***
Никакого света звезды, лишь темнота. И Фриск начинает сомневаться в том, что она вернётся к жизни. Может быть, она уже давно умерла, и теперь её душа скитается по миру, не находя покоя? Неожиданно, тьма проясняется, и перед Фриск появляется та самая звезда, что завела её в это «весёлое» приключение. Девушка подходит к ней, и осторожно касается, словно боясь спугнуть. Такая большая, яркая, и на вид хрупкая. Рука чувствует тепло, приятное тепло. Хочется обнять звезду и никогда не отпускать, чтобы она всегда была рядом, как друг и защитник, как утешение и успокоение. Всегда рядом, и при возрождении и при смертях. Тогда бы умирать было легче. Намного легче. Фриск робко протягивает и вторую руку, и невольно улыбается. Впервые за столь долгое время после смерти Флауи. Девушка прикрывает глаза и чуть ли не мурлычит от удовольствия. Это действительно приятно. Но ощущение тепла довольно скоро заменяется чем-то холодным и мокрым, липким и… Фриск открывает глаза — улыбка сразу стирается с её лица. Звезда гаснет под какой-то чёрной жидкостью, которая появляется из ниоткуда. Фриск сразу же отдёргивает руки и сдерживает крик от испуга. Инстинктивно она сразу же вытирает руки о свитер, и отходит на несколько шагов назад. Звезда полностью исчезла, и Фриск снова ничего не видит. И животный страх закрадывается в её душу, когда она чувствует это нечто у ног. Она не может пошевелиться, не может уйти: жидкость словно клей сковала её ноги и не отпускает. Она медленно поднимается, жадно и лениво поглощая тело Фриск. Девочка не может издать и звука. Когда чёрная «смоль» доходит до её головы, она поднимает её и заглатывает побольше воздуха. Жидкость сразу же захватывает её с головой. Странно, но кислорода Фриск хватило ненадолго, и очень скоро её лёгкие болят, но она не может выдохнуть из-за «смолы». Она паникует, пытается выдохнуть, но не получается. Тиски на её теле лишь сжимаются, и грудная клетка неимоверно болит. Кажется, лёгкие вот-вот лопнут и сломают рёбра. И тяжесть также быстро исчезает, как и появилась. Фриск падает и тяжело дышит, в её глазах скопились слёзы. Она кашляет и хватается за сердце, еле отходя от того, что с ней совсем недавно случилось. Громко выдохнув, она поднимается на дрожащих ногах и снова видит свет. На этот раз золотой. На шатающихся ногах, медленно, но Фриск всё же идёт к нему. Идти больше некуда. Хотя, это может быть очередная ловушка на подобии той, со «смолой». Когда Фриск уже на расстоянии пары шагов от света, она опускает взгляд и видит то, от чего её сердце замирает. Только не снова. Она не поведётся на это, она не может. Она не настолько наивна, чтобы вестись на иллюзии призрака. — Ф-флауи? — всё равно спрашивает Фриск, всё ещё веря, что на этот раз это не сон, что всё взаправду, и даже если она мертва, то она хотя бы будет с Флауи. — Фриск! — поднимает голову цветок, и девушке сложнее держать себя. Она хочет упасть на колени и обнять своего друга, а потом разреветься и рассказать ему всё, через что она прошла в одиночку. Рассказать, как ей страшно одной, и как много раз она теряла решимость. — Э-это ведь ты?.. — устало, дрожащим голосом шепчет Фриск. Она устала от всех этих розыгрышей. — Если ты плод моего воображения, то просто скажи. Я… пойму. Я не хочу снова давать себе ложную надежду, — на глазах Фриск наворачиваются слёзы. Она падает на колени и опускает голову. — Я так устала, Флауи. Пожалуйста, забери меня к себе… — молит девочка. — Пожалуйста… — Фриск… можно один вопрос? — кладя листок на голову человека, спрашивает цветок. Фриск поднимает голову и глядит на растение заплаканными красными глазами. — Почему ты не спасла меня? Тишина. Фриск шарахается, когда лицо Флауи меняет очертания: его глаз разделяется на два маленьких серых глаза, на его лице появляется рот, а лепестки заживают и приобретают золотистую окраску. — Ты намеренно избавилась от меня? — голос Флауи теперь более звонкий и… надменный? — Этот грех вечно будет лежать на твоих плечах, — новое лицо Флауи становится ужасной гримасой с клыками, а в глазах появляются белые огоньки. — В конце концов, в этом мире никогда не было закона «съешь или будь съеденным», всегда правило лишь «убей или будь убит», и разве монстры упустят возможность убить такую мелкую идиотку? — изо рта Флауи появляется язык, и он наклоняет голову набок. — Ты уже обрекла себя, когда упала сюда. Сдавайся, и отдай свою душу мне! — цветок заливается смехом, а Фриск дрожит, не понимая, что творится с её больным разумом. Она точно свихнулась, верно? Цветок уходит под землю, и в следующее мгновение появляется перед ней, вцепляясь клыками в её душу, отреагировавшую на страх владельца. Фриск кричит и сжимает Флауи. Даже не смотря на боль, в ней всё ещё борется та Фриск, которая считает эту иллюзию своим другом, над которым просто взяла контроль сумасшедшая призрачная девочка. За цветком Фриск на секунду замечает знакомый силуэт. Тот самый призрак. В Фриск бурлит злость и она яростно кричит: — Оставь меня в покое! Темнота.***
— Воу, цветик, полегче, — Санс. Фриск открывает глаза, тяжело дыша и дрожа. Она снова в этой темнице. Снова… в реальности? Она не уверена. На её лице капельки холодного пота, и она быстро рыщет глазами в поисках Санса. Прямо позади неё, приковывал её к стене, но не успел до её пробуждения. Фриск в мгновение вскакивает, спотыкается, но всё равно стоит. Они какое-то время смотрят друг на друга, и Фриск срывается, сразу же налетая на скелета с кулаками. Она больше не может выносить этих кошмаров. Она не может терпеть эту еду и цепи. Ей надоела эта темнота и бесконечные смерти. Ей надоели эти цветы. И её сразу же пронзает костью, которую Санс вызвал из земли.***
Свет серебряной звезды, и возрождение.***
— Слушай, мелкая… — начинает Санс, открывая дверь, но Фриск, быстро среагировавшая на возрождение, сразу же нападает на него. И ещё одна кость в сердце.***
Снова свет звезды.***
— …я хотел… — Фриск не жалеет знаний из фильмов, зарядив ему по лицу ногой. И её голова через мгновение отлетает от удара топора.***
Свет звезды…***
— Я выберусь отсюда! — вопит Фриск с бешеным огнём в глазах. И Санс сразу же останавливает её, разворачивая к себе спиной. — Вау, самый быстрый побег в мире, — скептически подмечает Санс. И опять смерть, на этот раз от переломанного позвоночника.***
Звезда…***
— …так вот, я хотел… Чёрт, ты умеешь слушать?***
Снова звезда…***
— …хотел предложить тебе… — Я убью тебя!***
И опять звезда…***
— Я уничтожу тебя! Ты ответишь за всё! — Чёрта с два, угомонись, женщина! — терпение Санса выходит спустя столько возрождений Фриск, и он бьёт её в живот, прямо в солнечное сплетение. Фриск сразу же падает на землю и хватается за живот, кряхтя и кашляя. — Так, о чём я?.. Ах да, у меня к тебе дело… — Я… не буду иметь с тобой никаких дел… — шипит Фриск, пронзая Санса взглядом, в котором сверкают искры и молнии. — Не ты ли хотела выбраться из этого подвала? Или это была не ты… — Санс чешет затылок. Фриск же забывает о своём животе, поражённая тем, что она не единственная жертва здесь. Как много людей… монстров держал здесь этот больной скелет? — Что тебе надо? — больше ворчит, нежели спрашивает Фриск, и переходит в сидячее положение. Санс же садится на корточки перед ней. — Ну, знаешь, как я говорил, твоё присутствие может осчастливить моего брата. Выздоровление заключается не только в том, чтобы была цела физическая оболочка, надо, чтобы и душа была цела. Я часто занят, и моему брату одиноко. Поэтому… скажем так, предлагаю тебе работу няньки. Фриск поражена. Что случилось в этом мире за такой срок, чтобы сам Санс поменял своё решение? — Ну так что, по рукам? — улыбается скелет, и протягивает руку девочке. Фриск колеблется, не зная, хорошая ли это идея. От Санса можно ожидать чего угодно. — Если ты не согласна, то я снова прицеплю тебя к стене и буду навещать раз в неделю, — прикрыв глазницы, как бы случайно добавил монстр. — Согласна! — выпаливает Фриск, хватаясь за руку как за спасительную соломинку. — Тогда, по рукам. Фриск выдыхает и чуть не улыбается, но Санс останавливает её торжество. — Ты ведь помнишь? Если ты хоть что-то плохое сделаешь моему брату — тебе не сдобровать, — глазницы Санса почернели. — …Помню… — в левой глазнице скелета снова появляется красный зрачок. — Ну, вот и отлично.