Стивена: стоять перед поклонниками, видя по блеску в их глазах, что они с упоением проглотят любой бред, вылетевший изо рта великого режиссера, играть их чувствами и ожиданиями, устраивать настоящий перфоманс — высшее и весьма забавное удовольствие. Только с появлением в жизни Спилберга Кристен он стал замечать, как с каждым разом ему все меньше удовлетворения приносит такой театр одного режиссера. Стоило Крис начать выплескивать на него желчные обвинения о том, что встреча с любым человеком для Стивена — способ потешить свое самолюбие и вновь ощутить в своих руках огонь затухающей среди Светлых власти, как он постоянно вспоминал о Стюарт, вытянувшись перед публикой. Представлял, как она насмехается над каждым его словом, стоит за спиной с легкой соблазнительной полуулыбкой на тонких губах, прохаживается перед ним, невначай и как бы по привычке качая бедрами. Кажется, теперь мечты исполнились: Крис действительно стоит рядом и даже держит его за руку. Только ему придется сделать то, за что девушка столько времени изводилась на него. Глубокий вдох, собрать нервы в кулак, и вперед — врать в последний раз. — Добрый вечер, — Стивен приветливо помахал рукой, улыбаясь. Пусть он и не актер, но изображать нужный настрой на публику научился. — Мы счастливы, что вы нашли немного свободного времени и посетили нас. А еще счастливей, скажу вам по секрету, вы можете сделать мистера Райта, если после нашей встречи задержитесь у него и оставите побольше на чай. Так, похвалить и ненавязчиво прорекламировать спонсоров — сделано. Раздался дружный смех аудитории и взрыв аплодисментов — значит, полдела выполнено. Стивен опять натянул улыбку, почти естественную. — Что ж, пора поговорить о главном, не смею вас больше задерживать. Наверняка, услышав о наших с Джулией отношениях, вы были, культурно говоря, в шоке, — он заговорщически подмигнул репортерам. — Как же так, ведь мы с ней дружим столько лет, и это правда, но всегда оставались настолько разными людьми, что никто и представить не мог нас в романтическом плане. И что же случилось? Ответ просто, мои дорогие, — губы Стивена растянулись в улыбке, и он пробежал глазами по публике: нет ли отклонений от плана. Камеры горят, все глаза и микрофоны устремлены на него — все как надо, — мы вас разыграли. Толпа изумленно зашумела. Стивен издал короткий смешок. Он давно знал нравы элитной молодежи, она просто изображала удивление, а на самом деле желала сама быть введенной в заблуждение. — Да, Стив, ты как всегда чертовски прав, — разрезал восторженный шум тоненький и сладкий голосок, пытавшийся казаться уверенным и даже немного дерзким: в диалог вступила Джулия. Все камеры как по команде повернулись к ней, тут же забыв о Стивене. Уголки губ Робертс чуть приподнялись: она умело изображала веселье. — На самом деле мы давно нашли тех людей, с которыми хотели бы встречаться, а что до той нашей выходки, так мы просто решили подшутить над вами. Хм, интересно, поверите или нет? — Джулия нарочито задумчиво подперла подбородок рукой, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Стивена. Слух Стивена резануло давно стертое из памяти обращение Стив, сказанное не столько с напускной нежностью, сколько с удачно скрытым сарказмом. Даже в положении брошенной и в какой-то степени униженной она не желала позорно тянуть. Она казалась одновременно напряженной, словно каждый мускул в ее теле превратился в натянутую и грозящую вот-вот порваться струну, и решительной. В глазах девушки — Стивен мог поклясться — на секунду полыхнул огонь, так гармонично сочетающийся с ее волосами. Она хотела предстать перед ним победительницей, во что бы то ни стало показать, что корону с головы он у нее не сбил. И вряд ли когда-нибудь собьет. Но Стивен-то замечал дрожащие пальцы, которые Джулия постоянно и будто бы расслабено или по привычке разминала, глаза, в которых нет-нет да и мелькал горький блеск, скрытый умелым освещением. Она старалась говорить твердо, как будто давно заученную роль, но стоило ей хоть на мгновение посмотреть на него… — А вы почти поверили! — Стивен громко хлопнул в ладоши, чтобы отрезвить себя от чуства вины. Это ведь он довел Джулию до такого состояния. Только Крис права: нечего ломать свою жизнь, цепляясь за прошлое, если прошлое тебе не нужно. Он сделал для Джулии все возможное и даже больше. — А теперь встречайте новые пары Голливуда! Стивен Спилберг и Кристен Стюарт. И он поднял вверх их с Крис сцепленные руки, уже не скрывая собственного восторга. Пусть рядом злорадствующий Тейлор, пусть Джулия вновь пытается вырвать себе любой ценой потерянное сокровище, но он, черт побери, счастлив! И никто в целом мире не отнимет у него этого парящего чувства, когда острые ноготки Крис впиваются в его ладонь, а в миндалевидных глазах сверкают отблески серебряных звезд. — И Джулию Робертс с Тейлором Лотнером! — еще громче, точно в попытке узнать победителя в уровне шума, заорала Джулия, проделав то же самое с рукой Тейлора. Она оказалась на удивление мягкой и теплой, прочно сцепляющей, дарящей ощущение защиты вместе с запахом корицы. Восклицания и аплодисменты подхватили все в ресторане, взрываясь миллионами хлопушек и воодушевленных визгов. Людской поток хлынул за новыми фотографиями и пикантыми интервью, удачными ракурсами и возможностями завтра оказаться на первых полосах со звездами. И в сложившемся хаусе никто и не заметил, как Джулия, поспешно вырвал свою ладонь из крепких пальцев Тейлора, скрылась в неизвестном направлении далеко не в праздничном настроении.Помощь. Не ждали?
24 сентября 2019 г. в 15:49
Мгновение — и темнота погасла, рассеялась под вспышками электрического света: люстра внезапно зажглась. Оцепеневшая Джен не успела ещё ничего сообразить и, повинуясь лишь инстинктам, вскинула руки в полной боевой готовности. Пальцы чуть дрожали, взгляд беспорядочно метался от Карни к каждому темному углу, но она безжалостно наступила своему страху на горло. Неизвестность дала ей сильнейший импульс защищаться, кем бы Уилсон не оказалась на самом деле. Если Карни окажется опасной, придётся применять крайние меры, как бы Дженнифер этого не хотела.
Однако ничего предпринять Джен попросту не успела: на секунду её ослепило сияние. Она чертыхнулась и прикрыла рукой глаза, неуверенно покачнувшись и отступив назад. Боже, почему нет заклинания управления днём и ночью? Неожиданно рядом послышалось бодро-обеспокоенное цоканье каблуков, слегка запыхавшееся дыхание, и Джен обдало потоки воздуха: полная энергии Кейт как всегда рвалась в бой. Понемногу привыкнув к свету, Лоуренс разлепила глаза и поморгала, уставившись на Карни.
Та выглядела опустошённо и растерянно. Она беспокойно оглядывалась на Джен и Кейт, вцепившись в комод, как в спасательную соломинку, словно ожидала от девушек чего-то страшного. Каждый мускул её тела напрягся, как живая натянутая струна-нерв в ожидании смертельного прикосновения музыканта. Стоило Джен шелохнуться, как Карни уже сорвалась бы с места и без оглядки бросилась бежать. Однако шар в её руке продолжал предупреждающе подрагивать. Это-то и не давало Джен окончательно расслабиться.
— И что тут было? — риторически поинтересовалась Кейт, выгнув бровь, и её лицо приняло серьёзное выражение.
— Небольшое светопреставление, — протянула Джен, не сводя глаз с Карни и украдкой наблюдая боковым зрением за плясавшими по стенам полосами-тенями. Карни осторожно отпустила край мебели, и Джен тут же смерила Карни красноречивом взглядом: если что-нибудь выкинешь, церемониться не будем.
— Подожди, она, что… — до Кейт начало медленно доходить, и она, наконец догадавшись, приоткрыла рот от удивления, — волшебница?
Джен даже не знала что ответить. То, что Карни знала о магии и волшебстве — удобно. Во всяком случае союзник каждый ценный и каждый может внести свой вклад в борьбу. Но вот откуда Карни знала об этом?
— Сама бы хотела узнать, но она не слишком разговорчивая, — в конце концов нашлась Джен и кивнула на виновницу переполоха.
С которой, кстати, внезапно начало происходить что-то странное.
Пока девушки обменивались впечатлениями, Карни, стоя у своего угла, в одно мгновение ставшего самым надёжным укрытием, почувствовала нечто неладное. Сначала голоса звучали внятно, даже ярче, чем обычно, потом вдруг они резко приглушились: слышно стало будто сквозь вату. Сначала звуки расплывались-распадались на несколько искажённых отголосков, как отражения в кривых зеркалах, потом началось легкое головокружение. В ушах послышался мерзкий шум, больше похожий на чей-то тихий и отчего-то ужасающий говор, и из-за него обрывки слов новоявленных гостей едва долетали. Карни точно отгородило от них куполом из непроницаемого стекла — Уилсон всё видела, но голоса разбивались о холодную поверхность, создавая лишь мучительный гул внутри купола. Джен и Кейт говорили совсем рядом с Карни, но она совершенно не могла понять о чём, а главное — точно ли с ней.
Может, в комнате был ещё кто-то? Иначе кому принадлежит этот шипяще-змеиный шепоток, появившийся от гула внутри «купола» и терзающий голову?
Спустя какую-то минуту звуки взорвались в голове жуткой какофонией, будто кто-то случайно нажал на кнопку активации смертоносной бомбы. Карни истошно закричала, хватаясь за голову и в панике зажимая уши руками, прижалась спиной к комоду, пытаясь хоть как-то удержать равновесие.
Джен перепуганно ойкнула, отскочив назад, а Кейт, прижав руку ко рту, в испуге воззрилась на происходящую картину. В тот же самый момент к ним подбежали Эмбер с Шарлиз, которые наконец-то нашли сюда дорогу и к тому же сняли с себя заклинание невидимости. Хотя это уже было неважно.
— Шарли, если ты и дальше будешь останавливаться, чтобы помочь чей-то собачке, ударившей лапку, я лично устрою тебе психологическую беседу, потому что, дорогуша, это ненормально, — на ходу отчитывала её Эмбер, старясь изобразить как можно более серьезный тон. На самом деле она внутренне умилялась стремлению Шарлиз помогать братьям нашим меньшим, но сохранить деловое расположение духа всё же пыталась.
— А то я не замечала, как ты прислушиваешься к каждому разговору гостей, — не осталась в долгу Терон. — У тебя прямо на лице написано: «За психологической помощью обращаться сюда», а ведь они нас даже не видят…
Внезапно она осеклась, как только заметила мигающую и грозящую вот-вот разлететься на осколки люстру, Карни, с истерическими возгласами прижавшуюся уже к стене, и застывшими в шоке тут же Джен и Кейт.
— Матерь Божья, что с ней? — Джен, совершенно не обращая внимание на новоприбывший подруг, схватила за руку Уинсет. Она впилась ей в рукав платья и продолжила расширенными от страха и непонимания глазами смотреть на Карни.
Она впервые видела, когда люди так кричат и мучаются без всякой видимой причины, когда магия выходит из-под контроля и начинает вытворять странные вещи, а главное — с ней впервые рядом не было Роберта. Ни физически, ни ментально. А тут творится такое, что даже Кейт в полном ступоре смотрит на всё, шокировано опустив руку с пистолетом. Внутри у Джен всё похолодело от осознанная полной безнадёжности и давно уже не испытанного животного страха, когда понимаешь, что ни на что не можешь повлиять. Да что с Карни происходит в конце концов?! В неё вселился демон, а может, она сама создание Ада? И почему молчит Кейт? И, кстати, откуда появились Шарлиз и Эмбер?
— Я-то откуда… — Кейт не успела договорить, как Джен неожиданно отпустила её и решительно направилась в сторону Карни.
Остальные рванули следом. Шарлиз попыталась использовать какое-то исцеляющее заклятие, но от него не было никакого толку: только светло-зеленые искры посыпались с потолка прямо на Карни, вызвав у неё ещё один крик. Джен решила в первую очередь изолировать подруг от возможных разрушений и наколдовала вокруг Карни купол — поразительно, однако ей магия удалась почти без всяких усилий, будто энергия сама знала, что делать. Только вот и эта попытка оказалась бесполезной. Карни со странным огнём в глазах подняла руку, из неё вырвался светящийся луч цвета расплавленного золота и за секунду расколол барьер.
— Замолчите, пожалуйста, замолчите! Уйдите из моей головы! — вдруг отчетливо прокричала она, сжав голову руками и закрыв уши.
Её возглас заставил всех остановиться. Карни не понимала, где находится и что происходит, почему к ней приближаются те девушки и что они от неё хотят. Карни словно находилась в какой-то прострации, ей точно управляло кто-то внутри. Она могла бы вырваться, вернуть себе контроль над разумом и телом, но каждый раз попытка проникнуть в воспоминания оборачивалась новым взрывом шума в голове. В воспалённой мозге вертелась только одна пылающая пламенем мысль: чтобы всё поскорее закончилось, чтобы в ушах замолк этот чертов хор.
Слишком громко, слишком много голосов, Господи, их слишком много! Голова превратилась в раскалённую наковальню, в ней звенели нечеловеческие вопли, унизительные мольбы о помощи, лицемерные признания, а всё это заглушал один-единственный змееподобный шёпот. И он звучал громче любого набата, просачивался в голову и медленно, но неукротимо опутывал её ядом. Он сливался с голосами и пел свою ужасно-завораживающую песню:
— Пора бы тебе давным-давно признать, что отец со своей задачей справился, и ему ты больше не нужна. Подумай, он вложил в тебя с сестрой столько денег и терпения, ты стала настоящей сенсацией в мире музыки, так зачем ему и дальше оставаться с вами? Такие, как он, не забывают о славе, а держаться за неё. Тебе иногда кажется, что вся твоя карьера лишь его заслуга, но это не так. Он хочет, чтобы ты так думала. У тебя есть одно преимущество перед ним, и ты всё не можешь его принять. То, что с тобой происходит, не проклятие, а дар. Просто впусти меня, и я покажу тебе твои истинные способности, и ты перестанешь каждый раз забывать меня. Давай же, ведь жизнь станет намного легче…
А девушки уже стояли за защитным барьером и пытались придумать план действий. Самой сосредоточенной выглядела Джен, завороженно вглядывающаяся, как лунатик, в безумие снаружи. И вдруг ее поразила неожиданная догадка. «Всё дело в голове», — так ей твердил Роберт, обучая управлять магией и заодно своими эмоциями. Так говорила Эмбер, рассказывая, как лучше принять свою новую магическую сущность и вновь обрести гармонию. А если пресловутая гармония не найдена, кто знает, что начнёт вытворять неконтролируемая сила? И Карни ведь никогда не общалась с волшебниками, так может, она и не в курсе, что владеет магией? Бедная, какого же ей было справляться с проявлениями магической энергии, а самой ни черта не понимать, что с ней происходит? В голове моментально сложился окончательный вердикт: значит, она колдует не по своей воле, это всё взбесившая магическая энергия, которой не давали выхода.
— Слышите? — Джен порывисто обернулась к подругам, силясь перекричать Карни. — Она, как помешанная, что-то орет о голосах и просит их замолчать. Я думаю, у неё внутри взбунтовалась магия.
— Но она не имеет отношение к миру магии! Роберт же чуть ли не собственноручно собирал о ней информации, и там ничего. Или, что, камеры дали сбой? — саркастично заметила Шарлиз, чуть усмехнувшись.
— В том-то и дело, — принялась поспешно пояснять Дженнифер, краем глаза наблюдая за Карни — не натворит ли она чего похуже. — Карни не по своей воле устроила тут бедлам, она просто не понимает, что творит! Я не знаю, как это нормально обьяснить, но в ней точно есть магия, но Карни не умеет её контролировать. Мы должны попробовать достучаться до неё, это единственный выход.
И, вырвавшись из защищённой барьером зоны, она бросилась к Карни.
Нет, у Лоуренс не появился гениальный план и она не установила телепатическую связь с Робертом. Просто внезапно в почти парализованном от паники мозге зажглась огненными буквами одна-единственная мысль. Нужно спасти Карни. Плевать, что в неё вселилось или не вселилось, плевать, что все лампочки в доме возможно через минуту взорвутся, плевать на все. Что бы там ни было, она видела какой весёлой и открытой она была сегодня на вечеринке, как сдувала пылинки с дочери и с мужа. И та Карни, которая стояла перед ней сейчас, совершено не походила на прежнюю. И она должна её вернуть.
Дженнифер не слышала ни окриков подруг, пытающихся пробиться сквозь защиту — безуспешно, Лоуренс ментально поставила барьер в чрезвычайный режим — ни голос здравого смысла, который пытался из всех сил докричаться до неё. А она мысленно посылала его к черту, стараясь унять дрожь в ладонях и абстрагироваться абсолютно от всего, кроме цели. Безумной цели. Только звук ударов собственного сердца барабанной дробью отдавался в ушах и сумасшедше шумела кровь в ушах.
Карни, кажется, увидела приближающую к ней самоубийцу и на какое-то время прозрела. Она внезапно закрыла уши ладонями и пригнулась, протестующе замотав головой.
— Не подходи, не трогай меня, пожалуйста! — она точно пыталась предупредить об опасности этими словами нежданную спасительницу, но тщетно.
На какую-то долю секунды Джен захотелось послушать разум, остановиться и попросить помощи у подруг, совместными усилиями нейтрализовать Карни и достать её в логово Тёмных, но… Нет, она сама со всем справится, она знает, что делать, и не отступится. И подвергать опасности подруг тоже не собирается.
— Не волнуйтесь, миссис Уилсон, я не причиню вам вреда, — Джен начала спокойным и нежным тоном успокаивать Карни в попытке подобраться поближе и не получить ручкой от шкафа по голове. — Я Дженнифер Лоуренс, подруга Роберта Де Ниро, и мои подруги тоже здесь. Мы увидели на вечеринке, что с вами что-то не так, и поспешили сюда на помощь. Вам не нужно нас бояться, мы знаем, что с вами…
— Нет, вы понятия не имеет, что со мной происходит, отойдите от меня! — и Джен показалось, что сквозь бешеные искры в глазах проглядывает прежняя Карни — искренняя и отзывчивая. Но вдруг она по инерции взмахнула рукой, и мимо Джен пролетела дверца шкафа. Лоуренс увернулась и твёрдо продолжила свой путь.
— Всё хорошо, не бойтесь, всё будет хорошо, — продолжала она уговаривать Уилсон умиротворенным голосом, медленными шагами приближаясь к ней. Предметы вокруг стали летать как бы заторможенно — Карни возвращала контроль над собой. Пора было действовать.
— Тихо, замолчите, заткнитесь. Вас слишком много, вы слишком громкие! — Карни вымученно выпрямилась, вжимая полову в плечи и ещё сильнее затыкая уши. Она зажмурилась, а лицо исказилось гримасой боли и страданий.
А Джен уже подошла к ней почти вплотную и буквально чувствовала в воздухе вибрации исходившей от Карни энергии и нервного напряжения. Казалось, протяни руку — и кислород взорвется подобно атомной бомбе, разлетится на миллионы горящих осколков.
Карни всё ещё не открывала глаза, и Джен, воспользовавшись её неведением, мягко взяла женщину за руки. По телу Карни словно прошёл электрический ток — она дёрнулась. На миг Джен испугалась, что сейчас все действительно полетит к чертям, но… Вокруг лишь неестественно замедлили движение летающие предметы, став двигаться как в замедленной съёмке.
— Всё нормально. Послушайте, Вы можете управлять этим. Никто не желает Вам зла, просто успокойтесь и делайте, что я скажу, — в голосе Джен послышались оттенки железной уверенности и она, не ощутив сопротивления, крепче вцепилась в предплечья Карни. Всё получится, черт возьми, всё под контролем. Карни начинала поддаваться её уговорам. — Вспомните самые светлые моменты Вашей жизни, дочку, мужа, драйвовые выступления на сцене, любовь поклонников и восторженные крики публики.
— Нет, нет, я… — плачуще закричала Карни, мотая головой и, как ребёнок, в панике не давая отрывать свои ладони от ушей. Однако никаких агрессивных заклинаний она не применяла, что давало надежду.
— Я знала Вас настоящую, когда вы зажигали перед гостями, — захватив контроль над ситуацией, Джен не собиралась так быстро его отпускать. Уилсон всегда была для неё примером, которому она подражала во всем, и потерять его она не готова. — Вы так смеялись и трепетно смотрели на дочку, танцевали и пели с мужем. Да вы идеал семьи, Господи Боже ты мой! Черт возьми! — Джен с таким энтузиазмом выругалась, что у Карни сквозь плотно сомкнутые губы проступила улыбка, а из зажмуренных глаз потекли слезы. Но Джен всё не сдавалась:
— А ещё Вы болтали с некоторыми подругами и нисколечко не стеснялись своей фигуры. В детстве я обожала слушать Ваши песни и каждый раз поражалась, как можно оставаться такой неординарной и счастливой.
Неожиданно Карни просияла, услышав эти слова, в уголках её губ сверкнула улыбка, и она перестала испуганно дрожать. Почему-то долетающий до неё сквозь воду голос совершенно незнакомой девушки зажег в Уилсон прежнюю искру. Он напомнил ей преданную любовь фанаток, то, ради чего она и пошла, а музыку — дарит людям что-то важное. Важное для них и для себя, нечто, способное объединить всех и каждого.
Она могла говорить со сцены со зрителем о том, что её волнует, делиться своими переживаниями. И в глазах посетителей концертов она видела и отражение своих эмоций, и как они, незримо соединяясь, преломлялись в свете софитов. Нет, она не может позволить необузданной силе отнять у неё всю жизнь, её дочь, её мужа и её песне. Этот чертов голос всегда возникал в самые трудные моменты, пытался утянуть её в болото и внушить то, чего на самом деле не было. Так стоит ли ему верить, если цена самоутверждения окажется слишком велика?
»… дочка, кружащаяся в медленном танце с симпатичным мальчиком брюнетом».
И перед глазами замелькали, прорываясь сквозь пелену злости, воспоминания.
«… первое выступление на сцене, покалывание в пальцах от леденящего страха и пламенного возбуждения, счастье с одновременным желанием сбежать подальше».
«… слова её будущего мужа, когда он сделал ей предложение, его лучистый и растерянно-испуганный взгляд с заставшей мольбой сказать «да».
«… искренние глаза зрителей, распекающая по телу энергия от их хлопков и криков».
И в Карни точно что-то щёлкнуло. Она резко распахнула глаза и выпрямилась, с какой-то отчаянной смелостью смотря на Джен. И она не увидела на её радужке ни следа того странного огня, который поглотил её, теперь на ней сияла лишь чуть удивленная решимость. Короткая вспышка — и безумный хоровод парящих в воздухе предметов прекратился: они упали, будто кто-то отключил питание.
В первую секунду Джен оглушила тишина, ударив по барабанным перепонкам. Сердце всё ещё неистово билось о рёбра, грозя пробить грудную клетку, кровь громко шумела в висках, дыхание сбивалось, а мозг не мог понять, что всё наконец закончилось. Она медленно перевела взгляд с Карни на упавшие предметы, потом обратно, ожидая подвоха, и, не найдя его… чуть не задохнулась от радости. Получилось, черт возьми, получилось! Джен отпустила опешившую Карни и едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши, подпрыгивая на месте.
В тот же миг защитный барьер разрушился, и подруги кинулись к Дженнифер. Первой к ней подбежала Кейт.
— Самоубийца, Господи, во что ты полезла? — она порывисто накинулась на девушку с объятиями и шутливо дала подзатыльник. Она так волновалась за неё, в полной беспомощности тоня за магической преградой и не имея возможности даже хоть чем-то помочь.
— В следующий раз пролезем в твою авантюру только все вместе, — добавила Эмбер, присоединяясь к обнимашкам и утыкаясь носом ей в плечо. — Знаешь, с точки зрения психологии так ленче.
— Ещё такое выкинешь, и лечить себя будешь сама, — притворно нахмурилась Шарлиз, притягивая к себе остальных девушек за плечи. Разумеется, она бы не бросила раненную Джен и использовала бы все исцеляющие заклинания, в лепешку бы разбилась, чтобы восстановить её силы.
— Ладно-ладно, я всё поняла, больше так не буду, — примиряюще-беззаботно протарабанила Джен удивленно бодрым и звонким голосом, слегка отстраняясь от актрис.
И вдруг подала голос Карни.
— Ты — Дженнифер Лоуренс? — спросила она, с опаской прищурив глаза. Кажется, ей с трудом верилось в происходящее, но ещё больше в то, что странный приступил так скоро прекратился. Она понемногу остывала, точно шипевший пожар под струями дождя. По инерции пальцы ещё подрагивали, перед глазами все плыло, но сейчас — вот странно — Карни ощущала себя в полной безопасности.
— Та самая новоявленная волшебница, которая поставила на уши и Темных, и Светлых, а потом очаровала самого Короля Тёмных?
Джен несколько оторопела от такой характеристики своей, оказывается, ставшей чертовски известной личности. Неужели слухи разлетелись так быстро, что каждый мало-мальски связанный с магией житель Лос-Анджелеса в курсе её приключений? Она застыла с округлившимися глазами, взирая то на Карни, то на Кейт и ощущала себя под прицельном тысячи камер. И даже из головы выветрилось, что она только-только спасла её.
Вдруг в отрезвевший мозг пробилась ещё одна (на сей раз более рациональная) мысль: откуда Карни всё это знает? Они же с Робертом всё проверяли, Уилсон не имела никакого отношения к магическому миру, не искала деловых связей среди магов, не имела никаких тайников, подозрительных домов со складами зелий или артефактов. Ничего. А ведь Тёмные следили за каждой знаменитостью, на некоторых (читай — на всех) даже досье собрали, а выходит… Роберт впервые в жизни ошибся? Выходит, что Роберта ждёт сюрприз. Крайне неожиданный и внезапный.
— Откуда ты меня знаешь? — с недоверием вскинула голову Джен, но из голоса мигом вылетели все враждебные нотки. Осталось только удивление.
— Думаешь, только Тёмные и Светлые следят за всем и вся? — уголок губ Карни дернулся в улыбке, и глаза её потеплели. Она поняла, что девушки не причинят ей вреда и сделала шаг вперёд. Лицо женщины просияло каким-то особенным светом, она наконец-то почувствовала себя в безопасности и избавилась.
— Так ты и про меня… — соблюдая все предосторожности, аккуратно влезла в разговор Кейт.
Она чувствовала себя жутко виноватой, ведь столько времени скрывала от подруги детства правду. А она, оказывается, все знала, все это время… Да, они в последнее время мало общались: все-таки прошли времена, когда они играли вместе в саду родителей и устраивали импровизированные вечеринки. Кажется, Кейт начинала понимать Лео, которого постоянно мучило чувство вины из-за жертв, которых ему приходилось убивать не по своей воле. Видимо, он был прав: они похожи. Она не винила ДиКаприо, только вот… поймёт ли её также Карни?
В ответ Уилсон добродушно и даже как-то расслабленно рассмеялась. Ввести в ступор волшебниц конечно не входило в её планы, но даже приятно стало. Пусть знают, что не только они всё знают и всемирно могущественные. Щёлкнуть по носу мага — что может быть лучше всего?
— Разумеется, знаю, — с ноткой беззлобной иронии наконец произнесла Карни, просмеявшись. Да, она не думала, что прославленные темные иногда не видят дальше собственного носа. В её голосе не было ни грамма укора или ненависти по отношению к Кейт. — Я в курсе обо всем магическом безумии этого города. Думаете, я прожила в мире столько лет и, видя что-то странное, ни на одно крохотное мгновение не задумалась: «А какого черта тут просходит?» — Карни открыто рассмеялась, пытаясь заретушировать истеричные нотки в своем голосе.
Еще бы она не догадалась, что если в Лос-Анджелесе исчезают люди, то это не просто так. Повышенный уровень преступности, неблагополучные районы на окраине, которые все усиленно обходят стороной, — просто темная сторона луны жестокого «города ангелов»? Вряд ли. Как и серия шокирующих убийств, совершенных сектой Мэнсона. У ее участников-то явно была жажда крови немного… сверхъестественной.
Карни пересекалась с Кейт и Джен взглядами, и неожиданно на Уилсон накатилась такая волна щемящей искренности. Ещё и Джен смотрела на неё так весело-улыбающеся, что внушало доверие с первых же секунд. Карни безумно захотелось все рассказать своим спасителям, до последней подробности и самой мелкой тайны. Она будто бы увидела родственные души, с которыми не надо было бояться и притворяться кем-то другим, можно было спокойно раскрыть все карты и использовать магию. Впервые рядом с ней были те, кто мог бы помочь и не стал бы ни за что выгонять.
— Мой дар открылся рано, в первый раз я сама не понимала, что творю, — продолжила она уже тише, осторожно, точно боясь, что ее могут перебить. Она подняла глаза и посмотрела на Джен вопросительным взглядом, в котором читалась одновремнно и просьба выслушать и решимость рассказать все. Лоуренс, улыбнувшись, ободряюще кивнула, и Уилсон продолжила:
— Просто стоило мне разволноваться, как повсюду начинали мигать лампочки, сгорала проводка, лифты останавливались, а в груди точно молнии настоящие плясали, — руки непроизвольно задрожали, и сердце загнанно заколотилось от гадких воспоминаний. Она опять превратилась в стоящую посреди пахнувших приторными духами кулис маленькую девочку, у которой в голове совершенно не укладывалась, что происходит. Почему перемигивает свет, почему ознобом колотит от одиночества и ощущения брошенности? Почему отец, потратив кучу времени на ее обучению вокалу, чувству музыкального ритма и малейшего колебания полутона, не пришел на ее первое выступление, сославшись на непредвиденный концерт? Почему в конце ее песни вспыхнули софиты, а по позвоночнику прополз страх? И почему в голове постоянно и утомительно шумит что-то, похожее на шепот?
Мерзкий, гадкий, взрослым с таким тоном точно доверять нельзя. Но он все не смолкает и не смолкает, душит и нашептывает…
Карни очнулась и подняла глаза, уже блестевшие от слез. Дженнифер на долю секунды показалось, что Уилсон всего лишь маленькая испуганная девочка, ужасно нуждающаяся в защите и помощи. Певица же, заметив ее взгляд, заморгала часто-часто, отгоняя наваждение. Нет, она не поддастся отчаянию снова и выскажет все до последней капли. Ведь были в том неизведанном доселе чувстве и манящие черты.
— Вроде бы и страшно, непривычно, но как-то по-особенному до одури красиво и приятно, — Карни нашла в себе силы говорить дальше, и уголок ее губ дернулся в горькой улыбке: когда первый этап сопротивления прошел, одинокая девчонка почувствовала, как из отчаяния и слез вырастает нечто иное. Разрушительное. Кипящее. Опасно-пламенное. — И с каждым днем это чувство только усиливалось, причем комфорта со временем оно стало приносить больше, чем страха. Сначала я не знала, с чем связалась, что со мной вообще не так (или, наоборот, так) и откуда эти приступы, но позже случайно проникла в папину личную библиотеку.
Все образы прошлого уже отчетливо складывались в одну мозаику, всплывали перед ней вспышками цветомузыки. И да, ей правда понравилось то чувство. Не первое, конечно, а второе. Уверенность в своей правоте, которую внушал ей голос, струящаяся по всему телу мощь, которую она в силу возраста не могла адекватно оценить, и детски-окрыленное чувство. Ты достанешь до небес. У тебя будет все, что только пожелаешь. Только не противься, пожалуйста, и все поднесут на золотом блюдечке. Боже, какая она была глупая.
— Где стянула один понравившийся томик, который и дал ответы на все вопросы, — через паузу добавила она, мысленно укоряя себя за проступок. — Кажется, отец так и не узнал об этом: я старалась быть скрытной. И надо отдать должное моим нежданно проявившимся способностям: я настолько хорошо научилась их скрывать, что утаить частое исчезновение по ночам одной книжонки от папы не составило труда, — с вдруг открывшимся воодушевлением и даже некой гордостью произнесла она, вскинув голову. Джен по-доброму усмехнулась: она до сих пор так думает о любой своей проделке и всегда находит время для самоиронии. — И благодаря ей мне и открылись глаза. Я начала уже осознанно учиться контролировать силу и поклялась справиться со всем одна, не прибегая к помощи ни Светлых, ни Темных.
— Получалось чертовски плохо, честно говоря, но я была ужас какой упертой, — в глазах Карни снова зажглись искорки веселья и задора, те самые, которые Джен видела во время выступления. Такой и была настоящая Карни Уилсон, теперь-то Джен в этом не сомневалась. Правда, она не ожидала, что ее многолетнее восхищение певице окажется взаимным. — Прямо как ты, Дженнифер, — закончила Карни с легкой лукавой усмешкой на полуоткрытых губах.
Вот уж что стало для Дженнифер сюрпризом. Пока она пыталась осознать, что сама Карни Уилсон только что сделал ей комплимент, их нагло прервали.
— Но как никто не узнал про вспышки твоей силы? — заинтересовалась научной стороной вопроса практичная (зато не очень тактичная) Шарлиз.
— Сказать правду? Понятия не имею. — со вздохом призналась Карни, но уже смотря прямо в глаза волшебницам. — Просто… в какой-то момент воспоминания о потере самоконтроля стирались. Иногда быстро, иногда медленно, как сейчас. Они становились сначала обрывочными, смазанными, а после я и вообще вспомнить о них не могла. Память возвращалась только во время очередного приступа. Похоже, словно кто-то специально пытался уберечь меня от психологических травм или что-то в этом роде… — размышляя вслух, Карни принялась автоматически поправлять немного растрепавшуюся прическу. — Не знаю точно, я слишком запуталась, но теперь я знаю одно: с вами мне хорошо. Безопасно. И пока я все помню.
И тут Джен резко и с энтузиазмом выпалила немного дребезжащим и звонким от волнения голосом:
— Слушай, ты, конечно, предвзято относишься к Темным (о да, особенно к ним), только Роберт правда не такой, как о нем говорят, — при этих словах к губам Джен начала подбираться улыбка. — Давай ты встретишься с ним и, возможно, все вместе мы выясним, что с тобой такое. Он поможет, правда, — и, не дожидаясь реакции певицы (вернее, немного боясь ее), добавила дружелюбным, но не терпящим отказа тоном:
— А взамен за нашу помощь ты станешь приглашенной звездой на моем благотворительном балу. Как тебе идея?
Несколько изумленный, но искренний кивок был ей ответом. Как не согласиться, когда тебя с такой искренне-наивной и одновременно поражающей верой уверяют так, будто теперь все правда будет хорошо. Теперь дело за малым: вернуться на концерт, найти наверняка уже сходившую с ума Энн, придумать мало-мальски логичное объяснение их исчезновения и… Представить Роберту нежданного гостя.