...
- Именно поэтому, сын, я приказал тебе отправиться в Мидгард, - даже не вздрагиваю, хотя кожей ощущаю испытывающий взгляд отца, который пытается что-то найти на моем лице. - Я сделал все, что ты велел. Сколько еще будет так? Ничего не изменилось, - слегка повернувшись, добавляю: - Он до сих пор не очнулся, ни одна рана не заросла. Один слегка улыбнулся, будто увидел нечто смешное, не понимаю, просто его не понимаю. Что смешного? - Ты до сих пор считаешь его чем-то родным, хоть он не раз доказывал обратное. - Он не что-то, Локи мой брат. И я не понимаю, какой смысл держать его здесь – израненного. Не думаю, что сможет убежать. Не стал добавлять, что даже не уверен, в сознании ли Локи. Отец и так все знает. - Знаешь, Тор, - добавляет щепотку отцовского сочувствия, - я не думаю, что он придет в себя. Возможно, ты зря рисковал своей жизнью. Зря. - Нет! – рык оглушил меня же. Эта непонятная нечеловеческая ярость, нежелание принимать ничего... Я знаю, но сделать что-либо не могу. Часть меня – часть моего мира – умирает чуть ли не на камнях, а я ничего – совершенно – не могу сделать. – Отец, ты можешь влить в него магию. Сделай хоть что-то, пожалуйста, - знаю, что молю. Но выхода нет. - Не могу, - с грустью, но еле различимой, - пытался, но не выходит. Его магия особенная, как бы я не старался, пока он не захочет – отдать не смогу, - какая-то мысль проплыла по кромке сознания, зацепить не успел, но ощущение, ощущение... – Тем более, Тор, не забывай, зачем он здесь в целом. Суд. Маленькое неоднозначное слово, которое решит жизнь. И не только его. Вдох – выдох, вдох – выдох....
Тело затекло, а в голове набатом бьет. Потянувшись, встаю – все же было непредусмотрительно засыпать возле решетки, даже не скинув латы. Но Локи стоит всего этого. Слегка размяв мышцы, – покидать брата я не намерен - поворачиваюсь к темнице, чтобы увидеть хотя бы некое движение. Кашляет. Локи кашляет. Почти впечатываюсь в решетку, ловя этот признак жизни, эти легкие секунды. Но, спустя минуту, я понимаю, что что-то не так. Он не прекращает кашлять, и такое ощущение, что захлебывается. Не было никаких мыслей о том, что отец накажет, что все это – нарушение прямого приказа. Просто срываю часть решетки с петель, обжигаясь попутно, и врываюсь. Но двигаться там – сложно. Не понимаю, как раньше не прочувствовал. Атмосфера, воздух вокруг Локи – застывший, затягивающий, плотный, будто толща воды. Добравшись до его своеобразного ложа, вижу все ту же картину. На лице кровь, а кашель усиливается. Вцепившись в брата, практически стаскиваю его с камней, надавливаю на челюсть, приоткрывая рот. Сгустки крови начинают капать на пол, а Локи – дышать. Размеренно, будто снова заснул. Стараясь не оставить новых отпечатков на белоснежной – уже без росчерков ледяной синевы – коже, укладываю обратно. Пусть он бы не умер, захлебнувшись, но мучения... Он и так настрадался. Хватит уже, боги, хватит. Стерев со лба пот, снова смотрю на него. Все это время мне было не до рассматриваний брата, сейчас же я слишком близко, чтобы не делать этого. Не став тягаться с инстинктами, дотрагиваюсь до ключиц, обтянутых кожей. Худой. Никогда ранее мы не были настолько рядом, никогда ранее Локи не был настолько хрупок, никогда раннее я не был настолько беспомощен. Моя загорелая, огромная лапа на нем кажется безобразной, нарушающей поток. Аккуратно провожу пальцем по краешку ужасающей, гниющей раны. Такое ощущение, что ее нанесли только вчера, хотя Локи в Асгарде уже почти неделю. Сглотнув, поднимаю взгляд на тонкую шею, где отчетливо видны отметины - сине-черные, яркие, неправильные, дисгармонирующие. Его душили, сильно, так, что, не будь он бессмертным, скончался. Зверь внутри поднимает свою голову, а я пытаюсь успокоиться. Вздрогнув, кладу свои пальцы на синяки, ровно точки в точки. Его мучитель имел такое же телосложение, думаю. Отвращение. Все затапливает оно, резко убираю руку, боясь даже притронуться чуть сильнее. Вдох – выдох, вдох – выдох. На лицо смотреть просто не было сил. Почти нетронутое, но обезображенное смертью. Дикой усталостью и отвращением. Казалось, что, открыв глаза, Локи скривится, застонет и выдавит что-то презрительное. Но ничего. Размеренное, еле слышное дыхание. Рядом с его сердцем, ледяным, грубым, уже давно, по-моему, превратившимся в камень, - ожог. Такое ощущение, что кто-то думал, будто сможет выжечь его чувства. Видимо, то существо не знало, что они отсутствуют. Выжженное сердце бога обмана - звучит все равно глупо. Дотрагиваюсь подушечками пальцев до этой отметины. Мои слова и мысли ничего не значат – я надеюсь. Надеюсь на то, что когда-нибудь это сердце что-то сможет сделать. Понять. Измениться и изменить это существо, что дороже всех на свете. Почему-то, совсем беспричинно надеюсь и жду. Прикрываю на минуту глаза и, вздохнув, снова начинаю смотреть, будто оторваться не могу. Когти. Его драли дикие животные. Весь живот покрыт странными бороздами, уже зажившими, но все равно пульсирующими, все равно красными и неаккуратно-ужасными, заставляющими сглотнуть, а во рту появиться горечи. Локи не лучший бог, не лучший сын, не лучший брат. Но он прекрасен. И точно не заслужил такого – кошмарного, мерзкого, жестокого. Отец не понимает – именно то, что случилось с братом там – лучшее наказание. Ничего более и не надо, но нет – Один решил. И как бы мы с мамой не спорили – не изменить. Суд будет. Выдыхаю воздух, глотая – никак не втягивая - то, что некогда было воздухом вокруг него. Неужели это – выражение магии? Минут через пять появится Один - грозный и, возможно, разочарованный. Но у меня есть это время. Кивнув, поднимаю взгляд на лицо Локи, неожиданно встречаясь с широко распахнутыми глазами. Вы видели красиво больные глаза? Очерченные линиями, такие глубокие и влажно-прекрасные. И зрачок, расширенный, как под воздействием наркотиков, и желающий, как у влюбленного. Видели длинные черные намокшие ресницы? Глаза, веки которых хочется целовать? И синяки под ними. Глаза, вытягивающие душу и заставляющие сглотнуть, почувствовать удушение, мурашки и какое-то жуткое, не человеческое желание. Вязкость. Я. Чувствую. Вязкость. - Тор?.. Вдох - выдох, вдох – выдох.