***
— Доброе утро, Бледнолапка, — наставники встретили её тёплой сердечной улыбкой. Вьюнозвёзд и Остроухая настолько хорошо понимали друг друга, что серо-белый оруженосец иногда не понимала, почему за столь долгое время вместе учителя не завели котят. Ведь наверняка их дети были бы счастливы с такими родителями, которые практически взаимодополняют друг друга. — Доброе, — Бледнолапка вжала голову в плечи, стараясь выдавить из себя ответную улыбку. Ведь никто не виноват в том, что у неё не самое лучшее настроение. В особенности после очередного кошмара со снежной вьюгой. Белая смерть во снах изрядно измучила несчастную кошечку. Почему эти повторяющиеся видения так тяжелы для неё? Что можно сделать для того, чтобы избавиться от них? Она ненавидела эту белую пустоту, поглощающую её сердце. Снег и ветер. Никто не услышит её слёз. Никто не заметит её жизни. А слабые и никчёмные утешения белой кошки-разлучницы только злили Бледнолапку. Почему Звёздная кошка не остановила это безумие? Почему серая кошка оставила её там? Ведь она ещё была способна дышать? Или это всё иллюзия? Очередной мираж. Она думала, что до сих пор жива, однако её тело вконец окоченело под мертвенно-белым покровом тихого пепельного ветра. Смертельная колыбельная морозной вьюги. Муки и безысходность. Отчаяние. Осознание полной безнадёжности. Зачем верить в звёзды, если они не способны остановить жестокость природы? Слабые всегда погибают первыми. Бледнолапка сердито тряхнула головой, стараясь сосредоточиться на запахе полёвки. Старые прошлогодние листья уныло валялись возле солнечного молодого одуванчика. Всё на свете подвержено гибели. Нет незаменимых вещей. Серо-белая кошечка с непонятной даже самой себе злостью уставилась на яркий цветок. Значит, только сильные и красивые могут получать всё? Машинально хихикнув своим нелепым раздумьям, Бледнолапка осторожно прокралась к маленькому зверьку. Затаив дыхание, кошечка резко прыгнула, но когти не достигли цели. Шустрая полёвка заверещала о чём-то и мгновенно скрылась под корнями дуба. С досадой ученица полоснула когтями по тонкому стебельку, срывая маленькое жёлтое солнце. Травяной сок на когтях показался Бледнолапке кровью молодой жертвы. Сильные и красивые тоже умирают быстро. Их жизнь подобна кометам. Восхищение окружающих, зависть, сомнения и множество врагов, желающих первыми отобрать всё самое лучшее. — Я смотрю, ты решила поохотиться на травы? — весёлый взгляд Вьюнозвёзда сообщил ей о том, что сегодня он в хорошем расположении духа. Бледнолапка лизнула коготь, стараясь избавиться от липкой жидкости. Горечь застряла на зубах, напоминая ей о том, что свершившегося так просто не стереть из памяти. Неприятное чувство отторжения сжало её желудок. Она сердито отбросила отмеченный солнцем цветок в сторону. Тот сразу же потерял былую привлекательность. Что ж, из этого можно сделать лишь один вывод. Красоту можно сохранить лишь добровольно. Насилие легко уничтожает всякий намёк на прекрасное. Боль искажает любое живое существо. Но без боли нельзя выжить. Именно боль рождает внутреннюю силу. Бледнолапка повела носом, стараясь разыскать ещё добычи. Была ли виновата Хвоинка в том, что она постоянно задумывалась о том, как страшно умирать этим нелепым маленьким зверькам от кошачьих когтей? Естественный отбор неумолим. И даже Хвоинка признавала это, хоть и всячески желала бы изменить незыблемые законы мироздания. Туманчик бы наверняка лишь презрительно фыркнул и в своей раздражающей манере «посоветовал» бы не забивать голову разной ерундой. В особенности тогда, когда на кону стоит такая важная миссия. Ведь именно ей доверили разрешение этой сложной проблемы. И она постарается не подвести. — Вьюнозвёзд? — Бледнолапка решительно остановилась, наблюдая за чистой лазурью незабудкового неба. Раскинувшаяся сеть прозрачных белых облаков неспешно шествовала куда-то под руководством ослепительного солнца-предводителя. Светло-зелёные листья идеально гармонировали с васильковой бездной. — Что случилось? — серый лидер склонил голову, наблюдая за волнением подопечной. Его зелёные глаза сверкали лёгким любопытством. Остроухая недоумённо и обеспокоенно повела ушами, пристально разглядывая юную кошечку. — Я хотела бы вас кое о чём попросить, — едва слышно, но, тем не менее, весьма отчётливо произнесла Бледнолапка. — Можно? — Конечно, дитя, — с доброй улыбкой ответил предводитель. Остроухая ободряюще кивнула, призывая оруженосца продолжать. Воодушевлённая Бледнолапка сделала ещё один глоток упоительно-сладкого воздуха Юных Листьев для смелости. — Пожалуйста, отмените наказание Туманчика. Он уже сто раз успел пожалеть о своём проступке. Прошу вас, — она неопределённо и устало вслушалась в чириканье воробьёв, вещавших и праздновавших начало тёплых деньков, отказываясь смотреть на лица наставников. Её сердце замерло в ожидании ответа. Лапы словно бы примёрзли к земле. А проклятая несмываемая горечь земного солнца никак не желала уходить изо рта кошечки. — Это очень неразумная просьба, — Вьюнозвёзд не выглядел сердитым, скорее просто растерявшимся и даже чуточку сожалеющим о чём-то. Или о ком-то. — Умоляю, — клейкая лучистая кровь стягивала зубы ученицы, заставляя голос превращаться в разбитое и сухое бормотанье. — Накажите меня, только дайте Туманчику прощение. — Ох… — Остроухая сжалась. — Может, не будем так суровы к нему? Он всего лишь котёнок. Давай дадим ему второй шанс? — Хорошо, — быстро и резко проговорил предводитель. — Я и сам об этом думал. — С принятым решением его лик просветлел, словно бы избавляясь от печати напряжённости. — Как только вернёмся, сразу же объявлю о том, что теперь всё в порядке. — Правда? — слёзы облегчения невольно покатились по щекам юной кошки. — Спасибо вам, спасибо. Вы самые лучшие наставники на свете! — Да ладно, это пустяки, — отечески промурлыкал серый лидер. — Не плачь, моя хорошая, — Остроухая ласково провела чёрным хвостом, стирая влажные дорожки радости с лица Бледнолапки. В её глазах мелькнула печальная нежность. — Таким милым ученицам нужно больше смеяться. Не плачь, всё непременно уладится, хорошо? — Хорошо, — искренне и светло улыбнулась она сквозь слёзы. — Хорошо.***
— Хэй, мои замечательные соплеменники, — вскричал Вьюнозвёзд, запрыгнув на Каменный Карниз. — Я должен сделать одно объявление! — Вот чудак, и кто вообще так племя созывает? — ухмыльнулся Мёд, одним из первым подсаживаясь к краю скалы. — Что за объявление? — полюбопытствовала Белошейка у проходящей мимо Остроухой. — Это секрет, — та загадочно улыбнулась и незаметно для других подмигнула Бледнолапке. Серо-белая кошечка даже подумала, что ей показалось. Но лукавый взгляд наставницы говорил о многом. Хвоинка, вышедшая из пещеры целителей вместе с Шалфейницей, мигом очутилась рядом с младшей соплеменницей. Её тёмно-зелёные, пронзающие самую душу, глаза сверкнули непонятной для Бледнолапки искоркой понимания. Вернувшись после охоты, предводитель сразу же решил не откладывать реабилитацию Туманчика. Серо-белая ученица ещё не успела поведать брату об успешном исходе затеянного мероприятия, поэтому когда Закатница вывела сына из детской, тот по-прежнему был хмурым и словно бы потухшим. Потускнели и без того бледные глаза, шерсть, напоминающая предутреннюю серо-молочную хмарь, и вовсе свалялась в неопрятный комок. Бледнолапка подавила в себе желание подойти к нему и отчитать его на правах старшей сестры. Ведь нельзя же так себя забрасывать! Подавленный после вчерашнего инцидента Тополь кивнул дочери в знак приветствия и уселся рядом. Выглядел он усталым, словно бы не спал несколько ночей кряду. К облегчению и частичной вине Бледнолапки воин не стал винить в провале советы котёнка. И это было даже хуже, чем ругань и порицание. Тополь вчера лишь ласково и печально улыбнулся, пробормотав что-то о своей ошибке, и предложил разделить с ним добычу. Серо-белая кошечка, отвыкшая за время от такой заботы, совсем не обрадовалась потерявшему задор отцу. Непонятная вина и сильнейшая решимость всё исправить неосознанно повлияли на её твёрдое решение безупречно исполнить план младшего брата. Пока она жива, она не допустит того, чтобы в её семье затягивались всякие нелепые скандалы, которые так и норовили перейти в полное отчуждение друг от друга. Бледнолапка задумчиво посмотрела на оранжевое просторное небо. Этот день постепенно исчезал за горизонтом, уходил навсегда, и вернуть его, повторить ещё раз, было невозможно. Да, завтра придёт его двойник, но нынешний день умрёт навсегда. Невозможно воскресить кого-то без полных и радикальных изменений. Личность теряется в перерождении, а вся её предыдущая жизнь безжалостно ломается в новых проблемах и привязанностях. Ничто не вечно. Даже любовь претерпевает изменения. Всё уходит во мглу. И остаётся там навечно. Лишь ночь постоянна, лишь смерть всем одинаково приносит покой. Окончательная, без ненужных надежд и пустых мечтаний, без напрасного и безысходного посмертия. Мягкий обманчивый свет обволакивал её разум, кроваво-солнечным блеском окрашивая её холодную шерсть и ледяные глаза, придавая ей красоту недолговечной жизни и краткого счастья. Каждая шерстинка сияла золотом умирающего светила. Хвоинка восхищённо замерла, неосознанно любуясь контрастом льда и пламени, возникшем на закате. Тепло вливалось в и без того светлые голубые очи, создавало ложное впечатление отстранённости от мира, возвышенности, мечтательности. Но на самом деле её душа всегда находилась в состоянии действия. Бледнолапка настороженно повела левым ухом, обращая всё своё тело в сплошной слух. Её сознание было чётким и прозрачно-ясным, словно горная родниковая вода. В чистых глазах отражалась беспредельная высь бездонного погибающего света, но лапы её твёрдо стояли на земле. Словно скала, что ближе всех к небу, и в то же время приросшая навсегда к земле. Зависшая в воздухе, застывшая в вечной неопределённости, побеждающая ветер, но поражаемая им же. Её сердце внимательно слушало голос удивлённого прощением Туманчика, но не воспринимало его всерьёз. — Ну и это ещё не всё, — удивил в очередной раз всех предводитель с причудливыми узорами на спине. — Туманчик, я думаю, что ты засиделся в детской. Выйди-ка вперёд, малыш! Брат уверенно выступил на поляну, позабыв о том, что ещё недавно был наказан. Выглядел он так, словно всё это было ничего не значащим пустяком, будто бы и не он был так расстроен своим наказанием. — Не наказанием, а ссорой с Закатницей, — напомнила себе Бледнолапка. Туманчика и до этого постоянно ругали, вот только всё сходило ему с лап, не оставаясь неприятным осадком в виде вины или сожаления. — Какой смысл сожалеть, если я уже это натворил? — риторически посмеивался он над возмущениями более ответственной сестры. — Теперь уже ничего не исправишь. И всё-таки вся его несерьёзность слетела мигом, стоило Закатнице лишь один раз отвергнуть его. Возможно, что он впервые в жизни познал самое настоящее и искреннее раскаяние. И Бледнолапка поняла, чему хотела обучить его мать, которая сейчас так ласково и ободрительно улыбалась любимому, но неродному котёнку. Даже если она и не хотела быть столь жестокой, ей пришлось, заодно проучив и своего друга. Это было лишь вынужденной мерой. Если близкие поступают неправильно, она сама станет более твёрдой, суровой и несгибаемой в попытках наставить на путь истинный. Жестокость ради милосердия. Боль ради будущего счастья. Бледнолапка снова почувствовала горечь на зубах. И почему ни один чужой смысл не кажется ей достаточно серьёзным и обоснованным? Всё так глупо выглядит в ином свете. Неужто и её мечты в чужих глазах будут лишь бессмыслицей? — Туманчик, ты славный и способный котёнок, однако твою энергию необходимо перенаправить на пользу всему племени. Я дам тебе того, кто сможет укротить тебя и усмирить себя заодно. Тополь, ты будешь наставником Серолапа. Отец молча и важно кивнул, вставая со своего места и направляясь к приёмному сыну. Он ничего не сказал новому оруженосцу, так же, как и он ему, но Бледнолапка, глядя на них, поняла, что Тополь окончательно признал бывшего бродячего котёнка. А тот, в свою очередь, показал, что будет ценить это. — Серолап! Серолап! Серолап! — несмотря на выходки и своеволие, брата в племени действительно любили. И любили даже сильнее, чем Бледнолапку, урождённую лесную кошку. Впрочем, та была не в обиде. Ведь её любила Хвоинка, а это было довольно ценным и редким даром, который достаётся не каждому.***
— Опять ты спишь на ходу, Соня! — Проснись, вечно больная! — И как тебя только взяли в лагерь, ума не приложу! Только и можешь, что постоянно спать и тратить наши травы! — Да ладно, она же не виновата в том, что такая слабая! — Ну да, она же не Речная! Жалкая бродяжка без родителей! — Отстаньте от неё, задолбали! — крупный рыжий оруженосец яростно сверкнул янтарными глазами с неуловимым багровым отблеском заката. Перешёптывания группы оруженосцев прекратились. Всё-таки Маколапа изрядно побаивались. Болезненного вида кошечка с всклокоченной и неопрятной бело-коричневой шерстью равнодушно зевнула, забавно прикрывая рот лапой. Она словно бы и не обратила внимание на издевательства сверстников и яростную защиту старшего оруженосца. Туманные серо-голубые глаза с поволокой внутреннего и скрытого стержня распахнулись шире, а зрачки сузились от ярких лучей алого солнца, тонувшего и отражавшегося в озере. Совсем неизящно пошевелив тонкими лапами, она зачерпнула красноватую воду и вытащила очередную рыбу. — Да, она вечно больная, но таланта у неё не отнимешь, — пробормотала симпатичная пёстрая кошечка. — Поэтому я ей сочувствую. Она была бы лучшей среди всех нас, если бы не была так слаба здоровьем. — Да ладно, Водорослинка, она всё равно обуза с неразвитыми эмоциями. Посмотри на неё, ей как будто всё равно. Она давно не здесь, — фыркнула серая ученица. — Не смейте оскорблять её! — снова завёлся Маколап. — Вы ведь не хотите драки! Все разговоры стихли, когда Соня вновь зачерпнула лапой воду. Серебристая рыба небрежно шлёпнулась на землю. — Столько хватит? — тихий, потусторонний голос заставил всех оруженосцев вздрогнуть. — Д-да, — заикаясь, пробормотал чёрный кот, лишь недавно обвинявший соплеменницу в бесполезности. — Думаю, Мох будет счастлив. — Замечательно, брат, просто замечательно, — она словно бы смотрела сквозь папоротники, рассматривая что-то, невидимое остальным. — Поздравляю тебя с посвящением. Я так и думала, что ты выжил. Молодец. — О ком это она? — изумилась Водорослинка. — Не задавай глупых вопросов! — скорее по привычке огрызнулся Маколап, загораживая Соню от чужих любопытных взглядов. — Замечательно, — из серо-голубых глаз исчезла краткая осмысленность, кошечка снова погрузилась в себя. — Молодец, — на одном инстинкте проговорил Маколап, подхватывая большую часть добычи в зубы. — Молодец. Скорее всего Соня опять увидела сон.