red – the darkest part
На бои, кроме участников клуба, никто не приходит. Это вроде как правило. О них никому не известно, никто не знает имён участников, кроме них самих. Поэтому то, что Гуччи попал туда, — это просто случайность. Поэтому Тайсон и понятия не имеет, что он там. Он готовится к выходу (скорее морально, чем физически, потому что смысла дубасить стену в качестве тренировки нет никакого). Тайсон не приходил в клуб месяц или около того, ему нужны деньги, и Гуччи больше никак не влияет на него и не мешает (они не в ссоре, бывает, отправляют друг другу пару смс-ок, но это всё), так что это — хорошее время. Так он думает. (now I’m back in the ring to take another swing) Что-то вроде того. Кто-то включает музыку — бредовая идея того, что с музыкальным сопровождением драться легче, или что это выглядит красивее. Какая к чёрту разница, будешь ты размазывать чьё-то тело по асфальту под AC/DC или под тишину квартала? Но Тайсон за это не отвечает. Он просто выходит на ринг.she told me to come but I was already there
Он просто делает привычную серию ударов.‘cause the walls started shaking
Он просто сжимает зубы от боли и стонет (чтобы никто не услышал, даже он сам).the earth was quaking
И когда всё заканчивается (Микки лежит на земле, держась за живот; он жив и будет ещё жить, но лучше бы не был), Тайсон видит Гуччи.my mind was achin’
Гуччи испуган, зол, он смотрит прямо на Штейна и кажется чертовски смелым в этот момент (смелым и напуганным, да). Неужели я тот, кто вызывает страх? Эта мысль крутится в голове Тайсона, пока он идёт к брату (тот увиливает, но Тайсон знает, что догонит, он уверен). Всю свою сознательную жизнь Тайсон пытался быть пугающим. Злым. Жестоким. Он же металлический, железный мальчик, он — скала, и он сам об себя разбивается. Ну же, Тайсон, ты получил, что хотел. Тебя боятся. Да, Тайсон, у тебя это чертовски круто получается. Штейн хватает Гуччи за запястье. — Я ни в коем случае не хотел, чтобы ты это увидел. — (вот она, моя тёмная сторона, мне жаль, но чего ещё ты ожидал?) И вправду, Гуччи. (чего я ожидал? я просто думал, что ты словишь меня, но я падаю, почему ты тащишь меня за собой, Тайсон? что я сделал не так?) я люблю тебя я ненавижу тебя Гуччи вырывается. Гуччи смотрит зло. Тайсон — виновато. — Но я увидел. И мне хватило. я люблю тебя я ненавижу тебя — Ну, давай. — Тайсон начинает злиться. За годы выработалась привычка, и от неё никуда не деться. — Давай, скажи, что я тёмное пятно на твоей идеальной жизни, на истории нашей семьи. Что я — та чернота, которую нужно прятать. — (я и так себя прятал, разве не так?) Она покрывает тебя. Разливается по твоёму бумажному телу. Склизко. Противно. Так ты себя сейчас чувствуешь, Гуччи? Ты потерялся в моей тёмной стороне, да? Но Тайсон не говорит всего этого. Он молчит. И Гуччи молчит. Гуччи расстроен, потому что его Тайсон, его спасительная скала, его рыцарь, его самодельный спаситель оказался таким же, как все. Никаких «Ты относишься ко мне так, как никто другой». Никакой теплоты. Просто ещё один проёбаный месяц. Гуччи думал, что за него изменилось дохера вещей. Ничего подобного. Гуччи расстроен, потому что Тайсон — просто ещё один человек, в котором он разочаровался. Ничего особенного. Такова твоя судьба, парень. Ничего особенного. И поэтому Гуччи говорит: — Я видел много преступников. Тех, что избивали меня после школы. Тех, что издевались над Чупом. Так вот, Тайсон, ты ничем, послушай, ничем от них не отличаешься. И он уходит. Вот так. Мой самодельный спаситель, собранный из бумаги. Он оставляет меня здесь. Наедине с моими цепями. Наедине с пятьюстами долларами. Ну и к чёрту. Тайсон не возвращается домой.