Тяни за нити моего сердца (Не оставляй меня одного)

Максвелл – зима. Холодная, темная, горькая как горящие перья. С его языка всегда готовы сорваться суждения, смертельно холодные как лед. Уилсон – лето. Теплое и гостеприимное, даже среди опасностей, скрывающихся вне поля зрения. Вместе они – два сезона их маленького мира. (Максвелл и Уилсон меняются местами на троне, чтобы сохранить друг другу рассудок)

      В пещере было тихо, и каждый шаг отдавался эхом.       Вдалеке он мог слышать, как бродит вокруг Чарли, готовая атаковать, если свет моргнет хоть на мгновение. То, что осталось от ассистентки Великого Максвелла – страшное создание тени, кошмаров и угрожающего ужаса для всех. Уилсон улыбнулся, проведя пальцами по запястью, обводя его Имя. Он, возможно, был одним из двух исключений. Ее зрение больше не было острым, но иногда ему все-таки удавалось заставить ее успокоиться и тихо сидеть рядом с ним, если он позволял ей распознать его запах, не делая резких движений. Он все еще сохранял барьер между ними, создаваемый огнем, но был почти уверен, что она его понимает.       Погладив свою сумку, чтобы еще раз удостовериться в сохранности принесенной с собой провизии, он пошел по направлению к раздражающему шуму, который указывал на трон Максвелла.       «Неужели прошло уже столько времени?» – разнесся по комнате голос Максвелла, звучащая в нем нежность заставила щеки Уилсона покраснеть.       «Они беспокоятся», – сказал Уилсон, подходя ближе. Его взгляд цеплялся за каждую деталь в облике Максвелла. «Последний раз Они были настолько разозлены в ту ночь, когда пытались убить меня, и мы оба помним, что тогда случилось».       Максвелл кивнул, протягивая руки вперед, насколько мог, обводя собственным взглядом контур Уилсона. На его правом запястье было имя Уилсона, изгибы его почерка чернели на бледной коже, открытой закатанным рукавом. «Подойди сюда, – он нервно сглотнул, сморщив лоб в беспокойстве, – они не навредили тебе, пока ты добирался сюда?»       «Нет». Уилсон пододвинулся достаточно близко, чтобы коснуться его, проводя пальцем вдоль нахмуренной брови Максвелла. «Они, похоже, почувствовали облегчение, увидев меня здесь. Я вот думаю, может быть, они успели устать от зимы?» Он ухмыльнулся, лениво водя по запястью Максвелла большим пальцем. «В любом случае, я хотел тебя увидеть».       «Полагаю, я скучал по тебе». Ухмылка Максвелла была хитрой и слегка издевательской. Даже зная свою родственную душу, он все еще был собой, это осталось в нем неизменным. «Я…» – он задрожал, почувствовав руки Уилсона, внезапно зарывшиеся в его волосы. «А может, я сейчас соврал», – прошипел он, его голос дрогнул, когда маленький ученый уселся к нему на колени, прижимаясь лицом к шее. «Я действительно скучал по тебе».       «Я знаю».       Они сидели так некоторое время, прижавшись друг к другу так тесно, как только могли. Вдалеке послышался какой-то грохот, но ни один из них не нашел в себе сил поинтересоваться, что это было.       Наконец Уилсон зашевелился и нежно поцеловал уголок рта Максвелла. «Я использовал твою книгу, чтобы снова поставить защитные печати вокруг лагеря», – сказал он тихо и немного грустно. «Как и в прошлый раз, он должен сохраниться даже после перестройки мира».       «Я знаю». Максвелл протянул ему руку, чтобы тот мог держать ее, пока роется в своей сумке, стоя на коленях перед троном. Все еще переплетя пальцы с Максвеллом, Уилсон начал вытаскивать разные предметы, которые успел собрать по дороге к трону. «Честер тоже будет там?»       «Я думал, ты его недолюбливаешь, – Уилсон сделал секундную паузу, чтобы улыбнуться Максвеллу, потирая большим пальцем одну из его костяшек. – Думал, ты сказал, что он тебя раздражает».       «Так и есть. Чокнутое мелкое создание, не знающее страха».       Уилсон присел на пятки, все еще улыбаясь. «Ты знаешь, он может регенерировать».       «Я прекрасно знаю, что может делать эта живая подушка, – проворчал Максвелл, однако в его голосе не было злости. – Я беспокоюсь о нем только ради тебя».       «Вранье», – пропел Уилсон, устраивая поверх сумки предмет, завернутый в листья. «Ты знаешь, что обожаешь его не меньше, чем я. Может быть, даже больше, чем я, все-таки это ты его создал».       Он глянул на тени, вытаскивая из сумки что-то еще. «Ее мраморная плита все еще там?»       «Да, – Максвелл бросил взгляд туда же, – Они не трогают плиту, когда меняют Трон».       «Хорошо».       Уилсон ненадолго отпустил руку своей родственной души, осторожно приближаясь к границе темноты. «Привет, Чарли, – прошептал он, мягко протягивая руку, – ты помнишь меня на этот раз? Я принес тебе кое-что поесть».       Почти обожающее шипение стало для него достаточным ответом, чтобы сделать несколько медленных шагов в темноту. Когда его нога обо что-то ударилась, он опустился на колени и аккуратно положил кусок мяса на плиту для нее. «Мы меняемся местами на этот раз, – сообщил он ей. – Максвелл собирается отправиться наружу, в мир. Ты помнишь, что делать?»       Конечность, смутно напоминающая формой руку, на мгновение легла на его плечо и нежно похлопала по волосам, прежде чем подтолкнуть обратно к свету Трона. Возвращаясь, он мог слышать, как она со слабым хрустом вгрызлась в свою еду.       Когда он вернулся на освещенное место, Максвелл, сидящий теперь со скрещенными в лодыжках ногами, осмотрел его заново. «Она тебя вспомнила?»       Кивнув, Уилсон вытащил из сумки еду и устроился на освободившемся месте у Максвелла между ног, прижимаясь спиной к его груди. «Я думаю, она может вспомнить и то, что ей нужно последовать за тобой».       «Хорошо». Максвелл сдвинул руки так, чтобы обнять Уилсона за талию. «Полагаю, мне скоро придется тебя отпустить».       «Я не хочу, – на этот раз в голосе Уилсона была злость, – я не хочу быть отдельно от тебя».       Максвелл кивнул, сжав губы. «Я знаю, – прошептал он, – я знаю, я знаю, я тоже не хочу этого, приятель. Но если мы хотим, чтобы все это продолжалось, чтобы Они были достаточно удовлетворены, чтобы Они не передумали и не уничтожили нас, мы должны».       «Просто сейчас я чувствую, что мы так близко друг к другу», – пробормотал Уилсон, вытаскивая из мешочка несколько ягод и предлагая их Максвеллу. Когда тот согласно кивнул, ученый медленно скормил их ему и потом поцеловал его в щеку. «Кое-чего все еще не хватает, но мне кажется, что мы уже близко к тому, чтобы найти выход».       На полу у их ног Жезл поиска издал похоронный гул. Так близко от замка, он изнывал от желания закончить свою работу.       «Мы найдем выход, – заверил его Максвелл, осторожно целуя в шею, – и когда мы это сделаем, мы будем вместе. Я отказываюсь признавать возможность того, что мы можем встретиться только здесь и больше нигде и никогда».       Уилсон улыбнулся ему, откладывая еду и разворачиваясь на коленях Максвелла. Поколебавшись, он позволил своим губам дотянуться до губ старшего партнера. Соприкоснувшись, оба вздрогнули: их тела предчувствовали, что должно произойти дальше. «Мы будем вместе. Они не могут нас остановить».       «Они могут попытаться, – прорычал Максвелл хрипло, – но это им не удастся».       «Нет». Уилсон улыбнулся, обхватив лицо Максвелла ладонями. Места контакта кожи с кожей почти горели – так сильно он хотел этих касаний. «Они не смогут».