Как полететь на самолёте (How to fly a plane)

Утром Иккинг проснулся со странным и несвойственным ему хорошим расположением духа. Непонятно почему, но ему было приятно лежать под тёплыми шкурами в утренней прохладе, наблюдая за солнечными бликами на стене слева от кровати. Он хотел ещё понежиться в постели, но тут резкий возглас отца с первого этажа заставил парня рывком сесть. - Иккинг! Юноша знал, что в таких случаях медлить нельзя - голос отца был железным и решительным, что не всегда приводило к добру. Размышляя над тем, в чём же его опять собираются обвинить, он наскоро оделся, закинул на кровать шкуру-одеяло и, плотно закрыв дверь, спустился вниз.       Первый этаж дома был разделён на три помещения толстыми стенами - гостиная с камином, столом посредине и множеством оружия на стенах (она же выполняла роль прихожей), кухня и спальня вождя. Сам Стоик сейчас сидел за столом и дожёвывал завтрак, жестом пригласив сына сесть напротив, где уже стояла тарелка с чем-то напоминающим омлет и куском жареной рыбы. Это было неожиданно, так как отец давно не проявлял такой заботы к сыну. В основном всю еду себе готовил он сам, а отец в это время уже бегал по деревне, выполняя обязанности вождя.       Сев за стол, Иккинг принялся за еду, стараясь не смотреть в глаза Стоику. Что-то было не так - тон отца, когда тот позвал сына к себе совсем не совпадал с тем, что увидел парень за столом.       - Сын, - начал Стоик, отодвинув тарелку и облокотившись на стол. Он скрепил пальцы в замок. - Ты уже достаточно большой, чтобы понять - в какой-то момент тебе придётся стать вождём нашего племени. Он выдержал паузу, смотря прямо в лицо Иккингу, который старательно уплетал завтрак. - Так вот, как ты знаешь, настоящий вождь должен отличаться некоторыми качествами. Он должен быть сильным и могущественным, должен уметь драться, как настоящий викинг и уметь заботиться о своём народе. В тебе я этих качеств не наблюдаю, да и народ в деревне тебя не особо жалует. - Ну спасибо, пап, - иронично протянул Иккинг, совершив большую ошибку. - Не перебивай, когда я с тобой говорю! - рявкнул вождь, чем заставил парня вздрогнуть и посмотреть наконец-то в глаза. - Ты должен быть первым парнем на деревне, первым ловкачом и силачом, а что происходит на самом деле? Тебя дёргают направо и налево все, кому не лень. Мне уже стыдно смотреть людям в глаза, когда речь заходит о тебе! Иккинг непонимающе смотрел на отца. Разговор, затеянный Стоиком, явно принимал не тот оборот, на который рассчитывал он сам. Вождь понимал, что выходит за пределы спокойствия, ведь из-за своего сына ему приходилось выслушивать тонкие намёки, да насмешки со стороны большинства жителей. Не говоря уже о том, что временами парень учинял в деревне. Нет, Иккинг не был грубияном, хулиганом или что-то вроде того. Но парень был до ужаса неуклюж и нерасторопен (по крайней мере, вне кузницы). Он часто путался под ногами в порту, мог споткнуться и упасть на какую-нибудь палку, подпирающую, например, ещё не дочиненную крышу крыльца или что-нибудь вроде того. В общем, хлопот от него - полон рот. Отец решил раз и навсегда положить этому конец и сделать из сына настоящего викинга, с большой буквы "В". - В общем, так. Я решил, что отныне ты будешь изучать искусство боя вместе с остальными ребятами под руководством Плеваки. Иккинг выронил деревянную ложку и часть омлета оказалась на столе. Что? Ему? Искусство боя? С остальными!? Отец, видимо, решил окончательно опозорить его перед всеми. Он раскрыл рот и хотел что-то возразить, но Стоик поднял руку и тихо, но строго произнёс: - И никаких отговорок. Ты должен стать настоящим викингом, вне зависимости от твоего желания. Ты должен уметь драться и защищать свой народ. Ты должен стать настоящим воином. Ты должен стать таким же, как я. Хотя бы так. - Но... - попытался возразить Иккинг, но отец хлопнул по столу и встал. - Ты слышал меня!? Никаких отговорок! Хватит с меня сына-тряпки! Всё, мне надо по делам, занятия начнутся завтра, с первыми лучами солнца, на арене, - с этими словами он подошёл к двери, открыл её и напоследок сказал. - И даже не думай отлынивать от занятий, понял? Дверь захлопнулась. Иккинг сидел какое-то время, обдумывая произошедшее. Внутри него ютилось что-то непонятное, что-то горячее и острое. Это жгло и рвало внутри него всё, будто хотело вырваться на свободу и начать крушить всё вокруг. От приятного утреннего чувства не осталось и следа. Один, за что? За что его собственный отец хочет перед всеми так опозорить? Что он не так совершил в жизни, разве это его вина, что он оказался таким.. Немощным? Как он сможет драться в бою, если не может держать и меча в боевой готовности? Единственное оружие, которым он мог владеть - полуавтоматический арбалет, его изобретение. И то он ни разу не использовал его в бою, даже не пристрелял. Он просто не верил, что сможет стать сильным, выносливым и ловким. Как Астрид, например. Его захлестнула волна отчаяния. Астрид... Он так мечтал произвести на девушку впечатление, и вот завтра утром все его надежды рухнут, когда он подойдёт к оружию и не сможет даже поднять тяжёлый клинок, для нанесения удара.       С такими мыслями он вышел из дома, хлопнув дверью и, ни на кого не глядя, пошёл, куда глаза глядят. Он метал грязь и траву под ногами, вымещая всю свою злость и отчаяние, к которым добавился ещё и липкий страх где-то внизу живота. Омлет с рыбой норовили вылезти наружу.       Ноги сами собой принесли его в единственное место, где он мог быть в хорошем расположении духа - кузницу. Там он всегда с упоением бил молотом по наковальне, раздувал мехами огонь или же точил до невероятной остроты оружие. Работа доставляла ему удовольствие, но сегодня, решил он, заходя в душное помещение, день будет омрачён.       Стянув меховую жилетку и завязав фартук, Иккинг развернулся и обомлел, потеряв дар речи. В кузнице была Астрид, такая же красивая, как и всегда, в своей повседневной одежде. В левой руке девушка держала свою любимую секиру и смотрела недовольным взглядом на Плеваку, который говорил: - ... У меня работы очень много, я бы с радостью, но не могу же всё бросить и заняться ей, - тут он заметил Иккинга и ткнул в его сторону крюком. - О, явился, не запылился. Вот, Иккинга проси. Девушка закатила глаза и подошла к парню. У того подкосились ноги, а дар речи так и не вернулся. Боже, как же она прекрасна. Астрид пихнула в руки парня секиру и буркнула: - Заточи. Иккинг прижал к себе оружие, но тяжёлое лезвие перевесило и парень чуть не завалился на бок. Он еле удержал равновесие и с глупой миной, не сводя взгляда с девушки, принялся раскручивать точильный камень. Лезвие опустилось к бешено крутящемуся кольцу, полетели искры и раздался ноющий звук трущегося об камень металла. Иккинг был не в силах вымолвить хоть слово. Впрочем, как и всегда. Он понимал, что выглядит глупо, смотря на девушку и лишь мимолётно переводя взгляд на лезвие, чтобы оно не уходило слишком далеко. Однако за свой вид он мог не бояться - девушка как обычно его не замечала и скучающим взглядом осматривала кузницу.       Закончив обточку, Иккинг хотел подойти к девушке, но та оказалась быстрее и, выхватив из рук парня оружие, провела по лезвию большим пальцем, проверяя на остроту. Удовлетворённо хмыкнув, она развернулась и вылетела из кузни, оставив обескураженного Иккинга. Как обычно. Даже спасибо не сказала. - Ну что, - хлопнул его по плечу Плевака, незаметно подкравшийся сзади, тем самым испугав парня. У того аж ноги подкосились. - Вот именно для этого ты и будешь с нами тренироваться. Что бы заслужить уважение. В том числе и от неё. - Ага, но только ещё больше опозорюсь, да? - резко сказал парень, вывернувшись из-под руки старого викинга. -Кто тебе такое сказал? - удивлённо и немного обиженно проговорил тот. - Твой отец считает, что у тебя есть большой потенциал бойца, учитывая, кто он сам. Иначе Стоик бы не направил тебя к нам на занятия. Иккинг ничего не отвечал, смотря в окно, на восходящее солнце нового дня. Он не верил Плеваке. Он знал, что он - не боец. По крайней мере не боец на земле, не боец мечом и дубиной. Однако он и не знал, кто он на самом деле. Его обуревали только грустные и тяжёлые мысли. Да неудачник он, кто ж ещё? И выжить ему не дано и, тем более, вождём стать. Просто пустое место, которое только и делает, что сидит в кузнице. Встреча с Астрид только доказала его теорию. - Не переживай ты так. Все начинали с нуля, и ты не исключение. Никто не требует от тебя на первом занятии разнести всё в пух и прах. Например, Сморкалу или чучела врагов. - Ага, только до того момента, когда я, возможно, научусь драться, я стану не только неудачником, но и самым худшим бойцом в истории. - Так, хватит этого пессимизма. Ты слышал приказ не только отца, но и вождя, - Плеваке явно надоели его отговорки и плохой настрой. Он явно был не из тех, кто любит подобные выкрутасы пятнадцатилетнего паренька, причём довольно упёртого. - Займись-ка лучше чем-нибудь полезным. Принеси с архива чертежи топоров. Архивом в кузнице назывался небольшой чердак, где хранились различные чертежи и книги. Плевака с грамотой не особенно дружил, так что рукописи пылились в десятках ящиках и лишь двумя-тремя (с чертежами) он пользовался. Иккинг залез по лестнице наверх и потянул на себя ящик чертежей, но, со свойственной ему неуклюжестью, опрокинул ящик, стоящий выше, из которого посыпались книги. Одна из них, довольно массивная, успела-таки проскользнуть между его рук и упасть на голову Плеваке, отреагировавшему на шум и подковылявшему под лестницу. - Ох! - только и вымолвил он, прежде чем сесть на пятую точку. - Что ты творишь! - Извини, я случайно - Иккинг сгрёб оставшиеся книги в кучу и поспешил вниз, придерживая рукой чертежи топоров. - Сильно ударил? - Бывало и хуже... Сколько раз я тебе говорил, будь аккуратнее с эти хламом! - он пнул толстый том и тот раскрылся на середине. - Давай сюда. Иккинг протянул ящик, который викинг взял под мышку и поковылял к наковальне. Парень же бросил взгляд на раскрывшуюся от пинка Плеваки книгу и застопорился. На открытой странице, прямо на всём развороте листа, был чертёж какой-то машины, представляющий из себя длинный вытянутый корпус и широченные крылья по сторонам. На одном конце корпуса были два крыла поменьше, а на другом он заострялся и в разные стороны расходились три палки. Чертёж был очень подробный, но без каких-либо объяснений. Только подпись в нижнем правом углу гласила: "Аппарат марки 5. Идеальное сочетание аэродинамических качеств для полёта. Испытания не проводились. Прим. должен летать."       Юноша дрожащими руками поднял книгу и перелистнул несколько страниц. Чуть раньше было описание каких-то агрегатов и чертежи. Также очень подробные и уже с подписями. Да и комментариев на полях было больше. На одной из страниц даже было что-то не похожее на агрегат. Это был механизм, к которому была схематично пририсована лента каких-то колбочек, которые проходили сквозь какую-то длинную трубку. Иккинг прочитал комментарий: "Автоматический пулемёт калибра 0,8 дюйма."       У юноши подкосились ноги и он, спотыкаясь, побежал к Плеваке, который уже вовсю жарил печь. - Плевака! - Ты чего орёшь? - тот развернулся и посмотрел на волнующегося парня. - Что это такое!? - старый викинг взял в здоровую руку книгу и крюком пролистал несколько страниц. - Аааа.. Это книга Гермонда Безумного. Записки сумасшедшего, - он вернул книгу Иккингу и развернулся к печи, нажимая на меха. - Так же как и ты болел идеей воспарить к небу и проводил в лесу испытания каких-то чудовищных машин. -И... Как? - с азартным огнём в глазах спросил Иккинг, держа книгу, как нечто драгоценное. - Он... Разбился. Упал в море, когда.. В общем, не летали его изобретения. Как и следовало ожидать. Я же говорил, предметы, тяжелее воздуха не летают. Потому и прозвана эта книга записками сумасшедшего. У меня всё нет времени провести ревизию и утилизировать подобный хлам. Однако на Иккинга не произвело необходимого впечатления заявление о смерти изобретателя. Он считал, что нашёл просто клад. Он обязан сохранить эту книгу и обязался прочитать её до конца, от корки до корки. Это был его шанс, шанс доказать всем, что он не лыком шит, что он совершит то, чего боялись или не хотели совершать другие. Тогда, возможно, Астрид хотя бы взглянет на него не грубым или уничтожающим, а восхищённым взглядом. Даже тяжёлые и противные мысли, одолевавшие его двадцать минут назад улетучились, канули в Тартар. Его страх перед завтрашними (и не только) занятиями отошёл будто на второй план, а душу захватил порыв острого восторга и ликования. Он уже видел, как парит в небесах на гигантской конструкции, видел удивлённые и восторженные лица отца, Плеваки, Астрид. Видел зависть на лице Сморкалы, восторг близнецов и Рыбьенога...       От мечтаний его оторвал Плевака, который произнёс: -Так, Иккинг, бросай этот хлам и принимайся за работу. У нас на сегодня много заказов. Однако парень подошёл к своей жилетке, снял с вешалки, замотал в неё книгу и положил под лавку. Затем вернулся к Плеваке, взял клещи с раскалённым металлом и начал с упоением бить молотом по будущему топору, вновь возвращаясь к приятным мечтаниям. Нет, он во что бы то ни стало убережёт книгу от ревизии Плеваки и разберётся в каждом механизме и чертеже нового "клада".       За такими мыслями Иккинг вернулся к нормальному рабочему темпу и хорошему настроению. Он даже удвоил свою производительность, дабы поскорее закончить заказы и сесть за изучение книги, что терпеливо ожидала его под скамьёй у входа, завёрнутая в меховую жилетку.