Гермиона не могла ничего с собой поделать, она ругала себя за скверные мысли и все же не могла отделаться от них.
Дело было в том, что и у Гарри и у Рона были достаточно весомые основания для того, чтобы напасть на Паркинсон, так как прямо накануне с обоими гриффиндорцами девушка разругалась.
«Но она угрожала и Гринграсс, – убеждала себя Гермиона и тут же опровергала мысль, – но ведь они лучшие подруги».
А значит весомые причины были только у Гарри и Рона? Но это так глупо: проклясть человека из-за его поганого языка. Но что тогда с этими двумя не так? Где они пропадают? Почему ничего не рассказывают ей, их лучшей подруге, разве они больше не друзья?
«Нет, конечно, Гарри не сделал бы этого, ведь по словам Джинни он даже ничего не ответил Паркинсон, а ушел. Но ведь она задела его родителей… мог ли Гарри? Он достаточно изменился с начала учебного года. Стал таким нелюдимым».
Гермиона лежала на кровати в своей комнате, подняв руки и ноги вверх, ее голова была опущена вниз. Соседкам девушка это объяснила так:
– Так легче думается, кровь к голове притекает...
Теперь Гермиона была одна и иногда проговаривала свои мысли вслух:
– Ведь Рону она угрожала… Он что-то скрывает, что-то такое, отчего, если раскроется, ему будет плохо. А Паркинсон об этом узнала, и тогда Рон решил устранить ее? Рон…
Гермиона затрясла руками и ногами.
– Нет, нет, нет! Очнись, Гермиона, как это возможно, чтобы ты подозревала своих друзей?!
Внезапно девушка резко поднялась.
– Разве это я виновата?! Это все они! – Словно оправдывалась Грейнджер. – Бросили меня… Вы оба, Уизли и Поттер! Ну, как только вы появитесь, я задам трепки.
Гермиона собрала волосы в хвост и, полная решимости, отправилась на поиски блудных друзей. Но даже по пути девушку не оставляли мысли, и она продолжала рассуждать: «Рон ведь не настолько искусен, чтобы наслать такое сильное проклятье, а вот Гарри вполне бы мог. Но что если… А-ай! Сейчас они мне все объяснят!»
– Мисс Грейнджер, прекрасно, Вас я и искал, – громом обрушился на Гермиону голос нежелательного профессора Хогвартса №1.
– Профессор Снейп?
– За мной, – скривился Снейп и, развернувшись, побрел вперед.
Гермионе ничего не оставалось, как последовать за ним. Шурша черной мантией, летучая мышь по имени Северус быстрыми шагами вела девушку в неизвестном направлении.
– Сэр, – решилась задать вопрос Гермиона, – куда Вы меня ведете?
– Вас ждет директор, – голос Снейпа был ледяным, и большего гриффиндорка спросить побоялась.
Дамблдор хочет ее видеть? Но почему? Девушка начала волноваться. Она сделала что-то не так? Почему за ней пришел именно Снейп? Почему не Макгонагалл?
Скоро профессор и ученица оказались в Директорской башне Хогварта, а затем и у огромной каменной уродливого вида горгульи, охраняющей вход в кабинет директора.
– Чак-чак*, – произнес Снейп, и стена с горгульей раздвинулась, открывая проход.
Все внутри Гермионы дрожало от волнения и страха. Живот скрутило, девушка пыталась глубоко и ровно дышать. Снейп первым шагнул на ступеньку винтовой лестницы, за ним неуверенно – Гермиона. Стена позади них закрылась, а лестница понесла их вверх. Так как лестница двигалась достаточно быстро и к тому же по спирали, Гермиону затошнило, а вот Снейп выглядел, как ни в чем не бывало.
Когда лестница остановилось, девушке потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя. Снейп, как ни странно, не предпринимал никаких действий, прежде чем Гермиона наконец не подняла голову.
Из-за огромной дубовой двери доносились голоса, один из них принадлежал Альбусу Дамблдору, а другой, похоже, – Томасу Реддлу.
«Что это значит?» – пронеслось в голове Гермионы, когда Снейп громко постучал в дверь висевшим на двери молотком в форме грифона.
Дверь легонько распахнулась. И они вошли.
– А, профессор Снейп. Добрый день, мисс Грейнджер, – улыбаясь, обратился к девушке Дамблдор.
– Здравствуйте, сэр, – негромко ответила Гермиона.
Позади директора, рядом с дубовым письменным столом на когтистых лапах спиной стоял профессор Реддл. Значит, Гермиона не ошиблась. Он обернулся, и сначала выглядел он слегка сердитым, но, когда взглянул на Гермиону, то был весьма радушным.
– Здравствуй, Гермиона.
– Добрый день, сэр.
– Гермиона, – начал Дамблдор, – ты вероятно слышала о нападении на твою однокурсницу?
– Да, сэр, только я не понимаю, причем тут я.
– Конечно, Вы не причем, конечно. Я только хочу задать Вам пару вопросов, не волнуйтесь, – Дамблдор подошел к Гермионе, положив руку ей на плечо, – хорошо?
Гермиона согласно кивнула.
– Вчера вечером Вы видели Пэнси?
– Нет, сэр, только утром.
Гермиона прикусила язык, боясь, что от страха скажет что-нибудь лишнее, что-нибудь о ссоре Пэнси с Гарри и Роном.
– Где именно?
– У входа в Большой зал.
– Замечательно, а не замечали ли Вы чего-нибудь странного в поведении мисс Паркинсон?
– Не думаю, сэр, но, кажется, она была расстроена.
Гермиона искренне недоумевала, почему на допрос вызвали именно её. Хоть они с Пэнси и были однокурсснками, но никогда не ладили, как и со всеми учениками Слизерин.
– Причины Вы, конечно, не знаете?
– Нет, сэр, мы с Пэнси не были... близки.
– Да, да, конечно, – глаза Дамблдора гипнотизировали. – Но, может быть, Вы видели, как она с кем-нибудь конфликтовала?
Гермионе хотелось провалиться сквозь землю. Неужели Дамблдор знает о ссоре с Гарри и Роном? Значит, это действительно кто-то из них. Девушка растерялась, должна ли она соврать Дамблдору?
– Я только видела, как она ссорилась с Роном…
– Так.
– И Дафной Гринграсс.
Проклиная себя на чем свет стоит, Гермиона чувствовала себя настоящим предателем.
– Не было ли у Пэнси конфликта с преподавателем? – тем не менее поинтересовался директор.
Послышался глубокий вздох. Он принадлежал профессору Реддлу.
– Директор хочет спросить тебя: не было ли у Пэнси конфликта со мной, – уточнил он.
– Я… – Гермиона потеряла дар речи. – Не знаю, но мне кажется, что нет.
Директор хотел было спросить что-то еще, но Реддл перебил его: видимо, больше ждать он не мог, и ему хотелось поскорее покончить с этим.
– Мисс Грейнджер, вчера в пять вечера мы начали дополнительное занятие?
– Да, профессор.
– И занимались добрые два часа, так?
– Так, – Гермиона сглотнула.
– Получается, мы закончили в 19? – профессор Реддл подошел ближе, заложив руки за спину. – После, как уже говорил, я направился к себе в кабинет.
Реддл встал напротив Дамблдора, глядя ему прямо в глаза.
– Через пару минут по дороге я обнаружил мисс Паркинсон, а, как Вы уже успели заметить, к тому времени она уже была заколдована, по меньшей мере, час.
– Спасибо, мисс Грейнджер, – не глядя на девушку, произнес Дамблдор.
Реддл выглядел довольным.
– Гермиона, – повернулся он к гриффиндорке, – спасибо.
Профессор тепло улыбнулся, и пульс Гермионы участился, кровь прилила к лицу, сердце забилось быстрее, ударяясь о грудную клетку.
***
Обратно Гермиона брела уже не в сопровождении Снейпа. Вставая на спиральную лестницу, когда дубовая дверь кабинета медленно закрывалась, девушка слышала, как Дамблдор приносил Реддлу извинения, оправдываясь тем, что он обязан все проверить, чтобы отыскать виновника преступления. А вот ответ профессора Реддла утонул за закрывшейся дверью и током крови в ушах от быстрого движения лестницы. Единственным, что Гермиона успела расслышать, было:
– Я понимаю, директор, но прошу перестать подозревать меня во всем…
Так значит подозреваемым №1 был профессор Реддл, это была промашка Дамблдора, и это знание Гермионе ничего не могло дать, потому что ее то подозреваемыми так и оставались ее собственные друзья.
Безумная мысль вдруг посетила голову гриффиндорки: карта Мародёров. Гермиона знала, что Гарри хранит ее в коробке под кроватью, так что все, что нужно было сделать – пробраться в комнату.
В гостиной Гриффиндора почти никого не было, верно, потому что сейчас было, к удаче Гермионы, обеднее время. Тем не менее на диване с учебником по травологии в руках расположился Невилл. Проскользнуть мимо у девушки бы не получилось, так что:
– Привет, Невилл, ты Гарри не видел?
– Привет, Гермиона, – отрываясь от книги, в ответ поприветствовал Лонгботтом, – видел, вообще-то он только что ушел. Как это вы не столкнулись по дороге?
– Да уж, как это…
Гермиона уже собиралась ускользнуть, но Невилл вдруг спросил:
– У вас что-то случилось?
– У нас? – переспросила девушка.
– Ну, у тебя, Гарри и Рона. Давненько я не видел вас троих вместе. Знаешь, у вас за спиной обсуждают вашу размолвку все, кому не лень.
Размолвку… Разве они ссорились?
– У нас все хорошо, – пожалуй, слишком резко ответила Гермиона, но слова Невилла задели ее.
Но он… он был прав, а Гермионе так не хотелось этого признавать. Размолвка. Началось ли этого в этом учебном году или намного раньше? Да, это началось намного раньше: с тех самых пор, как с крестным Гарри, Сириусом Блэком, произошел несчастный случай.
В тот год из Азкабана бежали опасные волшебники, а дементоры, существа, охраняющие тюрьму, взбесились. От Рона Гермиона лишь узнала, что Сириус и Гарри о чем-то повздорили, и Гарри сбежал. А потом, ни Гермиона, ни Рон не знали всей истории, но потом… видимо, Сириус отправился в погоню. И его нашли ни живым, ни мертвым. Он получил поцелуй дементора.
С того самого момента Гарри изменился. Рон и Гермиона старались никогда не поднимать тему его крестного. Они не упоминали его имени, не расспрашивали друга о случившемся, а Гарри... все больше замыкался в себе. Почему они не замечали этого?
Слава Мерлину, никакого запретного заклинания для девочек на мужской половине не было. И Гермиона уже была в нужной комнате. Благо, как и ожидалось, здесь никого не было. Она медленно опустилась рядом с кроватью друга. Глубоко вздохнув и пообещав обязательно извиниться за это перед Гарри, Гермиона вытащила на свет коробку. Открыв ее, она обнаружила там и мантию-невидимку, и трофей в виде клыка василиска, и осколок зеркала Сириуса, и деревянную флейту – подарок Хагрида, и еще кучу всяких памятных сердцу вещей. Гермиона взяла лишь карту, поместила ее в глубокий карман мантии и, никем не замеченная, ускользнула в собственную комнату. Улегшись на кровать, положив перед собой карту, девушка произнесла:
– Клянусь, что замышляю только шалость.
***
Гермиона неслась по коридорам Хогвартса с опасной для жизни скоростью. Если бы кто-то из преподавателей сейчас заметил ее, наверняка бы оштрафовал на целые 20 баллов. Но гриффиндорке было плевать: она нашла Рона, поговорить с которым была намерена с самого утра. Его она первым заметила на карте мародеров.
Промчавшись по лестницам на 8 этаж, зайдя в самый тупик, где находился сейчас не использовавшийся класс, принадлежавший в прошлом какому-то непутевому профессору ЗОТИ, Гермиона, полная решимости и нетерпения, открыла дверь.
Перед ее глазами предстала по-настоящему немыслимая картина: ее лучший друг Рон Уизли, гриффиндорец до мозга костей, мило беседовал с сидевшей прямо на парте слизеринкой Дафной Гринграсс, вертевшей в руках букетик цветов.
Они резко обернулись на звук отворяющейся двери. Дафна соскочила на пол, Рон выпрямился. На его лице читалось изумление.
– Так вы... – пролепетала Гермиона.
– Гермиона, только не паникуй и, ради Мерлина, не делай никаких выводов, – вскинув руки, начал Рон.
– Слишком поздно, Рональд Уизли, – грозно заметила Гермиона, сложив руки на груди, – я уже сделала пару выводов, говорящий явно не в твою пользу.
– Гермиона...
– Во-первых, внеси ясность, все то время, что ты пропадал, ты был здесь?
– Ну, не только здесь, – поправил Рон.
– Вы встречаетесь?
Рон и Дафна переглянулись, она утверждающе кивнула, и Уизли ответил, взяв слизеринку за руку.
– Да.
– Почему ты скрывал это?! – взорвалась Грейнджер. – Ты хоть представляешь, что творилось в моей голове, пока вы с Гарри постоянно исчезали? Рональд Уизли, ты..! настоящий... предатель!
– Отлично, да, именно этого я от тебя и ожидал! – начал кричать Рон. – Предатель? Почему? Потому что девушка, которая мне нравится со Слизерин?
– Рон, – успокаивающе позвала Дафна.
– Ах, со Слизерин?! Ты думаешь, что дело в этом? Я бегала за тобой как хвостик, пыталась всё разузнать, переживала, да я... а ты просто взял и всё скрыл! Вот чего стоит наша дружба? – голос Гермионы дрожал.
– Дафна, – обратился к вросшей в свое место девушке Рон, – встретимся позже.
Гринграсс мигом покинула комнату.
– Прости, – прошептал Рон.
Гермиона тяжело дышала, слезы текли по щекам. Рон подошел к ней ближе, крепко сжав подругу в объятьях.
– Ну, прости, – снова повторил он.
Гермиона попыталась взять себя в руки, но обижаться долго на такую глупость она не могла. Гриффиндорка скоро успокоилась и освободилась от объятий.
– Паркинсон, – прошептала она, – тоже знала о вас?
– Да, откуда ты...
– Ведь это были не вы? Не вы ее прокляли?
Выражение лица Рона сменило растерянность на недоумение.
– Ты... думала это мы?
– Я не знала, что думать, Рон, потому что не знала, какую тайну ты скрываешь.
Рон согласно кивнул.
– Только потому, что сам виноват, я не буду злиться на тебя. Я знаю, я виноват не только, потому что ничего не рассказал тебе, но и потому что бросил тебя. И хотя я злился на Гарри, но отстранился от тебя.
Рон опустил голову, он не мог взглянуть Гермионе в глаза. Но бояться ему было нечего... потому что девушка уже простила его.
* Восточная сладость из теста с медом.
