There were rules you never told me Ты не говорила мне ни о каких правилах, Never came up with a plan Ты никогда не предлагала план All the stories that you sold me Все сказки, которые ты мне рассказывала, Didn't help me understand Не помогли мне ничего понять
Стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, Крис закатила глаза, нагнув голову набок, и раздраженно стиснула зубы. Нет, ей не страшно. Что может сделать этот золотой мальчик, который, встретив бездомного, начинает весь трястись от ужаса? Финансовые махинации — это одно, а вред здоровью — совсем другое, правда? Глубоко вздохнув, дабы унять дрожь на кончиках пальцев и горько-пряный привкус тревоги во рту, приказала себе не думать о плохом, а использовать сложившуюся ситуацию с пользой. Стивен ее обязательно найдет, наверняка уже заметил ее пропажу и повсюду ищет. Нужно только потянуть время. А пока… Огляделась, притворившись, что ей вдруг стало жутко интересно, а куда же она, собственно попала, и что этот сумасшедший выродок по имени Тейлор ее не волнует от слова совсем. В помещении царил полумрак, озаряемый лишь усмешкой Тейлора («Боже, у него, что, и зубы из жемчуга? Аж свет излучают, дрянные побрякушки», — Крис передернуло от отвращения) и пронзительно-желтым до рези в глазах светом где-то сбоку, у стены. Девушка прищурилась, всматриваясь в темноту: у противоположной стены на невысокой тумбочке оказывается стоял бордового цвета светильник с неестественно-яркой лампочкой. — Ну, как тебе обстановочка? — Тейлор вдруг резко наклонился к ней, и Крис передернуло от ощущения его дыхания на своём лице. Мерзко. Отвратительно. А еще хуже осознавать, что его самоуверенные глаза сияли чувством собственного превосходства. — Я же знаю, ты любишь красный цвет и шикарные интерьеры, просто обожаешь всё экстравагантное. Так неужели не нравится? Лотнер протянул руку в попытке коснуться прядки тёмных волос, небрежно-изящно выбившейся из причёски, но Крис, брезгливо скривившись, резко дёрнулась на стуле, качнув его, а сторону. — Я. Тебя. Ненавижу, — процедила она сквозь зубы, мелко вздрагивая всем телом от злости. Тонкие пальцы мёртвой хваткой вцепились в подлокотники, подбородок вздёрнут, а в глазах сияла открытая насмешка, словно девушку не волнует нависшая над ней угроза. — Освободи меня сейчас же, пока я сама не добралась до тебя и не выцарапала твою наглую рожу. Поклонницы, наверное, не оценят твою новую внешность, — смакуя каждое слово, с садистским оттенком протянула Стюарт, и уголок её губ дернулся в остро-вызывающей ухмылке. — Может, если мы добавим немного света, это растопит твою душу? — точно не замечая выпадов Крис, пропел Тейлор. Нарочито медленно, ловя удовольствие от каждого движения и разыгравшегося самомнения, поднял руку и щёлкнул загорелыми аристократически-тонкими пальцами. Раз. Под потолком взрывом вспыхнул пучок света, яркими иголками пронзив тьму и заставив Крис зажмуриться. Глаза резануло, и девушка тихо чертыхнулась. Распахнула ресницы, взглянув вверх: старинная люстра цвета нежного дерева с лампочками в виде свечей подрагивающим пламенем загорелась под потолком. Два. Поток лучей залил посещение, в мгновение ока высветлив все тени и прогнав сумрак. Оказалось, он скрывал два широких окна во всю стену, расположенных по обе стороны от тумбочки со светильником. И всё бы отчего, да поверхность стекла была разделена на отсеки, чертовски напоминающие дымчато-серую решётку. Стюарт прикусила губу: дело дрянь. Три. Ошибочка: стены не везде были янтарными, впереди, у двери, они приобретали коричневый оттенок с мраморными прожилками. Почему-то по спине у Крис пробежали мурашки: комнатка выглядела скорее как роскошная тюрьма, где ей предстояло провести последние годы жизни. — Ну как? Скажи, идеальный наблюдательный пункт, а, Королева Светлых? — раздался сзади приторно-сладкий голосок. Крис обернулась, неверяще вытаращив глаза. Ей послышалось, так ведь? Этот до боли знакомый капризный тон, эта напыщенная оскорбленность… Нет, неужели… — Джулия? — возглас прозвучал одновременно с тонким стуком высоких точеных каблуков, ударившихся о пол. Из темноты прямо перед Крис вынырнула женственная фигурка. Тонкое лицо в обрамлении мягко-кудрявых рыжих волос наигранно дружелюбно оскалилось, плохо скрывая горящее в глазах поистине детское торжество. Джулия Робертс, как же ты не вовремя, черт подери. — Ну привет, милочка. — Вот это поворот, да? — губы Джулии дрогнули в победоносной улыбке, и девушка хитро прищурилась, наклонив голову. Она вся сияла, как начищенный бриллиант, просто сверкала всеми оттенками осеннего обновления, словно наконец возродившийся после долгих скитаний феникс. На миг ее ноги дрогнули, намереваясь понести ее поближе к Тейлору, однако, сжав подол платья, услием воли она себя остановила. — Неужели ты решила, что я так просто сдамся и отдам Стивена какой-то выскочке, которая само определение Светлых оскорбляет? — О, а я-то думала, ты ревешь где-нибудь или вообще повесилась с горя. Ан нет, план мести планировала, так ведь? — саркастично отреагировала Крис, вздернув голову и прямо взглянув предательнице в глаза. Уголок губ Стюарт вызывающие дёрнулся: она не боялась истеричной Светлой от слова совсем. Да и что они с Тейлором могут ей сделать? Пытать? Смешно, ей-Богу. Нет, Тейлор ни в жизни не опустится до уровня демонов или даже охотников, он слишком боится замарать свои ухоженные руки. — Не твоё дело, чем я занимаюсь, в скором времени ты обо мне и не вспомнишь, — глаза Джулии полыхнули огнём лесного пожара, и она дёрнулась, намереваясь ударить Крис, но предупреждающий взгляд Тейлора вовремя её остановил. Мгновенно стушевавшись и — вот уж удивительно! — как-то странно смутившись, Джулия с гримасой недовольства отступила назад, поджав губы. Нет, нельзя. Не сейчас. Зато скоро они наиграются вдоволь. От этой мысли в груди приятно защекотало, и Джулия выпрямилась, сверкнув злорадной улыбкой. От прозорливого взгляда Крис не укрылась растерянность, блеснувшая на долю секунды у Робертс на лице, когда та столкнулась взором с Тейлором. Что-то она раньше не замечала у этих двоих такой слаженной командной работы. Видимо, спелись на фоне мести. — М-м… — Крис покачала головой, странно усмехаясь. В глазах её читалось чувство собственного превосходства и сила человека, которому либо уже нечего терять, либо который просто не верит в скорое приближение опасности. — Угрозы, угрозы, угрозы… Как всё до жути банально. Может, хотя бы к действиям активный перейдёте, а то я тут от тоски помру, — она выжидающе громко простучала каблуком по полу и уставилась ленивым взглядом в стену. Да. Подействовало. Лицо Тейлора на мгновение исказилось от ярости. Стиснутые зубы, из-за которых его скулы обозначились ещё резче, сжатые загорелые кулаки аристократических рук, темно-дымчатые искры в золотом напылении выразительных глаз — ненависть заструилась из каждой клеточки тела Лотнера. Крис снова выводит его из себя, снова показывает себя несломленной и гордой. Специально. Назло ему. Эта мысль остановила забурливший было в крови порыв отбросить план ко всем чертам и расправиться со Стюарт немедленно. Здесь и сейчас. Но нельзя. Еще не пришло время. Тяжело выдохнув сквозь стиснутые зубы, Тейлор разжал кулак, с досадой разминая пальцы рук. Хватит ждать, пора переходить к самому действию. — В отличие от тебя, жизнь меня не баловала кучей друзей, — он горько хохотнул. — Мне приходилось выкарабкиваться самому из всей грязи, куда ты меня так заботливо опустила, но, знаешь, что? Всё-таки у меня нашлись союзники. Тейлор никогда не надеялся ни на чью помощь. Неважно, будет рядом внезапно расцветшая Джулия или Марго со своими странными маниакальными наклонностями, он всё равно был обязан добиться своей цели. Его уже бросали, много, очень много раз, насмехаясь, выкидывали якобы лучшие «друзья», так что выживать в полном одиночестве для него — лучшее удовольствие в жизни. Поэтому Тейлор заранее придумал запасной план на случай, если он вдруг снова окажется один. Только вот Джулия вопреки всему почему-то не ушла. И стояла сейчас рядом с ним, готовая разделить его триумф.But I had to get it worked out Но я должен был с этим справиться Had nobody who could help Не было никого, кто мог бы мне помочь, So then in the end it turned out Поэтому в конце концов оказалось, That I had to do it by myself Что мне придется делать это самому
На миг переглянувшись с Джулией (очень кратенький, буквально со скоростью света, только бы повышенного интереса не заметили ни Крис, ни сама Джулия), он щелкнул пальцами. Стены комнаты тут же рассыпались по кирпичикам, мгновенно превратившись в гигантские кристаллические экраны, словно сделанные изо льда. Блаженно усмехнувшись, Тейлор повернулся к пораженной и испуганной Кристен: — Добро пожаловать в игру «Поймай мяч»!***
Тем временем, все гости на улице продолжали развлекаться, пребывая в счастливом неведении о происходящем с Кристен. Все столпились перед сценой, чуть ли не облизываясь от предвкушения. То тут, то там раздавались восторженные крики, каждый старался подойти поближе, без тени смущения протискиваясь сквозь толпу. Головы задраны вверх, а устремлённые на сцену глаза сияли, как самые редкие драгоценные камни. Это уже вовсю шёл благотворительный аукцион, о котором объявил Роберт ещё во время своей речи. Почетное место ведущих поделили Леонардо и Джош (правда, сначала они чуть не подрались за него друг с другом). Сейчас они с увлечением прохаживались по сцене, улыбались во все тридцать два зуба и расхваливали прикрепленную на тесёмках редкую картину. Лео щегольски поправлял бабочку, небрежно-роскошным движением изящной руки одёргивал пиджак и бодро расхаживало взад-вперёд, успевая ловко, будто играючи, управлять своей речью и заводить публику. Каждый раз, стоило ему улыбнуться своей фирменной ослепительно-обезоруживающей улыбкой, актер срывал шквал аплодисментов и, кажется, сам становился от этого веселее. Ему явно безумно нравился сам процесс. На лице у Джоша же (примостившегося сбоку) читалось полное равнодушие ко всему происходящему внизу (в том числе и к крикам многочисленных поклонниц, столпившихся внизу) и безмятежное желание просто с удовольствием провести время. Иногда, чтобы шутливо позлить друга, он бросал на Леонардо нарочито брезгливые взгляды: мол, что ты тут хорохоришься, франт избалованный, нравится внимание, да? В ответ ДиКаприо только шире усмехался и подтрунивал над Хатчерсоном. Только вот улыбки улыбками, но парни ни на минуту не переставали обмениваться деланно убийственными взорами, словно напоминая друг другу, кто тут на самом деле главный и правит балом. Дух дружеского соперничества еще витал в воздухе. — Двести тысяч, кто даст больше? — с азартом вещал Леонардо, размашисто вышагивая вдоль сцены. Его глаза блестели, пальцы одной руки то и дело напряженно сжимали микрофон, а другой — мелодично выстукивали какую-то приятную ритмичную мелодию, весело щелкая друг от друга. — О, ставки повышаются: двести тысяч шестьдесят! — спустя некоторое время воскликнул он, восхищенно всплеснув руками, когда увидел молодую супружескую пару, гордо поднявшую заветную табличку. И снова глаза пытливо забегали по рядам гостей, мягко всматриваясь, выискивая, прикидывая и желая чуда. Внезапно заметив, как какой-то молоденький брюнет несмело пытается повысить цену, Леонардо даже резко остановился, с любопытством уставившись на него. Парень, однако, стушевался и, к прискорбию обоих ведущих, табличку опустил. Лео вновь окинул вдохновленным взором зрителей, будто бы одновременно и поражённый («Неужели кто-то может дать сумму больше?»), и уверенный, что такой безумец обязательно найдётся. — Ну же, кто может ещё, кто хочет приобрести этот шедевр? — А, если скажу, что я, ты меня на месте испепелишь? — не удержался от подкола Джош, наивно-безмятежно улыбнувшись. Он все время вертелся рядом, как белка в колесе, усиленно мешал и делал вид, что помогает и делает невыполнимую для простых смертных работу. На самом же деле, как подозревал Лео, у Джоша был хитроумный план, как вывести друга-соперника за место под солнцем из себя. — Кого ты обманываешь, тех хорошеньких девчонок? Пытаешься произвести на них впечатление? — расхохотался Лео. — У тебя ведь нет таких денег, а платить за тебя (да, конечно, ты мой друг по гроб жизни и всякое такое) я не собираюсь, уж прости. Я предпочитаю, так сказать, более долгосрочные вложения, чем твой энтузиазм, — он по-доброму хохотнул, и смех, заинтересовавшись такой шуткой, подхватил зал. — Так что расслабься, Джош, и начинай уже приносить пользу, а не просто носиться по сцене, как мальчишка. О да, кстати, — внезапно на лице ДиКаприо промелькнула прехитрая улыбка не предвещающая ничего хорошего: Лео что-то задумал, — кажется, настала твоя очередь продавать шедевры мирового искусства. Удачи, и я обещаю, что что-нибудь обязательно выкуплю, — крикнул он напоследок, уже спускаясь со сцены и принимая дожидающуюся внизу Кейт в свои объятия. Джош только фыркнул. Что ж, по крайней мере, все гости теперь его. осталось придумать, как продать… Абсолютно все, что осталось. Дженнифер, глядя на них, захихикала. Кто бы мог подумать, что миллионер, проматывающий своё бесчисленное и никогда не убывающее состоянии, может оказаться настолько восторженно-эмоциональным и искренним, как влюблённый юноша, а вечно шутящий на скользкие темы паренёк с легкомысленно-умилительными глазами на самом деле трогательно переживает за близких. Особенно за девушку. Джен словила предупреждающий взгляд Эмбер и ободряюще отсалютовала ей бокалом шампанского. Херд, в воздушно-соблазнительном платье, вместе с остальными волшебниками стояла у самой сцены, чуть скрестив руки на груди и наклонив голову. Иногда она, давясь одновременно и от смеха, и от смущения, и самую малость от наигранной злости, ей покачивала, словно говоря: «Если ты сейчас, да-да, вот прямо сейчас, сию де секунду что-нибудь выкинешь, я тебя убью. На месте испепелю, понял, глупый?», но не отрывала от Джоша взора. А в нём, как и на вызывающе-алых губах, вспыхивали красновато-дерзкие искры. В то же время Мартин, ненадолго оставив Энн одну, направился за дополнительным бокалом. Оказавшись в одиночестве, он заозирался по сторонам, чуть неуклюже приподнявшись на носочки в попытке взглянуть поверх голов гостей. Очень высоких гостей, надо сказать. Официантка крутилась где-то неподалёку, он это точно знал, только вот где? Вдруг он наконец заметил стриженную под каре девушку и узнал в ней ту самую официантку. Обрадованно улыбнувшись и поправив галстук, он нагнал её и ловким движением руки взял себе бокал. Скорсезе и не заметил, как глаза девушки удовлетворённо сверкнули странным злорадно-лукавым блеском, когда он одним махом вылил в себя всё шампанское. Но вернёмся к происходящему у сцены. Дженнифер, наблюдая за Леонардо и Джошем, не удержалась от тихого смешка: кажется, волнуется сегодня не она одна. Однако мягкое, но требовательное касание запястья тут же привлекло внимание девушки. Лоуренс торопливо обернулась, с сожалением отрываясь от созерцания столь милейшего зрелища, и встретилась глазами с Робертом. — Правда, всё здорово, Робб? Смотри, люди покупают твои картины и им нравится! Да, половина из них тщеславные богачи, брезгливо щурящие глазки и поправляющие очки от «Dior» при виде любого, кто живет не в Лос-Анджелесе, но свою роль они выполняют. Выполняют, Роберт, а еще… — защебетала окрылённая счастьем Джен, цепко схватив мужчину за руку без единой возможности вырваться. — Солнышко, не хочу тебя пугать, но к нам идёт Стивен, — Де Ниро, в отличие от своей спутницы, заметил продирающуюся к ним крепкую фигуру в знакомом пиджаке. Которая, к тому же, ещё и как-то нервно подёргивалась, беспрестанно оглядывалась, словно кто-то потеряла, да и вообще выглядела далеко не по-королевски. — Не знаю, что ему ещё надо, только на всякий случай приготовься, а то он сегодня… эм-м… — Роберт замялся, пытаясь подобрать слова, и задумчиво пощёлкал пальцами в воздухе. Нужные формулировки всё никак не приходили в голову, а вмиг вспыхнувший неподдельными интересом в широко распахнутых глазах взгляд Джен нисколько не помогал мыслительному процессу, — немного не в себе. — Не бойся, не в себе — его это нормальнее состояние, — фыркнула Джен, мельком стрельнув очами в приближающегося Спилберга. — Вот если бы он подошёл к нам и принялся с бокалом шампанского мирно вести беседу из цикла «Ну, как вам сегодняшний вечер? Ещё никого не убили, круто, правда?», да… Вот это было бы чертовская дьявольщина, — хохотнула девушка, передернув плечиками, и заправила платиновую прядь за ухо. — Простите, голубки, вы Крис тут неподалёку не видели? — Стивен вклеился в разговор как обычно невовремя, но как-то удивительно органично, так, что не знай Джен с Робертом его характера, они сочли бы его самым тактичным человеком во всей Америке. Правда, времени подумать об этом у них не осталось: вопрос был задан настолько жалобным, надтреснутым тоном, что они просто остолбенели. — Дай поправлю: случайно не видели? — Де Ниро не удержался от лёгкой издёвки, всеми силами стараясь скрыть за ней удивление. — Что, попал в самую ужасную ситуацию всех романтических фильмов: красавица бросила на балу короля, потому что поняла, что любит загадочного принца? Стивен аж прирос к месту, остолбенев и натурально испуганно вытаращив глаза. Повисла неловкая пауза, во время которой Стивен сосредоточенно сжимал и разжимал кулаки, чисто по какой-то странной инерции разминая пальцы, часто дышал и шокировано смотрел на Роберта, словно тот только что разбил всю его жизнь. Внезапно машинально полез правой рукой в карман, что-то нащупывая там так страстно и одновременно осторожно, скрытно, точно это что-то могло помочь ему вернуть и Кристен в мгновенье ока, и связь с реальностью в том числе. Наконец очнулся (видимо, нашел, что искал), поморгал пару раз, быстро унял руки (правую вытащил из кармана так поспешно, словно один неверный шаг уличил бы его в преступлении), нарочито небрежным движением спрятав их, всё ещё подрагивающих, в уже оба кармана, и поспешно выдал, неуклюже одёргивая пиджак: — Да нет, — поначалу Стивен стушевался, но вскоре обрёл былую уверенность и, багровея от злости, практически выкрикнул: — Господи, разумеется, нет! И не шути так, не уподобляйся Леонардо с Джошем, пожалуйста, — он пренебрежительно фыркнул, стрельнув взглядом в ДиКаприо с Хатчерсоном, болтавших в это время со своими девушками. — Ты казался мне умнее. — А мне казалось, чувство юмора у тебя ещё не атрофировалось, — не остался в долгу Роберт. Однако беспокойство Стивена заставляла волноваться и его тоже: он никогда ещё не видел Спилберга таким взволнованным, почти взведённым, и мечущимся туда-сюда, как испуганного мальчишку. Заметив, как у Стивена глаза на лоб полезли от безобидной шутки, Роберт поспешил успокоить Светлого. — Ладно-ладно, давай серьёзно. Что там у тебя стряслось? — Крис пошла за десертом, сказала, что вернётся минут через десять. Но, как вы понимаете, прошло уже… — Пятнадцать? — не сдержалась молчавшая до сей поры Джен. От её звонкого голоска Стивена знатно так покоробило, но отвечать на выпад он не стал, хотя очень хотелось. И как они понять не могут, что у него, быть может, жизнь рушится, а они тут шутки шутят? — Или нет, десять минут и одна секунда? Проигнорировав и второй выпал, Стивен подался в простиранные объяснения: — Короче, её не было долго, — удачно ушёл от точного времени Спилберг, заставив и Джен, и Роберта по-доброму усмехнуться, — так что я принялся прочёсывать весь парк. Ни-че-го. Как сквозь землю провалилась. А после, что уж там, пришлось пересилить гордость и начать спрашивать гостей, — Стивена слегка передернуло, и он, уже не скрывая открытой неприязни к большей части собравшихся здесь гостей, воскликнул, — Боже, знали бы вы сколько тут бестолочей! Да они дальше своего носа, кошелька и чужой короткой юбки никуда не смотрят, от них толку, как от… Да даже от призраков больше толку! — он, сдвинув брови, принялся энергично размахивать руками в полном бессилии и изливать все раздражение на Роберта и Дженнифер. Те застыли в изумлении. Наконец, закончив гневную тираду, Стивен отдышался и, внезапно поняв, что он только что злился у всех на виду, торопливо затих и довольно-таки мирно прибавил: — В общем, я не понимаю, куда она могла запропаститься. Когда он закончил, то увидел, что все сверлят его глазами, как самую желанную вещь на аукционе, так, что, казалось, ещё немного и прожгут в нём дыру. Стивен чертыхнулся про себя. Да, он умеет нервничать и переживать тоже умеет. Оказывается, он не безжалостное чудовище, вот это открытие! Какие же эти Тёмные всё-таки невыносимые. И нет, разумеется, он не пришёл сюда просить помощи в поисках Крис. Просто-напросто Темные остались единственными, к кому Стивен ещё не лез с расспросами «А не видели ли вы Кристен?». Судя по выражениям лиц волшебников, они восприняли его откровение как отчаянный крик о помощи, а значит наверняка сейчас со всех сторон посыпятся смешки и издёвки. Уж от Леонардо с Джошем (который, заприметив, что внизу началось что-то интересное, а он не в курсе, поспешил исправить ситуацию, резво всучить микрофон какому-то первому попавшемуся странному чудику и опрометью сбежать к остальным) точно. Дело дрянь. К счастью (а может, и к сожалению) никто не успел и слова вставить, как с другой стороны парка послышался шум. Головы магов синхронно повернулись на источник звука. Душераздирающий треск, затем испуганный вскрик, и волшебники увидели, как куда-то направо прямо через толпу гостей перелетел стол с десертами. Дребезжащий крик — и все бросились наутёк, а он, завалились на бок, приземлился на идеально вычищенный газон, чудом никого не задев. — Это ещё что? — из чистого любопытства протянул Джош, явно не убеждая никого немедленно пойти туда и проверить. Остальные же замерли в оцепенении, как ледяные статуи, и понятия не имели, как отреагировать на всю эту чертовщину. — Вот вали туда и убедись. Останешься живым — расскажешь, — убил его энтузиазм в зародыше Леонардо. — Не знаю, как тебе, а мне (да и вообще всех нам) жизнь дорога, и мы мечтаем прожить её пышно и долго, а не ярко и коротко. Ответить ему никто так и не успел да и, честно говоря, цензурные слова на ум уже не приходили. Снова грохот, — на этот раз в воздух поднялись уже несколько фуршетных столиков — и маги на всякий случай пригнулись. Роберт схватил в охапку Джен, прижав её к себе, Лео закрыл собой Кейт, зажимая ей уши. Эмбер предприняла героическую попытку отбиться от Джоша и самой оттолкнуть его подальше в безопасное место, но парень, вцепившись в неё, как в самое ценное сокровище на свете, стиснул её в объятиях и утянул миниатюрную, но сильно брыкающуюся девушку за собой на траву. А Стивен… Среди здесь присутствующих спасать ему было некого, поэтому он предпочёл позаботиться пока что о самом ценном, что у него осталось: закрыл собственную голову руками и как можно сильнее припал к земле. Через несколько секунд гул утих, и волшебники, оглянувшись по сторонам и убедившись, что опасности нет, медленно поднялись. Джен, продолжая сжимать плечо Роберта, словно оно превратилось в гарантию безопасности, живой щит, беспорядочно завертела головой по сторонам. Что там случилось, почему все убегают и кричат? Им лучше остаться в укрытии или пойти узнать, что произошло? Не отдавая себе отчёта, она метнула взгляд туда, где всего несколько секунд назад стоял Ник. И обмерла, почувствовав, как по обнаженной спине с размаху ударил хлыст. Его там не было. Роберт словил её испуганный взгляд и осторожно погладил вмиг похолодевшие костяшки пальцев девушки. — Он же был под заклинанием и о магии ничего не знал. Я сама видела страх в его глазах, когда я колдовала, это не может быть он… — беспомощно залепетала Дженнифер, ощущая, как ноги медленно-медленно слабеют, а в горле застревает дерущий комок. — Джен, я бы понял, что он маг. Уверен, это просто совпадение, — не зная, кого он больше старится убедить в этом, себя или её, как можно увереннее прошептал Роберт, мягко стискивая её ладошку в своих пальцах. Король Тёмных был в не меньшем замешательстве, чем остальные, но ему хотелось придать Джен смелости. Ведь не мог же тот выскочка просто обвести их вокруг пальца, верно? — Совпадение? Ты сам хоть когда-нибудь верил в это слово, после того, как узнал о магии? — хмыкнул Лео, горько усмехнувшись. Роберт едва удержался, чтобы не открыть на него. Парень, ты совершенно невовремя! Неужели ты не видишь, что совсем не помогаешь? Дженнифер вздрогнула. Мысли в голове закрутились, как тот кинутый стол, слиплись в один большой комок и не желали подавать ни малейших признаков жизни. Девушка приподнялась на носочках, стараясь разглядеть за суматохой хоть что-нибудь, но перед глазами только мелькали цветным водоворотом платья, шляпки, перья, фраки и галстуки. Чуть обернувшись, краем глаза он заметила несущихся к ним на всех парах Энн, Шарлиз и Киану. Киану как настоящий Светлый и прирожденный герой бежал впереди, держа за руку порывавшуюся поравняться с ним (а значит попасть под огонь) Терон, а Хэтуэй, словно заправская искательница приключений, бегло озиралась по сторонам и прилично ругалась, придерживая подол платья. «Странно, что Мартина нигде не видно, — вдруг осенило Роберта, и беспокойство склизкой змеей сильнее обернулось вокруг сердца. — Я думал, он веселится с Энн». — Ребята, вы живы? — Шарлиз, несколько неуклюже затормозив перед Джен, как всегда в первую очередь поинтересовалась о здоровье друзей. — А сама как думаешь? — фыркнул Леонардо, одергивая костюм и стряхивая с него травинки вместе с кусочками гравия. — Разве мы похожи на зомби? — Джен неожиданно для себя тихо хихикнула и вздёрнула бровь. Присутствие Шарлиз Радом добавило оптимизма всем присутствующим. — М-м… — Терон шутливо окинула волшебников оценивающим взглядом, закатив глаза и задумчиво поджав губы. — Да вроде бы нет. Но я всё равно потом проверю, — добавила она, лукаво улыбнувшись, и потрепала Джен по плечу. — Кто-нибудь вообще в курсе, что за чертовщина тут творится? — воскликнула раздражённая до высшей степени Энн, влезая поближе к волшебникам с таким видом, словно ей было наплевать на паникующую толпу и летающие столы. Видимо, её волновало что-то куда более важное. — Где Мартин? Он, что, совершенно беспомощен без меня? Стоило отойти на пару шагов, как… — заметив, как странно волшебники уставились на неё, Энн капризно нахмурилась и упёрла руки в бока. — Почему вы так на меня смотрите? Знаю, наряд у меня не подходящий для гонок, но мне надо найти Мартина. Срочно! — Энн, — голос Роберта вдруг непривычно дрогнул. Он стоял, упершись взглядом в одну точку где-то за спиной Хэтуэй и с каждой секундой становился всё бледнее и бледнее, — кажется, мы уже нашли его. Почувствовав подвох, девушка обернулась. Сзади действительно стоял Мартин. Только выглядел он далеко не радостным. Вытянувшись по струнке смирно, он решительно смотрел вперёд, с сияющей синевато-желтой искрой в раскрытой ладони и злобно-кривой усмешкой на лице. — М-марти? — звонко-тоненько вырвалось у Энн. Она попыталась придать своему голосу уверенности, но в последний момент он сорвался на жалкий писк. Маги одновременно сделали шаг назад, и Джен осторожно потянула за собой оцепеневшую Хэтуэй. Сначала она даже не заметила, что у Скорсезе что-мерцает-переливается в пальцах, уж слишком обескуражило её лицо мужчины. Жёсткое, злое, словно бы сквозившее яростью в каждой черте. Не его. Мартин никогда так на неё не смотрел, никогда не стоял так развязно-уверенно с неестественно выпрямлений спиной, никогда лёд в его глазах не отсвечивал настолько ярко, Мартин никогда… Так не злился. — Ну здравствуй, дорогая, — он криво ухмыльнулся, наклоняя голову и поигрывая волшебным шаром в ладони. Только когда его закоротило, и вокруг сферы затрещали искры, Энн и обратила внимание на странное свечение правой руки Мартина. — Слышал, вы меня тут со своей блондиночкой обыскались, — едко добавил маг, бросив испепеляющий взгляд на Джен.***
Девушку покоробило. Сжав ладонь Роберта холодными пальцами, она уставилась на мужчину глазами, наполнившимися страхом и непониманием. Потом медленно, точно один лишь зрительный контакт мог обжечь, перевела взгляд на Мартина. Нет, это не он. Боже, это не тот волшебник со смеющими глазами и крохотными морщинками, в которых одновременно сквозили и веселье, и грусть, но никогда озлобленность. — Мартин, дружище, что ты несёшь? Мы всё-таки напортачили с шампанским, да? — Роберт попытался мягко достучаться до него, но вместо понимающих глаз доброго советника он встретил холодный, непроницаемый взгляд. Незаметно кивнул Леонардо, стараясь сохранить непроницаемое лицо и наступить на горло панике. ДиКаприо понял всё без лишних слов: держа клинок в одной руке, он принялся осторожно крутить кистью второй, скрывая её за боком. Всего лишь проверка на одержимость, причём намного эффективнее обычной, когда в лицо льют святую воду, кидают соль и протыкают руку серебряной вилкой, ложкой или чем под руку попадётся. Охотник сосредоточенно сдвинул брови, не переставая смотреть прямо на Скорсезе и буквально по инерции двигать рукой. Если перед ними демон, вселившийся в Мартина, он должен уже начать корчиться от боли и вылезать из мага цветным… Дымом. Туманом. Чем-нибудь. Однако ничего этого не происходило, более того: кажется, Мартин вообще не ощущал ни капельки дискомфорта. Лео отрицательно покачал головой и слегка поморщился: не одержимость. Роберт едва удержался от громкого нецензурного ругательства. Догадка полоснула, как молния мрачное ночное небо посреди грозы. Он под одурманивающими чарами. Перед ними Мартин, но, если так можно выразиться, со сбитыми настройками. Значит, в шампанское всё-таки что-то подмешали. Сто процентов. — Умоляю, только не начинай свою вечную песню про добро, справедливость и защиту всех угнетенных, — в тоне Мартина слышалась откровенная насмешка. Его рот передернуло, а крохотные глазки сверкнули холодным блеском. — Достал уже с этим. Вечно твердишь, твердишь одно и тоже, а сам не замечаешь, что чем дольше длится твоё правление, тем глубже в бездну падают Тёмные. Так что отойди-ка у сторону, голубчик. И прежде чем Роберт успел что-то предпринять, Мартин кинулся на Дженнифер. Вскрикнув, маги разом бросились врассыпную. Де Ниро прикрыл собой Джен, успев оттолкнуть её как раз в тот момент, когда в воздухе просвистел огненный шар. Коротко вскрикнув, она упала на примятую траву, успев заметить только пролетевший перед её глазами смазанный шар. Над ухом что-то бешено протрещало, и Джен подняла взгляд, только чтобы увидеть, как заряд магической энергии через несколько мгновений попал в соседнее дерево. Вспыхнув и обдав его столпом сине-лимонных искр, он тут же загорелся, в считанные секунды охватив весь ствол. Со всех сторон раздался гвалт испуганных голосов, панические крики и звуки возобновившейся беготни. Это люди пустились наутек. Оглушенной Джен только и оставалось, что наблюдать за действием, не в силах даже шелохнуться от пережитого шока. Мартин резко остановился, как только понял, что промазал, и, оглядевшись по сторонам обезумевшими от ярости глазами, хищно повернулся к Роберту. На его тонких губах сверкнула полная ненависти ухмылочка, в крохотных глазах блик высветил желтоватый злорадный блеск, а рука с уже зажегшейся на ладони красно-багровой сферой угрожающе поднялась, готовясь бросить её в Де Ниро. К счастью, этому не суждено было случиться: Леонардо вовремя сзади ударил в него струей волшебной энергии и незадачливого злодея отбросило назад. — Прости, друг, надеюсь, тебе не слишком больно, — извиняюще бросил мимоходом Лео, резво подхватывая уже вставшую в боевую стойку Кейт за предплечье и подбегая вместе с ней к Скорсезе: надо продолжать его сдерживать. К ним присоединились Шарлиз и Киану, мигом бросившиеся следом. Мартин попытался было подняться с травы, но волшебники одновременно взмахнули руками, создавая вокруг него некое подобие защитного экрана. Кристаллический, полупрозрачный и будто бы сделанный изо льда на вид, он мощной стеной вырастал на глазах у Дженнифер прямо из-под земли, разрывая почву и безобидные лезвия травы, как тонкую бумагу. Каждый из магов застыл в напряженной позе, выставив вперед руку, пальцы которой словно ткали из воздуха нечто невидимое простому человеческому глазу, но очень филигранное и хрупкое. Секунду Скорсезе просто смотрел на растущую перед ним стену, но потом попробовал сквозь защиту прорваться. Одна молния полетела вверх, туда, где заклинание только обретало силу и щит, слегка поблескивая в сумерках, быстро загибался, другая — направо, еще один огненный шар — в левую сторону; но ни один не смог пробить экран. наоборот, отразившись, заклинания создали свою собственную дополнительную оболочку внутри щита. Теперь они сумасшедшими искрами беспорядочно летали вокруг Мартина, не давая ему даже подступиться к обороне. Проскрежетав что-то зловещее (очевидно, угрозу), режиссер сжал руки в кулаки и смачно топнул ногой от негодования. Кейт, Лео, Киану и Шарлиз обменялись торжествующими взглядами, однако хватку не ослабили: кто его знает, что у проклятого друга на уме. Дженнифер, не в силах подняться с места и сделать хоть что-нибудь, в полном оцепенении оставалась полулежать на земле и судорожно ловила ртом воздух, пытаясь унять кружившее мозг сердцебиение. Где-то на краю сознания билась мысль, что случилось что-то непоправимое, что нужно найти Роберта, что оставаться на одном месте опасно, но рациональное мышление будто отключилось. Когда она почувствовала, что кто-то требовательно, но аккуратно-нежно тянет её за руку, до неё не сразу долго, что происходит. И только когда Роберт (а это был именно он) быстро дёрнул её на себя, рывком поднимая с земли, у неё в голове что-то щёлкнуло и дышать стало в разы легче, точно её вытащили из воды. Это понемногу возвращалась возможность нормально мыслить. — Цела? — торопливо бросил Роберт, бегло осматривая девушку на предмет легких царапин. Спустя миг с облегчением вздохнул: к счастью, даже платье не пострадало. — Зла, чертовски напугана, как попавший в ловушку демон, а так всё в порядке, — отшутилась Джен, споро одергивая подол, и мельком взглянула на Леонардо, Кейт, Шарлиз и Киану, пытающихся сдержать Мартина и заблокировать его атаки. Пока довольно успешно. — Какого черта творится с Мартином? — Он под действием подчиняющего заклятия, — коротко бросил Роберт, зыркнув в сторону друга: пока не вырвался. Остальные маги хорошо справляются, сразу видно: профессионалы. Роберт чуть улыбнулся. Даже на душе теплее стало от мысли, что он-таки внес вклад в развитие их магического искусства. Встретив недоумевающий взгляд Джен, попытался торопливо объяснить. — Что-то вроде того, которое я наложил на Ника, только это уже выходит за рамки закона. Его использовали только демоны, если слишком сильный сосуд умудрялся сохранить контроль над телом и разумом и начинал буянить, и Темные во времена правления Исвуда… Последняя мысль отчего-то тревожно ударила в голову, вызвав горьковатый привкус предчувствия во рту. Она словно намекала, что она чертовски важна, только пока еще не знает почему. А значит, ее, мысль, нужно взять на заметку и держать при себе. Внезапно сзади раздался звенящий, оглашающий гул, как будто звук громадной, убийственной хлопушки. Словно взорвалась маленькая бомба. Словно кто-то мгновенно разнёс весь едва-едва держащийся на тоненькой ниточке покой на мелкие осколки. Роберт с Джен молниеносно обернулись и увидели, что Мартин-таки прорвал защиту и легко, как пушинки, магией отбросил в сторону остальных волшебников. Как вдребезги разбитое стекло, тонкими шипящими искрами разлетелся переливающийся разными цветами защитный барьер, и Роберта с Джен ураганным ветром обдала ударная волна, чуть не повалив с ног. — Святые… ёжики, — чертыхнулся Роберт, со злостью сплюнув и придерживая отчаянно вцепившуюся в него Лоуренс. Дело дрянь. — Спасибо хоть не выругался, — пошутила Джен в попытке развеять обстановку и легонько ткнула мужчину в бок пальцем. Фраза вырвалась совершенно некстати, однако язык уже давно действовал сам по себе от мозга, а скопившее внутри напряжение требовало скорейшего выхода. Заметив, что Мартин несется прямо на них, девушка мгновенно приняла нечто похожее на боевую стойку и на автомате вскинула руки в защитном жесте. Сработало: перед Скорсезе зависла будто воздушная занавеска, преграждающая ему путь. Роберт хотел уже было применить легкое атакующее заклинание, как и Лео в самом начале битвы, но этого не потребовалось. Откуда ни возмись, лавируя между волшебниками, как заправский скейтбодист на соревнованиях, вынырнула лиса. Рыжая, яркая, как душно-жаркое солнце над Лос-Анджелесом в самый разгар лета, она уверенно неслась вперед, глядя только на одну-единственную конкретную цель. Мартин не сразу понял, что все маги ошарашенно уставились на что-то под его ногами, а когда наконец-то догадался посмотреть вниз, было уже поздно. Лисица в невысоком, но ловком прыжке легонько укусила его за ногу, повиснув на левой станине тонких брюк. Мартин взвыл (больше от неожиданности, чем от боли) и неуклюже запрыгал на месте, пытаясь скинуть к чертям непрошеную гостью. Она же, заприметив кого-то еще, приближающегося к ней издалека, блеснула лукаво-хитрющими глазами и быстро (правда, с каким-то легких сожалением в глазах) отцепилась от него сама, изящно приземлившись на мягкую траву. — На бешенство можешь не проверяться, в Париже паразитов не держим, — уже перевоплотившись обратно в человека, двусмысленно усмехнулась Эмма. — И что тут опять происходит? Стоило ненадолго отвлечься, а вы снова в драку лезете. Я, конечно, немного пацифист, но остаться в стороне, если начинается какая-нибудь заварушка, выше моих сил. Ну что с вами будешь делать? — неожиданно рядом возник и Дэвид с явно обиженным и обескураженным выражением лица. Он растерянно поглядывал то на Мартина, то на других магов и, кажется, ни на йоту не догадывался о происходящем. Вдруг Джен изменилась в лице, словно ей наконец-то пришло в голову долгожданное решение. Она наткнулась глазами на Энн, испуганно прячущуюся неподалеку за деревом, где Эмбер с Джошем еще в начале битвы создали дополнительный защитный барьер. В глазах блеснуло что-то, какой-то решительный огонек, бело-сахарным пламенем вспыхнув на радужке. Они столько времени тут дерутся, но ни разу не подумали о последствиях. Банальных, Господи, последствиях! Она проворно вцепилась Роберту в предплечье и затрясла с такой силой, что мужчина вздрогнул и наклонился к ней, чтобы расслышать. — Надо увести его подальше от людей! Голосок Джен прозвучал звонким колокольчиком посреди творящего вокруг жуткого бедлама, так, что до Роберта даже не сразу дошло, что ему не кажется. — Тут куча народа, не смыслящего в магии, тьма тьмущая открытых мишеней, — Джен продолжала энергично дергать Де Ниро за руку. На её лице вспыхнуло безумное беспокойство, в широко раскрытых глазах плескалась тревога. — Никто из них не сможет противостоять Мартину, они ведь даже не понимают, какого черта тут творится. Да они вообще все в шоке от увиденного! Сквозь окружающий шум мозг Роберта понемногу, по самой частичке включаясь, начал трезво соображать. А ведь правда: они ни за что не могут подвергнуть опасности обычных людей. Думая только лишь о том, как снять заклятие с Мартина, Роберт совсем забыл, что его окружают гости торжества. Обыкновенные люди, черт возьми, у которых голова наверняка взрывается от творящего здесь беспредела, которые носятся туда-сюда, не зная куда деваться и как спастись. Он же и сам был таким же, когда в первый раз ещё ребёнком столкнулся с магией. — Сейчас устроим, — уловив подходящий момент, Роберт поднял руку вверх и ловким движением щелкнул пальцами. Никто не успел и пикнуть, как границы мира вокруг начали размываться, вращаться, переливаться, как луч света, пущенный сквозь водную гладь. Перед глазами все поплыло, предметы закрутились, как стёклышки в калейдоскопе, а затем что-то будто перемигнуло. Ярко, броско, криво-вызывающе, окончательно стерев очертания нормального мира и превратив его в размытое, разноцветное пятно. Пару секунд понадобилось для того, чтобы в глазах перестали плясать искры, плыть какие-то расплывчатые линии. Мартин пару раз поморгал, привыкая к яркому свету, и даже слегка покачнулся, потеряв равновесие. Действуя чисто по инерции он замахнулся, готовясь запустить во врага (вернее, в предполагаемое место, где он должен был находиться, потому что сейчас Мартин видел вместо людей только странные пятна) огненный шар, но в самый последний момент нога поехала и заряд пролетел мимо цели. — Что, зрение подводит? — усмехнулось высокое статное пятно голосом Роберта. Мартина передернуло. Это показалось ему высшим оскорблением из всех возможных. Ориентируясь лишь на ощущения и инстинкты, он начал незаметно крутить пальцами обеих опущенных рук, вызывая еще один огненный шар: как только, но сможет видеть, атака не заставит себя долго ждать. Постепенно зрение после телепортации возвращалось, и вскоре Скосезе смог различить перед собой Темных в полном составе. Ну, и Джен, Киану и Энн (которую перенесло вместе со всеми) в дополнение. — Кто бы говорил, мягкотелый Тёмный, — фыркнул Мартин, сузив глаза до тонкой-тонкой щёлочки. — Связался с какой-то девчонкой, отринул все наши принципы, которые Иствуд буквально вдалбливал в неокрепшие умны молоденьких магов. Выждав пару секунд, он кинул в Роберта горящую сферу. Роберт, пригнувшись, попытался уклониться от неё, однако это не потребовалось: Джен вовремя сумела разбить её искрящейся молнией, чисто по инерции вырвавшейся из пальцев. Она вскрикнула от неожиданности, резко отступив назад, и удивлённо-испуганно посмотрела на свои руки. Черт. По телу холодком прошла дрожь. А она ведь и придумать заклинание не успела, не то что вообразить во всех деталях. — Видишь, она даже магией пользоваться как следует не научилась, а ты ещё что-то там говорил про Марго и других, — обвиняющее воскликнул Мартин, сверкнув глазами и указав рукой на Джен. В голосе звучала такая откровенная ненависть вперемешку с насмешкой и презрением, что Джен снова передернуло. Ухмыльнувшись, он сделал шаг вперёд, . — Считаешь, кучка разнеженных магов, ратующих за свободу всех и вся, лучше былого могущества? Ещё один магический заряд просвистел в воздухе, оставляя за собой едва заметный след из тусклых, догорающих искр. Де Ниро, вздрогнув и заставив обостриться все возможные чувства, увернулся, поставив перед собой и Дженнифер щит. Затем автоматной очередью в разные стороны полетели более мелкие шары, но уже шипящие, готовые в любой момент взорваться, словно под воздействием сильнейшего катализатора. Роберт с Джен пригнулись, одновременно воздев кверху руки, и из их пальцев заструились-полились желеобразные струи. С каждой секундой они становились всё гуще и гуще, вытекая. Точно ручьи, они собирались в один мощный, бушующий поток, стремительно сливаясь друг с другом и превращаясь в настоящую горную реку. Джен мазнула по Роберту взглядом, и это послужило сигналом к действию. Щелчок — и поток, как о скалу, рассыпался зеленоватыми-бирюзового брызгами. Там, где каждый брызг касался воздуха, уже через секунду возникал барьер. Как след-отпечаток на чистом стекле от мягкой кисти. К сожалению, особого эффекта это не возымело. Мартин одним ударом возникшего в руке кинжала разбил стену, как будто она была сделана из папиросной бумаги. Он, злорадно усмехнувшись, в довольно-таки театральном жесте зажег в обеих руках по светящемуся шару и нарочито медленной, развязной походкой победителя, уверенного, что теперь у него все козыри, двинулся на Тёмных. — Ребят, кто-нибудь умеет создавать стены из бетона? Она бы нам очень пригодилась, — сострил Леонардо, с опаской глянув на резво приближающегося к ним Скорсезе. Конечно, его можно было бы атаковать всем разом. Конечно, его можно было бы застать врасплох. Конечно, его можно было бы напугать, разделившись и заставив сражаться сразу против нескольких групп волшебников. Конечно, всё это можно (и даже реально) было предпринять за те пару минут, что Мартин со своей пафосной походкой собирался добраться до них. Но… Он — их друг. А драться с ним в полную силу, зная, что можно причинить реальный вред, — такой преступной мысли не возникло ни у кого. Однако, к счастью, кое у кого здравые идеи (пусть и трепещущие где-то на грани между рассудком и безумием) всё же возникли. А именно у остававшейся в тени всё время битвы Энн. Она, оглушённая, опустошенная и ни черта не понимающая в происходящем, в растерянности сидела в углу, спрятавшись у правой стороны сцены и прижавшись полуобнажённой спиной к холодной колонне. Быть замеченной ей не грозило: несколько цветочных горшков и пышное убранство сцены прятали её от чужих глаз. Что однако ни в коем разе не повышало у девушки уверенности в том, что рассудок с ней не простился. Услышав очередной звук удара, Энн зажмурилась сильно-сильно, так, что под веками ещё сильнее закололо и перед масленным взором заплясали разноцветные круги, и вжалась лопатками в мрамор, подтянув ноги поближе к себе. Неправда, неправда, неправда, ей всё кажется, ей всё кажется, это не реальность… Дёрнувшись от прозвучавшего рядом взрыва, она мысленно чертыхнулась: плечо здорово тернулось о колонну. Спину закололо от соприкосновения с прохладной поверхностью колонны, от каждого движения по коже пробежали колюче-щекочущие мурашки. Боже, корда этот кошмар уже закончится? Энн запрокинула голову, тонко-изящной рукой потирая переносицу. Глаза нестерпимо жгло, из них в любую секунду готовы были политься слезы, в горле точно осколок застрял, который и навзрыд не выплачешь и не разнесёшь на атомы. Мозг отказывался соображать, а все разумные доводы с треском разбивались об очередное, просвистевшее мимо заклинание. Что тут творится? Откуда все эти вспышки, летающие шары, Мартин, почему-то желающий всех если не убить, то уж знатно потрепать так точно? Энн казалось, что она переволновалась, просто спит и видит дурной сон. Всё ведь нереально, так? Стоит ей ущипнуть себя за руку, как наваждение спадёт и она проснётся, нежась в своей постели, посреди роскошного особняка, правда? Всё верно, да вот только левое предплечье уже ныло от этих упорных попыток доказать себе «Я не сошла с ума». Сначала день тёк как обычно и ничего не предвещало беды. Милые беседы с Джен, беззаботная болтовня с подругами, уморительные танцы с Мартином (Господи, он так забавно двигался в такт музыке, так старался, хотя и сам говорил, что ничего не понимает в танцах, что удержаться от смеха было просто невозможно), концерт, а потом… Энн стиснула зубы, покрывая веки. Потом появился Мартин. Озлобленный, мстительной, с таким презрением во всегда мило смеющихся глазах. Не такой. Будто бы не он. И затем… Нет, вот в том, что произошло буквально спустя секунду после появления не-Мартина, Энн не была уверена ни на самую маленькую частицу йоты. Свет. Свет у него в руке, который она сначала приняла за необычный отблеск, но стоило плутне приблизиться, как до Хэтуэй дошло. Блики здесь не при чём. Блики не умеют вращаться по собственной воле. Блики не распадаются на отдельные лучи и не рассыпаются искрами. Блики не превращаются в блестящие шары и не дрожат на ладони так, будто готовы в любой момент сорваться с неё и с лету убить человека. Это не блики. Но что? Узнать подробности не вышло, так как последняя мысль Энн мгновенно воплотилась в жизнь, кто-то схватил её за руку (оказалось, это были Джош и Эмбер), не вдаваясь в объяснения (Да зачем они вообще нужны? Здравый смысл — для дураков), куда-то потащил, и ей пришлось прятаться за какой-то переливающейся штуковиной у ближайшего дерева. Из всего этого Энн практически ничего не запомнила, действуя лишь автоматически и на отдых инстинктах. В голове звенело-шумело от криков, все мысли, как бы спасая мозг от перегрузки, разом отключились, и оставалось только следовать за отчаянно-решительной рукой Джоша и блондинистой шевелюрой Эмбер. О своих эмоциях, накрывших её уже в убежище, Энн тоже практически ничего не смогла запомнить, кроме всепоглощающей паники, стучащего где-то в виске безумного желания узнать, в порядке ли Мартин, и абсолютного замешательства. Когда мир поплыл перед глазами, превращаясь в мутное кривое зеркала из заброшенного парка аттракционов, Хэтуэй почти не удивилась. Только вымученно хмыкнула, рывком вскочив с места и одернув себя с готовностью встретить любую опасность: не будь тряпкой, Энн, надо собраться, нужно узнать, что тут за бедлам беснуется. Однако весь энтузиазм тут же испарился, когда девушка оказалась во дворце вместе с остальными магами без всякой защиты один на один с Мартином. Эмбер же, смекнув, что нельзя оставлять обычного человека на произвол судьбы, под ободрительные взгляды волшебников быстренько упрятала её сюда. Так что Энн Хэтуэй осталось только сидеть в укрытии и наблюдать за тем крохотными кусочком битвы, который она могла видеть отсюда. Проклятая сцена, загородила весь обзор! Теперь даже неясно, кто кого атакует, приходится догадываться по звукам. Энн от досады со всей силы ударила кулачком по полу и, ойкнув от боли, быстро прижала руку к груди. Пол мощный, вот же зараза. Вдруг краем глаза она заметила, что небольшое «войско» в составе волшебников незаметно переместилось налево, открывая себя для более выгодного обозревания. Пододвинувшись поближе к защитному барьеру, но так, чтобы её не увидели, Энн жадно впилась взглядом в слегка расплывчатые фигуры. В голову забралась заманчиво-опасная мысль, настолько притягательная, что просто не была похожа на правду. Может, это всё-таки сон и, если моргнуть, кошмар исчезнет? И, поддавшись мнимой, слепой надежде, Энн крепко зажмурилась, облизнув пересохшие губы. От усилия перед глазами заплясали цветные точки, а Энн тихо-тихо зашептала себе под нос нечто и самой ей не очень понятное. Ну пожалуйста, пусть у неё получится, пускай догадка будет верна. Выждав несколько мучительных мгновений, она широко распахнула глаза. Взглянула вперёд, честно надеясь узреть лишь полумрак своей комнаты и пепельно-сиреневый балдахин рад кроватью, однако вселенная смилостивиться не пожелала. В считанных сантиметрах от неё всё также помигивал, — точно издевался, ей-Богу! — разными цветами защитный барьер, а за его пределами сжимающий кинжал Мартин пафосно вышагивал навстречу опешившим магам с видом победителя. От неожиданности Энн вцепилась в подол красного платья, нечаянно даже дёрнув на себя аловатое кружево. Черт. Если… Если это взаправду, а не розыгрыш какой-нибудь, не фарс дурацкий, то… Страшная мысль заставила девушку прикусить щеку изнутри и стиснуть дорогую ткань в похолодевших пальчиках. Он же убьёт их! Или, нет, — Энн чуть не вскрикнула от страха (Что ты всё за других-то беспокоишься, когда твой Марти творит черт знает что!) — они могут покалечить его! А вдруг у них не останется другого выхода, кроме как… Сердце что-то укололо и тело обдало резким холодом, как от удара хлыстом. Нет, она не позволит. Не позволит, чтобы её безобидный, уморительный и ни в чём не повинный Мартин причинил кому-то боль, тем более его друзьям, ставшим для Скорсезе настоящей семьёй. Не позволит какой-то чертовщине сломать все их планы на счастливое совместное будущее. Зря она, что ли, уже порядок рассадки гостей на свадьбу планировала? Зря она, что ли, каждый раз проходя мимо бутика свадебных платьев, многозначительно ему намекала, строя невинную мордашку? Чего бы это ни стоило, она его остановит. И вернёт. Плевать, если ей даже всё кажется, плевать, если вокруг неё всего лишь жутко реалистичный сон или игра её воображения. Лучший способ выбраться из кошмара — начать играть в нём по собственным правилам, верно? Она вытащит Мартина. Прямо сейчас. Перед взором блестел-переливался экран, одновременно и угрожающее и дразняще. Он будто мерил: «Дотронься до меня, пройди сквозь меня, попробуй разбить, если осмелишься». Моргнула, медленно поднеся к мерцающей поверхности ладонь, и осторожно, с готовностью в любую секунду отдернуть руку, дотронулась до него. Он приветливо мигнул, всполохнув зелёным, а Энн, взвизгнув, в страхе отпрянула от него, сжав с перепугу в кулак руку. Черт, эта штуковина ещё и ругается. Однако палец приятно кольнуло, как от лёгкого удара статического электричества. Но… это было не страшно и не больно, а скорее… любопытно. Во всяком случае исходящей от него опасности девушка не видела. С лёгкой боязнью взглянув на барьер, Энн наклонила голову, с неподдельным вниманием его изучая. Больше никаких признаков угрозы. Значит, пора идти. Она гордо вскинула голову, выпрямляясь, и вперила уверенный взгляд в магическую защиту. Для пущей уверенности сжав кулачки тонких рук, она, чуть поколебавшись, глубоко вздохнула. И Энн решительно шагнула через защитный барьер. Ощущение… м-м… странное. Словно тело проходит сквозь что-то мягкое, обволакивающее и струящееся, как вода. Только в ней, этой воде, почему-то плавает нечто живительно-приятное, живительное. Магнетическое. На миг горло Энн ледяными иголками сковал страх. Она остановилась, пройдя сквозь волшебную стену лишь наполовину, и настороженно взглянула вниз: ей показалось, что живительная субстанция вмиг обратится в пламя и она в нём сгорит. Однако свечение стало лишь ярче и энергия, сорвав все клапаны, заструилась по венам. Точно подбадривая её. И Энн, тряхнув волосами и отогнав льдистый страх, сделала последний шаг. Вышла из тени защиты. — Мартин, стой! — девушка, отчаянно размахивая руками, тотчас выбежала наперерез Скорсезе, закрывая собой остальных магов. Немного неуклюже, заплетаясь ногами: они её ещё плохо слушались от пережитого шока да и высокие каблуки ужасно мешали. Пусть. Главное — ей удалось остановить Мартина. — И какой милый человек её выпустил? Джош, Эмбер! Нам, что, теперь и барьеры из бетона делать?! — взревел Леонардо, покраснев и чуть не подпрыгнув на месте от возмущения. — Знаешь, а это хорошая мысль, — иронично отзывалась Кейт, легонько толкнув ДиКаприо в плечо. — Напряжём охотников, они люди сообразительнее, что-нибудь придумают. Или стянут, — как бы невзначай добавила она, невинно похлопав ресницами. — Или разрушат. — И почему же я должен обращать внимание на кого-то вроде тебя? — вопреки ожиданиям Энн, Скорсезе лишь криво усмехнулся, мазнув презрительно-заинтересованным взглядом по девушке. Выпады охотников он предпочёл проигнорировать. — Ты не сможешь помешать мне, ты даже не маг. Так что, прошу, уберись с дороги, не хочется портить твоё прекрасное аристократическое личико, — уголки его губ снова исказила ухмылка, пушистые брови как-то грязно-игриво взлетели вверх, а вишенка на торте — посланный им выразительный взор в сторону девушки. Энн в буквальном смысле слова оторопела. Прижав ладонь к губам, она шокированно распахнула крупные, блестящие от застывших в них слёз, глаза и вся мелко-мелко задрожала. Голова, затуманиваясь, пошла кругом. Что… что он сейчас ей ответил? Неужели он больше не любит её? Неужели теперь она для него всего лишь «прекрасное аристократическое личико», рад которым впору только насмехаться и издеваться в открытую? — К-как… — голос у Энн почти сорвался на тонкий всхлип, и она коротко шмыгнула носом. — Как ты меня назвал? — Да уйди ты уже с дороги, плакса, — фыркнул Мартин, однако же не отрывая от неё любопытного взгляда. Эта девушка вызывала интерес. Энн бросилась к нему, не имея никакой защиты, знала, что есть все шансы попасть под его горячую руку, только это её почему-то не остановило. А ведь она даже не маг хоть какого-то самого никчёмного уровня! — Давай-давай, разводи тут нюни, мне же совершенно нечем заняться, кроме как утешать таких вот куколок, — ядовито выплюнул мужчина, медленно обходя Хэтуэй: почти рыдающая от отчаяния девушка не представляла угрозы. Он готовился поскорее оставить её за спиной и задать жару магам. Энн как током ударило. Куколка. Это же её прозвище, нежно данное Мартином ещё в их первую (читай — нормальную) встречу. Только он её называл, с такой трепетной любовью выговаривая каждую букву, в этом слове не было ни единого намёка на оскорбление или унижение. И будто наконец нашёлся ключик не разрешимой годами головоломке, все частицы пазла магическим образом встали на места. Или — если она просчиталась — хотя бы появилась крохотная надежда. И Энн уцепилась за неё, как за последнюю соломинку. Подняв голову, она заставила себя придушить всхлипы, рвущиеся откуда-то из горла. Её взгляд стал увереннее, решительнее, безрассуднее. — А тебе нравилось называть меня куколкой, — невинно-победоносно улыбнувшись, практически выкрикнула Энн. Громко, чётко, с нескрываемым злорадством над таинственным врагом внутри её любимого мужчины, который неизвестно что сотворил с Мартином. — Тебе нравилось наблюдать, как я примеряю эти бесконечные платья, ходить со мной по бутикам и таскать тонны пакетов с никому не нужной, кроме меня, одеждой. Ты говорил, что я в любом наряде выгляжу идеально, что ты готов хоть вечность провести, наслаждаясь театром моих модных превращений на подиуме, — всё время, пока Энн говорила, она порхающим, будто бы ненавязчивым движением касалась ткани своего наряда, медленно и с наслаждением проводя по ней пальцами. Вдруг в её глазах что-то вспыхнуло. Какой-то авантюрный чертененок-огонёк в кошачьих глазах. Она знала, как ей «добить» Мартина. — Платье это помнишь? — девушка наклонила голову, изящным жестом откидывая волосы с одной стороны шеи, открывая вид на бледную, хрупко-нежную обнаженную кожу. Красные бретели, контрастно выделяющиеся на этом фоне, обозначились ещё ярче и приятягательнее. — Ты говорил, оно невозможно манящее, что я в нём настоящая заводила и королева, что устоять передо мной не можешь, если увидишь в нём слишком близко, — пропела Энн, наслаждаясь устроенным ей спектаклем и с каждым словом нарочито медленными, соблазнительными шагами приближаясь всё ближе к Мартину. Остановившись прямо перед ним на таком расстоянии, что Скорсезе было бы достаточно руку протянуть, полоснуть ей кинжалом по шее, и всё бы закончилось, она гордо-лукаво взглянула на него с изумительным осознанием собственной значимости. Как женщина, которая понимает свою красоту, силу и умеет ловко ими пользоваться. И одним воздушно-отточенным движением рывком скинула с себя бретельку платья. Не обращая внимания на расширившиеся глаза Скорсезе (Боже, конечно же нет, от этого взгляда внутри у Энн буквально до последней фанфарной ноты визжала-трепетала каждая клеточка тела), она, продолжая также дерзко-изящно улыбаться одними изломанными уголками губ, приподнялась на носочки и прошептала: — А знаешь, что ещё тебе нравилось? Вот это, — и не отдавая себе отчета в том, что делает, поцеловала Мартина, быстро и жарко впившись в его губы. Всё остолбенели. Леонардо хотел было что-то крикнуть обезумевшей и совершенно потерявшей остатки здравого смысла Энн, а Киану как настоящий герой и всеобщий спаситель уже принял боевую стойку, готовясь броситься на помощь девушке, но Роберт одним кивком головы их остановил. Не стоит. Надо просто дать этим двоим время, и тогда всё придёт в норму. А больше всех остолбенел, разумеется, Мартин. Ещё в тот самый момент, когда путь ему преградила хрупкая, но храбрая фигурка, будто бы филигранно выточенная из лучших драгоценностей, ему показалось это странным. А после… после он никак не мог понять, что же такое в этой девушке заставляет его стоять и просто с интересом наблюдать за ней, медлить с расправляй ненавистных врагов. Было такое чувство, что, если захочет сделать шаг, — не сдвинется с места, захочет крикнуть — голос сорвётся, обжегши горло его угрозами. Словно бы дрожащая от страза девушка имела над ним какую-то власть, о которой она даже и не догадывался. Он, как заворожённый, ловил взглядом каждое её движение, впитывал его в себя, как живительную влагу, слышал тоненький и немного высокомерно-искренний голосок девушки, знающей себя цену и готовой бороться за что угодно. И когда она его поцеловала… Сначала губы точно обожгло чем-то приятным, а в нос ударил сладко-клубничный аромат — почему-то он показался знакомым, хотя Мартин мог поклясться, что видит Энн в первый раз. Однако… То, как она уверенно сминала его губы, как обняла за плечо, стараясь быть как можно ближе, с каким упоением и ноткой беспечной шутливости она проводила языком по его зубам — всё звучало настолько по-родному знакомо, что Мартин перестал что-либо соображать. И, поддавшись странному порыву, он ответил Энн. Исследующе, неуклюже, с опаской, но всё-таки ответил. И в тот момент случилось нечто невероятное. Вкус губ, непривычное ощущение дома, уюта, исходившее от Энн, — всё это, словно магнитом вытягивало из Мартина всё плохое. Ненависть, жажда мести и желание вернуть былое темное могущество — они казались теперь пустым отголоском эха, ничего не значащей игрой воображения, напридумывавшей сущий бред на руинах воздушных замках. В голове, соединяясь с движениями губ, вспыхивали искры ярких эмоций, выжигая следы заклятия Марго и выкидывая их за пределы сознания. Наконец с неохотой разорвав поцелуй, Мартин чуть отстранился от Энн и обескураженно уставился на Хэтуэй, обняв её за плечи. — Черт, это всё-таки реальность, — обескураженно пробормотала Энн, тоже немного отодвинувшись от Мартина, слегка нахмурилась, а после подняла бровь. — Энн, куколка, что случилось? Я ведь вроде ненадолго отошёл за напитком, а тут… — договорить Мартин не успел по двум причинам. Первая ошарашенно воззрилась на него аж несколькими парами изумлённых глаз всех магов, вторая — щёлкнула его по плечу остро заточенным и наманикюренным ногтем. — Ай, Энн, ты чего? — вскрикнул Мартин, болезненно поморщившись, и перевёл на неё полный непонимания взгляд. — Чего? Ты ещё спрашиваешь «чего»? — вспылила Энн, делая «страшные» глаза. На сами деле в её голосе звучало больше облегчения и радости, чем злости, но ведь нельзя оставить прокол Мартина без внимания, так ведь? Не одна уважающая себя девушка не позволит, чтобы от неё что-то скрывали, а потом тайны бы выдавали в самый неподходящий момент. Например, сегодня. — Да кто ты вообще такой, как посмел от меня что-то утаить! Разве я кому-нибудь бы разболтала? — с чисто детским искренним энтузиазмом вопросила Хэтуэй, похлопав ресницами и невинно взглянув на мужчину, горячо схватила его руку и так сильно впилась в неё ногтями, что Скорсезе тихо зашипел. «Разболтала бы и ещё как», — по-доброму усмехнувшись, подумал Мартин, вслушиваясь в её милый беспечный лепет. — Да ни в жизни! Молчала бы, как рыбка, зато не умирала бы от страха за какой-то дурацкой светящейся стеной, думая, что могла сойти с ума, — чуть капризно-обиженно, с легким привкусом жеманства фыркнула Энн, обвиняюще дёрнув носиком. И обняла Мартина, повиснув у него на шее и не намереваясь в ближайшее время его отпускать. — Я тебе всё расскажу… чуть позже, — с трудом выдохнул Мартин, пряча улыбку в рубиновую ткань её платья. Боже, как же ему повезло, что у него есть Энн. Он повернулся к Роберту, несмотря на небольшую помеху в лице Энн. — А что всё-таки со мной было? — Я тоже поделюсь… попозже, — выкрутился Роберт, не сдержав улыбки: друг в порядке, и это — главное. — Не буду портить момент. Скажу одно: в следующий раз ещё дательные проверяемое выпивку, нам опять подсунули какую-то бурду. Магическую бурду. — Народ, — вдруг подал голос обеспокоенный Стивен, до сего времени всё так же хранивший молчание и вооруженный нейтралитет. Волшебники разом отвлеклись от своей радости (уж больше взволнованно звучал тон Короля Светлых) и синхронно повернули головы туда, куда указывал Спилберг, — вы тоже видите это? По направлению его пальца в воздухе разверзался какой-то портал. Атмосфера точно превратилась в материальную стену с полостью внутри, и кто-то быстро-быстро разрезал её обои с другой стороны. А из дыры выглядывала не чёрная пустота, пахнущая духотой и сыростью, а оттуда, как безумные, искрились молнии. — Не хотите ли принять участие в игре «Угадай»? — разжался из портала гомон удивительно слаженно звучащих голосов. Спустя долю секунды они дребезжаще-злорадно рассмеялись: издевались и предвкушали приятное зрелище. — Шутим, отказ не принимается. Вы или идёте в портал или мы на вас спустим кое-кого миленького и безобидного, так что адские псы вам покажутся ангельскими питомцами, — продолжали неизвестные недоброжелатели, и даже сквозь далёкое расстояния чувствовалась их жгуче-пьяняшая ненависть. Маги недоуменно перевели взгляды друг на друга. Джен покрепче сжала ладонь Роберта, с опаской посмотрев на него. Краем глаза она заметила, как Энн сильнее обхватила шею Мартина, направив на него вопросительно-испуганный взгляд, а Лео с Кейт в боевой готовности вытащили клинки, готовясь защищать друг друга. Что-то грядёт. Снова. Ну почему несчастья выбрали именно этот день, чтобы упасть к ним на головы? А тем временем разлом раскрылся сильнее, и волшебники увидели, как из него выползает нечто бесформенное и бархатно-чёрное. Оно угрожающе сверкнуло блестяще-свинцовым, прежде чем магов ослепил серебряный свет.That's the game of rags to riches Это игра «из грязи в князи», Dogs and bitches hunt for fame Кобели и сучки ищут славы. Until you think you know which way to turn Пока нет уверенности, что ты на правильном пути, Make the day all the switches Пусть твой день будет полон поворотов Wicked witches fan the flame Злые ведьмы раздувают пламя — Careful what you touch in case you burn Будь осторожней, смотри не обожгись!