...
Рубашка прилипла к спине, видимо, опять разошлось что-то, сдабривая ткань моей кровью - более обильно. Отхожу еще подальше, только чтоб не заметил, и присаживаюсь. Не хватало еще потерять сознание. Я не слабый. Один не заходит в камеру. Не думаю, что боится. Нет желания? Только следит за моими передвижениями - и я понимаю, что он знает. Как и всегда - все. - Зачем ты пришел? – спрашиваю, не могу сам понять - в чем смысл всего этого. Не нравоучения ведь даже - просто разговор. - Ты готов? - К суду? – чувствую, как растягиваюсь в ухмылке – почти непроизвольно. - Да, - отвечает просто, слегка поджимая губы. Сложный вопрос. Я знаю, что будет, и даже хочу этого. Но положителен ли ответ? - Готов, уже давно. - А Тор? – спрашивает с каким-то странным, неподдельным любопытством, даже тревогой. Рождающими внутри злость, отчаянье - и все еще тупую боль. Не отвык, значит. - А что будет с ним? - Он, - великий Один запинается? – будет расстроен приговором. Возможно, тут-то мне и следовало бы надавить - тогда все еще можно было бы переиграть. Один дорожит мной? Но Тором - Тором всегда - больше. А Тор - мной. - И каков он будет? - Локи, это ты прекрасно знаешь. Только что сказал, - непоколебимая уверенность. Глаза слипаются, только боли – наконец-то – нет. Я скучал по магии, по ощущению этого тока в крови, ведь незабываемо. И так легко возможен контроль над самим собой. Правильно. - Мир будет продолжать функционировать, не зависимо от того, что случится со мной. - Только для него почему-то ты стал всем миром, - какая лирика. - Ошибка....
Когда распахиваю на секунду прикрытые ранее глаза – вижу только неясную, смытую тень. И голос: громкий, проникающий и укутывающий. Возможно, если я попрошу Одина покинуть мою обитель – он так и сделает. Только губы будто слиплись, а внутри свербит. Я вижу только силу. Без очертаний тела, всего лишь-то саму суть. И она пугает. Какое безумие. Моргнув три раза, сбрасываю оцепенение, взглядом скользя по Одину, который стоит со слишком заботливым, неподдельно волнующимся выражением лица. Не выдержав, хватаю оставленную Тором не так давно миску и кидаю в него, только она отлетает от решетки - как мог забыть? - и падает. Звон в маленьком помещении до ужаса громок. Врывающийся с непередаваемым чувством тревоги на челе Тор вызывает смех, вырывающийся хрипами. Горло еще не до конца прошло, почти ведь забыл. Наш герой - кого ты пришел спасать?...
- Локи, - говорит Тор, входя без раздумий в темницу. Отец, кстати, без слов покинул мои прекрасные покои, обменявшись с Тором до глупости серьезным и понимающим взглядом. Рад был навестить своего недо-сына, что был всего лишь-то глупым залогом, отец? - Что, - тяну, слегка скатываясь по ложу. Рубашка уже красная даже сбоку - Тор пристально смотрит на ткань и облизывается. Оглядываю помещение - просто покои принца тут: высшее качество, как ни посмотри. От моей усмешки Тор дергает головой как когда-то давно. Он зол? На что? Спрашиваю вслух, потому что не хочу, чтобы он сердился. Сейчас у меня только Тор и есть. - Локи, - как с маленьким, братец; замечает, что я скривился, но продолжает, - отец пришел помириться, поговорить. - Правда? - стараюсь распахнуть глаза посильнее. - Так что же стоял столбом и смотрел презрительно? - Ло.. - запинается, почему-то вперившись в меня удивленно. Ну, что еще? - Он волновался. Даже я заметил: у него руки, Локи, дрожали! - Да? Не видел, - отмахиваюсь, чувствуя, что рука потяжелела - скоро придется поспать. Не заметил того, что Тор увидел. Врать-то бы не стал, даже зная, что правда причинит мне боль, этот дикий его принцип. Значит ли это, что я поддаюсь своей собственной апатии, позволяя видеть только то, что хочу? Например, безразличие? Безумие? Слабость?...
Он садится рядом, откидываясь головой на мою постель. И молчит, просто дышит резко, будто глотая воздух. Тор здесь тоже задыхается, как и я. Но его, по крайней мере, ничего не держит в таком безумии. Или я? Я - причина? Запускаю пальцы в его волосы - потому что хочется, уже нет смысла что-либо скрывать или строить. Не хочу. Он замирает, втягивает даже голову в плечи, будто девушка, но затем, резко расслабившись, обращается лицом: в складках губ угадывается удивление, в полуприкрытых глазах - наслаждение, а во всем нем - надежда. - Чего ты хочешь? - Чтобы ты подумал, - на редкость серьезно. Так, что я должен уже принять его правила и поиграть. - А ты не думал, что я имею право? Сам решать? Распорядиться, - наклоняюсь чуть ближе, замечая, что его зрачки расширились, а дыхание участилось. Это занимательно, интересно, необычно - непередаваемо завораживающе. Это все я? Или опять принимаю не то, что надо? Не так, неверно? Продолжаю: - хотя бы своей жизнью? Договорив, наклоняюсь и целую. И не вижу шока. Неинтересно. Отстранившись, прикрываю глаза, считая быстрые вздохи брата. - Я думал, - запинается, как недавно Один, - что плен и то, что произошло там, изменили тебя. - Ну, если тебя это утешит, я больше, вроде, не хочу захватить мир, - бок резко колет. И я чувствую, как лезвие вспарывается кожу. Резко поднимаю ткань - вижу только расширяющийся порез. Дергаю обратно некогда белую рубашку, отмечая, что Тор так и сидит, смотря в пустоту. Если и заметил мои телодвижение, спасибо, что не сказал ничего. Пара минут молчания. Бесконечность. - Мы можем пойти к отцу, он поймет. Если все правильно сделать. - Тор, - из-за интонации поворачивает голову, - ты не подслушивал наш разговор что ли? Его глаза говорят открыто: нет, никогда даже не думал. Тогда назревает другой вопрос. - Тор, ты прибежал почему? - Волновался. - Тор, - снова наклоняюсь, вглядываясь, - за кого из нас ты испугался? - Локи... - За кого? - выбить ответ слишком важно. Необходимо. Сейчас. - Ло... - За кого?! Передавил, Тор вскакивает, нависая теперь, и вскрикивает, сам же начиная задыхаться: - За тебя! Это именно то, что я хотел услышать, - чувствую, что еще пару мгновений и буду спать. Мертвым сном; надеюсь, что Тор пойдет. Но брат бросает колкое, хлесткое, чудовищно-невозможное: - Я думал, что боль тебя чему-то, но научила....
- Боль действительно учит, Тор. И пусть тебе не нравится результат. Я знаю, что он хочет сказать еще что-то - приоткрывает рот, отводит взгляд, хмурится, но, в конце концов, уходит. Не знаю, что будет делать и кому изольет душу - и не уверен, что хотел бы знать. Только в одном уверен - бедные запасы Одина, сегодня им будет нанесен сокрушительный удар....
Тор не прав. Совершенно точно. Я - это я, имею право решать. Ничто неизменно, так почему же брат настолько настойчиво пытается сделать что-то, обреченное на провал? Никакого ума - поражающе глупый расчет. Процентное соотношение мало, эмоции слишком сильно выплескиваются наружу у него, а еще он не учел, - совершенно уверен я в этом - что мое желание жить угасло где-то на середине пути. Когда мир - та самая главная точка мироздания - пошатнулась и полетела, перевернувшись с ног на голову и обратно - тогда ли, когда я узнал правду о себе самом и о жизни в целом (не совпадающее с чем-то, вбиваемым в голову до), или тогда, когда падал с моста, надеясь на нечто, похожее на облегчение той каши проблем и эмоциональной нестабильности, но получая в обмен всю ту же боль - сначала от осознания краха, еще полностью не проникшего в разум, затем от физической - падать на те вершины было не просто неприятно - мучительно. Но, безусловно, все померкло тогда. Он своими холодными, длинными пальцами обводил скулу, а внутри меня не было ни капли силы, чтобы даже просто дернуться. И было противно, липко, скользко - омерзительно. И не забыть, даже если сейчас энергии внутри столько, что хватило бы... на многое. Никаких планов - у меня новое правило. Тор просто не успел - не удержал при всей своей вере, меня забрали - выкрали? Впрочем, согласен: если тебе обещали мощь, а подарили разбитые кусочки армии, уже таковой даже не являющейся, можно быть злым. И никому не известно, не впал бы я в безумие, если бы не был готов к поражению. Иногда думаю, не сознательно ли я хотел проигрыша? Но эти мысли отдают безумием, причем беспомощным, а я - нет. Не безумен и уж точно не беспомощен. Я бог. Главное, что помогло вынесло все это - ни на что не надеяться, и тогда не будет ощущения провала. А их мне уже хватило. Почему Тор все еще старается, почему живет той самой - отнятой у меня - надеждой? Чем он лучше? Нет, мой брат прекрасен - какими-то моментами, странными отблесками, даже своей прямотой. Но я не хуже, совсем нет. Даже лучше, умней - целеустремленней, могу вести эту толпу, не позволяя их желаниям чего-либо захватить мой разум, влиять на решения. Тор мягок, поражающе мягок - особенно ко мне. И этого я тоже не понимаю. Брат безумен? Безумие ведь думать, будто я смог бы измениться. Никто не меняется - потому что вложенное внутрь нас невозможно стереть или забыть. Если только Тор молотом не поработает, и то - не факт. Не понимаю одного - зачем меняться, почему я должен следовать их миру, законы которого донельзя нелепы, их правилам жизни, полностью отличным от того, что кроется в подсознании? Это глупо. Я умею выживать - точно знаю, но сейчас это не то умение, что пригодилось бы. Не та ситуация, не то смещение. Каждый может позволить себе мгновения жалости, даже если это почти что человеческая черта. Один пришел - он увидел, узнал, разложил по полочкам. И я знаю, что Всеотец захочет решить все побыстрее - меня ли жалея, Тора ли - значит, суд будет намечен, если сейчас еще нет, на ближайшее время. И придется обороняться - от глупых доводов Тора и от себя самого, допускающего мысли об изменении решений....
Когда она появляется - я не верю. Что это? Призрак, попытка мозга обмануть себя же? Надежда? Но отказать от такого дара - никаких сил. Встав, подхожу, протягивая руку: - Мама?..