Викториум

      Кинана с трудом приходила в себя. Быстро переставляя ноги, она бежала следом за Эриком, держащим ей за руку, но при этом её сознание было где-то далеко. Девушке непросто было вырваться из плена собственных мыслей и страданий, перестать дрожат, как лист на ветру, но чем дальше они были от злосчастного кабинета и трупа Джона Кубелиоса, тем спокойней становилось Кинане. Её душа была опустошена, а слезы иссякли, казалось, что она больше никогда не сможет ничего почувствовать. И все же, понемногу она начинала осознавать действительность и понимать, что не имеет права на слабость. Только не сейчас, когда они так близки к спасению, а эта безумная история к завершению. Девушка сильнее сжала ладонь Кобры — этот мужчина пришел за ней, нашел в этом лабиринте и спас, разве может она опустить руки, если нужна кому-то, разве можно позабыть о матери и подругах, заставить их страдать и плакать?       Кинана все понимала, но справиться с собственными чувствами и эмоциями, было невероятно сложно, практически невозможно. Если бы не Эрик, она точно давно опустила бы руки и, скорее всего, была бы уже мертва. Этот мужчина важен для нее, с ним ей спокойно и уютно, и сейчас Кубелиос казалось, что ей передается частичка его силы и выдержки.       — Где Бикслоу? Он в порядке? — наконец, сиплым от рыданий и криков голосом произнесла девушка. Она понимала, что ей нужно начать мыслить и анализировать, перестать быть обузой, а для этого нужно делать хоть что-то, а не просто бежать за Эриком, спотыкаясь на каждом шагу.       — Он направился к выходу! Не стоит за него беспокоиться, этот крот выберется в любом случае, да еще найдет какой-нибудь особый путь, — бросил мужчина, даже не оборачиваясь на свою спутницу. Он все еще был зол, все еще хотел кого-нибудь прикончить и уничтожить эти шахты к чертям, но больше всего ему хотелось вывести из этого Ада Кинану.       — Это хорошо, а как остальные? — Кубелиос нужно было говорить, слышать голос свой и Эрика, это помогало ей хоть как-то сосредоточиться и не потерять сознание. Сколько они уже бегут? Кажется, что целую вечность. Ноги устали, каждый новый шаг дается с трудом, в боку нещадно колет, дышать тяжело, а вся одежда насквозь промокла от пота и влаги. Кинана была на грани, но все равно отчаянно пыталась хвататься за ускользающее сознание.       — Не думай о них, они справятся сами! От нас больше ничего не зависит, так что самое время уносить ноги и молиться… И за них, и за нас…       Кинана нервно сглотнула. А что если кто-то еще погибнет? Сама мысль об этом заставляла тело оцепенеть. Девушка ненавидела «Атланта» всем сердцем, ведь именно эта железная крепость была для её отца важнее дочери, «Атлант» отнял у нее столько всего важного, но ему все еще было мало! Кубелиос мечтала увидеть, как все здесь взорвется, да так, чтобы камня на камне не осталось! Если бы только она могла, то разрушила эти шахты собственноручно. Кинана злилась все сильнее, как впрочем, и Кобра, внезапно осознавший, что он окончательно запутался в хитросплетениях шахт туннелей и коридоров. Мужчина продолжал бежать, не желая останавливаться ни на мгновение, но все это теряло всякий смысл, ведь где выход, Кобра не знал. А тут еще, как назло, стало слишком многолюдно, всюду слышались голоса, рабочие куда-то бежали, причем группами. В таких условиях приходилось постоянно прятаться, да и заложника для допроса взять невозможно. Все это заставляло Эрика скрежетать зубами от злости и сильнее сжимать изящную ладошку девушки, которую непременно должен спасти. Им бы остановиться, осмотреться, взглянуть на прихваченные из кабинета изобретателя бумаги, чтобы найти в них что-то полезное, но на это нет времени, да места подходящего. Все было против них, но ведь это не повод сдаваться! *** В это же время       Леви недовольно смотрела на Гажила, который вел себя совершенно нелогично и по мнению оружейницы глупо. Вместо того, чтобы уходить или дожидаться своего напарника в условленном месте, он намеревался отправится за ним. Девушка понимала, что заставляет Редфокса волноваться — все группы, кроме первой уже вернулись, причем с отличными новостями, а вот Кобры с его командой все еще не было.       — Ты не сможешь их найти, — шипела Леви, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. — Это безумие! Мы знаем только направление, а сами шахты огромны! Ты хоть представляешь, сколько времени уйдет на то, чтобы обследовать их? Даже если вы столкнетесь с ними, это будет чистым везением! Что, если ты уйдешь, а они вернутся через десять минут?! Так и будете друг за другом бегать, — голос девушки все набирал силу, а в глазах застыли слезы. Она не хотела отпускать Гажила, боялась за него, особенно теперь, когда в любой момент может стать известно о диверсии.       — Значит, я положусь на везение и духов предков, не забывай, здесь святыни моего народа, так что…       — Ты никогда не верил в эту чушь!       — Мелкая, я знаю, что ты волнуешься, но так надо. Я знаю Эрика, знаю эти шахты, я найду их. А вот вам всем лучше уходить. Забирайте паромобиль и езжайте навстречу господину Некису. Если я все правильно рассчитал, и этому вояке удастся решить вопрос, то военные должны быть уже на подходе. Ты знаешь, куда ехать, так что…       — Я никуда без тебя не поеду! — Леви упрямо сложила руки на груди, может быть она и хрупкая леди, но это не значит, что она лишена упрямства.       — Ги-хи, да неужели? — Редфокс хищно оскалился и взглянул на мрачного Виктора стоящего рядом со своей дочерью. Сразу было видно, что мужчина не одобряет поведение девушки, и это было на руку Гажилу. — Справитесь с ней?       — Куда ж я денусь, справлюсь, — обреченно вздохнул мужчина, не понаслышке знающий об упрямстве Леви. Этим она в мать пошла, та тоже никогда не отступала. — Да и Эльзочка поможет, она у нас дама благоразумная, понимает, что правильно, а что нет.       — Вот и хорошо, тесть, рассчитываю на вас! — не говоря больше не слова Редфокс направился ко входу в туннель. Пусть он и не верил в духов предков и их силу, но все же, рассчитывал, что именно они приведут его к другу и напарнику. Они все выберутся из этих шахт! Иначе просто быть не может.