***
Серолап задумчиво брёл в толпе, сокрытой белёсым туманом. Его нюх подсказывал ему, что он порядочно отдалился от Грозовых воителей. Молодой кот сосредоточенно почесал нос, размышляя об устройстве и структуре лесных племён. Если бы он стал предводителем, он бы обязательно внёс некоторые изменения в Воинский Закон. Необходимо увеличить количество Советов для того, чтобы тщательно изучить повадки соседей. Однако до этого счастливого события пока ещё было как до луны. Недосягаемость мечты, впрочем, лишь добавляла желания тренироваться сильнее. Ведь он не победил ту лису тогда. Едва заметно вздрогнув от воспоминаний, оруженосец поискал взглядом хоть одну мало-мальски заметную звёздочку. Нелли будет им гордиться. Он непременно отыщет её. Родную, любимую, красивую, идеальную. Серолап чувствовал, что мать никогда не бросала его. Нет, скорее всего, она была ошарашена произошедшей трагедией. И, поглощённая собственной виной, старалась внушить себе что-то плохое. Нелли — единственная, кто любил его без всяких причин. А ещё две маленькие сестрёнки, перед которыми он был очень виноват. Острые когти скорби царапнули его сердце. Время совсем не лечит. Он до сих пор ясно представлял себе широко распахнутые и словно бы безумные, невменяемые глаза родной матери. Небо померкло, а былая теплота испарилась вместе с дыханием жизни дочек. — Я недостойна, недостойна, недостойна… — О, звёзды, соедините наши судьбы вновь, будьте милосердны к ней, — зашептал про себя очередную молитву Серолап. Он знал, что чудеса существуют. Должны существовать. Ведь Нелли верила в них. И верила в них также и милая Закатница, чьи добрые прикосновения исцеляли в прошлом его душу. — Защитите её! Позаботьтесь о моих сестрёнках! Он свято уверовал в чужие легенды. Души умерших всегда остаются рядом. Это было логичным. И это давало немало сил на то, чтобы стать достойным. Никто в Грозовом племени не любил его просто за то, что он есть. Нелли никогда не говорила ему, что любовь других нужно заслуживать. Но Серолап не злился на неё из-за её упущения. Ведь она особенная. Ей никогда не надо было ничего доказывать. Она всё понимала сама. Сперва он думал, что и Закатница точно такая же. Но приёмной матери требовались обоснования на то, чтобы его любить. Быть талантливым, быть послушным, шалить поменьше. Серолап признавал её точку зрения. Она имеет достаточно прав на то, чтобы любить кого-то полезного и не причиняющего лишних хлопот. Но, если честно, к стыду своему он часто завидовал названной сестре. Почему её не дразнят другие ровесники? Почему её любят Тополь с Закатницей? Почему её так бережёт Хвоинка? Почему от неё не требуют успехов? Не упрекают некоторые за то, что дичи мало, а без него никто бы так не голодал? Однако эти обвинения ведь были беспочвенными. Разве не он всегда ловил намного больше, чем его ровесники? Так почему в тот злополучный день встречи с лисой Тучегон читал ему длинные, неприятные и нелогичные нотации о том, что бродячие коты объедают всё Грозовое племя? А ведь все обвинения были абсурдом, поскольку Серолап никогда не воровал на охоте. Да и Бледнолапка тогда ни с того, ни с сего набросилась. Подумаешь, мышь забрал! Она вполне могла поймать и другую! У неё ведь отличные навыки, только дичь зачем-то жалеет, вот и не ловится у нее ничего. Захочет — поймает. К тому же никто ведь и не думал давить на неё, в отличии от него. Хотя, после этого неприятного инцидента он ей и так наговорил с целую кучу гадостей. Эмоции после битвы выплеснулись в жестокие слова. Эти чувства угнетали его. Он не хотел их испытывать. Ведь Бледнолапка его сестра. Он должен защищать её, а не завидовать тому, что её любят просто так. Ведь она наверняка чем-то заслужила это. Хотя бы тем, что родилась чистокровной Грозовой кошкой. Впрочем, Серолап не собирался стыдиться своего происхождения. Он ещё докажет всем этим недотёпам со старыми устоями, что на самом деле умеют потомки Нелли. Помимо зависти плохие чувства вызывали в нём слёзы сестры. Он ненавидел, когда Бледнолапка плакала. А плакала она часто. Зачем? Узнают только звёзды. Какой смысл лить слёзы по пустякам? Если уж и рыдать, то только в самых серьёзных случаях. Нельзя растрачивать эмоции на такие безделушки, как насмешки. Подумаешь, какая-то Речная ученица отказалась звать сестру подругой! Это значит лишь то, что её знакомая — дура, которая не заслуживает тёплого отношения к себе, вот и всё. Чего зря сожалеть о недостойных? В конце-то концов все важные коты Бледнолапки её любят, дышат, находятся с ней рядом. Радоваться в таком случае надо, а не оскорблять своё счастье напрасными горестями. Слёзы Бледнолапки часто вызывали в нём что-то ехидное и злое. Когда она плакала, он часто перегибал палку, причём совсем не контролируя себя. Её эмоции вызывали в нём жестокость и гнев. Ему хотелось часто ещё сильнее раззадорить её для того, чтобы слёзы обиды превратились в иглы ярости. Странное желание довести сестру до полного бешенства совсем не красило его. Удивительно, но, несмотря на жестокий урок, длившийся мучительных полтора месяца, это чувство до сих пор жило в нём. Сестра оказалась такой хрупкой. Неужели слова могут ранить настолько, что кот не захочет жить? Как такое могло произойти? Он до сих пор ощущал отголоски собственного ужаса, когда Бледнолапка лежала без сознания, искажённая в его глазах тень, грязная и жалкая. Из-за него. И она могла не вернуться. Могла сломаться. Из-за него. Так же, как и сёстры. Лишь чудо спасло её. Но непонятная злость всё равно тлела едва заметным угольком, угрожая однажды повторить предыдущий пожар. Нелли наверняка пожурила бы его за излишнюю строгость к Бледнолапке. Или это по-другому зовётся? Вообще, Серолапа многое раздражало, и часто он не мог сдержать отрицательных эмоций. К чему целая куча ненужных запретов? Ведь запреты всегда порождают искушение нарушить их. Узнать много нового чаще можно, лишь преступая границы привычного. Вот если бы старшие не делали бы из пустяков шумиху, то и исполнять нужное было бы гораздо проще. То, что близко и доступно, никогда не вызовет у кого-то ну очень непоседливого ни малейшего проблеска нездорового интереса. Хотя, это ещё спорный вопрос. Серолап озадаченно покачал головой, ощущая, что его мысли сейчас совершенно уходят куда-то в ненужную и непонятную сторону. О проблемах воспитания молодёжи в данный момент думать бессмысленно. И о Бледнолапке размышлять тоже бессмысленно. Они ведь вроде помирились и даже стали проводить время вместе. Иногда. Впрочем, до такого единства, как в детстве, им пока далеко. Кот снова вгляделся в клубящийся к самым небесам туман, в надежде рассмотреть хоть что-то светлое. Потерпев крах, оруженосец присел на задние лапы и едва заметно улыбнулся. Неважно, что погода сокрыла всё плотной дымкой. От этого всё равно ни луна, ни звёзды не исчезнут. Так же, как не исчезнет и Нелли, затерявшись в дальних краях. Она существует, и этого вполне достаточно. Громкий клич предводителя племени Ветра заставил его с любопытством посмотреть на огромный дуб. На Совете он находился впервые, несмотря на то, что Бледнолапке они уже успели так приесться, что казались ей костью в горле. По стечению обстоятельств его несколько лун кряду оставляли в лагере, поэтому сейчас это необычное мероприятие было настоящим раздольем для его разума, всегда жадного до чего-то нового. В принципе, можно было обосноваться среди этих худощавых воинов Ветра, они вроде совсем не обращают на него внимания. Внимательно изучив окружающую обстановку, Серолап приготовился слушать речь Речной предводительницы — Звёздной Ночи. Однако с того места, где он находился, расслышать хоть что-то внятное было сложно. Ученик нахмурился, осознав то, что бродить по острову, исследуя его в одиночку, оказалось далеко не самой блестящей идеей. Наверное, следовало держаться общества Грозовых котов. Но ведь они сами старались держаться от него подальше, так что никаких проблем теперь с нынешней отлучкой возникнуть не должно. — Эй, ты, Грозовой бродяга! — позвал его чей-то грубый голос. Серолап мрачно усмехнулся и обернулся лицом к воззвавшему. Что ж, сейчас можно знатно поразвлечься, преподав кое-кому основы вежливого поведения. — Я слушаю, — нагло ухмыльнулся Грозовой оруженосец, наблюдая за рыжим юным здоровяком, что сверлил его в ответ яркими оранжевыми глазами. Запах, исходивший от него, показывал, что незнакомец принадлежал к Речному племени. — Идём, — рыжий развернулся, скрываясь в толпе. — Дело не ждёт. — Дело? — на мгновение Серолап растерялся, но любопытство взяло своё. Интересно, эта такая общепринятая манера общения Речных котов, или этот проходимец один такой особенный? — Да неужели? Ай-яй-яй, и как я мог о нём позабыть? Устремившись за желтоглазым, Серолап разом нагнал его, размышляя над тем, что ему следует сделать первоначально. Если честно, искушение надрать уши новому знакомому было велико. Чем-то рыжий кот ему совсем не понравился. Но в таком случае он рисковал получить в лагере по возвращению знатную взбучку, хотя, если провести это дело быстро и тихо… Нет, не стоит тратить силы на этого чудака! Тем более, что Хвоинка сегодня смотрела на него без привычной укоризны. Не следовало рвать напрасно хрупкую нить между ними. И так он разрушил всё, до чего только сумел дотянуться. — Так какое дело у тебя ко мне, дружище? — насмешливо хмыкнул он, натыкаясь на серьёзную мордочку Речного кота. — И да, кстати, может, представишься? — Она ждёт тебя, — тот не обратил никакого внимания на неприязнь Грозового оруженосца. — Не заставляй её понапрасну тратить своё время. — Она? — Серолап бросил беглый взгляд в сторону лесных предводителей. Вроде бы Звёздная Ночь на месте. — Ты так говоришь, будто это очень важная шишка. — Мак, — тот склонил голову. — Значит, не шишка, а мак? — в недоумении почесал затылок голубоглазый кот. — Это моё имя, дурень! — сердито прошипел Речной воин. — Идём скорее, пока Совет не закончился. — Ладно, — кот пожал плечами. Интересно, и кому он понадобился? Это выглядело странным, поскольку вряд ли кто мог услышать о нём хоть что-то на данный момент. Они обошли всю поляну, приблизившись к скоплению Грозовых котов. Серолап нагнал Мака, втиснувшись между болтающими соплеменниками и соседями. Сородичи кинули на него презрительно-подозрительные взоры, но юный кот поспешил скрыться прежде, чем Грозовые воины потребуют объяснения его контакта с чужаками. В очередной раз задумавшись, синеглазый ученик со всего маху вписался в широкую спину своего провожатого. Нос защемило от боли. Серолап поморщился, бормоча под нос ругательства. Вот угораздило же! Обычно он не был таким неуклюжим. Мак яростно просверлил его взглядом, но, что казалось невероятным, не произносил ни слова. Странно. Ведь новый знакомый был вспыльчивым, это становилось понятно ещё с первого мига. Так почему Речной проявляет такую тактичность? — Она ждёт, — повторил невольно вслух Серолап слова Мака. — Уже пятую луну, кстати, — проговорил ему в ухо тихий вкрадчивый голос. Слишком знакомый голос. Скорее всего, просто досадное совпадение. Чудеса случаются не так часто. Оруженосец медленно развернулся к говорившей, зажмуривая глаза. Это лишь совпадение-совпадение-совпадение. Осторожно приоткрыл один глаз, выхватывая в поле зрения сидящую серо-белую кошечку с коричневыми ушами. Приоткрыл второй глаз, замечая отрешённые серо-голубые очи позвавшей. Это лишь сновидение. Или обман. Возможно, туманный день подарил ему мираж, в котором столь сильное и отчаянное желание исполнилось. Неисполнимое и невозможное желание. Наверняка опять ложный сон. — Т-ты? — хрипло вскрикнул он. — К-как? — Я слишком люблю жизнь, судя по всему, — рассеянная улыбка скользнула по губам Речной ученицы. Кошечка едва заметно шевельнула кончиком бело-коричневого хвоста, и Мак поспешно скрылся долой. — Это и вправду ты? — грудь ломило от необъяснимых эмоций. На глаза невольно навернулись слёзы. Но он не позволил им пролиться. Если она и вправду жива, то он лишь испортит ей настроение этими жалкими эмоциями. А если она — иллюзия, то тем более плакать бессмысленно. Серолап протянул лапу вперёд, судорожно касаясь плеча той, что казалась ему давно погибшей по его собственной глупости. Развеется ли наваждение, скроется ли в тумане? Лучше поскорее закончить со всей этой чепухой. Так не будет несбывшихся ожиданий. — Я так ждала встречи с тобой, — оживилась она. — Я знала, что ты рядом, чувствовала это, видела! Ты жив! Слава всем богам, жив! Лапы наткнулись на выпиравшую плечевую кость, обтянутую кожей с редкой шёрсткой. Она воистину стояла перед ним. Во всей плоти! Реальная. Живая! — А Кэт? Она с тобой? Она тоже?.. — котик подался вперёд, надеясь получить утвердительный ответ. Счастье и потрясение грозили вконец сбить его с лап. — Нет, — эхо застарелой и сильной скорби отразилось в туманных серо-голубых глазах. — Меня спасло моё слабое здоровье. Я вовремя выплюнула этот злополучный яд. Но проклятый испуг лишил меня сознания. Когда я очнулась, тебя рядом не было, а Кэт не шевелилась. Нас уложили в коробку, закрывая сухими листьями от посторонних глаз. Мне было так страшно и плохо. А потом вернулась Нелли. О, как она была счастлива! Она мигом накормила меня чем-то горьким, но это придало мне сил. Пока я ела, она говорила, что заберёт тебя обратно, что мы поселимся в лучшем месте, где Двуногих не будет. И я слышала её, верила ей, была спокойна, несмотря на гибель сестрёнки. Нелли хотела пойти за тобой в одиночку, но я не смогла оставаться одной всё это время. Она поняла меня, она ведь всегда нас понимала, — крохотная слезинка скатилась по лицу родной сестры, и Серолап осознал, что сейчас будет самое страшное. Именно то знакомое ощущение, будто бы его душу бросают в ледяную бездну. Такое же предчувствие, как и тогда, когда Бледнолапка наглоталась этих проклятых смерть-ягод. — Её убил он. — Коротко отрубила она, желая поскорее высказать жгущее вены страшное знание. — Тот, кого соплеменники зовут моим наставником. — Нет… — Серолап чувствовал, будто небо придавило его плечи. Как же так? Неужели он больше никогда не увидит тёплых смешливых глаз Нелли, не ощутит всю безграничность её любви и искренней заботы? Никогда не разыщет, не будет защищать и не отдаст всю свою жизнь ей на благо? Нелли, милая, ласковая, улыбчивая Нелли. Хотелось рыдать как котёнок от навалившейся боли. Вот и цена. Чудеса случаются, но с недостойных берут свою плату. Нелли. Нелли. Самая светлая, самая добрая, самая понимающая. Мама. Родная душа. Нелли. Самое лучшее, что было у него в жизни. — Нет-нет-нет. Я не могу. Она ведь жива, я должен отыскать её. Я хочу! Это неправда! — Это больно, я понимаю, — тихо прошелестела сестра. — Никто не будет любить нас так, как любила она. Никто на свете. Но я с тобой, Серолап. Поверь в нас! Вместе мы никогда не будем несчастливы! Мы сможем возродить былые дни, обещаю. Мы изменим племена, мы станем предводителями и навсегда прекратим эту глупую вражду и предрассудки! Ведь мы сможем, правда, братик? Они не сломают нас! — Не сломают, — эхом отозвался он. Сестра говорила шёпотом, но от её слов веяло неуловимой силой, которая исцеляла раны. Чудеса есть. А Нелли не умерла. Ведь души никогда не умирают по-настоящему. — Ты права! Мы изменим жизнь лесных котов в лучшую сторону. Удивительно, но ты и впрямь знаешь, чего я хочу. Ты такая же особенная, как и она. Ради Нелли я пойду на всё. Мы больше не допустим того, чтобы на бродячих котов кидались без меры. Мы избавим мир от ненависти. А звёзды и Нелли будут вести нас! Мы станем достойны любви! Мы заслужим счастье! — Как приятно знать, что мои мысли и мечты разделяешь ты. Ради этого мгновения можно перетерпеть всё. Кстати, Речные называют меня Соней. Мне нравится это имя. — Оно красивое, — Серолап прикрыл глаза, ощущая, как болит собственное сердце. В отчаянии он взглянул на завесу водного огня, стремясь достигнуть сокрытых звёзд. Нелли. Однажды он снова встретит её. И больше они не расстанутся. — Ты выглядишь не очень здоровой. Всё хорошо? — Ах, эта досадная слабость тела, — Соня отмахнулась. — Она раздражает, но я могу забывать о ней, каждый раз, когда я захочу. Как у тебя дела в Грозовом племени? Есть семья? Друзья? Я бы хотела с ними познакомиться. — Есть, — синеглазый кот стиснул зубы. — Но я причинил им столько боли. Конечно, я их понимаю, мои поступки были ужасными. И именно ради них я хочу стать сильнее. — Это похвально, — серо-белая кошечка осторожно погладила его хвостом по плечу. — Я рада за тебя. А что за ужасные поступки? Расскажи мне, может, я сумею понять тебя и помочь тебе исправить всё это? — Понимаешь, — Серолап сглотнул, не решаясь рассказать о том случае. А вдруг и Соня отвернётся от него? Ведь он так отвратителен! — Я чуть не довёл сестру до самоубийства. А до этого я нарушал правила и грубил всем. А ведь они дали мне дом, спасли мне жизнь. — До самоубийства? — сестра склонила голову набок. — Это как? — Я… — сердце сжалось при воспоминании о безвольных телах Бледнолапки и Хвоинки, о молчаливой ярости Тополя, от спокойного равнодушия Закатницы. — Я сказал ей, что она не заслуживала жизни. Сдуру ляпнул. Я не понимаю, как такие слова вообще сорвались с моего языка? Я так боялся за Хвоинку тогда! Я просто не понимаю! — То есть, она решила умереть из-за того, что ты сказал? Я кое-что слышала об этом, Серолап. Мак тот еще сплетник. Полезное качество, по-своему, — Соня рассеянно поводила лапой по песку. — Но ведь ты спас её от лисы! Ты был готов умереть ради того, чтобы она осталась жива. Я знаю об этом. Как бы не пытались очернить тебя Грозовые оруженосцы, одного они отрицать не могли — ты был готов на гибель ради её защиты. Ты мог умереть в тот день, не подоспей подмога вовремя! И вместо благодарности ты получил всеобщую ненависть? — Что? — Серолап широко распахнул глаза. — Но ведь это естественно, Соня! Я сказал ей гадость. Она вправе ненавидеть меня. Мне надо было сдержать свой страх и гнев. Да, я был готов к смерти, но защищать сестру — это мой прямой долг. Мне не нужна благодарность, я её не заслужил. Это нормально! — Значит, она решила лишить себя жизни из-за твоих слов, сказанных в запале? — повторила голубоглазая ученица в изумлении. — Всего лишь из-за этого? Тогда, Серолап, не обижайся, конечно, но она та ещё эгоистка. Понимаешь, из-за моих частых болезней мне почти все в племени каждый день говорят, что желают видеть меня мёртвой поскорее, что я обуза для племени, ну и прочее, скучное, нудное и унылое, — Соня беспечно улыбнулась. — Для меня это что-то вместо пожелания доброго утра для других, настолько я к этому привыкла. Скажи, разве похожа я на призрака? Что-то я не шла брать в рот ядовитые ягоды, хотя могла бы, ведь, если судить по Бледнолапке, повод у меня есть. Так похожа я на Звёздного предка? — Нет, — ошарашенно покачал головой Грозовой оруженосец. — Погоди, они серьёзно так говорят? Каждый день, вполне сознательно? Но ведь это ужасно! — Думаю, у них вызывает дискомфорт тот факт, что я слишком часто кашляю кровью или захлёбываюсь в собственной рвоте. Это неприятно видеть, я их вполне понимаю. Но я борюсь за свою жизнь. Каждый день я сражаюсь с собственной слабостью. Ты сразился с лисой за то, чтобы дать Бледнолапке уйти в безопасное место. Её подружка тоже пожертвовала собой, чтобы дать ей уйти. Тебе не кажется это слишком глупым? — В смысле? — растерянно пробормотал Серолап. Неужели Соня до сих пор болеет? Он помнил, как она в детстве не могла принимать участия в большинстве их детских забав из-за жестоких болей в горле и желудке. И вспомнил, как Нелли усиленно искала лечебные травы, чтобы дать дочери возможность дышать ещё один день. Как же он сразу не насторожился при её странном невзрачном облике? Маленькая для своего возраста, хрупкая, костлявая, выглядевшая так, словно бы полностью погрузилась в свой собственный мир за неимением лучшей доли. Беззащитная. Та же Бледнолапка с лёгкостью могла бы разорвать её на части при возможной битве. — Я имею в виду то, что она сознательно решила укокошить себя собственными лапами, после того, как вы с той полосатой целительницей защищали её, — Соня насмешливо сощурилась. — И ты беспокоишься после этого о ней? Она не оценила двойную жертву, принесённую ради неё. Это эгоистично и неразумно. Да чёрт, если бы кто из моих соплеменников защитил бы меня, я бы ему вовек была благодарна! — невольно распалилась она. — И плевать, что он там потом бы мне не сказал! Ведь важны не слова, а действия! Ты спас ей жизнь, а она пошла гробить её из-за каких-то слов, произнесённых от НЕПРИВЫЧНОЙ СИТУАЦИИ! Меня это даже злит. Ты не подумай плохого, просто меня мой приятель в раннем детстве унёс на озеро топить. И хоть бы кто на помощь пришёл, все близко были, я видела их, когда он нёс меня в своей пасти! Но нет, ведь проще притвориться, что моих воплей о помощи не слышно! Благо, этот тупица Мак опомнился вовремя и решил, что умирать мне пока рановато. — Что?! — прорычал Серолап. Понятно, почему этот рыжий мерзавец ему так не понравился. — Да успокойся ты, — она лучезарно улыбнулась. — Зато после этого он стал моим лучшим другом! Это ведь здорово, правда? Он единственный, кто не говорит о моей бесполезности. Наоборот, с тех пор, как он пытался убить меня, все эти глупые пожелания смерти от соплеменников сократились вдвое. Он, конечно, не блещет умом, но мной восхищается и от всего оберегает. Вот и удачный пример. Даже когда его в воины посвятили, он меня не бросил! Потрясающий образец верности! Не надо с ним ссориться, пожалуйста! Мне он ещё пригодится! — Ладно, — скрипнул зубами Серолап. — Слушай, ты не должна терпеть такое отношение к себе. Переходи в наше племя, уж я о тебе позабочусь. Только не говори Вьюнозвёзду о том, что ты моя родственница, а то вдруг не примет ещё. — В этом нет нужды, — легко рассмеялась Речная кошечка, тряхнув каштановыми ушами. — Я ещё стану предводительницей, вот увидишь, братик! А ты старайся обрести авторитет в своём племени. Начнём с объединения Реки и Грозы! Эх, Совет заканчивается. Так жаль, что он лишь раз в месяц проводится. В этом-то и проблема вражды. Если бы коты собирались вместе почаще, они бы обнаружили, что у них на самом деле не так уж много различий. Ладно, Серолап, бывай! Ещё увидимся. Помни, ты больше никогда не будешь одиноким. Я об этом позабочусь. И если твоя семья так слепа, что не видит твои таланты, это только их проблема. Уж я-то в тебя верю! — Я тоже, Соня, я тоже, — Серолап открыто улыбнулся, ощущая тепло на душе. Знакомый с детства запах защекотал его ноздри. — Нелли, — он жадно втянул воздух, радуясь и в то же время желая закричать от боли. Как же хотелось коснуться её, увидеть, поговорить. Но сил оставалось лишь на этот шёпот. — Я всегда буду любить тебя, где бы ты не находилась, и кем бы ты не была. — Знаешь, я тебе завидую немного, — простодушно ухмыльнулся Мак, проходя мимо него. — Мне Соня редко так красиво улыбается. — Это потому что ты хотел утопить её, урод, — сердито прошипел ему на ухо оруженосец. — Не думай, что я забуду это просто так. — А из-за тебя она была на грани смерти в младенчестве, — яростно сверкнул глазами Мак. — Я это тоже не забуду. Как и она не забудет убийцу своей матери. Вон он, кстати, с твоей так называемой сестрицей болтает! Она-то пожалела тебя, не стала описывать в подробностях… Но он, этот пёстрый недоумок Мох, тот ещё лицемер. Лучше бы твоей подружке держаться от него подальше. — Что? — Серолап резко помотал головой. — Это он? Что ж, ладно, благодарю. — Вот увидишь, может, ещё и поладим, — подмигнул Мак и поспешил присоединиться к потоку уходящих Речных воинов.***
— Ну, Бледнолапка, не уходи, давай ещё поболтаем, — шутливо взмолился Мох, не давай ей проходу. — Куда ты уходишь, нормально же разговаривали? — Ты в курсе, что Совет уже заканчивается? — хмыкнула ученица. — И что-то я не припомню, чтобы я отвечала на твои глупые шуточки. Извини, но мне пора идти. — Но, Бледнолапка, как же так! — тот склонился перед ней в низком поклоне и шмыгнул носом. — Я буду плакать! — Мне-то что? — развеселилась она. Новый знакомый был нестандартной личностью, и ей это даже понравилось. Хотя, она, конечно же, не собиралась общаться с ним дальше. Одного такого Совета ей было вполне достаточно. — Ты слишком жестоко поступаешь, — безоговорочно заявил ей этот шут. — Ну всё, повеселились и хватит, — Бледнолапке надоело служить целью для глупых попыток юмора. Может, сначала смешно, но потом это раздражает. — Слушай, ты, подонок с лисьим сердцем! — в их нелепый диалог вклинился третий непрошеный собеседник. Знакомый такой собеседник. Даже слишком. — Ещё хоть раз приблизишься к моей сестре, и я вырву тебе сердце собственными лапами, ты понял? — Ай-яй-яй, нехорошо таким юным котам так некрасиво говорить, — Мох широко улыбнулся и поднялся с земли. — Ты слишком задираешь нос, малыш. — Да я тебя в пыль сотру!.. — всхорохорился Серолап. — Поганый лис, допляшешься однажды у меня. — Серолап! — громко рявкнула Бледнолапка. — А ну отстань от него! Что на тебя вообще нашло?! Какая оса укусила? — Ты просто его не знаешь, — голос брата смягчился. — Поверь, Бледнолапка, я лишь защищаю тебя! — Ладно, не буду вам мешать, — развёл лапами Мох. — Пока-пока, ребята! — Вали и не попадайся больше мне на глаза! — серо-белый кот глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — И что это было? — угрожающе прошипела ученица. — Да, он тот ещё дурак, но это не повод набрасываться на него так, словно он всю твою семью убил! Я думала, ты исправился, а ты опять хулиганишь! Мне тебя, кажется, никогда не понять! — У меня есть свои причины, — угрюмо буркнул он, быстрым шагом вырываясь вперёд. — Просто не говори с ним больше, поняла? — И ты смеешь мне указывать? — яростно проговорила Бледнолапка. Притворство и игра в помирившихся брата с сестрой окончательно ей надоела. Ведь она обещала себе, что будет свободной и сильной. Никто не вправе контролировать её. — Да кто ты такой? Я никогда не буду идти у тебя на поводу! Мне плевать, что там сделал тебе этот Мох, учитывая то, что вы виделись первый раз в жизни! Да даже если он и убил кого-то из твоей семьи, если судить по твоей неадекватной реакции, что вообще невероятно и невозможно, мне всё равно плевать! Просто не трогай меня. Не приказывай мне, у тебя нет права! Ты мне даже не родственник, чтобы ставить такие условия! — Вот оно как, — резко развернулся Серолап. Тон его был спокойно-холодным, но что-то в нём проскальзывало, какая-то неуловимая эмоция, которой раньше никогда не существовало в нём. Бледнолапка от неожиданности осеклась, наткнувшись на непонятное выражение его лица. Сердце пропустило удар от неведомого ужаса и смятения. Казалось, оно кричало лишь одно. Что ты делаешь? Зачем? Она смутно осознавала, что перешла какую-то запретную черту, которую нельзя было переступать. Но он сам в этом виноват. Нечего вести себя как придурок! — Хорошо, могла бы и сразу сказать, что не простила меня. — Ты никогда не следишь за своими словами, — Бледнолапка с нарочитым равнодушием пожала плечами. — Ты эгоист, которому плевать на всех. Вряд ли бы ты меня послушал. Так почему бы и мне не прекратить это бессмысленное общение? Ты так цепляешься за меня, что даже смотреть жалко. Ты был жесток со мной почти всё время нашего с тобой общения, поэтому я больше не хочу твоей заботы. Она у меня уже поперёк горла стоит! Делай, что хочешь, я простила тебя, только отстань от меня, прекрати вмешиваться в мою жизнь! Я свободная кошка, я не обязана жалеть тебя! Если ты так одинок в племени, это только твои собственные проблемы. — Вот оно как, — снова повторил Серолап с какой-то мрачностью и надеждой. — Всё-таки она мыслит со мной на одной волне. Удивительно, но она так быстро всё поняла. Что ж, я понимаю, мне нужно заслужить твою любовь. Я это сделаю. Вот увидишь! — Мне ничего от тебя не нужно! — прошептала Бледнолапка. — Ты можешь стараться хоть всю свою жизнь, но у тебя не хватит сил исправить всё, что ты натворил. Ты никогда не изменишься, Серолап. Ты навсегда останешься лишь жалким одиноким эгоистом. — Эгоистом? — глухо переспросил Серолап. — Ничего, я ещё сделаю тебя счастливой. — Ты сделаешь меня счастливым, если больше никогда не заговоришь со мной. Лучше бы я никогда не встречалась бы с тобой! — Бледнолапка твёрдо встретила полный боли взгляд туманных серо-голубых глаз. А затем так же спокойно взглянула на его удаляющуюся спину. — Гляди-ка, Хвоинка, а туман наконец рассеялся! Хвоинка задумчиво посмотрела вслед уходящему и молчаливому Серолапу, однако, против обыкновения, ничего говорить не стала. Бледнолапка же ощущала лишь облегчение. Не будет больше этой дурацкой лучшей дичи, что ловил для неё каждый день Серолап, не будет больше ясных объяснений в трудных и сложных приёмах, которым он пытался обучить её, для того, чтобы она наверстала упущенное за полторы луны. Не будет больше этой удушливо-виноватой заботы. Им не ходить по одной тропе в этой жизни. И это к лучшему. Но почему, вопреки всему здравому смыслу, её сердцу, всему её существу, её душе, даже мыслям было так больно, когда она видела его последний тяжёлый взгляд, полный горя и разочарования?