***
— Мама, мама! Смотри! Я охотница! — маленькая тёмно-серая кошечка в восторге подпрыгивает на месте и бьёт лапкой по рыжему кленовому листу, раздирая его острыми коготками. — Конечно, малышка, — устало кивает небольшая чёрная кошка. — Молодец. — Тебе не нравится? — жмурится от обиды котёнок. — Я ещё белку могу поймать! И мышь! И даже барсука! Маааам!.. Ты слушаешь? — Прости меня. Я сегодня слишком устала, — вздыхает Вранокрылка и, слегка махнув хвостом, уходит в воинскую палатку. Кошечка в замешательстве скребёт лапой землю. Почему мама не хочет с ней играть? Она в последнее время слишком часто устаёт, несмотря на то, что в патрули почти не ходит, а стычка в последний раз была аж две луны назад! Так в чём же дело? — Может, она разучилась ловить мышек? — думает котёнок. — Или просто голодная? Так Хвоиночка же может поймать ей что-нибудь на обед! Кошечка огляделась вокруг и, решив, что ей удастся незаметно проскользнуть, бодрым шагом направилась к выходу из лагеря. — Стоять! — вдруг услышала она чей-то знакомый, но звучавший будто в тумане голос. — Ты куда это? — Папа? — вопросительно обернулась Хвоиночка. — А почему мне нельзя в лес? Мускулистый рыжий с чёрными подпалинами кот подбежал к ней и уставился на неё злым и уставшим взглядом. — Котятам до шести лун в лес ходить запрещается! — прогремел Ясень. — Особенно без взрослых! — Но я же не знала… — растерянно пролепетала кошечка. — А почему? — А вот потому! — буркнул кот. — А зачем тебе вообще туда понадобилось? — Мама грустит… — вздохнула Хвоиночка. — Я хотела ей мышку поймать. — Что ещё за глупости?! — злобно рыкнул Ясень. — Тебе делать больше нечего?! Вранокрылка пока не беспомощная старейшина! — Прости… — съёжилась от крика полосатая кошечка. — Я просто не хочу, чтобы она была грустной. И не хочу, чтобы ты был злым, — добавила она чуть слышно. — Пойми ты наконец. Твоя мать — глупая и истеричная кошка, и при том она считает виновным МЕНЯ! Она эгоистка, понимаешь?! Ради неё не стоит рисковать здоровьем и силами. — Моя мама не такая! — выпятил грудку котёнок. — Она меня любит! В это время из палатки, зевая и обводя лагерь сонным взглядом, выглянула Вранокрылка, но увидев бывшего друга и дочь, тут же подбежала к ним и яростно ударила Ясеня по морде. — Не смей прикасаться к моей дочери, понял? — крикнула она, выпуская когти. — Никогда больше не подходи к ней! Предатель! Хвоиночка испуганно юркнула матери за спину. Она изо всех сил держалась, чтобы не заплакать. Ну почему её родители ссорятся, а она даже не может помочь им… Ну почему у всех её друзей родители любят друг друга, а у неё — нет? — А ты не смей прикасаться ко мне! — тихо и страшно прорычал Ясень. — Истеричка! Чего ты опять завелась? Хочешь скандала? — Я хочу, чтобы ты больше не совался в дела моей семьи! — Но почему, мама? — испуганно пискнул полосатый котёнок. — Это я затеяла разговор! Я просто хотела поймать мышку! Но ослеплённые ярой ненавистью друг к другу, Вранокрылка и Ясень её не слышали… — Твоей семьи?! — взревел рыжий кот. — Когда это ты успела стать такой самостоятельной? А знаешь, — вдруг совершенно спокойно улыбнулся Ясень, — мне совершенно плевать на тебя и твою дочь с высокого дуба! Отныне я окончательно свободен. Воспитывай её, как хочешь. — Папа, нет! — отчаянно крикнула Хвоиночка, но её крик потонул в гуле возмущённых и злых голосов её соплеменников. Кошечка сморгнула слёзы с глаз и с яростью впилась когтями во влажную после дождя землю. Её разрывало от боли и страха. Больше уже ничего не будет так, как раньше. И виновата во всём этом она. Близкие ссорятся из-за неё. А вдруг, когда Хвоиночка вырастет, она тоже полюбит какого-нибудь кота, а потом они поссорятся? Нет, не стоит ради такого быть воином.***
Шалфейница раскладывала травы и цветы по палатке, когда сзади послышались чьи-то тихие шаги. За её спиной стояла хрупкая четырёхлунная кошечка и слабо улыбалась ей. В глазах её не было слёз, но зато в них сверкала такая отчаянная решимость, что Шалфейница вздрогнула. — Можно мне стать твоей ученицей? — раздался робкий вопрос, на что белая целительница утвердительно кивнула. Удивительно…***
Сложно было бы сказать, что Хвойнолистая не любила свою работу. Всё-таки целительство оказалось её истинным призванием. Однако, если бы не та отпечатавшаяся навеки в её глазах ссора, кошка вряд ли бы так стихийно и бурно окунулась с головой в новое дело. Новые знания и факты о растениях стали для неё самым настоящим спасением. Вдобавок выяснилось, что забыть о своей боли легче, если утешать других. Ведь многие страдали гораздо сильнее. И если Хвойнолистая могла хотя бы чуть-чуть помочь им, она в очередной раз получала доказательство того, что дышит не напрасно. Наверное, даже если бы она не была целительницей, она бы всё равно тянулась к далёким звёздам и остро пахнущим лекарственным растениям. Информация запоминалась мгновенно, на уровне инстинктов, так, как порою воители совершают немыслимые прежде движения. Бурачник для королев, корень лопуха или дикий чеснок — для обеззараживания раны, в особенности, если она нанесена крысиным «племенем», окопник для остановки кровотечения, тысячелистник поможет против отравления. Травы казались надёжным пристанищем — чем-то безопасным, неизменным, родным. Хвойнолистая не любила перемены, ведь мало кто знал, к чему они могут привести. И в особенности не любила перемены к худшему. В последнее время они сыпались на неё в изобилии. Хвойнолистая получила сильный удар, узнав о том, что травы её предали. Так же, как, в какой-то степени предала лучшая подруга глубоко ранящим сердце решением уйти из жизни. О, как она молила Звёздное племя дать силы Бледноликой, хотя бы немного, самую капельку. И она поняла кое-что о себе в тот момент. Пока она рядом с подругой, она не позволит себе расклеиться. Любовь к младшей кошке, родной душе, возможно, сестре, которой у неё уже не будет, на самом деле показала себя по-настоящему именно в те горькие ночи, когда Бледноликая сидела на моховой подстилке, ослабленная сильнее, чем даже в детстве, во время эпидемии Зелёного кашля, и смотрела в никуда. Вся голубизна исчезла тогда из её глаз. Серая пустота могла бы напугать Хвойнолистую, если бы не одно «но». Травница не отвернулась бы от любой подруги. Да, она боялась, но не Бледноликой, а за Бледноликую. Вернётся ли когда-нибудь свет в эти прежде лучистые очи? Сможет ли несчастная кошка вновь обрести веру в покровительство звёзд? Хвойнолистая знала, что постарается сделать всё для того, чтобы Бледноликая поверила. Пожалуй, порой она начинала ненавидеть Тумана. Однако ненавидеть до конца целительница не умела, и оттого злость сменялась на усталую горечь. Если бы только можно было бы этого всего избежать. Почему коты, даже если они любят друг друга, всегда, абсолютно всегда, найдут повод причинить боль? И тут совершенно неважно, осознанно или же неосознанно стараются они отыскать самое уязвимое место, ведь от последствий потом избавиться труднее. Боль врастает в самую душу, намертво прилипает к стенкам памяти, гложет угрюмо сердце и отравляет дух, лишает всего самого тёплого и доброго, что только может быть, что дарит молчаливо силу. И всё же сейчас покрытые мхом воспоминания лезли наружу. Хвойнолистая навеки выучила тот факт, что семьи иногда распадаются из-за пустяков. Точнее, пустяки — лишь повод для скандала. Но когда обид, недомолвок, отчуждения накапливается со временем всё больше, происходит взрыв. Причины поведения Ясеня стали понятны после того, как он ушёл к более молодой и красивой Белкоусой. Хвойнолистая сейчас даже почти не чувствовала боли, глядя на Грозовичка, что появился в результате развала одной живой структуры. К слову, мало кто знал, что Грозовичок был её родственником. Целительница никак не выделяла котёнка, обращаясь с ним так же, как и с другими соплеменниками — спокойно и благожелательно. Даже Бледноликая не задумывалась о прошлом лучшей подруги. Впрочем, травница не желала обременять родную душу этим отягощающим бременем. У подруги проблем достаточно и без неё, в том числе и семейных. Вранокрылка же с трудом оправилась от разрыва с возлюбленным, вложив все силы в воспитание юного Рябиногрива. И Хвойнолистая видела, что дружба с молодым котом пошла матери на пользу. Теперь чёрная кошка не плакала так тихо и отчаянно по ночам на плече у дочери. Теперь всё налаживалось. Всё проходит. Хвойнолистой до сих пор сложно осознать то, что все тревоги и радости однажды смоет неумолимая и бесстрастная река времени. Их печали — такие значительные в этот миг и такие маловажные потом — канут в пропасть. Их имена унесёт ветер неминуемой гибели. Но разве отменит данный факт всю величественность жизни и связей настоящего? Нет. Не отменит. Целительница давно прекратила надеяться на то, что однажды отец подойдёт к матери и скажет, что оказался неправ. Отныне Ясень принадлежал другой кошке, другому ребёнку. Беспредельность их отдалённости — тех, кто когда-то именовался одной семьёй, — выросла во стократ. Хвойнолистая не ощущала гнева или скорби, давая родителю или его подруге травы. И всё же сегодня детские страхи и тайные желания навалились всем скопом. Сердце ныло в тоске по недостижимому. А как бы шла её жизнь, если бы Ясень не бросил бы Вранокрылку? Если бы Белкоусая не полюбила бы чёрно-белого кота в ответ? Тогда бы не родился Грозовичок, и Ольховушке в детской было бы одиноко. Возможно, всё, что ни случается, всё к лучшему? Если бы Бледноликая не заболела в детстве, Хвойнолистая не подружилась бы так с ней. Если бы полосатая кошка не стала бы травницей, смогла бы она обрести умиротворяющее чувство нужности и правильности своего жизненного места? Кто знает? Одни лишь звёзды в ответе, да и они мало что могут поведать. Порой плохие события происходят, чтобы привести жизнь к нужным делам и целям. Порой плохое в жизни необходимо. Хвойнолистая отрешённо улыбнулась, глядя на серое пасмурное небо. Она не могла оставаться сейчас в одиночестве. Просто не могла, как бы эгоистично это не звучало. Помимо навязчивых дум о прошлом к ней пришли и мысли о мрачном будущем. Туманноокие несчастливцы… Нет. Ещё немного, и она точно сойдёт с ума от нахлынувших и пугающих эмоций. — Прости, Бледноликая, но мне придётся нарушить твой покой.***
Серо-белая кошка демонстративно зевнула, оглядывая хвойные макушки кедров. Проклятая сырость, возникшая в результате падающего постепенно мокрого снега, неприятно грязнила лапы. Осенние Листья не желали упускать лес и отдавать его в лапы морозного Снегопада. Первые заморозки обернулись унылым потеплением. Дичь попряталась, а хлюпающая грязь под лапами не добавляла бодрости. Бледноликая ненавидела эту серость, но лучше уж всё-таки она, нежели белоснежная пустота холодной смерти. Хвойнолистая выглядела преувеличенно-радостной, и это тоже отчасти раздражало. Ведь в тёмно-зелёных глазах подруги совсем не виделось счастья. Только что-то незнакомое ей и давнее, тоскливое и тревожащее. Что случилось? Почему целительница так напряжена? Какое-то пророчество? Она ведь всегда была самой спокойной и безмятежной кошкой на свете? Неизвестность заставляла её нервничать. Неужто нет на свете нерушимого оплота? Неужели переменам подвластны даже такие мудрые и глубокие кошки, как Хвойнолистая? Сонливость постепенно сошла на нет. Бледноликая практически не слушала весёлое щебетание подруги. Фальшь и горечь чудилась ей в каждом слове. Что происходит? Она помнила, как не могла заснуть, несмотря на усталость после утренней охоты. Словно бы ощутила что-то неладное. Но действительно ли творится это неладное, или ей только кажется? И эта странная просьба травницы: — Поговори со мной, Бледноликая. Воительница даже не удивилась подобному, словно так и надо было. Но чувство неправильности не оставляло её ни на миг. Что-то произойдёт, что-то важное. Лапы сами тянули её в глубь леса. Тени сгущались, смыкались вокруг них неразрывным строем. Она молчала, давая подруге высказывать ничего не значащие слова о подседневной жизни лагеря. Если целительницу отвлекала собственная речь, то пусть и так, лишь бы отвратить смутное предчувствие беды. У Бледноликой за последний год и без того выдалось немало потрясений. Она не знала, сможет ли справиться с будущими угрозами. Кошка видела, что травницу что-то сильно тревожило. Вот только что? Грязно-белое небо уныло нависло над миром, давя на плечи непомерной тяжестью. Предчувствие чего-то важного лихорадило в горле, и Бледноликая могла лишь сдавленно кивать. Слова Хвойнолистой слышались словно бы сквозь толщу тумана (сравнение невольно навеяло тоску и ужас). — Тихо, — внезапно остановилась полосатая кошка. Её уши нервно дёрнулись, лапы сами побрели по направлению к кустам можжевельника. Нос вытянулся вперёд, словно бы разыскивая что-то постороннее и неправильное. Бледноликая с удивлением оглядела подругу. Сердце бешено заколотилось в предвкушении запретного и непривычного события. Ей показалось, или в запахи сосново-кедровых иголок вклинился дух застарелой уже крови, к коему примешивалось лёгкое, практически неуловимое витание рыбного аромата. Обе Грозовые кошки настороженно переглянулись, а затем серо-белая воительница решительно шагнула вперёд. Теперь она не позволит врагу встретить Хвойнолистую раньше её когтей. Отныне она не беспомощная ученица. Она защитит целительницу, не даст броситься в объятия опасности за неё. Бледноликая храбро сунула морду в кусты и замерла на мгновение от изумления, встретившись с мутными болотными огоньками глаз Речного глашатая. — Ты, — сердито прорычала она, не давая волнению сбить её с боевого настроя. — Какого такого Сумрака ты потерял в нашем лесу? Что вообще забыл на нашей территории? — Бледноликая, — пёстрый кот закашлялся, на рту выступила кровь. — Как я рад, что это ты, а не твой брат. Знаешь ли ты, что Звёздная Ночь вот уже как два дня мертва? — Что? — воскликнула воительница, от ошеломления не в силах произнести чего-то более конструктивного. Как это произошло? И почему новый предводитель не навестил Грозу, чтобы предупредить их о смене власти? Хотя, погодите-ка на минутку. Мох теперь Мохозвёзд? Он-таки стал лидером и даже раньше загаданного им же самим в шутку срока? Что-то тут не сходилось. Совсем не сходилось. Хвойнолистая ошарашенно вскрикнула. — А сейчас, Бледноликая… — он снова закашлялся, не разрывая при этом возникшего глазного контакта с собеседницей, — скажи мне, дай ответ, от чего умерла наша предводительница? Прояви догадливость. — Откуда мне знать? — вспылила серо-белая кошка. Взгляд Речного воина был тяжёлым как никогда на свете. Она встревоженно отметила про себя струйки запёкшейся крови на боках глашатая Реки и глубокие отметины когтей на чёрном носу. Изначально раны не бросались в глаза, потерявшись в бессчисленных рыже-чёрно-бурых пятнах на его шкуре. — Что вообще с тобой произошло? Хвойнолистая, давай отведём его в лагерь, ему нужна помощь. — Не вздумай, — прохрипел Мох (или уже Мохозвёзд?). — Меня убьют. — Мы не звери, — возмутилась травница. — Идём скорее, промедление может быть опасно для тебя. Дай мне осмотреть тебя, Речной. — Почему ты не хочешь идти в лагерь? — Бледноликая махнула кончиком хвоста, показывая, что разберётся с потенциальным лидером и добьётся того, чтобы он рассказал обо всех странностях правдиво. — Ты хоть глашатай, Мох? — А ты как думаешь? — ехидно поинтересовался воитель. — Ну давай, Бледноликая, я-то думал, что ты умнее. — Ты не забыл, что своим присутствием здесь нагло нарушаешь Воинский Закон? И не боишься дерзить нам, а, Речной? — целительница насмешливо усмехнулась, оценивающим взглядом профессионала окидывая его раны. Судя по тому, что Хвойнолистая оставалась спокойной, угрозы для жизни Мха в боевых отметинах не таилось. Но черепаховый воитель даже не посмотрел в её сторону, нетерпеливо дёргая усами в ожидании ответа от молчащей Бледноликой. — Звёздная Ночь убита, не так ли? — слова вырвались сами. Серо-белая кошка в ужасе застыла, увидев в тёмно-зелёных омутах напротив положительную реакцию на её предположение. Стараясь не думать о том, насколько же едва знакомый Речной похож в этот момент выражением лика и безмолвной речью на её лучшую подругу, она нервно приблизилась к мордочке кота и требовательно посмотрела на него, силясь узреть истину. Её сердце заколотилось сильнее, лапы буквально горели от осознания того, что чутьё её не подвело. Эта встреча должна была состояться, и в данный миг любопытство перебило невнятную тревогу. — И подозревают в убийстве тебя? — устало, бесцветным тоном спросила Хвойнолистая. Она уже явно поняла, что встреча не принесёт им обеим в ближайшем будущем ничего хорошего. А вот Бледноликая жаждала последней детали, чтобы понять и развеять загадочность неожиданно-долгожданной экстремальной ситуации. — Присуждаю тебе мышку за прямое попадание в цель, целительница, — криво и без малейшей капли веселья ухмыльнулся Речной глашатай. — Видимо, я конкретно поднадоел своей маленькой ученице. Соплеменники под влиянием Сновидицы решили изгнать меня. Я не понимаю, как за это короткое время она сумела завоевать уважение всего Речного племени, которое всю жизнь её презирало. Нет, я не хочу сказать ничего такого, но как она смогла так быстро изменить устоявшееся мнение о себе? Ведь все, кому не лень, ещё несколько недель назад ненавидели её. — Вот как, — рассеянно пробормотала Хвойнолистая. — И за что же? — За слабость, — кот презрительно скривил губы. Бледноликая так и не поняла, что именно он презирал — болезнь Сновидицы или же реакцию соплеменников на отсутствие её здоровья. — Странно, — подруга резко вскинула голову, вглядываясь в измождённую мордочку гостя. Её взор был непривычно суровым и пронзительным. — Почему же наставник не защитил ученицу от насмешек и издевательств? — Потому что, — сплюнул воин, — я боялся её так же, как и остальные. А возможно и больше, так как мне приходилось проводить с ней много времени. Если бы вы только видели её взгляд. Взгляд дикого хищника. Столько ненависти и мрачной силы… Я не мог вынести этого, не мог относиться к ней непредвзято! — последние слова он практически прокричал. — Каждый миг её злоба давила на меня! Я боялся, слышите меня, я боялся! И боюсь сейчас… — И что ты будешь делать? — осторожно спросила Бледноликая. — Тебя изгнали из племени, так? — Так, — внимание Речного снова переключилось на серо-белую кошку. — Я хотел перекантоваться здесь пару дней, восстановить силы хотя бы немного. Но меня обнаружили. Что ж, пойду дальше куда-нибудь. За пределы лесных угодий. — Мы… — робко начала Грозовая воительница. Хвойнолистая предупреждающе покачала головой. Её лицо выражало ясное несогласие с неозвученным ещё предложением подруги. — Мы можем помочь… — Нет! — мгновенно воскликнула травница. — Мы не можем предлагать чужаку помощь. Это должен решать Вьюнозвёзд. — Пожалуйста, — Бледноликая подошла ближе и умоляюще протянула лапы к её полосатым лапам, неуверенно и нервно впивавшихся в сырую землю, бережно погладила хвостом напряжённую спину. — Ты ведь тоже хочешь помочь ему, я-то тебя знаю. — Эй, ненаглядные вы мои, а меня-то хоть спросили? — ехидно протянул Мох и тут же душераздирающе закашлялся. Кашель насмешника решил всё. Хвойнолистая с упрямой непреклонностью кивнула, глаза её пылали жаром трудоголика, и это пламя сжигало все сомнения по поводу обмана предводителя и покрывательства вероятного преступника. — Хорошо, — угрюмо, но твёрдо вздохнула целительница. — Мы поможем тебе, Речной, но после того, как ты залечишь раны, ты должен молча убраться с нашей земли. Иначе тебе не поздоровится. — Мне и сейчас нездоровится, — фыркнул, откашлявшись, пёстрый кот. — Не ожидал, но не люблю оставаться в долгу. Я расскажу вам всё, что знаю. Моё чутьё подсказывает мне, что мной Сновидица не ограничится. — Расскажешь, — с усмешкой строгой наставницы махнула хвостом Хвойнолистая. — Но сейчас ты примешь кое-что из того, что мы с Бледноликой тебе принесём и отоспишься. — Хорошо, — устало зевнул Мох. Видимо, разговор с кошками окончательно его вымотал. — Спасибо вам обеим. Я никогда не забуду вашей доброты, — маска шута дала изрядную трещину. Бледноликая с изумлением поняла, что кот в данный миг искренен как никогда на свете. Подозрительность, затаённая боль, вина и страх исчезли на мгновенье, уступив место робкому доверию. — Пожалуйста, если вы хотите сохранить мне жизнь, ради всего святого, умоляю вас, не выдавайте меня предводителю. Мох устало положил голову на лапы, и обе Грозовые кошки с тревогой переглянулись. Надо было раздобыть немного еды и трав, а ещё найти надёжное укрытие. Дел предстояло куча, и это даже не считая привычной рутинной охоты и пограничного бдения. Холода наступали, а вместе с ними и грядущие перемены. Но Бледноликая знала, что спасение невиновного и раскающегося в своих прегрешениях кота стоило всех волнений и забот. Она уже чувствовала ответственность за чужака и желала не подвести его и остальных, что тоже рассчитывали на неё. Она знала, что изгнание Мха из Реки — лишь начало устрашающей бури, и ей необходимо стоять наготове, дабы отразить удар затаённой угрозы. И она знала кое-что ещё помимо — сегодня она поступила правильно. Хоть и изрядное недоумение вызвало то, что слово «предводитель» из уст Мха прозвучало отчего-то так зловеще и безысходно. Кого именно он увидел в качестве лидера в горячечном бреду? Звёздную Ночь или Вьюнозвёзда? Или кого-то ещё — страшного в своей жестокости и глухого к мольбам о пощаде?