Dead flowers

«Оставайся решительной».

***

Эти слова не были в новинку, поэтому Фриск никак не отреагировала на них. Фраза призрачной спутницы стала обыденной вещью, привычкой, которая давала толчок к дальнейшим действиям. Перед глазами резко вспыхивает свет серебряной звезды, и так же быстро угасает, погружая сознание во тьму. Ничего необычного. Просыпается Фриск, к её удивлению и сожалению уже перед выходом из Руин, на холодном снегу, отдающим серо-голубым цветом. В районе сердца всё ещё чувствуется боль, иголками сжимающая орган, но вскоре и она отступает. — Флауи? — по привычке Фриск зовёт своего друга. «Но никто не пришёл». Снова голос, от которого по телу девушки прошёлся неприятный холодок, а сердце, словно по команде бешено заколотилось. Впервые призрачная спутница сказала хоть что-то ещё, помимо фразы «оставайся решительной», и это вселяло в девочку непонятное ожидание чего-то страшного. Одна только смена слов означала что что-то пошло не так, как считала Фриск. Она не любила перемены, предпочитая им стабильность и спокойствие от осознания того, что ничего не будет преподносить неожиданные сюрпризы. Любые, даже если они будут приятными. Вернулась Фриск в реальность после неприятного жгущего ощущения у ног. Она и забыла, что сохранилась после битвы с Ториель, после которой часть её одежды погорела, потеряв свою ценность в качестве держателя тепла. Один сапог почти весь был в чёрных дырах после огня, левая часть шорт сильно погорела, оставляя под морозом большой участок кожи, а чёрный свитер, подарок от белой леди, потемнел от дыма, пестря дырами в районе плеч и у края, создавая некое подобие чёрных узорчатых рюшек. Прекрасный видок, особенно для Сноудина. С тяжёлым стоном встав с притоптанного под своим весом снега, Фриск сняла сапоги, ни для чего непригодные. На всякий случай, спрятав их в кусте, росшем у ворот, она вернулась на тропу, осматриваясь и игнорируя неприятный холод у пальцев. Взгляд упал на запертый выход из Руин, который сдерживали крепко сцепившиеся между собой лозы. Флауи. Подойдя к тёмно-сиреневой двери и осторожно положив руку на лианы, девушка прикрыла глаза, вспоминая чёрный пепел — всё, что осталось от её друга. Она виновна в его смерти. Очередное погружение в свои мысли остановил резкий глухой стук и рык, доносящийся изнутри. От этих звуков и без того напуганная девушка сразу же отшатнулась, упав в снег и ударившись пятой точкой, которая через мгновение сразу неприятно заныла, распространяя часть боли по позвоночнику. В этом месте она однозначно ещё не раз будет поскальзываться и зарабатывать синяки. — Вернись, мелкая чертовка! — донёсся глухой рык из-за двери, сопровождающийся новым стуком Ториель, норовившей вырваться. Минуту смотря на дверь и растягивающиеся под ударами монстра лозы, Фриск молча встала, обняв себя и быстрым шагом уходя от этого места. Мысленно извинившись перед Ториель, девушка уставилась в снег, наблюдая за бесконечным слоем замёрзшей корочки. Ноги весьма быстро начало жечь, словно в огне, а теряющие чувствительность пальцы еле шевелились. Нос так же жгло, поэтому время от времени Фриск потирала его рукавом свитера, что она любила делать ещё на поверхности. Поверхность… Вернётся ли она когда-нибудь туда? Определённо, Фриск было ради чего возвращаться, ведь там была её семья и друзья. Там было родное ей место, чего не скажешь о подземелье. Но, не смотря на это, мысль об уходе из этого удивительного, пускай и опасного места, заставляла сердце странно ныть, а губы сами собой опускались вниз, желая показать расстройство девушки. Девочка могла бы ещё долго плавать в своих мыслях и воспоминаниях, если бы не коварная палка, лежавшая на пути. Нога наступила на ветку, которая проехалась по заледеневшему снегу, уволакивая за собой и Фриск. С громким неожиданным вскриком она замахала руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но неизбежная участь снова отбить пятую точку и голову постигла её. Неприятная тупая боль волной прошлась по голове, посылая волну неприятных мурашек по всему телу, из-за чего Фриск зажмурилась и зашипела. Рука легла на затылок, который странно пульсировал, словно оттуда шла кровь. Никакой крови не было, и то хорошо. Сначала девушка собиралась встать с холодной твёрдой земли, но уже знакомое жжение, как ни странно согревающее спину и ноги отбило желание куда-либо спешить. Ненормальная идея погреться на снегу казалась очень заманчивой и полезной в данной ситуации, поэтому Фриск растянулась, вспоминая своего первого «ангела», сделанного в сугробе снега. На тропинке не было таких сугробов, что огорчило девочку. Прикрыв глаза, она громко вздохнула, прислушиваясь к некоторым звукам и сосредотачиваясь на покалывающих щёках и носе. Вот слышен приглушенный рык Ториель, из-за чего Фриск нахмурилась и попыталась найти другие звуки. Слышно собственное сердце, но и этот результат не понравился красноглазой. Слышно урчание, слышно дыхание, но никаких более звуков. Это ещё больше расстраивало. Неужели в этом месте совсем не было монстров, и Флауи ошибался? Или же они вымерли с его последнего визита сюда? Какие позитивные мысли… Треск. Глухое эхо от внезапного звука распространяется по лесу, уходя в его глубины. Фриск резко открыла глаза и подскочила, покрутив головой, из-за чего она заболела опять. Пунцовые глаза наткнулись на ветку, находящуюся совсем неподалёку, в двух метрах перед девушкой. И эта палка была разломана, словно соломинка. Но как так, ведь Фриск внимательно слушала? Кто мог так тихо ходить и быстро исчезать? Недавнее спокойствие как рукой сняло. Не желая больше оставаться на одном месте, девочка попыталась подняться, но затёкшие и замёрзшие ноги и руки не желали слушаться, словно прикованные тяжёлым грузом к земле. Теперь Фриск по-настоящему испытывала животный страх. Страх стать жертвой какого-нибудь монстра или же медленно умереть от мороза или обезвоживания, смотря, что раньше добьёт её. И плевать на то, что она раньше говорила про дружелюбных монстров. Ториель переубедила её в этом. Ещё немного подёргавшись в панике, Фриск чуть ли не заскулила, прикусывая потрескавшуюся от мороза губу. Почему она настолько невезучая неудачница, что даже мороз против неё? Никакого тепла уже не было, а жжение всё нарастало, принося игольчатую боль и заставляя тело трястись. Казалось, словно и органы дрожали от холода, который мог проникнуть внутрь. Цветки у левой щеки, словно живые растения, неприспособленные к холоду, начали так же приносить острую боль. От всей этой безобразной вакханалии со стороны своего тела Фриск чуть ли не зарычала, жмурясь и поминая не очень хорошим словом пять золотых цветков, расположенных рядом друг с другом у лица девушки. — Эй… — нарастающую злость и панику остановил чей-то низкий хрипловатый голос, немного растянутый, словно в приветствии. Фриск раскрыла глаза, взирая на нечто, стоящее над ней. Первое, что бросилось в глаза — широкая улыбка и единственный алый светящийся в тени глаз с маленьким зрачком, что невольно заставило девочку ассоциировать монстра с психами, которых показывали в ужастиках про заброшенные лечебницы. Только сейчас девочка осознала, что за свою жизнь она действительно смотрела слишком много ненормальных фильмов. Скелет. Такой вывод Фриск сделала из-за глазниц, одна из которых была пустой, а так же костяных ног, на которых, как ни странно, были надеты голубые тапочки, заляпанные чем-то красным. И светлая голова девочки сразу преподнесла ей верную догадку об истинной природе этих пятен. Монстр ещё немного всматривался в лицо Фриск, невольно шире улыбнувшись, а затем продолжил так и незаконченную фразу: — …цветик, — скелет прикрыл глазницы, не отрывая взгляда от человека. Девушка не знала что ответить. Да и что вообще можно ответить на прозвище «цветик»? В голове девочки всплыл обрывок разговора, когда она не поверила Ториель, задавшей ей задачку в качестве злого скелета-противника. Как же малышка тогда ошибалась. Какая ирония. — Какая неловкость, — наконец продолжил монстр. — Редкостный шанс встретить человека. Мой бро был бы доволен, — незнакомец усмехнулся, а затем затих. Огонёк его глаза на несколько мгновений потух, из-за чего Фриск подумала, что скелет уснул или задумался, но скоро глаз снова засветился алым пламенем. — Хах, а ведь сам недавно говорил Папи, чтобы он не разговаривал с едой, — глазницы скелета снова широко раскрылись. — Что ж, бон аппетит, Санс. Налетай. Рука скелета, держащая топор, который раньше не замечала Фриск, был поднят вверх. Улыбка монстра снова расширилась и оружие в считанную секунду отрубило голову человеку, разрывая связки и переламывая атлант одним лёгким движением. На момент Фриск почувствовала сильную острую боль, прежде чем умереть, не успев ничего сообразить. По-прежнему улыбающийся скелет держал отрубленную голову за волосы, наблюдая за каплями крови, падающими с части тела и быстро впитывающимися в ледяную корку снега, окрашивая его в розовый цвет. Монстр отбросил голову в сторону, подходя к обезглавленному телу и кинув топор рядом с ним. Сразу после того, как он схватил тело за руку, перед его глазами вспыхнул яркий серебряный свет, заставивший его зажмуриться и от неожиданности отпустить мёртвого человека. Через несколько секунд скелет раскрыл глазницы, обнаружив себя у старого деревянного сооружения, на крыше которого покоилась большая куча снега. Пару мгновений не понимая происходящего, он просто стоял, застыв словно статуя. Но после этого он сразу же зарычал. Улыбка исказилась, показывая ярость, а рука сжалась в кулак. Через пару секунд несчастное сооружение, держащееся на честном слове, проткнуло множество длинных костей, обломанных на эпифизах. Глухой звук пробитого гнилого дерева разбавил тишину, воцарившуюся сразу после того, как монстр сорвался. — Опять. Снова. Это повторяется, — тяжёлым шёпотом заговорил скелет, быстрым движением просунув пальцы в правую глазницу и уставившись в снег. — Снова. И снова. И снова… — широкая улыбка дрожала, а зрачок глаза подрагивал, выдавая нервозное состояние ширококостного. Замерев на секунду, монстр медленно вытащил пальцы из пустой глазницы и глубоко вздохнул, засовывая руки в карманы потрёпанной куртки. Улыбка перестала дрожать, а взгляд упал на поломанное сооружение. Ещё пару секунд так постояв, он усмехнулся, доставая из-под прилавка топор, которым по идее он недавно убил человека. — Снова решимость, — задумчиво протянул скелет, прикрыв глазницы. — Для тебя же хуже, цветик, — обе глазницы почернели, не показывая больше красного огонька.