***
Но сейчас было не время думать о странностях Хвоинки. Бледнолапка охотилась вместе с наставницей, и мучилась от непонимания, что выводило чёрную глашатую из себя. Боевые приёмы давались ей намного легче, но вот в охоте она начала отставать от всех, даже от Серолапа, который стал учеником значительно позже её. Пожалуй, она слишком много думала о чужой боли и довольно часто воспринимала сравнения с братом болезненно. — Давай же! — шипела из кустов наставница, в то время как она рассеянно оглядывалась по сторонам. — Ты не умеешь слушать. Это самое главное. А потом всего лишь выполни приём. Это же так просто! Что с тобой случилось? Ты как будто всё забыла за эти месяцы. А Бледнолапка мечтала, чтобы на её месте оказалась Хвоинка. Она-то умеет слушать и запоминать! Но вот наконец она учуяла где-то под корнями дерева биение крохотного сердечка, и неслышно поползла навстречу. Мышка, словно не чуя опасности, выползла наверх, и вот тут-то Бледнолапка выполнила приём, который ей никогда не удавался. Она молниеносной птицей взлетела в воздух, и приземлилась бы прямо на шею жертве, не попадись ей снизу юркая серая тень. Она увидела её ещё в полёте и с ужасом поняла, что тень схватила мышку быстрее неё. У Бледнолапки был шанс выбить добычу из лап противника, если бы она приземлилась быстрее… Но она этот шанс проворонила. Вместо мышиной шеи она вцепилась зубами во что-то слишком лохматое и горячее, а потом противник отшвырнул её от себя одним ударом лапы. Зато потом он узнал её. — Эй, ты что это делаешь?! — раздался самоуверенный негодующий и такой знакомый голос у неё за спиной. — Это ты что делаешь! — рыкнула она на брата, поднимаясь на ушибленные лапы. — Ты испортил мне всю охоту! — А ты мне чуть уши не оторвала! — огрызнулся Серолап. — Мышеголовый! — обиженно взвыла ученица. — Это была моя добыча! — Была бы твоей, — спокойно и холодно поправила её глашатая, подходя к ним. — Если бы ты не была такой растяпой. Бледнолапка только отвернулась, чтобы мерзкий усмехающийся брат не видел её слёз. Подумать только! Наставница унизила её при Серолапе! Чтобы она ещё когда-нибудь!.. Однако её мысли прервала весёлая Хвоинка, гуляющая по лесу и мурлычущая себе под нос. — Привет Грозовым котам! — крикнула она, подбегая к троице. Но увидев хмурую Бледнолапку, сердитую Остроухую и подозрительно радостного Серолапа, которого презирала за нахальство и хвастовство всей душой, она мгновенно посерьёзнела и насторожилась. — Что случилось? — тихо спросила она у подруги. Но ей не нужно было спрашивать. Хвонка всё-таки умела видеть всё насквозь, и потому она быстро всё поняла. — Зачем ты украл её мышь? — сердито повернулась она к ученику. — Ничего я не крал! — спокойно почесал за ухом Серолап. — Эта растяпа даже в Голые Деревья ничего поймать не может, но это не значит, что племя должно голодать! — Между прочим, я только что была в лагере, — мстительно ответила юная целительница. — Там целая куча еды. Если ты её заметил, и пришёл сюда охотиться, значит, ты просто жалкий хвастунишка и ты хотел в очередной раз сделать неприятное сестре. Ну, а если не заметил, — нечего тебе в учениках ходить. Такая невнимательность присуща лишь слепому новорожденному котёнку, — и она победно улыбнулась, радуясь беспроигрышному варианту. Серолап открыл пасть, явно намереваясь сказать что-то неприятное, но вспомнив, что ему может за это влететь от Остроухой прямо перед носом у Бледнолапки, бессильно закрыл её и лишь кинул сердитый взгляд в сторону полосатой кошки. — Ну, а ты-то что здесь делаешь? — спросила её ученица сквозь высыхающие слёзы. — Попробуй догадаться! — радостно улыбнулась Хвоинка. — Представляешь, Шалфейница сказала, что скоро я смогу стать полноправной целительницей! — Вот это новость! — подпрыгнула от восторга Бледнолапка. — Поздравляю! — Да в общем-то не с чем пока что, — перестала улыбаться Хвоинка. — Она велела мне собрать ягоды малины, а весной они редко где появляются, вот я и боюсь её разочаровать. — А давай я тебе помогу! — великодушно предложила ученица. — Можно, Остроухая? — Иди уже! — махнула на неё хвостом наставница. — Завтра ещё потренируемся. И весёлая Бледнолапка отправилась вслед за подругой. Шли они долго, и вскоре ученице стало надоедать это занятие. От заглядывания под каждый кустик у неё болела спина, а лапы оцарапались о камни и осоку. — Не бойся. Вернёмся — залечу, — успокоила её Хвоинка. Кончилось дело тем, что ученица целительницы продолжала искать, а Бледнолапка любовалась солнышком и тёплым ветерком, принесённым с территории племени Ветра, где уже, наверное, правят Зелёные Листья. — Спасибо, — поблагодарила её серо-белая ученица. — На самом деле я не плакса. Просто это так унизительно… — Мне не надо это говорить. Я всё про тебя и так знаю. Такая уж у целителей работа — видеть души насквозь. А насчёт благодарности, — тут она улыбнулась — Не стоит. Кто-то же должен был дать ему по макушке. В моральном смысле… — и они обе расхохотались. — А что ты про меня знаешь? — поинтересовалась Бледнолапка. — Какая у меня душа? — Если я скажу, — уровнем зазнайства ты достигнешь своего братца, — и она умчалась вперёд. — Догоняй! А Бледнолапка так и не поняла, чем же её душа такая особенная, что Хвоинка ей не говорит. Впрочем, души часто и не подозревают о том, насколько прекрасны… В конце концов, день стал клониться к закату, Бледнолапка проголодалась и с трудом поймала им с Хвоинкой по полёвке, нарушив все правила охоты. Эх, видела бы её сейчас глашатая!.. Зато юная целительница была в отличном расположении духа, потому что нашла кислую зеленоватую малину и начала собирать её, с непривычки царапаясь. А Бледнолапке было скучно, и она отчаянно искала что-то, что могло бы её заинтересовать. И, к сожалению, нашла. В нескольких кошачьих хвостах от неё была вырыта большая лисья нора, и Бледнолапка, не сдержав любопытства, подошла поближе. Её учили, что лис надо опасаться, поэтому она туда не полезла, но адреналин был для неё новым чувством, которое полезно иногда испытывать. Ей даже показалось, что запах был старым. Показалось… Это было одно из тех мгновений, когда ужас захватывает с головой, как тогда, в детском кошмаре… Когда нереальность происходящего так очевидна, что не веришь своим глазам. Когда весь мир делается чёрным, и решения принимаются мгновенно, даже смертельно опасные… Одно из тех мгновений, которые называют одним именем. Страх. Она была слишком неосторожной, чтобы чувствовать опасность, слишком наивной, чтобы опасаться, слишком маленькой, чтобы умирать… Когда та самая сущность, с длинными когтями и чёрными крыльями, стоит у неё за спиной, и в этот момент ты понимаешь, что не можешь допустить её смерти, и бросаешься под пламя, что иной назовёт долгом, а не геройством. Плевать, что ты отдаёшь свою жизнь, что больше никогда не увидишь ночь, так полюбившуюся тебе… Воинский Закон, будь он неладен!.. Зачем? Ты же не воин, Хвоинка! Ты никогда не станешь целителем, никогда больше никого не вылечишь, никогда не посмотришь в её душу… Ты же не воин, Хвоинка! Она только начала жить. И ты тоже. Лишь Звёздное племя выбирает, кто будет дышать дальше. Но… Ты же не Звезда, Хвоинка!.. Она не поняла, что происходит. Бледнолапка на самом деле не слышала, что некто за её спиной уже готов. Она только слышала крик, видела мелькнувшую пару зелёных глаз и отразившуюся в них огненную тень, что зовут смертью. И тут же страх сковал её. Она могла бы бежать. Могла бы помочь. Но когда она первый раз столкнулась с тем, что значит самопожертвование, это поразило её до глубины истерзанной эмоциями души, мимолётно, при прыжке в свободу, названной прекрасной. А потом брызнула кровь. Хвоинка не справлялась. А Бледнолапка смотрела на это, застыв от ужаса, и сердце её наверное, перестало биться от ужаса. И наверное, на этом нужно было закончить историю о двух ученицах, но… Опять этот гадкий, наглый, юркий, заносчивый и до чёртиков храбрый Серолап. — Дура! — злобно выкрикнул он, проносясь мимо, как ветер и ударил её лапой по морде. — Беги в лагерь и скажи Вьюнозвёзду! И Бледнолапка побежала так быстро, как никогда не бегала раньше. Лапы её кровоточили, грудь разрывалась, сердце билось в бешеном ритме, а глаза отчаянно искали лазейку и новый путь. Она должна была добежать. Иной назовёт это долгом, а не героизмом. Воинский Закон, будь он неладен!.. Наконец она примчалась в лагерь и первым делом вскочила на Каменный Карниз, что заставило её лапы снова мучительно прожигать её огнём. — В лесу лисица! Скорее! Там Хвоинка! — выкрикнула она и упала. Сил больше не было, хоть они и не были нужны, всё равно племя бросилось в чащу и без неё. И тут Бледнолапка заплакала. И словно вторя её слезам с неба начали падать крупные дождевые капли. Почему эти дурацкие ненавистные Звёздные Предки и этот дурацкий Воинский Закон помешали ей умереть?! Да, кто-то бы плакал… Но всё равно! Это была её участь, а не Хвоинки! Хвоинка не имела права! Это нечестно! Неужели её душа такая прекрасная на самом деле, что кто-то готов отдать за неё жизнь?.. Такого не может быть! У неё нет души, и Звёзд тоже нет! Кругом одна темнота… Разве души могут быть прекрасными, если их владельцы в это не верят?.. Зачем?.. Ты ведь тоже не воин, Бледнолапка…Глава 7
15 мая 2017 г. в 22:47
Юные Листья подходили к концу. В воздухе витал запах свежести, цветов и лёгкого ветерка, а также дурманящий сладкий аромат вереска, принесённый с территории племени Ветра.
Бледнолапке очень нравилось это время года. Всё вокруг было таким зелёным, таким живым и свободным, что она даже жалела, что родилась не Ветряной кошкой. В Грозовых лесах и не побегаешь… Там одни деревья… Врезаться в них легче, чем мох собрать, тем более, что теперь она умеет это делать так же хорошо, как и Хвоинка.
Впрочем, её племя всё равно самое лучшее на свете! И никакие воины Ветра с ним не сравнятся!
Хотя теперь, когда она уже ходила на пару Советов с другими племенами, она узнала о них намного больше. Даже подружилась с Речной кошечкой Водорослинкой, хотя Остроухая запрещала ей привязываться к ней.
«Когда-нибудь вы встретитесь в бою, — говорила наставница. — Неужели ты пожалеешь вражеского воина?»
«Водорослинка добрая и хорошая! — сердито отвечала ей Бледнолапка. — Она никогда не нападёт на меня!»
Для такого поступка нужна была большая смелость, и ученица не сомневалась, что сейчас ей крепко попадёт по ушам.
Но глашатая лишь ласково мурлыкнула и уткнулась влажным мягким носом ей в плечо.
«О, Бледнолапка!.. — прошептала она. — Я сама когда-то была маленьким наивным котёнком, и всё понимаю. Но, к сожалению, враги иногда бывают опаснее и хитрее, чем нам кажется.»
«Я не маленький наивный котёнок! — рванулась серо-белая ученица в сторону. В глазах её полыхала обида. — И моя подруга очень хорошая! Ты её просто не знаешь!»
Но к сожалению, Бледнолапке скоро самой пришлось убедиться в том, что Остроухая сказала правду. Тогда состоялась её первая в жизни битва. Она была совсем не такой, как рассказывали старейшины, не такой, как предостерегала мама. Она была намного скучнее.
Как любой Грозовой котёнок, воспитанный чересчур патриотичными воителями, Бледнолапка свято верила, что героически погибнет в первой же битве, перед этим лишив жизни самого отъявленного вражеского бандита. Но на самом деле она его даже не увидела в клубках когтей, царапин и шерсти.
В первые мгновения битвы у неё даже закружилась голова, но затем она преодолела свой страх и, выпустив острые когти, со всех лап полетела в смертельный круговорот. Однако, совсем скоро её оттуда выбросило, и она больно ударилась о землю лапами.
Сначала ученица чуть не заплакала от обиды и разочарования, но потом рассвирепела и с дикой яростью вцепилась в хвост одному из Речных воителей. Тот, казалось, совсем не испугался, а даже алчно рассмеялся и слабо помотал хвостом, надеясь стряхнуть маленькую слабую кошечку.
Но Бледнолапка была не так проста, как казалась. Она молниеносно вскарабкалась ему на спину, потом на голову, и от всей души провела когтями по его загривку и ушам.
Обескураженный и разозлённый, с расцарапанными ушами, он яростно тряхнул головой и, извиваясь, упал на землю. Однако, Бледнолапка вцепилась в него, как пиявка в добычу, и была уверена в своей победе.
Но что-то пошло не так, и к большому коту поспешили на помощь. Кто-то маленький и юркий, с пёстрой сверкающей шёрсткой и огненными глазами одним ударом лапы смахнул ученицу с его спины, а затем навис над ней, приблизив усы к её испуганной морде.
«Водорослинка! — воскликнула Бледнолапка, в ужасе пытаясь сбросить с себя её могучие лапы. — Что ты делаешь?!
„Ты предала меня, — прошипела Речная ученица. — Ты обещала, что не тронешь мою семью. А вот это, — она показала на кота с окровавленными ушами, — мой отец.“
И сердце Бледнолапки остановилось. Мягкий обволакивающий ужас и раскаяние охватили её целиком, полностью уничтожив страх. Из глаз полились слёзы.
„Прошу, прости меня… — прорыдала она. — Я не хотела…“
„Мне не стало лучше от твоих слов, — холодно произнесла Водорослинка. — Предательница.“
И она ушла. Она не убила Бледнолапку, даже не ударила, но лучше бы она это сделала. Стыд и совесть проедали ученицу насквозь, она очень хотела повернуть время вспять, но это было невозможно. Она знала, что ничего изменить не удастся. То, что она сделала, хуже убийства.
Бедная маленькая Бледнолапка… Она не знала, что не совершила ничего плохого. Она поняла, что слова Остроухой оказались правдой, что Воинский Закон запрещает дружбу с соседями не просто так, но ей от этого было не легче. Она поделилась своими переживаниями с наставницей, но та не поняла её.
Однако в жизни серо-белой ученицы всё-таки существовала кошка, способная почувствовать её переживания. Хвоинка была необыкновенной, и недаром Шалфейница расхваливала её, а Бледнолапка считала её своим идеалом и кумиром. Эта вечно спокойная, понимающая, добрая и тихая полосатая кошка с грустными болотными глазами даже не ревновала её, что опять-таки удивило ученицу.
„Ты такая умная… — однажды смущённо призналась она, когда они вдвоём любовались закатом. Хвоинка любила ночь. Это было время, когда она могла подумать о своём и уйти от мира сего к своему, идеальному и такому далёкому от её весёлой и непонимающей подружки. Ведь Бледнолапка была другой. Она не любила думать. В ней кипела и пульсировала жизнь, она мечтала о быстром ветре, о шорохе травы под лапами, и росе, что будила её по утрам, прозрачной каплей скатившись с орехового куста.
‚Нет, — спокойно ответила Хвоинка, недовольно шевеля хвостом. Она не любила, когда кто-то обращал внимание на её труд. Ведь она не делала ничего особенного… — Чтобы иметь столь высокий статус, нужно обладать талантом понимать других. Я иногда не понимаю тебя. Почему ты любишь солнце, которое слепит мне глаза? Почему ты иногда веришь в чудеса, которые остаются для меня несбыточными? Почему ты не такая, как я? Это очень тяжело. Некоторые сами в себе не разбираются. А достигнуть другого мира, увидеть его с точки зрения другого кота, это значит на минуту перестать быть собой.‘
‚Ладно… — вздохнула Бледнолапка. В данный момент юная целительница её не понимала. — Я хочу выразить тебе свою благодарность и спросить, почему ты такая особенная.‘
‚Я умею слушать. И ждать.‘ — И она ушла.