Лик бледной луны

      Скука смертная. От неё хочется выть и лезть на деревья. Она сейчас занимала все мысли Бледнолапки, не давая ей сосредоточиться на поимке мыши.       Остроухая удивлённо и досадливо склонила голову набок, наблюдая за тем, как уже третий зверёк убегает из-под лап у её ученицы.       — Бледнолапка, с тобой всё хорошо? — пытливо заглянула она в туманные бледно-голубые глаза. — Может, мне позвать Шалфейницу?       — Да нет, всё нормально… — рассеянно кивнула серо-белая кошечка, упорно глядя куда-то в пустоту.       Она не разбиралась уже сама в себе. Причём это длилось целых две недели — и за это время она пришла в отчаяние от бездействия Тополя и Хвоинки на поступок Закатницы. Было такое чувство, что только её это и интересует! Конечно, Туманчик только её брат, но ведь полосатая целительница - её подруга, и ей как будто совершенно никакого дела нет до ссоры в семье Бледнолапки.       Закатница не перешла в палатку воинов, но к брату дочери относилась очень холодно и отчуждённо. Ученица испытала уже сотни способов убедить маму, но та упорно отказывалась прощать Туманчика. Бледнолапке это совершенно не нравилось. Было похоже, что это мелкое скоро перерастёт в крупный скандал, а она ничего не может сделать!       Тополь и Туманчик тоже потеряли надежду, и бродили хмурые, тихие и раздражённые. Бледнолапка пыталась однажды поговорить с братом, но тот досадливо замахнулся на неё хвостом.       — «Ты ничего не понимаешь!» — проскрежетал он. — «Она меня никогда не простит! И ты не сможешь её уговорить!»       Он говорил так грубо и сухо, что серо-белая кошечка растерялась и грустно пробормотала:       — «Но… Я ведь просто хочу помочь.» — Она смущённо обвила лапки хвостом.       — «Мне не нужна твоя помощь!» — озлобленно гаркнул Туманчик, да так громко, что где-то неподалёку от испуга зашёлся в карканье старый ворон. — «Уходи отсюда и не лезь не в своё дело!»       Из глаз Бледнолапки хлынули слёзы, и она, судорожно всхлипывая, понеслась прочь из детской.       На самом деле он был прав. Это его проблемы, и ей нечего в них соваться!       Бледнолапка обиделась на брата и даже уверила себя в этом, однако прошло две недели, и она окончательно изгрызла себя, пытаясь придумать способ, как помирить маму и брата.       — Бледнолапка! — раздражённо шлёпнула её по ушам наставница.       Серо-белая кошечка подскочила от неожиданности. Она и забыла, что находится на охоте.       — Ты только что упустила пятую мышь! Скоро добыча в лесу станет думать, что коты — это статуи, и мыши вообще перестанут нас бояться! — фыркнула угольно-чёрная кошка. — Сосредоточься, пожалуйста!       Бледнолапка смущённо кивнула и принялась делать вид, что принимает охотничью стойку, но надоедливая мысль жалила её, как оса, ещё долго.

***

      Даже обед не успокоил Бледнолапку, хотя она всеми силами старалась забыть об этом конфликте. У неё лапы чесались вскочить и начать что-то делать. Только что делать? Как быть?       Она совершенно этого не представляла, поэтому оставалось просто надеяться, что всё само собой рассосётся. Ах, если бы это действительно было так! Серо-белой ученице очень хотелось в это верить, однако вечно мелькающий перед глазами сгорбленный силуэт отца медленно убивал её надежду, оставляя только отчаяние, одиночество и ужас.       И вот, когда Бледнолапка уже собралась сдаться, на горизонте замаячила спасительница всея леса, а именно всегда позитивная и беззаботная Хвоинка.       Она была в отличном настроении и, напевая что-то себе под нос, бодро направилась к куче с добычей и вытащила оттуда дрозда.       — Чего опять киснешь? — весело спросила она, удобно устроившись около Бледнолапки.       — А то ты сама не знаешь! — угрюмо фыркнула ученица, даже не поворачиваясь.       — Знаю, конечно, — озадаченно повела ушами полосатая киска. — Но это не повод впадать в депрессию! Не может же она вечно злиться. Когда-нибудь Закатница поймёт, что поступает неправильно.       — А я вот не собираюсь ждать этого «когда-нибудь», я буду действовать сейчас! — раздражённо распушила хвост Бледнолапка.       — Так кто тебе мешает? Действуй! Если знаешь, как.       — Не знаю, — буркнула ученица. — Но ты так говоришь, как будто знаешь!       — Можно попробовать уговорить Туманчика сделать что-то приятное для Закатницы, — задумчиво облизнулась Хвоинка.       — Он уже пробовал, — безнадёжно откликнулась Бледнолапка. — Она сказала, что терпеть не может подлиз. С того времени он и ходит такой грустный.       Полосатая кошечка ненадолго задумалась и принялась жевать дрозда. И зря. Когда она дожевала, и её буйную головку наконец посетила гениальная идея, она поперхнулась и ещё долго не могла отплеваться от перьев.       — Я придумала! — гордо сказала озарённая, выплюнув последнее пёрышко несчастной птички. — Надо устроить твоим родителям романтическую прогулку, чтобы Тополь уговорил Закатницу сменить гнев на милость! — она широко улыбнулась и повернулась в сторону серо-белой ученицы.       Вот тут уже поперхнулась Бледнолапка.       — Ты в своём уме? — рассмеялась она. — Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть? Мои родители уже давным-давно не романтики!       — А что? — оскорблённым голосом спросила Хвоинка. — Небо, солнышко, лес…       — Лепестки роз… — издевательски продолжила Бледнолапка. — А также лёгкий, но такой приторный запашок наигранности…       — Это ни капельки не смешно! — нахмурилась полосатая киска. — Я пытаюсь предложить что-то дельное, а ты сидишь и только и делаешь, что отвлекаешься. Могу поспорить, что ты не придумала ничего умнее.       Прошло уже около пятнадцати ударов сердца, а серо-белая кошечка понуро молчала, нервно грызя коготь. Наконец она сдалась.       — Признаюсь, у меня нет никаких идей, — пробормотала она.       — Отлично! — победно улыбнулась Хвоинка. — Пошли уговаривать Тополя.       Бледнолапка была совсем не уверена, что Тополь согласится, однако ради брата решила попробовать. Она всё ещё дулась на Туманчика, но хотела казаться ему старшей мудрой сестрой, которая не обращает внимания на психически нездоровых братьев!       Однако, пока она размышляла, они с Хвоинкой уже подошли к палатке воинов, где её отец задумчиво глядел на закат, положив серые лапки под грудь. Он не плакал, но глаза его были полны такой печали, что сердце Бледнолапки сжалось от жалости. Действительно, это проблему надо было как-то решать!       — Иди-иди! — тихонько подтолкнула её полосатая ученица целительницы. — Не тормози.       Серо-белая кошечка робко подошла к отцу и остановилась за его спиной. Сейчас смелости у неё было ещё меньше и сердце билось в бешеном ритме, проваливаясь куда-то в лапы.       — Тополь, — осторожно позвала она.       Но серый кот даже не поднял головы, продолжая глядеть куда-то вдаль.       — Тополь! — чуть громче спросила кошечка.       Кот резко обернулся к ней, и на секунду в его глазах сверкнула такая надежда, что Бледнолапка затаила дыхание. Но стоило ему увидеть дочку, как он разочарованно опустил глаза и буркнул:       — Чего тебе?       И тут Бледнолапка поняла, что она не сможет предложить ему прогулку с мамой. Она была уверена, что он не согласится, судя по его взгляду.       В её душе начала расползаться пустота обиды, и чем больше она становилась, тем больше ученице хотелось плакать от отчаяния.       — Я… Я хотела… — лепетала она, глотая слёзы.       И тут неожиданно влезла Хвоинка. Бледнолапка никогда ещё не видела её такой. Глаза полосатой кошечки были полны злости, хвост стрелой метался по земле.       — Знаешь, Тополь, мне стыдно за тебя! — громко сказала она, совершенно не боясь своей наглости и того, что так обращается к коту, который старше её. — Ты ведёшь себя не как глава семьи и воин, а маленький беспомощный котёнок!       — А что я должен сделать?! — взорвался серый кот. — Это ведь не я виноват, а этот бродячий выродок!       — Но ты же сам его принял в свою семью, — спокойно сказала Хвоинка, усмирив свой пыл. — Вы признали себя его отцом. Вы полюбили его.       — Я сделал это ради Закатницы! Я люблю её больше всех на свете! А теперь, когда она отвернулась и от меня за его защиту, я его ненавижу!       — Ты ужасный эгоист, — презрительно выплюнула юная целительница. — Ты очень упал в моих глазах. Предположим, что всё именно так, как ты сказал, но ведь твоя родная дочь страдает из-за того, что семья распадается! И вообще, — она повернулась, чтобы уйти. — Если бы я кого-то любила, я бы проглотила свою гордость и подошла к нему первой! — с этими словами она отвернулась от опешившего Тополя и направилась к себе в палатку, гордо взмахнув хвостом.       — Что ты натворила?! — прошипела Бледнолапка, кидаясь следом за ней. — Я думала, ты предложишь ему свой план!       — Он был не готов, — спокойно ответила Хвоинка. — А я пробудила его совесть.       — И что теперь?! — задохнулась от злости ученица. — Разве это что-то изменит?       — Сейчас ты всё поймёшь, — коротко ответила полосатая целительница и потихоньку начала замедлять шаг.       Бледнолапка изумлённо проследила за ней взглядом, но не успело пройти и пяти секунд, как сзади послышался топот лап.       — Но как? — заикаясь от неожиданности, серо-белая кошечка восхищённо посмотрела на Хвоинку. — Откуда ты узнала, что он пойдёт за нами?       — Секрет! — засмеялась юная целительница, закрыв глаза от гордости и удовольствия. — Целители не были бы целителями, если бы раскрывали тайны своей мудрости простым ученикам! — в её болотных, тёмно-зелёных глазах мелькнули озорные искорки смеха, что успокаивающе подействовало на Бледнолапку, которая уже тряслась от напряжения, нервно поглядывая назад.       — Не смей оглядываться! — одёрнула её Хвоинка. — Тебе нужно научиться хранить своё достоинство как личности! И кем бы Тополь не являлся тебе, как бы не внушал своим видом уважение, если он поступает, как трусливая мышь — это не значит, что ты должна ему это прощать.       — Но как? — ошарашенно пролепетала серо-белая кошечка. — Я же его дочь! Как я могу его не простить?       — Прежде всего ты — личность, — веско сказала Хвоинка. — Ты можешь его простить, но главное, чтобы он первым заслужил твоё прощение и сделал шаг ему навстречу.       — И что мне делать дальше? — Бледнолапка вжала голову в плечи от страха перед чем-то дотоле неизведанным, смелым, дерзким и настойчивым.       — Не подавать виду, что ты его простила, — быстро ответила юная целительница и прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться на мысли.       Серо-белая ученица пристально посмотрела на подругу, пытаясь копировать независимость её тёмной, оттенённой глазами мордочки и твёрдость стоящих на земле, сильных и выносливых лап. На самом деле, она всегда завидовала подруге в её неподражаемому умению быть искренней и настоящей.       Наконец к ним подбежал Тополь и пытливо взглянул в мордочку юной целительницы.       — Прости, Хвоинка…       Серебристая кошечка поморщилась, даже не взглянув на него.       — Если бы у меня была семья, я бы на месте Бледнолапки очень разочаровалась в тебе, — холодно сказала она. — Но к счастью, это не мои проблемы и нечего тебе передо мной оправдываться.       — Прости, дочка! — бросился к ученице серый кот и неожиданно обнял хвостом.       И Бледнолапке вдруг стало неожиданно очень тепло. Как тогда, во время посвящения, словно её коснулся тёплый луч солнца Юных Листьев. И она не могла больше сопротивляться, сколько бы Хвоинка её не просила. Просто не могла.       — Всё в порядке… — тихо пробормотала она.       — Тебе с ней очень повезло, — неодобрительно, но уже сдаваясь, покачала головой юная целительница. — Наверное, мне никогда не понять вас, романтиков.       — Это уж точно, — улыбнулась ученица, слегка расслабившись. — Хвоинка, расскажи же Тополю твой план.       — Он очень прост, — скромно лизнула грудку Хвоинка. — Ты должен пригласить на свидание в лес Закатницу. Если хочешь спасти свою любовь, свою семью и свою гордость, то лучше поступить так. — В её голосе послышался металл. — Пойми ты наконец, что такая жалкая проблема, как беспокойство матери за котёнка, не должна разрушить вашу семью. Ведь вы все страдаете! Бледнолапка чувствует себя виноватой, Туманчик тоскует, Закатница злится… А ты, и только ты, можешь всё это исправить.       — Но почему я? — возмутился Тополь. — Да, я ужасный отец семьи, но ведь виноват в этом не я!       — Когда ты со мной разговариваешь, у меня такое ощущение, что ты двулунный котёнок, — возвела глаза к небу полосатая киска. — Ты действительно ужасный отец, если сваливаешь всё на собственного сына.       Светло-серый воин виновато опустил голову.       — Но что я могу сделать? — пробормотал он. — Закатница не согласится…       — Тебе, да и ей нужна уверенность, — твёрдо сказала Хвоинка. — Я уверена, вы оба уже давным-давно простили друг друга. Просто вам обоим нужно основание для прощения. И романтичная прогулка отлично поможет укреплению семейных отношений.       — Ладно, тогда я пойду, — он отрешённо кивнул головой и направился в сторону детской.       — Отлично, — просияла ученица целительницы и ободряюще подмигнула Бледнолапке. — Удачи!