Ощущение телепортации пришлось по телу приятным ветерком, — и кто бы что ни говорил, это всё-таки окрыляющее и крышесносящее чувство — и Дженнифер очутилась в тайном убежище Тёмных. Под руку она уверено держала немного смущённую, но с радостно блестевшими глазами Карни, которая практически тряслась от возбуждения. А вместе с ней и все окрестные предметы интерьера небольшого размера, как и пол под ногами. Хорошо, что в логове Темных он лишь для приличия. Внизу ведь больше никто не живет, да? Кто знает, может, однажды выясниться, что Роберт держит под отелем клетку с громадными драконами, а говорить об этом раньше времени не хотел, чтобы не испугать Джен? Девушка жизнеутверждающе фыркнула, представив такую картину. Настроение Джен еще стремительней поползло к высшей отметке, и губы ее осветила полуулыбка. Однако оптимизм жил не только в ней одной.
Карни также находилась в восторге. Хотя нет, что там мелочиться, это была полная эйфория. По дороге она то и дело всплескивала руками, что-то взахлёб говорила Джен, улыбалась и не переставая смеялась. Ещё бы, ведь Джен решила долго не ждать и познакомить Карни с Тёмными прямо на следующий день после своего грандиозного спасения. Маги быстро помогут ей, так зачем тянуть? Лоуренс прекрасно понимала новую знакомую, трясующуюся одновременно от страха и предвкушения. Она и сама нервничала, когда в первый раз представала перед Тёмными, хотя и старалась не подавать вида, а уж что говорить о Карни… Но певица справлялась с волнением легко, превращая его в бьющую ключом энергию и бесконечный поток шуток.
— Джен, слушай, а Роберт как человек он какой? Забавный? Правда? Никогда бы не подумала, что Король Тёмных на самом деле такой душка, обалдеть не встать! — с губ Карни со скоростью света лился непрерывный воодушевлённый поток слов, она хлопала в ладоши и не давала Джен вставить не слова. Стоило Лоуренс приготовиться отвечать на уйму высыпавшихся на неё вопросов, как у Карни появлялись новые.
— Я много слышал своих характеристик, но «душка»… Так меня ещё никто не называл, — монолог Уилсон прервал Роберт собственной персоной. Его тон стороннему слушателю мог показаться грозноватым, но на самом деле он искрился добротой и дружеской усмешкой.
Он вырос прямо перед девушками с видом полной готовности к приходу гостей. На концах его губ и в ласково прищуренных глазах играла улыбка, а стоило ему увидеть Джен, как он тут же точно загорелся вдохновлённым огнём. Джен словила его взгляд и улыбнулась, чувствуя всплескнувшуюся внутри энергию. Он только посмотрел на неё, а в отблесках серой радужки уже плескалось столько веры и гордости в неё, что у Джен по позвоночнику волной побежала дрожь. В глазах Роберта сверкнули крохотные искорки тепла, и Джен, поддавшись порыву, с радостным визгом бросилась ему на шею.
Карни тактично отвела взгляд и, дабы не стеснять влюбленных, занялась осмотром обстановки. Она зачарованно замерла посреди гостевой комнаты, во все глаза глядя на открывшееся великолепие обстановки. Пусть она была в отелях и в сто раз побогаче этого, там и мебель казалась шикарней, и позолоты на ручках больше, но оторвать взор от обстановки она все равно не могла. Она же в убежище Темных, Темных, Господи Иусусе! Сердце громко ухало в груди, взмывало и снова падало, прищуренные глаза горели азартом и жутким нетерпением. Джен чуть усмехнулась, наблюдая за ней. Ее первое знакомство с Темными нельзя было назвать таким же радостным, однако, когда она попривыкла, все встало на свои места. Она тоже с энтузиазмом осматривала покои магов, готова была схватить любую вещь и попробовать ее на ощупь, на вкус и аромат: настоящая? Точно? Она не спит, ведь так? Да что там говорить, это желание не погасло и сейчас.
А Уилсон продолжала хлопать ресницами, волнующе дрожа от предвкушения. Черный стол со светлой скатертью (какая ирония, правда?), разноцветные стулья и кресла вокруг него, блестевшие в свете люстры журнальные столики, а с недавних пор и притащенный сюда каким-то магическим образом диван. Для Джен все вроде как привычно и знакомо, а для Карни… Она и на седьмом небе от счастья, и вместе с тем в прищуре глаз проскальзывала толика скептитизма. Вдруг обманут? Но она быстро испарилась, когда Карни заметила Темных в полном составе. Дополнительно плюс один Светлый в лице Киану Ривза. Кажется, Спилберг до того увлекся сердечными делами, что попусту закрыл глаза на его уже открытые встречи к лагерем врагов.
Сидел он вместе с Шарлиз на правом краю диванчика и рассматривал окружение так, будто видел его в первый раз, и с некоторым подозрением: знал, не все тут относятся к нему радужно. Шарлиз переговаривалась с ним о чем-то, играя прядями светлых стильных волос, и на ее губах то и дело сверкала расслабленная улыбка. Рядом примостились Леонардо ДиКаприо с Кейт Уинсет, рьяно о чем-то споря с горящими глазами. Разговор постоянно прерывался обоюдным смехом и шутливым обменом колкостями. Единственным, кто остался без пары, был Мартин, который в противоположном углу мило щебетал с Эмбер Херд и Джош Хатчерсон, причем последний не останавливаясь шутил, за что получал огненные взгляды этой симпатичной блондинки.
Почему-то она привлекла Карни больше всех: внешне невинная, но внутри у нее скрывался какой-то огонь. Возможно, непонятный еще ей самой, но ее обращенная к Джошу улыбка часто превращалась в невинно-искусительную, и девушке это нравилось. А еще она, кажется, забавная и понимающая. На миг остановив трогательную болтовню, Эмбер мельком встретилась с ней взглядом. и что-то в ее глубоких, действительно, как омуты, глазах было. Личное и затаенное. Впрочем, как и всех остальных обитателей комнаты. Даже Дженнифер не была исключением.
Роберт со смехом подхватил её на руки, приподымая над полом, и бережно закружил, обняв за талию. Из головы разом вылетели все тревоги, растворяясь в сладко-карамельном ярком аромате её духов. Он окружал его будто легкой занавеской и защищал от тьмы всего мира, создавал ощущение уюта и оптимизма. Раствориться в запахе её тела — лучшее лекарство.
— Ты для меня всегда был, есть и останешься душкой, — горячо прошептала Джен куда-то ему в шею, вцепившись ноготками в его пиджак. Как же приятно оказаться в его сильных объятиях. Сразу кажется, что ничего не страшно, чувствуешь настоящую поддержку, которой буквально пропитан воздух между ними.
— А я и не сомневался, — озорно улыбнулся Роберт, подмигнув ей. Он чуть отстранился от неё, продолжая сиять улыбкой и добротой, застывшей едва заметными морщинками в уголках губ, нежно провёл рукой по щеке девушки. Он с немым восхищением смотрел на Джен, ловя бриллиантовые всполохи в её лучистых глазах. — Люблю тебя, — он коснулся её губ своими в мимолётном целомудренном поцелуе.
— Обожаю тебя, — уверено, как аксиому, подтвердила Джен, твёрдо кивая головой. Она восторженно-требовательно поскребла пальчиками по ткани на его плече, и её губы тут же превратились в лукавый изгиб. — В три тысячи раз сильнее, ты же помнишь?
Невероятно умилительную сцену бесцеремонно прервал Леонардо.
— Голубки, я всё понимаю, но, может, вы оставите эти нежности для встреч наедине? — Лео изогнул бровь и выразительно помогал глазами, состроив нарочито брезгливое выражение лица. Стоящая неподалёку Кейт «деликатно» толкнула его в бок, так, что он, слегка покачнулся и чуть не упал.
— Ну чего ты, мне уже и пошутить нельзя? — он сделал вид, что глубоко обижен: сомкнул губы и страдальчески сложил руки на груди. Однако развеселый тон голоса никуда не делся, и поэтому выдавал его игру с головой. — Что за поведение, милая? — будто бы с укором поддел он девушку, качая головой. «Совсем как мать, — пронеслось в голове у Кейт. — Отличие одно: пародии, осбенно женские, явно не его актерский конек». — А еще аристократка, — продолжил Лео, специально растягивая слоги, и, мельком взглянув на нее блестящими глазами, примирительно усмехнулся.
— Могу сказать про вас то же самое, мистер Ди Каприо. Но так уж и быть по такому особому поводу, — кивок в сторону Карни, возведение глаз к потолку, секундная пауза — все, чтобы Лео решил, будто она раздумывает над его прощением, и… — не буду.
Под схлестнувшимися взглядами окружающих Кейт коротко хихикнула и обняла парня за плечо, вся сияя победным светом. Когда-нибудь она отучит его от постоянных шуточек в адрес чужой личной жизни, а пока можно просто наслаждаться расслабленным расположением духа своего на самом деле ужасно милого охотника. Лео попытался было ее поцеловать в висок, но Уинсет, все еще строя из себя обиженную, ловко отклонила голову, мотнув волосами. Все приглушенно засмеялись, включая почти освоившуюся в такой домашней обстановке Карни, а Лео закатил глаза и что-то раздраженно пробормотал сквозь стиснутые зубы.
— Что-что, прости? Я не ослышалась? — Кейт приложила руку к уху и наклонилась к парню, вызвав еще один массовый приступ смеха. После чего она все же позволила поцеловать себя в щеку, что означало мир.
Роберт же, просмеявшись, решил все-таки поскорей перейти к основной части встречи. Джен поняла это без слов и выскользнула из объятий, продолжая сжимать его ладонь в своих крохотных пальчиках. Маг чуть наклонил голову, с любопытством разглядывая Карни с тем добродушно-величественным выражением, с каким он привык встречать всех новоприбывших. Одна его улыбка молниеносно вызывала доверие и прилив уверенности до кончиков пальцев.
Король Тёмных совершенно не вписывался в образ, созданный папиными книгами и светскими слухами магического общества. И следующей окликом Роберт окончательно разбил это произведение.
— Добро пожаловать к Тёмным, — Роберт с уверенным и дружелюбным видом протянул Карни руку, глаза его ободряюще блестели. Карни секунду помедлила, внимательно разглядывая волшебника, словно пыталась понять, не врет ли он, но всё-таки собралась с духом. Вскинув голову и гордо улыбнувшись (на радужке её заплясали искры, под которыми она ещё сковывала лёгкую боязнь), она быстрым вложила пальцы в его ладонь. — Кстати, я Роберт и умоляю, пока ты здесь не вздумай лезть ко мне к официальными обращениями, — он шутливо погрозил ей пальцем и закатил глаза, картинно грозно сдвинув брови. — Ненавижу официозы, — заключил он, и уголок его губ дёрнулся в понимающей улыбке.
— Приятно познакомиться, я Карни Уилсон, — пожалуй, громче, чем следовало, вырвалось у Карни пушечным ядром и она, абсолютно забыв о страхе, принялась с воодушевлением трясти руку Короля Тёмных. — О Боги, я даже в самых смелых местах не могла подумать, что встречусь с Вами и что Вы такой… такой… Ну, в общем та-акой, — Карни, вся захлебываясь от эмоций, красноречиво описала в воздухе неровный круг свободной рукой, а другой мертвой хваткой стиснула ладонь Роберта.
Он чуть не взвизгнул от неожиданности и, вовремя взяв себя в руки, стиснул зубы. Боже, какая же живая женщина ему попалась. Это ведь не она должна его бояться, а он её: вдруг придушит невзначай в порыве? А Карни не останавливалась и продолжала нести какую-то вдохновенную чушь, мелко вздрагивая от возбуждения всем телом. Она раскраснелась, и язык явно её не слушался. Как и мозг. Господи, это же он, легендарный предводитель самых ужасных магов в Лос-Анджелесе, и она спокойно здоровается с ним за руку. Все ведь говорили, Де Ниро может съесть любого, кто встретиться на пути и как-то не так на него посмотрит, к Де Ниро приближаться нельзя, а тут… Он с хладнокровным спокойствием стоит перед ней и терпит её энтузиазм. Даже без явно страдальческого лица. Ой, черт, она же ему так оторвёт! Мгновенно вспыхнув, Карни выпустила беднягу и, смущённо опустив глаза, отошла шага на два в сторону.
— Ребята, я не хочу прерывать такое великое событие, но, боюсь, что мой аппарат скоро заглючит, — молчавший всё время (что поразительно и равноугольно второй катастрофе) Джош уловил наконец нужный момент и подал голос. Всё ощутимо вздрогнули и уставились на прея во все глаза. Джош выразительно кивнул в сторону подозрительного приборчика, который привлёк внимание Карни в самом начале. Он действительно как-то нервно-энергично поблёскивал холодными серебряными огоньками и издавал не менее странные свистящие звуки.
— Ты же говорил, что всё под контролем, — с расстановкой ошарашено протянул Роберт, и в его тоне словно бы послышались оттенки медленно закипающего гнева. Карни с некоторым испугом посмотрела на него и отошла ещё дальше: мало ли что может случится. Де Ниро быстро пробежал взглядом от Джоша к той штуковине и, вмиг скинув всю серьёзность, по-доброму усмехнулся.
— Оно и было. Временным, — как ни в чём не бывало заявил Джош, расслабленно разглядывая побрякушки на люстре под потолком и покачивая ногой. Точно о пустяке каком-то говорил, честное слово!
— Не слушай его, Роберт. Этот прохвост как всегда придуривается, — Эмбер беспечно махнула рукой Де Ниро и, заметив, что Джош полностью погружён в созерцание собственного самолюбиям, ущипнула отвлекшегося парня за ухо.
— Ай! Лапочка, мне же больно, — он подпрыгнул и коротко вскрикнул, смешно отбиваясь от «разъяренной» Херд. Правда, больше ради привлечения внимания, чем из-за настоящей боли. — А если я умру, если это смертельно, что ты будешь делать? Без меня чертовски скучно жить, ты же знаешь. Да и как мир может потерять такого красавца? — на последней фразе он красноречиво поиграл бровями. На губах его засверкала улыбка-усмешка проказника, поставившего безобидную и забавную ловушку и точно знающего, что жертва попадётся в его сети. Эмбер сокрушенно вздохнула, притворившись, что её достало самолюбование Джоша, и её рука игриво скользнула ему на плечо.
— Я понял, понял. Готовность к полной мобилизации номер один, — иронически вздохнул Роберт, втайне радуясь, что Джош избавил его от пытки в лице Карни Уилсон.
Кивком он пригласил певицу присесть. Она, словно только приглашения и ждала, тут же устроилась на краешке дивана и жадно впилась широко раскрытыми глазами в Роберта. Остальные маги (по крайней мне, кто был не занят) как по команде заняли свои места неподалёку, рассредоточившись по парам. Самую середину дивана по негласному правилу занимал Роберт как Король Тёмных, к нему мягко скользнула Джен, ободряюще взяв мужчину за руку, а другие расположились по краям.
Карни беспокойно заправила кудрявую прядь за ухо и, облизнув пересохшие губы, вперила любопытный взгляд прямо в Роберта. Всё в ней тряслось, сердце ухало где-то в желудке, хотелось одновременно и кричать от восторга, превратившись в маленькую девочку, и спрятаться куда подальше. Это походило на чувства перед выходом на сцену: и дрожишь, и желаешь провалиться сквозь землю, только бы не видеть кричащей многомиллионной толпы перед собой, а вроде в груди что-то зажигается. Опьяняющее, решительное и захлестывающее с головой. И сейчас происходило то же самое, только в утроенном масштабе.
— Карни, часть твоей истории мне уже рассказали, — Роберт гордо улыбнулся и указал кивком головы на Джен. Девушка зарделась и крепче стиснула пальчиками его горячую ладонь — Боже, какая она красивая, корда смущается. По коже ударил легкий импульсивный ток. — Но я хотел бы узнать ещё кое-какие подробности из первых рук, — Де Ниро выразительно-ласково взглянул на Карни, с неохотой отгоняя сладко-дерзкий аромат карамели.
Она в ответ с жаром замотала головой: выражала полную готовность рассказать что угодно и когда угодно. Затаив дыхание, мельком мазнула взглядом по собравшейся вокруг неё разношёрстной компании. Встрепенулась, уловив в глазах каждого поддержку и желание помочь. Роберт глядел на неё как добрый наставник, понимающий, что его ученики пришли к нему не только за знаниями, но и за убежищем. За местом, которое можно было бы назвать домом. А в глазах Джен горел живой отблеск, как колышущееся пламя у свечи. Круглые зрачки с проницательным весельем пронизывали Уилсон насквозь, и этот огонёк будто бы незаметно подталкивал Карни к цели. «Давай, дерзай, не бойся, всё будет превосходно!» — буквально кричал он.
То же касалось и всех магов. В первую очередь Карни обратила внимание на тех, кого она видела впервые. Джош с расслабленной гордостью сердцееда и глуповато-очаровательной усмешкой смотрел вперёд, вроде бы ничего не видя и о чем-то фантазируя, хотя на самом деле жадно ловил малейший звук. У Лео открытая с чуть капризно поднятыми уголками губ и какие-то по-хорошему тщеславные и солнечно-золотые звезды в глазах. А ещё он забавно кивал ей с таким видом, словно ей выпал великий шанс узреть его вживую. У Мартина такой кротко-внимательный взгляд, и в нём отражалось глубокое понимание. На певицу обрушились сразу несколько взоров окружавших её людей, но ни в одном из них не видно было осуждения или презрения. И нужные слова сами родились где-то в груди растекающимся по сердцу согревающим теплом. Карни удивительно легко чувствовала себя рядом с совершенно незнакомыми магами, не возникало ни капли страха или неуверенности.
— Что конкретно? — он наклонила голову, мило теребя кудрявую светлую прядку и бесстрашно смотря искрящимися глазами.
— Например, правда ли ты не помнишь свои приступы агрессии и как это вообще происходило? — Роберт чуть помедлил, отменявшись взглядами с Джен: стоит ли вновь подвергать Карни такой пытке, как погружение в разорванное прошлое? Лоуренс вздохнула и царапнула ногтем по ладони мужчины: придётся, ничего не поделаешь. — Ты словно проваливалась в сон, в потом резко подсыпалась, напрочь забыв о кошмаре? Не сочти за грубость, но мы ни разу не сталкивались с подобным, а, судя по описанию, Джен, всё проходило очень сумбурно и непонятно даже самой тебе. Но хоть что-то ты помнишь? Ощущения, обрывки мыслей, какие-нибудь образы?
Роберт не лукавил: он действительно ещё не встречал такого феномена. Вот если бы контроль над телом захватил демон, тогда вполне возможна потеря памяти после изгнания адской твари из сосуда, но на вселение шестёрок Сатаны это что-то не похоже. Никто не остаётся в человеке надолго без необходимости, а если и перекантовывается какое-то время, то уж точно не возвращает воспоминания. Конечно, есть особые высшие демоны, питающиеся страхами и ещё всякими подобными мерзостями, так они тоже скорее умрут, чем позволят жертве вновь взять контроль над разумом. Тогда что это? Напоминает неустойчивые магические всплески, а тогда причём здесь потеря памяти? Реально похоже, что кто-то пытался защитить Карни от её способностей, только почему-то защита превратилась в извращенную садистскую пытку.
— Нет, то не совсем сон… — несмотря на затронутую больную тему, Карни ощутила себя на удивление спокойно. Если в предыдущий раз голос срывался и дрожал, как натянутая до предела тоненькая струнка, то теперь он звучал ровно, и слова не вызывали невыносимой бури внутри. — Скорее я просто постепенно забывала какие-то определённые моменты. Они размывались чуть ли не сразу после выброса магии, а после и вовсе испарялись, — тихо, но с какой-то тайной надеждой, которая посетила Уилсон ещё в первую встречу с Джен, продолжила женщина. Страх оказаться использованной, обманутой, выкинутой вон уменьшался с каждым мгновением. — Так что эта чертовщина больше походила на провалы в памяти, чем на сны. Но стояло случится очередному приступу, и все воспоминания как назло возвращались, накручивались друг на друга, как снежный ком, так, что хотелось кричать… Может, я проклята?
Карни нервно хохотнула дребезжащим, звонким, но на удивление уравновешенным голосом. Когда она рассказала всё во второй раз, ей показалось, будто все случившееся произошло и вовсе не с ней, а если и моей, то всё легко поправить, стоит пальцами щёлкнуть. Она была одна, и все проблемы виделись неразрешимыми, нависшими над головой и преследующими, как мрачные грозовые тучи, а как только появился кто-то похожий на неё, цепи страха ослабли. Каждый в этой комнате такой же, как она: неправильный, презираемый другими и считающийся воплощением живой опасности. И каждый справился со своей ношей. Как — уже другой вопрос, только вот ни один из магов не выглядел отчаявшимся и потерявшим вкус к жизни. А значит, надежда есть.
— Ты не проклята, — поразительно твёрдо прозвучал голос Дженнифер, разрезав секундное молчание. В груди у неё что-то колыхнулось, как проснувшееся пламя, кольнув ядовито-горькой обидой, будто она чувствовала то же, что и Карни. Мгновение — её ладонь выскользнула из пальцев Роберта, чтобы тут же лечь на руку Карни, ободряюще сжимая. Роберт, кстати, был не против и, разгадав намерения своей девушки, тактично отодвинулся. Уилсон чуть не вздрогнула от такого жеста. Дружеского, семейного. Они только вчера увидели друг друга вживую, а сегодня Карни казалось, словно она знает Джен как минимум несколько лет.
— Не смей больше так говорить. Ты такая же, как мы, а магия никогда, слышишь, никогда не была проклятием, — горячо заговорила Джен, чувствуя, как внутри всё бушует и полыхает, потому что хочет поверить, что сказанная Карни фраза — ложь. Пусть и частично в шутку. Но Джен посетило чертовски сильное дежавю. Она уже слышала эти слова, замечала этот потерянно-отрешенный взгляд, в котором читалось смирение с судьбой. Роберт говорил ей также, думая, что не достоин счастья и поступает правильно, пытаясь защитить её и отгородить от себя. Она не позволит ещё кому-то сомневаться в себе и запираться в клетке «Я сам знаю, как лучше для меня и особенно для других». Так пусть это ей подтвердит вся свита. — Правда же, ребята?
И Джен с этим риторическим вопросом повернулась к остальным, заставив всех несколько смутится. Губы Джен растянулись в веселой, дарящей свет и надежду улыбке. На всякий случай она шутливо-угрожающе прищурилась, посмотрев на магов и взглядом погрозив им пальчиком. Чтобы не дай демон, кто-нибудь (например, Лео или Мартин) включил режим «Минутка чёрного юмора».
Мельком Джен взглянула на Роберта, и прочитала в его глазах одобрение и тёплую гордость, от которой буря внутри начала мягко успокаиваться. Роберт улыбнулся уголком руб. Растёт его девочка, удивляя его каждый день. Поразительно, разозлённой она кажется ещё более милой. Как белая пушистая кошка, скалящая зубки. Но Роберт-то знал, что эта кошечка способна и коготки выпускать. В глазах блещут огненные молнии, волосы чуть вьются и, кажется, по ним вот-вот пробегут белые искры, и выражение лица столь решительное и в то же время полно умилительной наивной доброты — до чего хороша. Он бы первым сказал, как восхищён её речью, но его опередили.
— Ты как всегда права, малышка Джен, — первой включилась в диалог Шарлиз, отнимая руки из-под подбородка и заканчивая делать ими какие-то странные манипуляции — то была лечебная разминка. — Карни, ты кто угодно, но уж точно не проклятая. Даже я, с моим-то прошлым и грязным послужным списком и мысли такой не допускала. И вообще ты не проклята, а либо из Дерри, либо с прогрессирующей амнезией неизвестной человеку природы.
Раздался взвыв всеобщего расслабленного хохота. Шарлиз гордо улыбнулась, исподлобья взглянув выразительными глазами на Киану, который только восхищённо помотал головой, и тут же засиявшую Карни. Терон всегда умела разрядить обстановку, особенно, если чувствовала, что чья-то история очень похожа на неё.
— Стоило тебя предупредить: Шарлиз у нас мастер по поднятию настроения, — на лице Киану появилась так шедшая ему полуулыбка.
— Вы не думаете, что мне надо обо всем знать заранее, а иначе я убегу, крича от страха? — уже и Карни не удержалась от шутки. — Ребята, я выдержала первое выступление на сцене в начальных классах под тенью своего знаменитого отца. Поверьте, встреча с внезапно оказавшимися добрыми Тёмными вряд ли напугает меня сильнее, — бойко заявила Уилсон, вырисовывая кончиком пальца на обивке дивана какие-то узоры. Она ощущала себя здесь уже полностью в своей тарелке, все сомнения лопнули, как аляповатый воздушный шарик. Ей казалось, что она дома, что никто и никогда косо на неё не посмотрит, когда узнает её тайну, и не выбросит, как игрушку с дефектом. Теперь можно было не бояться быть настоящей.
Тёмные заметно повеселели (а некоторые и воспрянули духом), когда увидели, что Карни совсем-совсем освоилась и никого не боится. По комнате снова пронёсся искрящийся смех, рассеивающий тревоги. Ещё есть надежда, что от Тёмных не будет шарахаться каждый второй, как от прокажённых.
— Тебе повезло, бесстрашных, а уж тем более симпатичных мы любим, — Джош интуитивно почувствовал, что скоро настанет его выход, и поспешил скорее включиться в обсуждение. Правда, за этот совершенно невинный (разумеется, по меркам Джоша) комплимент он быстро поплатился: Эмбер не осталась в долгу и дала ему шутливый подзатыльник.
— Опять? Лапочка, да ты ты сегодня в ударе. За что же сейчас? — искренне поразился Джош, заранее закрыв руками самое ценное (а именно жутко привлекательное лицо) и приготовившись защищаться от обрушившихся на него ударов маленьких изящных кулачков. В глазах его застыли маленькие смешинки-искорки. При взгляде на Херд они точно трещали и готовы были разжечься в настоящий костёр. — Я же специально подбодрить её хотел и грамотно подвести к решению проблемы. Между прочим, что бы вы вообще без меня делали? Это же моя смекалка всех вас спасла, когда нам нанёс дружеский визит Рейнольдс… — как всегда в сложные моменты, когда Хатчерсон становился жертвовался собственных шуток, он выдвинул яркий и несомненно неоспоримый довод своей незаменимости. И на сей раз им была та стычка с Райаном.
Эмбер вздохнула, ничего не ответила и, по-детски обиженно надув губки, отвернулась от Джоша. И все бы поняли, что она действительно не в духе, если бы девушка как ни в чём не бывало не опёрлась спиной на плечо Джоша. Её брови были нарочито сердито сдвинуты, но губы, старясь сдержать смех, то и дело изгибались в счастливой полуулыбке.
— Джош, а ты ведь знаешь, что у меня семья: муж, дочка? — решив доиграть до конца, продолжила Карни. Настрой парня её раззадорил и рассмешил: даже слепому видно, что Джош просто забавляется, а Эмбер на самом деле любит безумно. — Или ты всё занят спасением друзей, и на чтение светских таблоидов не хватает времени?
Очередная волна веселья прокатилась по комнате, окончательно разрушив предубеждения и тонкие стены. Каждому показалось, что с Карни, с этой радостной, как маленькая девочка, певицей с непростой судьбой они очень давно знакомы и она чертовски похожа на всех собравшихся в этой комнате. Джош же всё-таки решил послушать голову, а не другие части тела, и на выпад не отвечать. Волшебник широко распахнул ошарашенные глаза, удивлённо приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но… На ум абсолютно ничегошеньки не приходило. Маг тут же сориентировался и сложил руки на груди, и, подняв одну бровь, уставился в одну точку, угрюмо буравя её взглядом. В общем, сделал вид, будто теперь он обиделся, а обида — вещь серьезная, и поэтому он вообще не собирается ничего делать ни во благо ни во зло для всей честной компании. Мол, раз так шутят, то пускай сами и справляются. На самом же деле парень несколько выпал в осадок от такой неожиданной шутки и просто-напросто никак не мог придумать, что же такое позаковыристей ответить и не упасть в грязь лицом перед любимой Эмбер. Спас же положение Де Ниро, заметивший, что юный шутник совсем раскис (или просто рисуется) и явно не собирается переходить к отведений ему следующей части части.
— Джо-ош, твой выход, — Роберт старательно растянул его имя и изобразил на лице умоляющее выражение: старался подтолкнуть парня. Джош и ухом не повёл. Король Тёмных подумал секунду и решил надавить на почти-что-правду, то есть лёгкую лесть. — Ты же создавал ту штуку, так кто же сможет представить её лучше тебя?
Подействовало. Джош, обрадовавшись, что не надо больше строить из себя оскорбленного и униженного, мгновенно переменился в лице и аж подскочил на месте. Его глаза заблестели, как огни ночного города, рот изогнулся в горделиво-самодовольной улыбке, сам парень чуть ли не засветился от распиравшей его гордости. И Джош, предварительно захватив в руки своё изобретение (всё ещё странно поблёскивающее и недовольно скрежетавшее), с видом «Что, не ждали? Да, вот я какой. Так и думал, что без меня не справитесь» начал вещать.
— Что ж, ребята, на досуге я создал одну презабавненькую вещицу. Если наденешь её на голову, получишь возможность влезть в мозг испытуемого. Фигурально, разумеется, — его губы тронула улыбка. — Ты сможешь увидеть все его мысли, так сказать, детально и в образах. Это фактически как эмпатия или чтение мыслей, но для обычных смертных. Короче, Карни, сейчас мы быстренько всё исправим. Чик-чик по воспоминаниям — и готово! — он вручил заставшей Уилсон свой незабвенный аппарат и беспечно хлопнул в ладоши, сияя от счастья, как ребёнок.
Карни с некоторым недоверием приняла этот мерцающий дар и, слегка опасливо покрутив его в руках, нахмурилась. Пальцы кольнуло от прикосновения с холодным металлом, да и выглядел загадочный предмет не сказать, что дружелюбно. И явно не просил о скорейшем старте испытаний.
— Как советник я, наверное, совершаю глупость, но всё-таки я должен тебя предупредить, — аккуратно подал голос Мартин, тревожно выглядывая из-за спины Джоша и поблёскивая умными глазами. — Роберт уже сказал, что мы такого феномена, как у тебя, в глаза не видели, и поэтому (что логично) ещё ни разу не пробовали этот способ… Короче, Карни сейчас ты станешь подопытным кроликом!
Последняя фраза, сказанная с неприкрытой лёгкой издёвкой над Джошем, несколько покоробила Уилсона. У неё испуганно округлились глаза, руки задрожали, как и всё тело, из-за чего ходить по волнам начал и диван. А если не получится? Вдруг что-то замкнёт, как говорил Джош? Но он же шутил, правда? Или нет?
— Мальчики, прекратите пугать Карни, — на защиту трясущегося чувства самосохранения бедной певицы пришла Дженнифер. Она порывисто притянула Карни к себе, крепко обняв за плечи и прижавшись к её боку. — У нас всегда всё под контролем, не переживай. Не знаю, как Светлые, но Тёмные — профессионалы своего дела. Расслабься и получай удовольствие.
— Так всегда говорят, когда есть риск провала, — уже более спокойным голосом вздохнула Карни и чуть-чуть улыбнулась — её лицо снова приобрело приятное лукаво-задорное выражение. Густо накрашенные глаза мило прищурились. — Но из твоих уст это звучит обнадеживающе и даже весело.
— В общем, твоя задача — взгромоздить эту штуковину на голову, а остальное — дело специалистов, — заверил её Джош, горделиво приосанившись и, смеясь, показал руками, будто сам надевает «шлем» на голову. Закончив своё небольшое представление, он бросил взгляд, полный интригующих искр, на Эмбер: как ей его речь? Понравилась ведь?
— Да-да, пока надевай, а мы сделаем последние приготовления, — уверенно подтвердил Роберт, кивнув на изобретение Джоша.
Он отвлёкся от своих размышлений и расфокусированным взглядом прошёлся по своей свите, пытаясь сосредоточиться вновь. Он слушал вполуха, весь погруженный в странное чуть ностальгическое размышление. Карни не смотрела на него, как на монстра. Да, у неё в глазах нет-нет да проскальзывали тревожные отблески, но чего-то несравнимого с ужасом, который испытывали другие перед ним не было. И всё это благодаря Джен, его милой Джен, которая своими руками вытащила его с проклятого дна. Это она убедила Карни в том, что Тёмные не причинят ей вреда, это у неё зародилась идея привести нового мага, нуждающегося в помощи. Видимо, времена, когда свита Тёмных считалась домом для всех отверженных, вернулись. Роберт снова ощущал себя нужным, нужным до гулкого биения сердца в грудной клетке, до горького покалывания в глазах и до растекающегося по телу тепла. Он поймал сосредоточенный взгляд Джен, и в горле надрывно-сладко засвербело. Роберт мысленно поклялся: он ни за что не подведёт её. Не теперь, когда она верит в него.
Он щёлкнул пальцами, и на коленях у каждого начали сгущаться крохотные тени, которые обрели материальную форму. Светло-серые, благородно-серые, некоторые почти чёрные, сначала они переплетались в некое подобие растушеванных узоров, но позже стали приобретать более чёткие очертания. Это были уже не бесформенные лучи, а сгустки, похожие на расплавленный чёрный металл, только более гибкие и изящные. Понемногу они застывали, превращались в жёсткие конструкции, и спустя мгновение перед магами легли очки для просмотрам трёхмерных фильмов.
— Благодаря этим очкам все поймут, что происходит у тебя в голове. Считайте, что вы в кинотеатре, — под напряжённо-любопытным огнём нескольких пар широко распахнутых глаза пояснил Роберт. Правда, кажется, обращался он только к Карни. — Не зря же говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — добавил он, кивнув с располагающей улыбкой.
Карни вздохнула, смерив «шлем» недоверчивым взглядом, изучающе постучала по нему пальцами, точно пробуя, не взорвется ли он от случайного движения. Реагировал он вполне спокойно. Зажмурилась, повторяя про себя, как мантру, что ничего не случится и что всё под контролем, и… быстро водрузила его на голову. Кожа покрылась мурашками от прикосновения холодного металла, и Карни передернуло: бр-р, как неприятно. Стерильный запах каких-то обеззараживающих химикатов, напоминающий хлорку или нашатырный спирт, ударил в нос, — женщина брезгливо поморщилась. Она всегда ненавидела больницы с их бьющим в голову «ароматом» чего-то чуждого, неестественного, а тут он витает совсем рядом и буквально в кожу впитывается. Черт.
Внезапно со своего места, как ошпаренная, вскочила Эмбер. Разом потеряв всю напускную невозмутимость, она возбуждённо-порывистым движением одернула платье и приосанилась. Ярко-алые губы украсила полуулыбка, а нога начала нервно-весело подрагивать. Несмотря на кажущуюся расслабленность, Эмбер задели слова Карни о её приступах. Они отозвались в ней глухой болью, словно кто-то аккуратно вспорол давно затянутые раны. Она сама испытывала похожие чувства много-много лет назад, когда ещё не примкнула к Тёмным. Её дар — доведённая до крайности эмпатия, из-за которой тело постоянно сотрясалось от неконтролируемых вспышек магии. Нет, чувствовать эмоции других людей — удобно, но не когда они сваливаются, как снег на голову, и накрывают штормовой волной, выбибая кислород из лёгких. И отнюдь не из-за удовольствия. И пока Карни говорила, у Эмбер в мыслях болезненными всполохами проноситесь кровоточившими воспоминания. Ей бы закрыть глаза, укрыться от мира и никогда больше не возвращаться туда, одним движением век заставить прошлое исчезнуть.
И она была без промедления сделала это, в который раз возвращаясь на много лет назад, когда она считала свой дар проклятием. Ощущать эмоции людей как собственные, чувствовать на своей шкуре, как они пронзают тебя самой настоящей болью — это ли не проклятие? Но Темные научили ее использовать свои способности, для них не существовало сломанных. И теперь Эмбер готова доказать, что она действительно изменилась. Как и ее магия, — в лучшую сторону.
Closed my eyes
Я закрыла глаза,
So I couldn't see it
Чтобы этого не видеть.
Felt so numb
Я была в оцепенении,
But now I'm ready to feel it
Но сейчас я готова прочувствовать это
Пальцы непроизвольно стискивали подол конфетно-женственного платья, нога едва заметно дёргалась, а глазах мерзко до боли кололо-щипало. Херд сама вызвалась провести сеанс внедрения в мысли Карни, потому что интуитивно ощутила похожесть между собой и Уилсон. И одна мысль заставляла Эмбер дрожать от энтузиазма и надежды: «Она поможет волшебнице, попавшей в такую же жуткую ситуацию. Она вытащит её из того же чёртового болота». Лишь от одной этой мысли сердцебиение успокаивалось и дыхание выравнелось.
— Так, а теперь слушай внимательно. Я прочитаю заклинание, и ты погрузишься в сон, в который я и попаду, — Эмбер воодушевляюще улыбнулась, но лицо её одновременно оставалось чуточку серьёзным. Карни с любопытством взглянула на неё, невинную и кокетливую с виду девушку. Где-то глубоко-глубоко в глазах Херд плескались тёмные, настороженные омуты, где крупицами сквозила пережитая в прошлом боль. Было видно, что Эмбер много всего пережила, но сумела справится: сейчас из её глаз лился вдохновляюще-увереный свет. — Ты будешь видеть все свои воспоминания, но не бойся: никакой боли от моего вмешательства ты не почувствуешь. — Короче, представь, что тебе нужно выспаться перед выступлением, и ни о чём не думай, — решительно, как отрезала, мотнула головой Эмбер, вытягивая перед собой тонкие руки: приготовилась к работе.
Странно, но ободряющая речь девушки и её сосредоточенно блестевшие из-под коротких ресниц глаза рассеяли тревоги Карни. Она глубоко вздохнула, усиленно моргая и собирая воедино все самообладание. Разумеется, ей приходилось спать и в еще более экстремальных условиях, тогда даже речи не шло о мягком диване и приятной компании, но наличие подозрительного устройства на голове все равно спокойствия не внушало. Тем более, что оно изредка вибрировало и попискивало. Кажется. По крайней мере, мурашки по коже пробегали тонкими льдинками. У нее же не начались галлюцинации, правда? Наконец Карни собралась с духом, шумно вздохнула (больше для видимого, чем для реального спокойствия), в последний раз окинув взглядом волшебников, и откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза. С секунду она прислушивалась к своим ощущениям, затем поерзала на месте, выбирая позу поудобнее. Потом еще. И еще. И еще чуть-чуть. В конце концов найдя идеальное положение для тела. Карни закинула ногу на ногу, повернулась чуть набок, заняв половину дивана, и решительно притянула к себе маленькую подушку. Чтобы положить ее под голову.
Темные молча наблюдали за этой сценой со все больше и больше округляющимися глазами. Джош так вообще чуть не открыл рот от удивление и не выдал очередной каламбур, но, благо, угрожающе прищуренный взгляд красавицы Эмбер его остановил. Мартин потрясенно взирал на беспечно укладывающуюся на диван Карни и то и дело блестящими круглыми глазами непонимающе посматривал в сторону Роберта.
— Что? Я всегда так сплю и извиняться за это не собираюсь, — вдруг как ни в чем не бывало подала голос Карни, демонстративно перекладывая подушку под правую часть головы. Она словно уловила на себе несколько скрещенных обескураженных взоров, и приятный голос зазвучал наигранно капризно-обиженно.
Роберт хотел было что-то ответить на дерзкое (но, что ни говори, забавное) выступление, но его вовремя прервал рассудительный Мартин:
— Да мы так, ничего, устраивайся, устраивайся, мы тебе не помешаем, — успокаивающе проговорил он и так посмотрел на Роберта, что у того разом отбило желание возражать. Он во все глаза уставился на советника, выпучил очи, словно спрашивая, не ошибся ли он дверью. Одними губами беззвучно прошептал: «Вот что значит связаться с разнеженными певицами», раздосадованно махнул рукой и кивком дал Эмбер команду к действию.
А волшебница-психолог только этого и ждала. Пока все надевали очки, она приосанилась, переминаясь с ноги на ногу, полным энергии и решительности движением откинула на спину волнистые волосы и вскинула руки — готова. Она мазнула вокруг взглядом: все при очках, Карни полулежит с закрытыми глазами в совершенно расслабленной позе. Пора приступать. Боковым зрением Эмбер увидела, что Джош с нескрываемым обожанием смотрит на нее. Глаза горят, как темно-синие искры, как маяки в самый жуткий шторм, на губах шальная и беззаботная усмешка-улыбка. На миг они пересеклись взглядами, и в сознании отпечатался едва заметный кивок головы Джоша. Сердце вспыхнуло зажженным китайским фонариком. Вот теперь точно пора.
Она не отступится и встретится лицом к лицу с чудовищами, которых боялась столько лет. Которые жили в ней самой, впитавшись в магию с рождения, став ее частью. Есть только одна существенная деталь: она выросла. Морально. И те монстры ее больше не пугают, как раньше.
So tonight I'm making friends
Так что этой ночью я собираюсь подружиться
With all the creatures
Со всеми существами,
Hiding there under my bed
Что прячутся под моей кроватью
Губы бессознательно принялись шептать давно заученные слова, которые она старательно пыталась, правда пыталась выкинуть из своей жизни много лет. Обычно магам не приходилось использовать заклинания, они обходились своей собственной магией, но в исключительных случаях в дело шел старый добрый латинский. Эмбер не отводила глаз от Карни, постаравшись сосредоточиться только на ней. Ее эмоциях, страхах, переживаниях, вспышках, что не давали покоя, как и Херд когда-то. Все ее существо наполнилось жалостью и каким-то отчаянным стремление переступить через прошлое и довершить наконец обряд. Пальцы задрожали тонкой мелкой дрожью, вспоминая мельчайшие оттенки древнего и неконтролируемого волшебства, их кончики мазнули эфемерные язычки пламени, появившиеся из воздуха. Миг — и их обожгло, на все тело точно обрушилась волна ледяной воды, смывая в бездну рассудок и захлестывая мир надрывно-голубой пеной.
***
В голове прогремело, точно в черепной коробке взорвалась бомба. Эмбер пошатнулась с непривычки, приноравниваясь к новым старым ощущениям, и, взмахнув руками, устояла на ногах. Вокруг уже не было на магов, ни гостиной-убежища, только сияющая сероватая дымка окружала девушку. Все пространство превратилось в лениво двигающуюся, завораживающую пелену магии. Пола под ногами также не было, его заменяла та же странная магическая субстанция, ничем не уступающая в прочности. На удивление. Попади сюда Эмбер в первый раз, она бы долго привыкала к пугающему месту, но, к счастью, она со всем была знакома. Она — в голове у Карни, у нее во сне, и все, что сейчас она увидит перед собой, — воспоминания несчастной девушки.
Через которые надо пробиться.
Эмбер тряхнула головой, осматриваясь, и в задумчивости прикусила нижнюю губу. Хотя бы обрывки мыслей уже должны были появиться в поле зрения, но на них не было ни одного намека. Только Эмбер решила пройти немного дальше, — передвигаться тут можно было как по обычной поверхности — как впереди что-то блеснуло. Прямо перед носом возникла серебряная молния, тут же преобразовавшаяся во вспышку. На мгновение она зависла в воздухе, но сразу же начала искрить, растягиваться, как оборванный наэлектризованный провод, пока не образовала в окружающем пространстве дыру. Только за ней не наблюдалось ничего страшного, даже внешнего мира было не видать. Зато в открывшемся окошке засияли цветные кадры, словно в домашнем зале кинотеатра на очень маленьком экране.
Вот она. Жизнь Карни.
И вокруг, как по команде, стали появляться еще и еще «окна». Они разрастались в считанных сантиметрах друг от друга, давящая жалобным звуком скрипки на уши, тишина заполнилась голосами, музыкой и смехом. Точно в заброшенный дом внезапно заглянул лучик света, вернув все к жизни. Эмбер едва не возликовала от радости. однако смогла удержать себя в руках. Все-таки не маленькая девочка, все-таки не в первый раз. Только все равно гордость разливалась в груди горячей рекой, заставляя высоко поднять голову и чуть высокомерно посмотреть на невидимого (и несуществующего) врага вдали. Смогла. А главное — ее больше не мучило чувство отрешенности, тоски, с которым ее раньше забрасывало в это место, где она корчилась от боли чужих чувств. Поняв истинную сущность своей силы, найдя свое предназначение уже в мире магии, она впустила свет в до того темное измерение. Он медленно просачивался сквозь щели в мрачных стенах, капля за каплей, набирая силы все эти годы, пока она была у темных. И наконец настал момент разрушить темницу окончательно, собрать все лучи в один и ими ударить со всей убийственной силой. Сейчас все иначе, чем тогда. Все ради дела.
I ain't gonna hold on
Я больше не буду держаться
To these monsters anymore
За этих монстров
Now I'm gonna let in all the light
Теперь я впущу сюда свет,
Tear down the walls
Разрушу стены
И Эмбер начала всматриваться в воспоминания, прислушиваться к разговорам и звонкому смеху, уже со спокойной душой по-хозяйски прохаживаясь от одного «окна» к другому.
Девочка в струящимся золотом нежном платье стояла на сцене, украшенной гирляндами и рождественскими огнями. Она полным наивной надежды детским взором всматривалась куда-то в зрительный зал, который постепенно заполнялся народом. Каждый раз, когда кто-то заходил, она вздрагивала и с беспечной радостью уже была броситься к пришедшему в объятия, но… Это был не он. Не отец. Люди прибывали, а его все не было и не было. Вот уже гаснет свет, медленно, точно смеясь над маленькой мечтательницей, послышался приглушенный шепоток родителей, по залу заплясали огни софитов. Вдруг один из них осветил одинокое пустующее кресло, казавшееся таким неуютным, инородным и как будто чужим на этом светлом празднике любви.
Изображение померкло, как и свет перед выступлением на том концерте. Эмбер моргнула, все еще не двигаясь с места и пытаясь переварить увиденное. Так Карни тогда ждала отца? Того самого знаменитого музыканта, чертово короля популярной музыки в Калифорнии? На его концерты собирались толпы народа, люди были готовы просто глотки перегрызть друг другу за билет. Значит, ради своих выступлений можно отменять все, что угодно, а когда у дочурки внезапно назрело собственное, его и в расчет не стоит брать? Эмбер презрительно-громко фыркнула. Мда, никогда бы не подумала, что ее отец — не только величайший певец, но и знатный козел.
Чуть успокоившись и выровняв дыхание, Херд последовала к следующему воспоминанию. Буквально в паре сантиметров от старого, накладываясь на еще не зажившую черную трещину, замерцало новое. Эмбер подошла ближе и вытянула руку, пробуя настроение на ощупь. По кончикам пальцев, как хлыст, ударил колючий ветер. Эмбер прикрыла глаза: сосредоточилась. Перед мысленным взором мелькнули синие всполохи, нервно-прерывисто, как молнии-вспышки — предвестники грозы. Их становилось все больше и больше, они сплетались друг с другом, как ядовито-шипящие змеи, рецепторы резануло душно-спертым воздухом воздух — злость и ненависть, за которыми так часто стараются скрыть опустошающее чувство брошенности. Херд открыла глаза и с напряженно закушенной губой обратила взор на воспоминание.
— Я обещаю, что приду, обязательно. Как же я могу пропустить День Рождения своей внучки? — картинки пока не наблюдалось, однако тот же голос врезался в мозг неподдельной искренностью. Вернее, так подумал бы любой сторонний наблюдатель, но только не Эмбер Херд. Она давным-давно научилась распознавать фальшь. По малейшему движению губ, блеску глаз, взмаху ресниц, по неестественно-открытому жесту — и каждый признак впивался, словно раскаленная игла, под кожу, застревал где-то в районе сердца. А говорят, психологи должны оставаться беспристрастными. Как тут останешься равнодушным, если отец избегает родную дочь?
Сквозь напыщенную радость сквозила умело прикрытая ложь вперемешку с лицемерием: как по трогательно-снисходительному тону, которым обычно общаются с ребёнком. Следом за звуком появилась и картинка: уже взрослая Карни стояла на освещённой улице и взволнованно разговаривала по телефону. Она без остановки переминалась с ноги на ногу (слышно как потрескивал гравий на дорожке в парке), ерошила волосы и досадно закусывала нижнюю губу — налицо все признаки волнения и нетерпения.
— Да, я знаю, — Карни задумчиво возвела взгляд к небу, вороша остроносым концом туфли гравий, и облизнула пересохшие губы. — Просто у тебя так много дел, и я подумала, вдруг…
— Я обязательно приду и точка! — твёрдо заявил голос в трубке, и Карни разом повеселела. Глаза сузились до задорных щелок, губы растянулись в улыбке, обнажив носогубные складки и заострив скулы — верный признак безграничного счастья. Карни притопнула ногой, взрывная гравий, и свободной улыбкой нажала на кнопку завершения вызова. Кажется, сегодня наконец-то всё получится и отношения с отцом наладятся.
Эмбер даже порадоваться вместе с Уилсон не успела: то же самое воспоминание мигнуло, как будто на телеканале памяти начались помехи, и его сменило другое.
Беспечный праздник гремел во всю мощь. Тот же самый внутренний двор, в котором Карни устраивала недавний праздник для дочери, только украшенный по-другому, был заполнен толпами людей. Теперь по стенам павильона вились цветы, под потолком солёный морской ветерок колыхал ленты на воздушных шарах самых нежных и сочных оттенков. Также переговаривались гости, также била по ушам музыка, вызывая острое желание пуститься в пляс, также искрами-крупицами разносилась вокруг сказочная атмосфера. Только дочка Карни выглядела лет эдак на пять-шесть и облачена была в оранжевое платье с красными рукавами-фонариками. Она веселилась и танцевала под ритмичную музыку, кружась по павильону и беззаботно смеясь. Казалось, нет ребёнка счастливей на свете.
А Карни, чуть прислонясь к увитой цветами колонне, наблюдала за ней с каким-то потерянным выражением лица. Уголок её губ дёрнулся в горько-мечтательной полуулыбке. Какая же у неё замечательная девочка, красивая, жизнерадостная, непосредственная. Если бы ещё все это понимали… Карни многозначительно фыркнула. Отец обещал прийти и поздравить внучку, клялся, что ничего важнее семьи для него нет, а сам даже не подумал заявиться! Когда она не увидела его в начале веселья, то подумала: «Ничего, вот пройдёт минут десять, и он появиться у калитки». Внезапное осознание ударило в голову болезненно-яркой вспышкой: то же самое она говорила перед своим дебютным концертом. То же самое говорил отец, доверительно смотря ей в глаза и обещаясь быть всегда с ней. Боже, как она глупа, как глупа! Он не явился и через пятнадцать минут, и через тридцать, и через час…
Мобильный телефон в ладони завибрировал и засиял, привлекая внимание хозяйки: пришло сообщение от отца.
«Прости, но у меня ничего не выйдет. Неожиданно возник продюсер, ему надо со мной встретится и срочно что-то обсудить насчет моих новых гастролей. Правда неожиданно, лучик. Жди подарок завтра и передай внучке мои поздравления.
Твой папа».
.
Эмбер ожидала чего угодно: холода по венам, иссушающего огня по коже, невыносимой головной боли до звона в ушах, так, что черепную коробку разносили в чертовы дребезги, но… Ничего. Даже ни одного оттенка жжения в груди. Просто внезапно открывшаяся перед ней неизведанная страница из биографии успешной, жизнелюбивой, но очень одинокой в детстве певицы. Демоны (к счастью, в фигуральном смысле), которых раньше страшилась Херд, ушли. И, кажется, возвращаться не планировали.
At my worst I found my army strong
В самый тяжёлый момент я обнаружила, что моя армия сильна
All the demons are gone
Все демоны исчезли
You can try and scare me now
Можешь теперь попытаться напугать меня —
But I ain't scared no more
Но я больше не боюсь
I ain't scared no more
Я больше не боюсь
Эмбер сделала шаг вперед, где вдали еще виднелись проблески других воспоминаний, однако что-то ее остановило. Какая-то непонятная вибрация в воздухе, как отзвук тоненького-тоненького камертона, просвистела, подобно стреле. Эмбер резко остановилась, к горлу подкатила тревога и выстроенная преграда самообладания надтреснула: свернувшее клубком чувство мерзости от прошлых похождений здесь снова дало о себе знать. Похоже на предупреждение. Она огляделась, заранее готовясь к тому, что за ней наблюдают. Возможно, не одна она рыскает в голове Карни. Только никакого удара не последовало, лишь вытянутая вперед для обороны рука наткнулась на нечто холодное и твердое. И невидимое. В воздухе. Эмбер замерла, чуть не впечатавшись в незримую стену, потрясенно захлопав ресницами.
Заклинание, применимые лишь в материальном мире? Как такое возможно? Она ведь видит впереди еще возможности узнать тайну Карни, вон воспоминания блестят болотными огнями и манят к себе. Они же совсем близко, осталось пройти чуть-чуть. Стоп, а если телепортироваться к ним? Если сработала обычная магия, то, может… Окрыленная счастьем собственного открытия Эмбер щелкнула пальцами, зажмурилась и… Ничего. Абсолютно ничего не произошло. Эмбер распахнула глаза, не веря. Не может быть! Почему не сработало, что тут не так? Херд хоть и была склонна к резким перепадам настроения, но в панику никогда не впадала, чем и гордилась. Только в этом случае нервы натянулись до предела, грозя вот-вот порваться. Как неожиданно…
Эмбер, попытавшись сосредоточиться, перевела взгляд на «окна» за невидимой стеной и застыла еще в большем удивлении. Они были пусты. Воспоминаний там не было. Одни черные пустоты, отражавшие, как бездонные зеркала, блеск яркой субстанции вокруг. Там плясали искорки и тусклые огоньки, но поверхность всё равно оставалась бархатно-чёрной.
Эмбер остолбенела, чувствуя, как внутри всё покрылось мертвенным холодом. Она непонимающе уставилась за чертов непробиваемый барьер, и сердце заколотилось в груди. Что тут творится? Почему… Эмбер не успела ухватить стремительно мелькнувшую мысль, как до её чуткого слуха долетели обрывки разговора. Чуть слышные, они доносились точно сквозь толщу воды, жалкими клочками продираясь через стену. Девушка обомлела, но тут же скинула с себя оцепенение и прислушалась, напрягая слух и жадно ловя отдельные слова. В сердце загорелся отчаянный огонёк надежды. Возможно, она ещё способна помочь Карни. Опустошенность разом испарилась и превратилась в источник энергии. Постепенно неясные звуки начали складываться в цельные предложения.
— Я хочу её защитить, и всё, ничего больше, — оборонялся низкий грудной мужской голос. Он звучал взволнованно, и в нём иногда прорвались нотки тревоги, готовящейся скатится в панику. Казалось, он пытался оправдаться и сам свято верил в свои слова, однако временами в нём что-то колебалось. Словно поощрение наступало. — Я знаю, если она узнает, это разрушит всю её жизнь, поэтому не собираюсь рассказывать ей правду. Может быть позже она поймёт, но не сейчас.
Он дальше говорил ещё что-то, но Эмбер уже не слышала. Очередная вспышка синеватого света взорвалась вокруг, рассыпавшись сгустками энергии, и оглушила девушку. В глазах загорелись радужные всполохи, чтобы через мгновение Эмбер накрыла тьма, и она, выпав из реальности на секунду, снова оказалась в убежище Тёмных.
***
Херд едва удержалась на ватных ногах, ощутив под ногами знакомый скользкий паркет. Зажмурилась, прикрыв глаза ладонью: свет от зажженной люстры ударил прямо в лицо. Черт, почему так ярко? Не успела она привыкнуть к освещению, как почувствовала свист ветра рядом с собой, а через мгновение заботливое прикосновение к своему плечу и беззастенчивые крепкие объятия. В нос ударил солоновато-терпкий запах моря и свободы, смешанный с табаком. Она распахнула глаза и обнаружила нежно прижимающегося к её боку Джоша.
— Ты как?
Эмбер разлепила веки и снова чуть зажмурилась от света. Джош стоял рядом, обнимал ее. Херд подняла на него взгляд: в глазах у него плескалась тревога, а на лице его сверкала беспечная и гордая улыбка — вот это моя девушка, вот какая она молодец. От такой внезапно нахлынувшей поддержки Херд улыбнулась ему в ответ и покрепче обхватила за плечо цепкими пальчиками.
Джош стал одним из немногих, кто принял ее еще до знакомства с Темными, он и привел ее к ним. Джош всегда вытаскивал ее на первых порах из омута, куда она сама себя загоняла, пока не поняла: это ее жизнь. И можно прожить ее на полную катушку, используя магию по максимум и в благих целях, а можно прозябать на дне, жалея себя и чувствуя, что делает что-то неправильное. И сегодня она не ощутила ни капли того, чего боялась: ни страха, ни рвущей на куски боли, ни удушающего понимания своей беспомощности перед тысячами людей. Она знала, что их гложет, но не могла помочь, даже слово сказать: речь превращалась в тихий стон и писк. А теперь она сделала нечто полезное, помогла (в меру своих возможностей) Карни, доказала в очередной раз, что не всякая царапина — дефект. Она может быть уникальным почерком дизайнера.
It's my life
Это моя жизнь,
I'm ready to lead it
Я готова управлять ею
I'm gonna roll the dice
Я брошу игральные кости,
You better believe it
Как пить дать!
— Да, Джош, уже все хорошо. Не бойся, я больше не та маленькая и испуганная девочка, — шепнула последнюю фразу она чуть тише.
И только сейчас заметила, что все уставились на нее с мучительным немым вопросом и опасливым любопытством.
— Долго молчать будешь или нам телепатию применить? — попытался разрядить обстановку Мартин. Маги и так уже все видели, можно было не пересказывать увиденное: потеря времени. Им нужно было кое-что поценнее — объяснения.
Она моментально поймала взгляд Карни. Уже проснувшейся и совершенно не пострадавшей от вмешательства в ее сознание. Женщина смотрела на нее с предательской надеждой, гулко и напряженно дыша. Ее глаза наполнялись влагой, пальцы тряслись мелкой дрожью, с невиданной и неосознанной жестокостью уничтожая обивку дивана. Она походила на маленькую девочку, которой достаточно услышать хоть одно слово, и весь мир, готовый вот-вот разорваться в клочья, вновь соберется воедино. Настала самая неприятная часть. Боже, каждый раз влезая в головы людей, она чувствовала себя преступницей, рывшейся в том, что для нее не предназначена. Словно она подслушала тайну, которая легко, легким шепотком губ разрушит чужую жизнь. В одну чертову секунду.
— Карни, помнишь… — беглый взгляд на Джоша, утвердительный кивок с его стороны и внезапная деручая сухость в горле. Боже, неужели все-таки придется ей рассказать? — Помнишь, у тебя была безумная теория про барьеры, наложенные на твою память ради защиты? — Херд пыталась говорить беззаботно, только выходило чертовски плохо. Даже вымученная улыбка не могла скрыть горечь в глубоких и вмиг посерьезневших глазах. — Так вот это… правда. Наложил их твой отец. И я понятия не имею, как это исправить.
Повисло минутное молчание, гулко отдавшееся в пустом сердце каждого. Казалось, даже тихое дыхание отражалось от стен. Карни выглядела растерянной, выставленной на сцену перед миллионной публикой и только что осознавшей, что у нее не работает микрофон. А что еще страшнее — отключил его кто-то из близких. У нее округлились глаза, а из легких точно вышибил воздух крепким ударом о землю. Она отчаянно уцепилась за диван, словно за последнюю соломинку. Как предсказуемо, черт возьми. Могла бы и догадаться. И вдруг тишину, как лучик света в сумрачный день, разрезал голосок Джен. Решительный, смелый как никогда, и с бурлившей в нем надеждой на границе с безумством.
— Зато я знаю как.
