Dead flowers

Темнота уже давила на глаза, оставляя всё тело незащищённым. Любой шаг мог привести к падению или же попаданию в какую-нибудь ловушку. Странно, по какой-нибудь надобности они валялись в подвале? — Уф… — выдавила Фриск, опираясь о стену и нащупывая ручку двери. Та всё не желала выдавать себя, действуя на нервы. — Где же ты… Совсем скоро рука смогла ощутить круглую деревянную поверхность, вонзившую в пальцы девушки пару заноз. Не обращая внимания на неприятное ноющее покалывание, Фриск пару раз подёргала ручку, которая не поддавалась. Быстро утекающие крупицы надежды на выход оставляли место для большего раздражения и отчаяния, из-за которых на глазах пленницы вот-вот грозились выступить слёзы. Прежде чем девочка ещё раз дёрнула ручку, чуть не выдернув её из двери из-за сильно потраченных нервов, дверь неожиданно легко и резко открылась, впуская внутрь помещения слабый свет, резавший глаза человека, пробывшего длительное время в темноте. Перед самым лицом девушки стоял широко улыбающийся монстр, вгрызшийся в неё одновременно вопросительным и насмешливым взглядом. Неловкая пауза протянулась не более чем пару секунд. Фриск начала что-то мямлить про себя, то ли молитвы, то ли мольбы, но ничто не могло ей помочь. Сердце бешено забилось от страха, а руки неконтролируемо затряслись, вцепившись в порванную ткань чёрного свитера, словно в спасательный круг. Не сумев ничего сказать, девчушка поджала губы, слишком шумно дыша через нос и опустив взгляд из-за откровенного кроличьего страха. Скелет хмыкнул такому небольшому представлению и в мгновение ока, схватив Фриск за руку, развернул её к себе спиной. Всё произошло слишком быстро, и это пугало беднягу ещё больше, заставив в ужасе широко раскрыть пунцовые глаза. Теперь не только руки, но и всё тело дрожало, что тот же кролик мог бы позавидовать такому количеству страха, вылезающему из маленького человеческого тельца. — Разве еде положено убегать? — спокойный низкий голос чуть ли не прорычал эти слова, заставляя дрожать поджилки. Фриск не знает, каким чудом она ещё держалась на ногах. Возможно, если бы не помощь «немного» разозлившегося монстра, то она всё-таки упала бы. — Я не… — пыталась оправдаться Фриск, стараясь не делать и малейшего движения. Было слишком страшно, а все мысли словно сдуло ветром из головы. Остался лишь один инстинкт, который приказывал никак не сопротивляться, дабы не навлечь на себя ещё больше неприятностей. А что вообще может быть хуже сумасшедшего монстра-скелета? — Я не слышу, — более грозно протянул Санс, заломив руки Фриск за спину, заставляя её выгнуться в спине и вскрикнуть от боли. Слово «заломил» тут не подойдёт; Фриск уверена, что её руки попросту уже оторвали. Иначе как объяснить то, что она еле чувствует конечности? — Я н-не пыталась с-сбежать, — дрожащим голосом выдавила девочка, прикусывая внутреннюю сторону щеки из-за резкой боли в выворачиваемых конечностях, которые монстр не желал щадить. — Сделаю вид что поверил, цветик, — прошипел Санс, от необъяснимой для человека злости чуть не сломав ей руки. Он грубым движением откинул её, из-за чего она пролетела почти все ступеньки, грохнувшись на живот, сразу же нещадно занывший тупой тянущей болью, что очень напомнило первое падение в подземелье. Девочка сжала губы, чтобы не заскулить от слёз и обиды. Чем она заслужила такое отношение? От боли, волнами разливающейся по телу, появилась необъяснимая сила, внутри заклокотала злость, а зубы сами собой сжимались. Страх быстро сменялся жгучей ненавистью, коей Фриск ещё никогда в жизни не испытывала. Всё тело напряглось, готовясь к нападению, если монстр снова захочет сделать человеку больно. Три. Санс же успел спуститься в подвал, закрыв за собой дверь. Свет сразу же исчез, погружая человека в пучину инстинкта охотника, что довольно странно, ибо настоящий охотник тут совсем не она. Ленивые шаги скелета действовали как обратный отсчёт, а темнота добавляла смелости, создавая ощущение защищённости и скрытности. Два. Все мысли покинули голову и на первый план вышло желание ответить обидчику той же болью. — Цветик, ты же не померла там? — монстр присел на колени, схватив человека за волосы и потянув их на себя. Цветы, запутавшиеся в волосах, отозвались острой болью в голове. Не смотря на то, что голос скелета был почти спокоен и холоден, гнев из него так и сочился. Кажется, намечается вечеринка. — Не смей отключаться, — приблизившись к её уху, прошипел ширококостный. Один. Резко встав на колени, Фриск с громким криком накинулась на монстра и благодаря эффекту неожиданности быстро взяла преимущество. Ложное чувство победы добавляло сил, и когда девочка занесла первый удар по черепу скелета, из горла вырвался нечеловеческий рык. Глаза ничего не видели, но это никак не мешало наугад наносить удары, стирая руки до крови и раздирая горло от непонятного рычания и несвязных слов. Разум, кажется, совсем покинул Фриск, а когда Санс попытался остановить новый удар рукой, девочка, словно бешеная собака, вцепилась в его кисть, рыча и со всей силы сжимая челюсти. Из-за яростного рычания изо рта пошла слюна, но человека это не волновало. Когда Санс попытался скинуть с себя «сорвавшуюся с цепи собаку», она лишь вцепилась руками в мех на его куртке, не желая отпускать монстра. Чувство доминирования приносило удовольствие, что порождало после чувства отмщения новое желание — принести ещё больше боли. Разорвать, зарубить топором, оторвать руку, отравить — всё то, что пережила Фриск из-за этого чёртова Санса. Каково ему будет ощущать на своей шкуре весь опыт глупого человека?! Будет больно, будет обидно, зато поучительно. А всё потому, что человек тебе не еда! От мыслей о предстоящей пытке скелета на лице Фриск совсем по-сумасшедшему растянулась широкая улыбка, а красные глаза в слабом свечении магии монстра сверкнули кровожадной искрой. Еда. Еда! ЕДА! СЪЕШЬ ИЛИ БУДЬ СЪЕДЕННЫМ! «Что ты делаешь?» Лишь на мгновение, но в голове Фриск проскальзывает образ Папайруса, который вызвал в ней неподдельную жалость своим грустным взглядом. Она вспомнила всё того же злобного Санса, но в образе по-своему заботящегося брата, который волнуется о жизни родственника. Она вспомнила одинокую и одичавшую, но по-матерински заботящуюся Ториель, которая хотела, чтобы монстры увидели доброго человека. Она вспомнила Флауи, который поверил в её добрые намерения и ради этого отдал жизнь. — Я-я… — Фриск ослабила хватку, еле дыша и во все глаза смотря на потрёпанного монстра, лежащего на земле. «Что ты делаешь?» Фриск, наконец, осознаёт, что сама уподобилась отчаявшимся монстрам, предпочитая терпению и своим принципам пучину безумия. — Санс?.. — дрожащим голосом спрашивает девочка, волнуясь из-за долгого молчания монстра, не сводящего с неё странного взгляда. Она же не убила его, верно? — Скажи что ты жив… — дрожащие руки снова усиливают хватку на несчастной куртке, и Фриск наклоняется ближе к лицу монстра, чтобы рассмотреть любые эмоции, которые могут показать то, что скелет ещё не скопытился. — Я-я же… не убила тебя… верно?.. — шепчет девушка, но ответа не получает. — Я не могла убить тебя! Санс! Вставай! — к чёрту потрёпанные нервы не выдерживают резкой перемены настроения человека, когда она начинает психовать, тряся монстра за пушистый грязный мех. На смену отчаянию приходит апатия. — Флауи… я убийца. Я убийца. Убийца. Убийца, убийца, убийца. Фриск медленно слезает со скелета, отползая от него и утыкаясь носом в колени. — Это сон. Я… Это просто моё воображение. Я-я просто сошла с ума, — Фриск зажмуривается, продолжая шептать пустые надежды и утешения самой себе. — Я должна умереть… Да! Я должна вернуться к точке сохранения! — девочка резко поднимает голову, которая закружилась от такого резкого движения, но Фриск это не волновало, она была сосредоточена на другом. — Я вернусь и никого не убью… — продолжая шептать это как мантру, девушка села на колени, чувствуя воодушевление и решимость. Нужно лишь найти оружие, которое обычно всегда при скелете! — Когда монстры умирают, они рассыпаются в пыль, цветик, — голос за спиной оборвал все начинания. Фриск замерла на месте, кажется, понимая, кто у неё за спиной. Но доходило до неё это слишком долго. И осознание того, что всё пошло не так, как она думала, совсем не прибавляло решимости. — Как… Резкий удар по затылку, голова тяжелеет, и сознание погружается во тьму.

***

«Оставайся решительной».